«Я – его внебрачный ребенок». – Ответил Фэн Буцзюэ с серьезным лицом.
«Пф!» — Старый попрошайка, чуть не захлебнулся вином, закашлялся, из его глаз даже слезы полились. Он медленно вздохнул и, широко распахнув глаза, сказал. – «Что ты сказал?»
«Ха-ха… Это лишь шутка, Старший». — Фэн Буцзюэ поклонился, обняв одной рукой кулак другой. – «Младший – мастер павильона разрушенного меча, Фэн Буцзюэ, остальные – мои друзья. Приглашаю при случае посетить мой павильон…»
«Не слышал». – Старый попрошайка помахал рукой, прерывая его. – «С моей точки зрения, вы довольно неплохо воспитаны, поэтому я кое-что посоветую вам, срочно возвращайтесь, не лезьте в это болото».
Как мог Фэн Буцзюэ уйти, он улыбнулся и очень вежливо сказал: «Позвольте узнать имя Старшего?»
«О?» — на лице старого нищего отразилось удивление. – «Мальчишка, неужели ты не знаешь, кто я?» — говоря, он помахал тыквой с вином перед лицом Фэн Буцзюэ. На правой руке, которой нищий сжимал эту ярко-красную тыкву, не было мизинца.
Фэн Буцзюэ подумал: Хун Цигун? (персонаж новеллы Цзинь Юна, Легенда о героях кондора, прим. пер.) Не может быть… У того Хун Цигуна была большая тыква, к тому же, у него не было указательного пальца…
«Э… Младший не узнает. Старший — мудрый старец, является выдающимся человеком, прошу быть снисходительным…» — Фэн Буцзюэ снова был прерван.
«Ха-ха-ха-ха-ха…» — Старый нищий расхохотался. – «Мальчишка, ты действительно не знаешь меня! Ха-ха-ха-ха!»
Этот старик, естественно, не был Хун Цигун, но он, на самом деле, являлся главой тайного общества попрошаек. Этого человека прозвали Королем Нищих. Его звали Мэн Цзю. Семь лет назад, он проиграл Се Саню и лишился пальца, это событие было известно всем. Другие сильные практики поговаривали, что Мэн Цзю – преступник, и этот бой – небесная кара. Самое возмутительное… Все зашло так далеко, что эта версия распространилась среди народных масс, как будто у этих людей своих мозгов не было… Согласно этой логике Се Саню следовало отрезать 7 пальцев.
Мэн Цзю является главой группы, не имеющей себе равных, к тому же, его ужасное имя хорошо запоминалось. А еще вопрос с пальцем, в провинции было сложно найти человека, который бы его не знал. Говорят, что немало нищих отрезали себе пальцы, чтобы выдавать себя за него, его известность была такой, что этого было достаточно.
«Если ты не прикидываешься…» — Мэн Цзю неожиданно прекратил улыбаться и схватил запястье Фэн Буцзюэ, в месте, где бьется пульс. В мутных глазах нищего сверкнул острый луч. – «Хм… У тебя вообще нет внутренней энергии, как мог Е Хай пропустить тебя живым? Скажи… Как, вы конце концов, пробрались сюда? Знаете какую-то секретную дорогу?»
Он еще не договорил, но холодный острый меч уже застыл у горла Мэн Цзю.
В тот момент, когда Мэн Цзю протянул руку, стоящая ближе всех к этим двоим, Дождь Разлуки тут же среагировала. Она считала, что Фэн Буцзюэ активировал какую-то ловушку и подвергся атаке. Она была настороже, поэтому в прыжке выхватила «Канонизацию», и, в мгновение ока, блеснул холодный свет.
«Пусти руку». – Ее слова были лаконичными и ясными.
Внешне Мэн Цзю остался невозмутимым, однако в сердце был потрясен. Он совершенно не ожидал, что оппонент будет обладать таким мастерством. Если бы он предварительно принял меры предосторожности, то сейчас меч не угрожал бы ему.
Мэн Цзю подумал: Эта девочка еще молода, но ее техника такая быстрая, пожалуй, в сравнении со знаменитой техникой передвижения «меч падающей сливы» Лу Циннин она не уступила бы. Однако… По моему мнению, эти люди совсем не похожи на тех, у кого есть внутренняя энергия, они дышат, как обычные люди. Пусть даже ученик самого низкого уровня, который несколько лет тренировался в моей группе нищих, не могут быть такими…
Естественно, он не мог знать и не мог понимать… Существование «игроков». Дождю Разлуки, вообще, не требовалось управлять какой-то внутренней энергией или использовать особую технику передвижения, она могла достигнуть такой скорость просто с помощью своего физического тела, поэтому ее возраст не был важен для тренировки внутренней силы.
