«Тогда ничего не поделать…» — с этими словами Фэн Буцзюэ убрал пистолет-пулемет, вынул из рюкзака [Антигравитационную катапульту], тут же достал из кармана огниво и маленький шарик сплетенный из бамбуковой щепы. Он поджег шарик и при помощи катапульты поднял его в воздух.
Это, несомненно, было сигналом его товарищам, находящимся далеко, но Линь Чан не знал, что в этом мире существует такая штука, как снайперская винтовка, поэтому он посчитал, что Фэн Буцзюэ просто вызывает их.
Две секунды спустя, в нескольких сотнях метров от них раздался выстрел.
Скорбящая Душа не целилась в голову противника, в конце концов, ее талант стрельбы еще не приблизился к уровню А, когда все выстрелы попадают точно в цель. Если бы она целилась в голову, то была бы примерно 40% вероятность промазать. Хоть у нее было прекрасное оружие, дистанция до цели, угол, скорость ветра и даже лунный свет, все было благоприятно, но такой удачный шанс не выпадает дважды. Первый выстрел легко может стать успешным, в случае если придется снова проводить такую дальнюю атаку, противник определенно сможет принять меры предосторожности. Потому нельзя, чтобы этот выстрел ушел в молоко, он должен был гарантировано попасть в цель. Нужно лишь ранить Босса этим выстрелом, даже если другие атаки провалятся, это окупится.
Начав тренировать Великий закон абсолютной пустоты, Линь Чан был одержим им, внутренний демон терзал его сердце, потому его характер сильно изменился. Когда его понимание усилилось, в душе появилось высокоуровневое существо, а именно «демон абсолютной пустоты». В какой-то момент Линь Чан осознал, что когда не обороняется, его защищает внутренний демон.
В ночь полнолуния, воля и сила демона абсолютной пустоты достигала своего пика. Перед лицом этой внезапной смертельной атаки, мгновенно, сгустился щит из черной энергии и встал преградив траекторию полета пули.
Но не взирая на скорость и мощь, эту пулю нельзя было сравнить с холодным оружием. Она пронзила щит и вошла в грудь Линь Чана.
К несчастью, место, куда попала пуля, оказалось сердцем.
***
Пасмурное небо, безветрие, хлопья снега падают в тишине.
Рассвет 30 лет назад.
Ко входу в Резиденцию Е медленно бредут два силуэта: один стар, другой млад.
На вид, ребенок не достиг и 10 лет, одет в изношенную куртку и ватные штаны. Его щеки и руки покраснели от холода, в глазах твердость, не соответствующая возрасту.
А компанию этому ребенку составлял седовласый старик.
«Пришли Чан-эр». – Старик остановился, но руку ребенка не отпустил.
Маленький Линь Чан поднял глаза на единственного родного ему человека, оставшегося в этом мире, и слабым голосом спросил: «Дедушка, потом ты еще придешь повидаться со мной?»
Дедушка покачал головой: «Дедушка собирается отправиться в очень далекое место и не сможет придти проведать тебя». – Он был, как лампа, лишившаяся масла, и понимал, что время не бесконечно. Самым последним его желанием было – ввести внука в Резиденцию Е.
«Тогда… Чан-эр пойдет вместе с дедушкой, я не пойду в Резиденцию Е изучать боевые искусства». – На глазах Линь Чана выступили слезы, пусть он вел себя, как взрослый, но, все же, он был еще ребенком.
Дедушка присел на корточки и погладил внука по голове: «Чан-эр, ни в коем случае не говори так…»
Слезы, наконец, пролились, маленький Линь Чан знал, что грядет расставание.
«Ох…» — дедушка глубоко вздохнул. – «У дедушки нет денег, нет силы и власти, я ничего не могу дать тебе…» — тут у старика перехватило дыхание от горя, в глаза было страдание и безысходность.
Родители Линь Чана были мелкими практиками. Естественно, что они не были достойны того, чтобы Линь Чан смог обучаться в Резиденции Е. Но несколько месяцев назад большая секта уничтожила школу Синего Лотоса, и его родители оказались среди убитых. Дедушка Линь Чана был уже в возрасте и болен, он не смог бы вырастить ребенка.
Супружеская чета Линь пожертвовали собой ради Улинь, кто осмелится бросить их сироту на голодную и холодную смерть? Потому Резиденция Е решила нарушить традицию и принять Линь Чана в ученики.
Снег все шел.
Дедушка отпустил руку Линь Чана и, пошатнувшись, встал: «Я и твой отец всю жизнь были заурядными людьми, всего добивались сами. За всю жизнь смогли стать лишь рядовыми солдатами, и после смерти никто о нас даже не вспомнит». – Он вздохнул. – «Ох… Такова жизнь». – Дедушка поднял глаза и посмотрел на вывеску над воротами в Резиденцию Е. – «Чан-эр, Резиденция Е – первая в Улинь, тебе лишь нужно прилежно изучать боевые искусства, быть честным человеком, и твое будущее, определенно, будет удачным. Воспользуйся шансом, который подарила тебе жизнь твоих родителей». – Здесь он остановил себя, проглотил все слова, которые рвались наружу, в последний раз посмотрел на внука и двинулся прочь.
Линь Чан смотрел на силуэт дедушки, его сердце было в смятении. Мальчику еще не было и десяти, но он нес на своих плечах очень многое.
