Беренгар смотрел на Ветраниса взглядом полной уверенности; византийский император заметно трясся от нараставшей в нем ярости. Этот мелкий дворянин с запада, дослужившийся до положения короля, завоевал сердце его единственной дочери и, скорее всего, забрал с собой ее добродетель. Это был сильный удар по престижу византийской императорской семьи; в конце концов, Беренгар может быть самым могущественным человеком в Европе на данный момент, но он все же был из меньшей родословной.
Таким образом, те, кто происходил из династий, веками правивших королевствами и империями, по-прежнему склонны смотреть на него свысока как на выскочку. Ветранис был одним из этих людей. Австрия может быть исключительно богатой и обладать превосходной военной мощью по сравнению со своими соседями, но она была восходящей звездой.
Между тем Константинополь был жемчужиной востока со времен Рима. Такая прошлая слава ослепила Ветраниса высокомерием, когда он имел дело с этим выскочкой, королем Запада. Особенно, если учесть, что этот молодой монарх только что откровенно заявил, что хочет взять Гонорию в качестве своей третьей жены.
Ветранис посмотрел на раскрасневшуюся заблудшую дочь, услышавшую слова Беренгара, и заметил, что Гонория совершенно очарована австрийским королем. Думать, что его дочь по уши влюбится в грязного немца, было оскорблением якобы чистого римского наследия императора.
Германские государства прошли долгий путь развития и цивилизации со времен своих предков-варваров. Несмотря на это, клеймо, окружавшее немцев как диких и жестоких людей, никогда полностью не исчезало с точки зрения византийцев.
В конце концов, греко-римское население Восточной империи по-прежнему претендовало на происхождение от древних римлян, или, по крайней мере, это делала знать. Имея все это в виду, Император чуть не взорвался Беренгаром и его претензиями; однако Ветранис подавил свой гнев и вел себя полуграждански, обращаясь к условиям Беренгара.
«Ба, ты думаешь, что можешь жениться на моей дочери как на своей третьей жене? Я знаю, может, ты и не католик, но ведь немецкая Реформация не разрешает полигамию!?!»
В ответ на это самодовольная ухмылка с лица Беренгара не исчезла, когда он смело обратился к первому пункту спора Императора.
«Немецкая Реформация и ее сторонники верят в то, во что я им говорю. Если бы вы действительно изучили Слово Божье и вернулись к Ветхому Завету, то вы бы увидели доказательство того, что полигамия была обычной практикой среди самых привилегированные дети.Что касается Нового Завета, то лишь в нескольких стихах упоминается полигамия, и это строго касается членов духовенства.
Что касается того, совместимо ли это культурно с немецким образом жизни, то предки моего народа практиковали полигамию в ограниченных пределах. Обычно несколько жен брали только мужчины с высоким статусом, но мы живем в разные времена, и я не вижу причин, по которым простой мужчина не может взять более одной невесты, если он может обеспечить их и своих детей вместе с ними».
Ветранис не знал, как опровергнуть утверждения Беренгара, когда дело доходило до его аргументов; он не был ни библеистом, ни историком, способным представить контрдоказательства. Таким образом, он просто прибегал к ребяческим оскорблениям в отношении наследия Беренгара.
«Ваши предки были не более чем грязными варварами!»
Когда Гонория услышала это, она нахмурилась, прежде чем прокомментировать грубые замечания отца.
— Отец! Как…
Однако, прежде чем она успела закончить свое заявление, Беренгар жестоко улыбнулась и ответила остроумной репликой.
«И ваши предки были сборищем злых дегенератов, но я полагаю, что оба наших народа прошли долгий путь в плане цивилизации. Я бы попросил вас воздержаться от оскорблений моего наследия. Ведь очень скоро ваши внуки разделят его .»
Ветранис чуть не сорвался, когда услышал последнюю часть замечания Беренгара. Однако таинственный дворянин поблизости попытался успокоить нервы Императора, прошептав ему на ухо несколько слов, которые могли услышать только двое мужчин. Выслушав совет своего министра, Ветранис спокойно ответил на претензии Беренгара с натянутой улыбкой на лице.
— Ты действительно в это веришь, не так ли?
Самодовольная ухмылка на лице Беренгара никогда не исчезала, так как она только увеличивалась каждый раз, когда он слышал, как Император говорит, это не оставалось незамеченным его гостями, и это только действовало как средство разжечь огонь в сердце Ветраниса.
Беренгар не ответил на этот вопрос, по крайней мере устно; он просто молча кивнул головой, зная, что такое действие еще больше спровоцирует Императора. Его предположения оказались верными, так как у Ветраниса практически шел пар из ушей, когда он продолжал давить на Беренгара в своих заявлениях.
«Скажи мне, король Беренгар, почему ты так уверен, что я соглашусь позволить тебе жениться на моей дочери?»
В ответ на это Беренгар поднял четыре пальца, прежде чем спокойно ответить на вопрос Императора.
«Есть четыре причины, по которым я точно знаю, что вы выдаете свою дочь замуж за меня. Во-первых, теперь, когда ваш союз с Францией пошатнулся из-за исчезновения Гонории, вам нужен могущественный союзник на Западе. Я могу предоставить гораздо больше. стабильный союз, чем мой жалкий сосед на западе.
Во-вторых, я уже забрал у вашей дочери целомудрие, а это значит, что найти альтернативный вариант замужества для нее будет почти невозможно, особенно когда другие варианты узнают, что могущественный король Беренгар забрал девушку в первый раз.
В-третьих, у вас нет власти заставить меня отказаться от нее, и я более чем готов вести войну за ее руку в браке, но, конечно, это был бы мой последний вариант, и я бы предпочел мирную альтернативу. .»
