«Брат Ширма, ты такой скромный, другие участники могут обойти тебя». – Рассмеялся Оскар, из зрительного зала тоже послышался смех.
«В этом месте в последующей обработке, предположительно, будут добавлены забавные звуковые эффекты, чтобы подчеркнуть настроение». – Сидя перед телевизором, Фэн Буцзюэ снова давал пояснения.
«Скажи, в первом туре этой программы действительно не было сложно?» — братец Тань отправил в рот еще кусочек еды, прожевал и сказал. – «Если бы ты дал мне 7 минут и велел по трем ключевым словам написать что-то, то максимум, я смог бы написать пару простых предложений».
«Хм… Я думал об этом. Пусть даже ты знаешь правила, и являешь привыкшим к такому постоянным участником, по меньшей мере, на обдумывание потребуется около 2 минут. В таком случае, за оставшиеся 5 минут, пользуясь такими методами ввода, максимум можно ввести 100 – 200 слов». – Сказал Фэн Буцзюэ. – «Поэтому тебе кажется, что содержание их отрывков невелико, Небесный Предок не добрал и 80 слов, Восемь Ширм написал лишь 28. Это значит, что они хорошо знакомы с правилами и знают, как получить высокую оценку в первом туре. А если укоротить содержание до 100 слов и использовать стихотворную форму, то можно произвести на зрителей неизгладимое впечатление».
«О-о, вот оно что». – Сказал братец Тань. – «Тогда, брат Цзюэ, сколько слов написал ты?»
«Более 300».
«Пф…» — одновременно издали звук братец Тань и почтенный Бао.
«Что вы творите? Вы же не плюетесь едой у себя дома?» — недовольно сказал Фэн Буцзюэ.
К этому времени, Оскар, на экране, уже огласил текст третьего и четвертого участников и стоял перед пятым.
Ранее, Овощ и Фрукт вытянул два довольно сложных ключевых слова, это были: «Дикий зверь» и «изменение». Он написал более сотни слов, и можно было считать, что с заданием он справился, но по ощущениям немного уступал предыдущим двум.
А ключевыми словами Темноты Без Аромата были: «решимость» и «власть». Ее литературный стиль был переменчивым, поэтому никакое ключевое слово не могло стать помехой. Но то, что она написала за короткое время, очевидно, было хуже того, что зачитывалось ранее. В конечном счете, она написали лишь больше 50 слов. Хоть ее стиль был неплох, но она абсолютно не смогла выразить смысл двух ключевых слов.
Участник номер пять — Я Хочу На Сцену, его ключевыми словами были: «ужас» и «красавица». Он использовал рукописный стиль ввода: [В озадаченных глазах сверкнул яркий блеск. Руки, которые раньше были бледными стали восковыми, как у трупа. Вена на высоких и широких висках, которая билась вместе с чрезвычайно глубокими чувствами… Неожиданно опала. Она, по-прежнему, была прекрасна, только утратила дыхание, свойственное живым существам, и превратилась в хладный труп.]
«Весьма впечатляющее описание». – Сказал Оскар, тут же повернул голову и обратился к Газировке. – «Если бы мастер ужаса не знал, что этот отрывок написан братом Сценой, как бы оценил стиль?»
«Определенно, брат Сцена написал довольно хорошо». – Улыбнулся Газировка.
Я Хочу На Сцену сказал: «Газировка лишь дает мне сохранить лицо, а на самом деле в душе относится ко мне с пренебрежением».
Из зала донесся смех, после чего Оскар подошел к Газировке: «ОК, посмотрим, какие ключевые слова достались участнику Газировка».
На большом экране появились слова: «религия» и «демоны».
Когда огласили эти два слова, в зрительном зале началось движение, режиссер так же сознательно велел камере пройтись крупным планом по лицам других участников. Без сомнений, для Газировки эти два слова были большой удачей, поскольку он был особенно силен в жанре сверхъестественное.
Но его текст, вопреки ожиданиям, был следующим: [Мы пригласили Владыку на пир. В загробном мире Владыка наслаждался глубокой скорбью душ, подношениями нечистой силе…]
Оскар закончил читать и насмешливо сказал: «Газировка, позвольте узнать, а где то, что должно было последовать за многоточием?»
«Ха-ха, из-за того, что времени было недостаточно, я написал только это». – Газировка был честным человеком.
Оскар спросил: «Много времени потратили на раздумья?»
«Нет, я на вводе с клавиатуры более трех минут искал иероглиф «пир». (При наборе с клавиатуры выдаются все иероглифы с запрашиваемым чтением, их может быть несколько десятков, прим. пер.) В итоге, так и не нашел, пришлось написать его от руки, а на остальное времени не хватило». – Ответил Газировка.
Оскар пожал плечами и посмотрел в камеру, изобразив беспомощное выражение лица, зрительный зал разразился смехом.
