Пока трое людей дерзко хохотали, собираясь скрыться, внезапно произошло неожиданное…
— Приходите, когда хотите; уходите, когда хотите. Что вам надо в моём Санкт-Петербурге?
Грозный и непререкаемый голос неожиданно донёсся из далёкого императорского дворца Зенита, который огласился по всему ночному небу. А вслед за голосом, наполненным царским величием из императорского дворца, хлынул неописуемый, могучий поток энергии, из которого стремительно вылетели золотисто-жёлтые блики, наводнившие непроглядное ночное небо.
Когда все пригляделись, то просто остолбенели, обнаружив, что за блики там были. Это оказались огромные золотые драконы. Каждый дракон имел тело длиной 10 метров. Их тела были покрыты золотой чешуёй, которая выглядела необыкновенно роскошной. Рёв и свист драконов производили невероятное давление. Они передвигались на невообразимой скорости, поднимаясь вверх в небо, и очень быстро догнали грифонов, которые вот-вот собирались стать маленькими чёрными точками.
Столкнувшись с золотыми драконами, так называемые верховые грифоны не имели сил, чтобы хоть как-то сопротивляться. Лишь от одного столкновения пять-шесть грифонов, истошно вопя, были разбиты. Вниз посыпался плотный слой ливня из крови и костей
В небе раздались крики изумления. Силуэты людей падали посреди кровавого дождя, стремясь изо всех сил снизить скорость падения и летя вдаль по инерции. С такой силой, видимо, падение Хюнтелара и остальных в погружённую в бескрайние сумерки столицу было все равно, что падение капли воды в море.
Этим людям, в итоге, не удалось безопасно сбежать из Зенита.
В это время не так много людей заметили, как свалился Хюнтелар и остальные в бескрайние сумерки, потому что почти все были потрясены, хлынувшими из императорского дворца, огромными летающими драконами. Эта роскошная и невообразимо ужасная сила заставила каждого воина Зенита оцепенело стоять на вершине горы военных гениев. Воины послабее вообще попадали ниц, преклоняясь.
Эта мощь, признававшая только себя, породила у воинов инстинкт преклонения.
Когда люди отреагировали, огромные золотые драконы уже превратились в пёстрые золотые точки, напоминая парящих светлячков. Вскоре они пропали в беспросветном ночном небе, словно грёзы, развеявшиеся ветром, и превратились в ничто. Но эта царская энергия, которой невозможно было сопротивляться, по-прежнему витала в воздухе.
— Это…удар дракона? — кто-то вдалеке шёпотом пробормотал, словно разговаривал во сне.
Сун Фей испытал огромное потрясение, повернул голову и увидел, что говорившим являлся старый седоволосый жрец из Святой Церкви. На морщинистом лице и по глазам ясно читались неприкрытые удивление и потрясение, даже на мгновенье показался страх.
Удар дракона!
Удар дракона!!
Удар дракона!!!
Эти два слова вызвали у людей и Сун Фея потрясение, которое, подобно яростным волнам, намного превосходило фантастическую сцену с рассекающими по воздуху огромными золотыми драконами.
Потому что все знали, что олицетворяли, и кого олицетворяли такие два слова, как удар дракона!
Это легенда о боевом искусстве, это легенда об одном промежутке времени. Это…легенда об императоре.
Об основавшем Зенит императоре Ясине!
Мужчиной, который 26 лет назад создал [Удар дракона] и овладел этим [Ударом дракона], единственной боевой техникой, способной прорваться в солнечный ранг, являлся Ясин, который всё это время был гордостью жителей Зенита и кошмаром в глубине души людей Зенита!
Новости, касавшиеся приближавшейся кончины императора Ясина, быстро разлетелись. Император Ясин всё время жил уединённо, даже на таком важном мероприятии, как открытие соревнований по военному учению, он появился и поспешно ушёл, люди даже не увидели, как он выглядел. Это всё доказывало, что мужчина находился на закате своих дней.
Но сейчас [Удар дракона] снова появился на свет прямо на глазах у всех.
Что это означало?
Означало, что император Ясин вовсе не находился на последнем издыхании, как ходили слухи?
Недавний удар в виде огромных золотых драконов содержал в себе уникальное величие и власть, заставляя людей чувствовать, что даже Красич, который выпустил всю свою мощь, не смог бы устоять против такой силы…Разве такую силу способен был выпустить находившийся на гране смерти старик?
Подумав об этом, почти все люди не удержались, чтобы издать боевой клич.
Император Ясин находился в добром здравии. Сейчас эта новость для империи была огромным воодушевлением. Никто не сомневался, что, пока Ясин находился в здравии, империя Зенит не будет испытывать бедствий!
Этот боевой император своими двумя кулаками был способен стабилизировать всю империю.
Никто не мог кидать вызов величию императора Ясина, так как никто не устоял бы против [Удара дракона]!
Никто не сомневался, что стоит только разнестись новости о том, что император Ясин находится в добром здравии, как не пройдёт и одной ночи, и империя Спартак тут же уберёт свои войска с границ!
— Э…фью!!!
Пока почти все были потрясены мыслями об [Ударе дракона] императора Ясина, внезапно произошло удивительное…
До ушей внезапно донёсся глухой голос и звук брызнувшей крови. Сун Фей обернулся на звук, и тут же у него застыла кровь в жилах. Было видно, как стоявший непоколебимо военный гений Красич вдруг начал раскачиваться. Он запрокинул голову, кровь фонтаном брызгала изо рта. В то же время кровь фонтанировала из жуткой раны в правой части груди, которую оставил Хюнтелар своей внезапной атакой.