Фэн Буцзюэ что-то понял по выражению лица Мэн Цзю, у него уже родился план: «Старший». – Он по-прежнему, улыбался во весь рот, демонстрируя дружелюбие. – «Обсудим, но сначала отпусти меня». – Он говорил и, одновременно, посмотрел на Дождь Разлуки, давая ей знак глазами. Она поколебалась несколько секунд, после чего убрала меч.
«Хм… Это интересно». – Взгляд Мэн Цзю на Фэн Буцзюэ уже изменился, в его глазах улыбка Фэн Буцзюэ была коварной. – «По-видимому, этот старый нищий ошибся…» — Мэн Цзю отпустил руку Фэн Буцзюэ и, как ни в чем не бывало, сев на землю, сказал. – «У тебя не отсутствует внутренняя сила, а глубоко скрыта».
Для Фэн Буцзюэ наблюдать и запоминать вещи было естественным, малейшие движения противника, не ускользали от его глаз. – «Спасибо на добром слове… Старший, хоть я и не знаю вас, но…» — он говорил и сознательно опустил глаза.
Мэн Цзю, который сначала лежал на боку, сейчас сидел прямо, скрещенные ноги выпрямились. Фэн Буцзюэ специально это движение глазами и, к тому же, сказал: «Говорят, что нищие тренируют нижнюю часть тела, выбрали весьма поразительного главу». – Он снова посмотрел на лицо Мэн Цзю. – «Старший называет себя «старым нищим», однако произносит это очень гордым тоном, как благодетель. Если прибавить к этому незаурядную прическу и свободную одежду… На взгляд младшего, даже если вы не глава тайного общества нищих, то уж не ниже его старшего помощника».
Мэн Цзю хоть и не до конца понял, о чем говорит Фэн Буцзюэ, но у него, по-прежнему, было выражение лица «хоть и не понял, но уловил суть». Глядя на брата Цзюэ, он медленно опустил руку с вином и сказал молодому человеку перед ним обнявшему ладонью одной руки, кулак другой: «Мастер… Я – король нищих Мэн Цзю, являюсь нынешним главой тайного общества нищих».
«О! Давно хотел с вами познакомиться!» — бесстыдно ответил Фэн Буцзюэ. И дурак бы смог запомнить, что ранее он сказал, что никогда не слышал этого имени, иначе уже давно бы узнал собеседника, так зачем говорить, что давно хотел познакомиться?
Мэн Цзю тоже разозлился, только что, в действительности, он посмотрел вниз на собеседника, намерено оскорбив. Тем более, каждое слово, сказанное Фэн Буцзюэ, по меньше мере, можно было считать довольно вежливыми, но так же можно было и счесть насмешкой.
Сейчас Мэн Цзю уже считал собеседника ужасным персонажем, основывался он на двух основных моментах: во-первых, этот мальчишка своими трюками смог заставить его самого принять сидячее положение, по-видимому, это было сделано для подготовки к самообороне. В таком случае, он, определенно, был знаком с боевыми искусствами, к тому же изучил их до уровня мастера.
Во-вторых, хоть искусство фехтования этой девушки может только считаться высокоуровневым, но в ее возрасте иметь такие навыки… Не будучи прирожденным мастером, ее метод тренировки должен быть поразительным. Но судя по тому, что она слушает этого мастера павильона, которого зовут Фэн Буцзюэ, по меньшей мере, он должен быть первоклассным мастером, либо ее мужем.
«Я только что оговорился…» — сказал Мэн Цзю.
В этот раз Фэн Буцзюэ прервал собеседника: «Ох, что это за глупости». – Отмахнулся он и сказал. – «Младший — необразованный и ограниченный, как он может обвинять Старшего?»
Стоя в нескольких метра поодаль, Скорбящая Душа тихо зашептала на ухо братцу Таню: «У нашего мастера павильона совести действительно нет, чтобы он не нес, все делает с таким естественным выражением лица…»
У братца Таня дернулись в улыбке уголки губ: «Ха… В такой ситуации, как можно называть его бессовестным? Просто ты не можешь понять брата Цзюэ…»