«Газировка, вы заставляете нас, вас пожалеть». – Рассмеялся Оскар.
Газировка тоже наивно рассмеялся. Таков уж был у него характер, довольно добродушный. Можно сказать, что он участвовал с позитивным настроем.
«В таком случае… Давайте, в заключение посмотрим на новичка». – Оскар, наконец, подошел к Фэн Буцзюэ. – «Поневоле, после прочтения отрывков старших товарищей, вы напряжены?»
«Хм… Как сказать, я вообще не силен в написании на заданные темы с ограничениями…» — ответил Фэн Буцзюэ.
«О? Неужели вы, как и Газировка, не закончили?» — спросил Оскар.
«Это не так…» — сказал Фэн Буцзюэ. – «Но, похоже, я слегка перестарался…»
«После таких слов, я и зрители еще больше жаждем увидеть вашу работу». – Сказал Оскар и указал на большой экран. – «Давайте посмотрим на ключевые слова, которые достались Поневоле…»
На экране появились слова: «война» и «герой».
С точки зрения других участников и зрителей, это без сомнения, была очень простая тема.
«Вероятно, все присутствующие сейчас чувствуют то же, что и я, Юэ Фэй (1103 — 1141 гг., национальный герой Китая, возглавил оборону страны от вторжения чжурчжэней, прим. пер.), Гуань Юй (военачальник царства Шу эпохи Троецарствия и один из главных героев средневекового романа «Троецарствие», прим.пер.), Чжан Цзыджун (китайский генерал Национально-революционной армии во время Второй Китайско-японской войны. Был самым высоким по рангу офицером НРА, погибшим на войне, прим.пер.)… В один миг, более десятка имен промелькнуло в моей голове. В древности и современности так много личностей, которых можно описать». — Оскар повернулся к видеокамере. – «Но из опыта прошлых программ, не трудно сделать вывод, что чем более простой кажется тема, тем в действительности она оказывается трудней, поскольку очень трудно написать что-то, что отразит все твои сильные стороны. Очень многие участники из-за простых ключевых слов не получали высоких баллов». – При этих его словах, камера снова сняла крупным планом Фэн Буцзюэ. – «Итак… Давайте посмотрим, как Поневоле описал личность, основываясь на словах война и герой? Покажите…»
Только его слова отзвучали, как на большом экране появился текст брата Цзюэ: [Лето 1945 года, густой лес на китайско-корейской границе. Способный, дюжий мужчина средних лет разглядывал своих партизан. Его Родина страдала от агрессии противника уже 35 лет, хоть тело Родины и попало в лапы захватчиков, но дух Родины еще не погиб, патриоты, по-прежнему, сражаются. Он родился в бедной, но наполненной патриотическим духом фермерской семье, и с пеленок получал сильное патриотическое воспитание. В 14 лет дал клятву, что пока Родина не станет независимой, он не вернется домой. В 18 лет сформировал Корейскую Революционную Армию и, как только достиг совершеннолетия, взялся за оружие, чтобы вступить в смертельный бой на границе с Китаем, в лесах снежных гор, от Чанбайшаня до Хэйлунцзяна с японскими агрессорами, с хорошо обученной Квантунской армией.
С ним во главе, корейские коммунисты, ради независимости Родины, боролись решительно, доблестно, и в то же время жестоко. Теперь, они настойчиво сражаются в тяжелейшей партизанской войне уже 15 лет, он из юноши вырос в мужчину среднего возраста и в этой кровавой войне превратился в вождя корейских коммунистов.
Народ Северной Кореи вежливо именует его «Хань Бе Эр» (по-корейски: Звезда»)… Ким Ир Сэн.]
Прочитав до половины, Оскар почувствовал, что что-то не так, но он взял себя в руки и, не изменив тон, все-таки дочитал этот огромный отрывок, на более чем 300 слов.
В студии повисла мертвая тишина, даже режиссер тупо таращил глаза и не знал, какую реакцию попросить от публики.
«Кто пригласил этого парня?! Кто он? Кто, в конце концов?!» — в душе Оскар был возмущен, однако он мог лишь молча сносить это. – «Война, герой, личность. Первая мысль, что пришла тебе в голову с этими словами была о генерале Киме? Это антиправительственно! Это ты так иронизируешь? Точно так, да? Ты бы умер, если бы, как другие, написал пару фраз? Мало того, что упомянул конкретное имя, так еще за короткое время понаписал столько, что ты имел в виду? Это что, краткая биография личности?»
Оскар снова метнул на режиссера вопросительный взгляд, подтекст его выражения лица был таким: Мы сейчас остановим съемку, и вы сходите, поговорите по душам с этим парнем!
Но он никак не думал, что в его наушнике раздастся: «Сяо Ли (режиссер в зрительном зале), командуй зрителя аплодировать. Оскар, продолжай».
