Артест повел Сун Фея и его людей тропинкой вдоль реки, по кратчайшему пути к [Звериному храму].
Вдоль дороги попадались разнообразные здания.
«Ва-ха-ха, двойной бамбук, я выигрываю!» (*маджонг)
«Эй, ты же видишь, что здесь нужны три или четыре бамбука, а ты жульничаешь, совсем офигел?»
«Не мели чепуху, я выиграл, гони деньги, выкручиваться вздумал? Я тебе покажу!»
Когда они проходили двухэтажное небольшое здание, оттуда донеслись возбужденные восклицания двух орков-быков, затем шум скандала и стук разлетающихся костяшек, от которой Сун Фей окончательно остолбенел.
Елки зеленые!
Неужели послышалось?
Эти орки и в самом деле… играют в маджонг? Настоящий маджонг?
«Ха-ха, это и впрямь отличное развлечение, уверен, вы нипочем не отгадаете, что это за штука…» — самодовольно заявил Артест, глядя на потрясенное лицо Сун Фея: «В [Месте изгнания] не так много развлечений, многим оркам нечем заняться вечером, большинство просто занимались продолжением рода, но недавно орки слишком расплодились. Раньше это считалось хорошим событием, потому что означало процветание народа, но теперь это стало проблемой, так как наши ресурсы ограничены, поэтому нам не стоит продолжать наращивать население такими темпами, это даже привело к голодным временам и каннибализму, народы начали враждовать. Но потом папа Эрнст внес предложение о «контроле популяции», и чтобы прекратить половой разгул, он изобрел ряд новых развлечений, например, так называемый «маджонг», конечно, еще есть баскетбол, футбол, волейбол…»
Твою мать!
Сун Фею было даже не смешно.
Теперь он был уверен почти на сто процентов.
Так называемый папа [Звериного храма] Эрнст, тоже был «попаданцем».
Кроме того, даже лис, а значит, один из умнейших здесь орков, не мог бы выдумать такое количество вещей, знакомых Сун Фею по воспоминаниям из его прошлого мира.
Теперь Сун Фей просто умирал от желания увидеть папу орков.
Он ощущал себя странником, много лет скитающимся по дальним странам, который вдруг встречает земляка и испытывает чувство общности с ним, и не может с ним наговориться.
По пути им встретилось немало тотемных столбов.
Эти столбы по всей видимости были вырезаны из какого-то очень прочного камня, покрыты резными узорами, и можно было уловить исходящую от них тонкую ауру силы, непрерывно распространявшуюся по городу, поддерживавшую климат и среду в городе намного лучше, чем снаружи, а также выполнявшую оборонную и караульную функцию, как и магические круги.
В этом заключался секрет тотемной силы орков.
Под трескотню бычьего воина, через полчаса отряд подошел к просторной площади, покрытой серо-голубоватым камнем.
«Пришли, тут и находится [Звериный храм]» — сказал Артест.
«Э?» — удивился Сун Фей и его спутники.
Они изначально думали, что раз папа Эрнст пользуется в городе Бегемотов таким почетом и уважением, то и храм должен быть самым величественным зданием в городе, однако перед ними была только голая площадь, которая никак не вязалась с тем, что они нафантазировали: длинные ряды статуй богов, иконы и алтари, снующие жрецы и охраняющие храм воины…
Весь этот великий храм расположился в десятке палаток на площади?
Артест, словно предвидевший такую реакцию, рассмеялся и показал пальцем на большой, но все же выглядящий потрепанным меховой шатер: «Там живет его Преосвященство папа Эрнст, представители десяти императорских народов и жрецы ожидают вас внутри, проходите!»
И он провел гостей внутрь.
У входа они увидели улыбающегося Фокса, который ждал их и поприветствовал.
Судя по его лицу, дела шли хорошо.
«Хоть у десяти императорских народов и остались сомнения насчет заключения союза с Шамбором, но когда папа Эрнст услышал мой доклад, он ужасно заинтересовался вашим Величеством, хотя окончательное решение еще не принято, но скорее всего трудностей не возникнет.» — шепнул на ухо Сун Фею Нэш.
Сун Фей кивнул.
Он предвидел такую реакцию.
Если папа и впрямь пришелец из другого мира, тогда его должен был взволновать рассказ о Шамборе.
Он огляделся.
Здесь было не так много орков, поодаль стояли несколько особенно сильных, самый слабый орк был в лунном ранге, судя по виду, это были наемники, охранявшие присутствующий старейшин.
На круглой площади размером около четырех-пяти квадратных километров, кроме около сотни двадцатиметровых тотемных столбов, были расположены пара десятков потрепанных шатров, в которых можно было разглядеть тени в длинных халатах.
«Похоже, обитатели храма довольно аскетичны!» — хмыкнул Сун Фей.
Фокс тут же откликнулся с выражением благоговения на лице: «Это все предложение папы Эрнста, папе претит расточительство, сначала десять императорских народов организовали постройку огромного дворца папы и храма, но папа приказал все отменить и пустить сэкономленные средства на постройку нескольких десятков общественных туалетов, водоканалов, школ и стадионов, его Преосвященство говорил, что обязанность жрецов состоит в покровительстве народу, поэтому жрецы и шаманы не могут жить во дворце, а должны быть ближе к народу, делить с ним трудности и наставлять орков! Поэтому жрецы и шаманы живут в палатках, а сам папа Эрнст ежемесячно останавливается в разных поселениях орков и, не жалея тотемной силы, лечит больных, прогоняет напасти, даже железная каста получает от него немалую заботу.»
Сун Фей и его спутники немало услышали от Артеста историй про папу, но сейчас они по-настоящему прониклись к нему уважением.
«Если так, тот папа Эрнст не уступает самому его Величеству Александру.» — подумали шамборцы, что в их глазах было высшей мерой похвалы.
«Мы на месте.» — сказал Фокс, когда они подошли к большой палатке, сделанной из шкур и сухого тополя.
В этот же момент из палатки вышли десять крепко сложенных орков разных национальностей и преградили людям путь, глядя на них с настороженностью.