— Старейшина! — Сун Фей бешено ринулся к нему, подхватив тело Красича, которое вот-вот собиралось упасть.
К этому времени Красич был полностью залит кровью.
Сун Фей в ужасе обнаружил, что каждая пора на теле военного гения, как будто находилась во власти хлынувшей крови. Это был признак того, что на скелет и плоть было оказано огромное давление. Голова Его Величества тут же стала ясной. Очевидно, раны Красича выглядели серьёзнее, чем его внешний вид.
— А, господин военный гений!
— Сэр Красич, вы…ранены?
Многие воины Зенита судорожно закричали от страха. Никто и подумать не мог, что отрубивший голову военному гению Спартака Яквинте, а также избивший и поставивший в затруднительное положение таких трёх воинов лунного ранга, как Хюнтелар, Костакурта и Амаури, заставив их с позором бежать, Красич получил серьёзное ранение. Тут же все бросились к нему.
В это время…
Свист, свист, свист, свист!
Со всех сторон, непонятно откуда, выскочили 30-40 человек в льняных халатах с мечами за спинами и со скорбным выражением лица. Они плотно окружили Красича. Стоявший во главе человек был очень юн, обладал самой обычной внешностью, его нельзя было считать красавцем. Но его звёздные глаза и брови вразлёт давали острое чувство, смутно напоминавшее независимый характер [Меча]. Но по сравнению с [Мечом] это чувство было более блеклым и приятным.
— Господа, остановитесь! — человек разговаривал очень вежливо, вытянув руку, чтобы преградить путь людям.
Несмотря на то, что более 90 воинов Зенита волновались за раны господина военного гения, однако, послушно встали вдалеке.
Потому что каждый видел по одежде, что те являлись людьми с горы военных гениев. Иначе говоря, вполне возможно, что это были ученики военного гения Красича. Хоть они и не являлись императорской аристократией или чиновниками, но на горе военных гениев даже мелких служителей с мелким положением нельзя было недооценивать.
Воины с горы военных гениев отгородили толпу людей. Только Сун Фей сумел просочиться. На лице служителей читалось огромное уважение к Сун Фею. Они с молчаливого согласия защищали Красича и Сун Фея, ограждая тех от взглядов толпы, даже при помощи смутных колебаний энергии был изолирован звук.
— Ах, преходящая жизнь подобна сну. 10 тысяч лет такие долгие, надо дорожить каждой минутой!
Одетый в красное наследный принц Жинола из Жермена пил вино из золотого кубка. Вытянув руки, он обнял четыре несравненной красоты девушки. Замелькало колебание магии, и четыре красавицы исчезли с горы военных гениев. Сегодня Жинола был единственным воином лунного ранга, полностью сохранившим свои силы, поэтому, естественно, вёл себя непринуждённо.
— Почему ему позволили остаться возле господина военного гения?… — находившийся в толпе четвёртый принц Кристал с огромным возмущением задал вопрос, указывая на Сун Фея.
Никто ему не ответил.
Более сорока учеников с горы военных гениев стояли с каменным лицом, как будто перед ними находился пустырь, а не четвёртый принц Кристал. Даже уголки рта, стоявшего во главе юноши со звёздными глазами и бровями вразлёт, раздвинулись в презрительную улыбку.
— Уходим! — старшая принцесса Танаша взглянула на два силуэта, находившиеся за толпой, махнула рукой и, вместе с наблюдавшей издалека за Сун Феем охранницей Цзы Ян и аристократическими мастерами, ушла по тому же пути, что и пришла сюда.
— Мы тоже уходим! — второй принц Домингес и чародейка Пэрис посмотрели друг на друга и вместе со своими аристократическими мастерами ушли.
Некоторые люди проницательно обнаружили, что среди мастеров вассальных королевств уже нашлись некоторые, кто выбрал сторону в борьбе за трон: покориться старшему принцу или второму принцу. Они ушли либо вместе со старшей принцессой, либо с Домингесом.
Сун Фей крепко держал Красича. Дыхание этого славного, военного гения постепенно ослабевало. Сун Фей даже мог почувствовать, как вся неукротимая жизненная сила воина лунного ранга поспешно утекала. Это было очень безжалостное и страшное чувство.
Сун Фей из пространства пояса призвал [Полное зелье восстановления], пренебрегая препятствиям Красича, влил всё фиолетовое зелье ему в рот. Сейчас военный гений уже был необычайно слабым и не имел возможности остановить Сун Фея.
Но [Полное зелье восстановления] не возымело такого отличного результата, которого ожидал Сун Фей.
Воин лунного ранга обладал огромной жизненной силой. Одна бутыль [Полного зелья восстановления], конечно, была неспособна полностью излечить раны Красича, но, по крайней мере, могла бы остановить кровь. Тем не менее, бутыль [Полного зелья восстановления] вообще не возымела эффекта. Сун Фей по-прежнему мог ощутить, как понемногу уплывали жизненные силы Красича.
— Кхэ-кхэ-кхэ…не стоит тратить такие драгоценные лекарства, мои раны…эти раны можно считать…считать духовными, их невозможно вылечить… — Красич кашлял, харкая кровью. Он слабо покачал головой:
— Моё сердце…сердце…
Красич произнёс то, отчего голова Сун Фея стала пустой.