Слезы могут приглушить печаль, но не могут смыть ее. Ее можно лишь похоронить под смехом.
В итоге, маленький Линь Чан решительно вытер слезы, силой нацепил на лицо улыбку: «Дедушка, не беспокойся, Чан-эр определенно будет превосходить всех, я хочу стать самым сильным и уважаемым в Улинь! Не важно, как далеко дедушка уйдет, мое имя долетит и туда!» — с этими словами он повернулся и двинулся прямо, навстречу своей судьбе.
***
«Кха… Кха…» — Линь Чан задыхался, он опустил голову и посмотрел на левую часть своей груди, где была огромная черная дыра. Рана была рваной, большое количество крови и ошметки мяса покрывали черепицу у него под ногами.
Для этого выстрела Скорбящая Душа использовала крупнокалиберную винтовку, что уж говорить о плоти, когда она лист железа могла бы прошить. Дождь Разлуки, которая была наблюдателем у Скорбящей Души (в современную снайперскую команду входя два человека, второй наблюдает и обеспечивает защиту при помощи автоматического оружия), используя бинокль (Скорбящая Душа купила его в системном магазине) увидела рану Линь Чана и сказала: «Получилось! Смертельная рана!»
Цао Цинь, Шан Фэй, Су Чан, Мяо Шаоцин, Лу Циннин, все остолбенели и стояли, с испугом уставившись на неожиданно появившуюся ужасную рану на груди Линь Чана.
«Ха… Ха-ха-ха… Кха-кха-кха-кха…» — изо рта Линь Чана струилась кровь, но он смеялся. – «Одна маленькая рана, ха-ха… Кха…» — он снова откашлял кровь. – «Великий закон абсолютной пустоты, изменяет все законы природы, я достиг таких высот в духовной работе, неужели может маленькая рана… Кха…» — Он рукой прикрыл рану, по-прежнему, пытаясь круговоротом жизненных частиц залечить ее. К сожалению, это была не та рана, которую можно вылечить. – «Нет проблем, не может быть проблем… Скоро я истреблю вас всех… У меня еще много дел, которые нужно сделать… Еще…» — он бормотал этот самообман, его голос делался все тише.
Темно-фиолетовая энергия полностью покрыла тело Линь Чана, он использовал ее, чтобы поддерживать в себе жизнь. Мужчина спрыгнул с крыши и шаг за шагом направился к Фэн Буцзюэ и Цао Циню, продолжая бормотать: «Мне нет равных в этом мире, я стану величайшим во всем Улинь…»
«Это твоя… Мечта?» — с усмешкой спросил Фэн Буцзюэ, для защиты, он, все-таки, использовал карты смертельного покера, которые к этому моменту восстановились, и активировал [карточный щит].
«Ты считаешь это смешным?» — Линь Чан медленно приближался, за ним оставалась кровавая дорожка.
«У всех нас… Есть глупые мечты». – Удрученно ответил Фэн Буцзюэ. – «Что в этом плохого?» — его тон был серьезным. – «Я действительно восхищаюсь твоим упорством и не испытываю отвращения к твоим методам. Но, к сожалению, я должен сказать тебе, что твоя слабость определила твое поражение».
«Ха… Ты говоришь мне…» — Линь Чану было трудно говорить.
Фэн Буцзюэ прервал его: «Естественно, ты слаб, соединившись со внутренним демоном, ты и не мог победить. Ты выбрал положиться на него и получил силу». – Он говорил и, одновременно, вынул из рюкзака черный колокольчик с золотой резной ручкой. – «Позавчера ночью, призрак горы держался от тебя на расстоянии, неужели еще тогда у тебя не возникло сомнения?» — Спросил он, сжимая алмазный колокольчик. – «Твоя душа уже рассыпалась, даже если бы ты не погиб сегодня, не прошло бы и года, как внутренний демон поглотил бы тебя, и ты стал бы живым трупом». – Он сделал паузу. – «Этот колокольчик – твой заклятый враг. И если бы сейчас эта атака не удалась, и мы бы сразились лишь совместно с чиновником Цао, у тебя, по-прежнему, не было шанса на победу».
Динь-дилинь… Динь-дилинь…
Фэн Буцзюэ дважды качнул алмазным колокольчиком, и невидимая сила придавила Линь Чан, находившегося на расстоянии трех метров, и заставила упасть на колени. Черная энергия на его теле извивалась, как дикий зверь в агонии.
«Ха… А…А!» — Линь Чан горько усмехнулся и небеса разрезал его душераздирающий вопль, он был беспомощным и скорбным.
Даже на лицах Лу Циннин, Су Чан и Мяо Шаоцин появилось сочувствие.
Несколько секунд спустя темная энергия полностью развеялась, лицо Линь Чана стало бледным, его взгляд был полон скорби: «Брат Фэн… Ты действительно считаешь, что я герой?»
Фэн Буцзюэ не ответил, он лишь поднял руку и указал на совершенно пустую улицу, иронично улыбнувшись.
Изначально на этой улице собралось множество людей, которые считали себя выдающимися личностями, наставниками, мастерами, героями, однако сейчас, остались лишь сумасшедший и евнух.
«Ха-кха-ха… Ха-кха-ха-ха-ха…» — Линь Чан упал навзничь и громко рассмеялся, он с облегчение закрыл глаза, на его лице была улыбка. Будучи на волоске от смерти, он сказал: «Такова жизнь…»