После этих слов в комнате воцарилась тишина; единственным звуком, который можно было услышать, был скрежет зубов Императора, когда он изо всех сил пытался смириться со словами Беренгара. Лишь через несколько мгновений министр, сопровождавший Ветраниса, заговорил по этому поводу.
«Вы упоминаете четыре причины, по которым Император уступит вашим требованиям; какая последняя?»
В ответ на это улыбка Беренгара наконец исчезла, а на его первозданном лице появилось серьезное выражение. Когда он это сделал, гнетущая аура наполнила комнату, когда Беренгар заговорил с авторитетом Тирана.
«Наконец, вы должны мне солидный долг, который будет трудно выплатить даже с вашей недавно приобретенной территорией. Я был бы более чем счастлив простить значительную часть этого счета в обмен на руку принцессы в браке. Вы можете рассмотреть это выкуп за невесту».
Когда министр услышал это последнее замечание, он понял, что Беренгар мастерски договорился о своих условиях; молодой монарх начал с трех веских, хотя и резких оправданий того, почему он добьется своего, только для того, чтобы закончить с вариантом, который в значительной степени благоприятствовал другой стороне.
Таким образом, таинственный министр начал шептать свой совет на ухо Императору. Брак с Гонорией очень благоприятствовал фракции министра и был одной из их самых важных целей. Он мог считать райской удачей, что его выбрали сопровождать Императора в его путешествии в Куфштайн.
Таким образом, он сделал все возможное, чтобы убедить Императора принять условия Беренгара, тем более что Беренгар использовал дипломатию долговой ловушки, чтобы заключить сделку. Император и его министр вполголоса разговаривали несколько минут, пока, наконец, не вернулись за стол переговоров, где молча сидели Беренгар и Гонория. Император выдвинул последнее требование перед завершением переговоров.
«Кажется, вы привели убедительный аргумент; мой министр, кажется, поддерживает ваше решение. Однако у меня есть один спорный момент, который, я думаю, необходимо рассмотреть. Моя дочь — императорская принцесса, а другие ваши невесты — Я стою гораздо ниже в дворянской иерархии. Сделайте мою дочь своей первой женой и законной королевой Австрии, и я приму ваши требования».
Император увидел в этом разумную просьбу и не ожидал, что Беренгар откажет. Однако, как заявил Беренгар, у него были все карты в этих переговорах, и он не собирался сдаваться в этом вопросе.
«Я отказываюсь… Онория будет моей третьей женой, и это окончательно».
Ветранис чуть не подпрыгнул со своего места, услышав такое дерзкое замечание. Однако он перевел взгляд на своего министра, прежде чем стиснуть зубы и вежливо спросить, почему Беренгар отклонил такое требование.
«Почему? Это вполне разумная просьба!»
Беренгар лишь усмехнулся, позволив Гонории говорить впервые за все время переговоров.
«Спросите свою дочь, как она относится к правлению в качестве первой королевы Австрии…»
Когда Ветранис взглянул на Гонорию, он был удивлен, увидев, что она совершенно не обращает внимания на замечания Беренгара. Таким образом, Гонория открыто и ясно выразила свои желания отцу.
«У меня нет намерения править как Верховная Королева рядом с Беренгаром. Это задача, для которой я не подхожу; Адела гораздо лучший кандидат на такую должность. Беренгар дал мне свободу жить так, как я считаю нужным, и дела двора ужасны, если не сказать больше».
Прежде чем Ветранис смог ответить, Беренгар решил сообщить Ветранису о формате, который он решил использовать для своей полигамной структуры.
«Ваша дочь будет иметь официальный титул королевы, что означает, что она будет второстепенной женой. Рядом со мной будет править только одна Верховная королева Австрии, и это моя невеста Адела фон Грац. В обмен на это я предлагаю брак по материнской линии, чтобы дети Гонории были членами вашей династии.
Между нашими двумя Царствами будет заключен союз, который, я уверен, выдержит испытание временем, и я готов освободить вас и вашу Империю от 75% ее долга. Что касается оплаты оставшихся 25%, то об этом можно договориться позже.
Так что вы скажете? Вы согласны с моими условиями?»
Ветранис задал Гонории последний вопрос своей единственной дочери, прежде чем принять решение.
— Ты действительно этого хочешь, Гонория?
В ответ на это Гонория кивнула головой с красивой улыбкой на лице, прежде чем ответить на вопрос отца.
«Больше чем что либо!»
Император тяжело вздохнул, прежде чем кивнуть.
«Очень хорошо. Я согласен обручить мою дочь с вами, король Беренгар; вы действительно не оставили мне другого выбора. Должен сказать, вы действительно знаете, как получить то, что вы хотите…»
Беренгар ответил на слова Императора искренней улыбкой на лице.
«Спасибо, Император Ветранис, или мне следует называть вас тестем?»
Однако Ветранис покачал головой и встал, услышав это. Он сказал последнее слово перед тем, как покинуть комнату.
«Это не должно было быть комплиментом…»
Сказав это, Ветранис оставил свою дочь и ее нового жениха одних в комнате; у него сильно болела голова после агрессивных переговоров, которые он только что провел. Что же касается Беренгара, то он сразу начал целоваться с Гонорией после ухода ее отца. Что эти двое будут делать вдвоем, оставаясь наедине в кабинете Королевского дворца, будут знать только они.
—
Если вы хотите поддержать меня, чтобы я мог заказывать рисунки персонажей, а также карты, гербы и другие важные иллюстрации, пожалуйста, посетите мою страницу по адресу
искусства будут выпущены на моем сервере бесплатно.
