Гранеро впервые задействовал весь департамент безопасности столицы и поднял огромные ресурсы на прочесывание столицы.
Барселонцы сильно отличались от зенитовцев – внешностью, телосложением, цветом кожи, кроме того, они не знакомы с местностью и зданиями Санкт-Петербурга, у них нет укрытия, так что, казалось бы, их должно быть легко найти, однако к утру второго дня у Гранеро все еще не было никаких зацепок.
Все это было в высшей степени странно.
Ясин потребовал департамент безопасности разыскать лазутчиков в кратчайшие сроки, и хотя он не назвал какие, Гранеро ощущал огромное давление.
Он усилил защитные магические круги города и организовал усиленные проверки во всех частях города.
Но и это не принесло результатов.
Ему пришлось потревожить раненого второго принца и заявиться к нему во дворец.
«Какие-то проблемы?» — поддерживаемый за руку чародейкой Пэрис принц, который уже выглядел лучше, спустился в зал, чтобы принять его.
Вместе с ним здесь был и Аль Янг.
Гранеро изложил ситуацию, ничего не утаив.
На лице принца не появилось ни тени удивления.
Похоже, хоть принц из-за ран и не покидал пока дворца, он уже был в курсе происходящего за его пределами.
«Отец, кажется, лет десять так не сердился?» — уточнил он, развалясь в кресле.
«Да, за все годы, что я служу вам, ни разу не видел императора настолько разгневанным, четвертый принц слишком зарвался и погубил много отборных солдат…» — Гранеро, хоть и презирал четвертого принца, перед Домингесом вел себя сдержанно и рассуждал логично.
Домингес молча покачал головой.
Его раны, хотя и выглядели заживающими на поверхности, все еще не исцелились внутри, ему повезло, что их рано обнаружили и его лечил лично император Ясин, так что все угрожающие жизни причины были устранены, и все же из-за этого он пропустил битву за оборону города.
Гранеро хотел было то-то добавить, но промолчал.
Домингес поднял голову и с улыбкой взглянул на [Краснобородого]: «Говори, что хотел».
Гранеро посмотрел на Пэрис и Аль Янга, но все же не сдержался и задал давно мучивший его вопрос: «Империя в таком опасном положении, почему же «бог войны» принц Аршавин и старшая принцесса так и не появились? И еще… еще…»
«Что еще?» — улыбнулся Домингес.
Увидев такую реакцию принца, Гранеро решил высказать свои сомнения: «И еще, во времена прошлых больших призывов, большая часть солдат направлялась на подготовку к принцу Аршавину, у него было более двадцати легионов, около миллиона человек, но сейчас столицу обороняет не более четырехсот тысяч, из которых сто тысяч это личная армия императора, да еще те, кто отступили с южных границ, всего не более двухсот тысяч солдат регулярной армии, где еще восемьсот тысяч?»
«И правда, куда подевался братец и его восемьсот тысяч солдат? Мне тоже интересно» — даже Домингес не знал ответа.
На лице Гранеро появилось испуганное выражение.
«Официально известно, что старший принц занят в штабе, а Танаша больна и находится в ее покоях, но есть немало свидетельств, что принца в штабе нет, как и принцессы во дворце, и даже что их нет и в империи. Тогда восьмисоттысячная армия должна быть в столице, но похоже, что она была выведена из империи еще до появления Барселоны, причем так скрытно, что никто и не заметил.» — произнесла красотка Пэрис.
Эти слова потрясли Гранеро.
Подумав, она добавила: «Так перенести восемьсот тысяч человек из империи способен только один человек.»
«Ясин?» — Гранеро не был дураком и сразу понял, к чему она клонит.
Теперь разговор нельзя было продолжать как прежде, так как теперь он касался императора.
Атмосфера накалилась.
Наконец второй принц нарушил молчание: «Как же те пятьдесят барселонцев ухитрились так скрыться, с их-то примечательной внешностью? Не превратились же они в людей Зенита?»
«Вы имеете в виду, что…» — глаза Гранеро расширились, затем он рассмеялся: «Спасибо за совет, Ваше Высочество» — и, поклонившись, он широкими шагами вышел из зала.
Домингес и Аль Янг с улыбкой переглянулись.
«Пэрис, следи внимательно за событиями» — закрыв глаза, негромко произнес принц.
«Не беспокойтесь, Ваше Высочество, я знаю.» — кивнула чародейка.
……
Время стремительно утекало.
Два дня пролетели незаметно.
Барселонцы атаковали особенно яростно, четыре мастера-полубога то и дело нападали, Ясин был наготове и отражал атаки, хорошо еще, что по негласному обычаю Азерота, такие мастера не атаковали простых солдат.
Поиски Гранеро наконец принесли плоды.
К концу второго дня наконец один лазутчик был арестован.
Что удивительно, это не был барселонец, и даже не зенитовец, а вовсе человек из Эйндховена, прошедший подготовку в Барселоне и прокравшийся в город.
Эйндховен и Зенит располагались близко, поэтому его внешность мало отличалась от жителей Зенита.
Вопрос немного усложнился.
Эйндховенцы организовали тайную сеть в Санкт-Петербурге.
Они вступили в сговор с Барселоной.
Поиски усилились, и в итоге Гранеро изловил десятерых вражеских солдат.
Пленники были подвергнуты пыткам, но они упрямо отказывались говорить.
Гранеро не находил себе место.
К концу дня наконец дознание принесло результат.
От полученных сведений Гранеро прошиб холодный пот.
Он немедленно отправил гонцов со сведениями в императорский дворец, в штаб и ко второму принцу, а сам помчался к первой магической башне города.
Там находилось сердце защитной системы города [Защита родной земли].
Стоило разрушить башню, как магический щит города бы пал.
У Зенита появлялись все более ужасные проблемы.
