Глава 493 Семейные Проблемы
Как говорится в старой пословице, самыми хлопотными делами обычно были семейные.
Клод наконец-то понял его истинное значение. Он не мог напрямую винить свою мать за это, так как ранние роды определенно не были ее намерением. Она старела и слишком много общалась с другими дамами из высоких социальных кругов, поэтому ей хотелось найти Блуэйку подходящую жену, чтобы она, Ферд, не потеряла лицо.
Клод считал, что его мать любила Блуэйка больше всех. Так было всегда с самого их детства. Если бы Блуэйк не вырос в самые суровые дни, с которыми пришлось столкнуться семье, и не был жестоко обучен Ангелиной, он стал бы главным избалованным ребенком. К счастью, хотя Блуэйк и был непослушным, но по крайней мере разумным человеком. Обучение, которое он получил в армии, также сделало его примером для многих.
Как и у большинства людей, у Блуэйка появились свои собственные взгляды. Но для мадам Ферд это был самый большой провал. Ее любимый сын больше не был таким послушным, как раньше, и это стало терзать ее разум. Например, она хотела, чтобы Блуэйк был быстро уволен, а не продолжил свою карьеру в армии, чтобы остепениться в качестве главы домашнего хозяйства и привести дом Ферд к тому, чтобы быть влиятельным домашним хозяйством. По ее мнению, Клод уже выполнил воинскую квоту.
Но Блуэйк отказался следовать ее планам и оставил дом на попечение Кефни, к большому разочарованию своей матери. Единственным козырем в ее руках оставалось найти ему хорошую жену, что потенциально могло заставить его передумать и не устраиваться на новом месте.
Однако это не сработало, так как Блуэйк совершенно не интересовался дамами хорошего положения, с которыми его познакомила мать. Вместо этого он подцепил дочь ветерана и переехал на хутор. Когда его мать услышала об этом, она, без сомнения, закатила гигантскую истерику. Она решительно объявила брак недействительным. Она считала это пренебрежительным отношением к своей фамилии. Если бы глава семьи взял в жены скромную фермерскую девушку, дом Ферд был бы полностью унижен.
Клод никогда по-настоящему не имел дела со своей семьей. Его положение всегда занимало его настолько, что у него не было времени. Он честно чувствовал, что эго его матери стало слишком большим с тех пор, как она начала наслаждаться хорошей жизнью. Она забыла, что все это было благодаря Клоду, что они добрались туда, где были.
Смешавшись с местными светскими львами, она начала видеть дом Ферд как известное семейство, возвышающееся над обычным сбродом, из которого они пришли. Со временем она привыкла бросаться всем своим весом. По мере того как она старела, ее личность регрессировала к упрямому ребенку. она отказывала советам своих детей почти на каждом шагу.
Когда Блейк перебрался в усадьбу, она попыталась заставить его вернуться обратно, но безуспешно. Поэтому она обрушила свой гнев на Анджелину, решив, что та подала дурной пример, выйдя замуж за Майджека.
Это было, когда Анжелина была беременна и близка к родам. Естественно, она также злилась из-за слов матери, но она привыкла к гневу, и ее сильная личность позволила ей выдержать это после некоторого утешения от Клода. Чем старше становилась мадам Ферд, тем упрямее она становилась. Анжелина и Блуэйк начали отодвигаться от нее на некоторое расстояние, так что она искала Кефни, чтобы излить свою печаль.
Но в их разговоре она проговорилась, что Кефни тоже не подходит Клоду. Она вышла замуж за Клода, когда их семья все еще была бедной, и сорвала куш. Беременная Кефни чуть не перевернулась. Если бы не ее третья беременность, возможно, случилось бы что-то плохое. У Клода не было другого выбора, кроме как на всякий случай запретить матери общаться с Ангелиной и Кефни.
Это только усугубило ее манию преследования. Она думала, что ни один из ее детей не был все еще сыновним. Когда она общалась со своими благородными подругами, они все говорили так, как будто их семейная жизнь шла хорошо. Похоже, только у нее были проблемы с детьми. Никто из ее детей или зятьев не слушал ее. Эта семья была просто посмешищем! Чем больше она мучилась из-за этого, тем больше расстраивалась. В конце концов она обвинила во всем деревенскую девушку, соблазнившую ее любимого сына, и написала ей суровое письмо.
Она никогда, даже в самых смелых своих мечтах, не представляла себе, что это приведет к потере человеческой жизни. Она только хотела выпустить пар. Она думала, что это немного облегчит ее разочарование. Она хотела, чтобы та знала, что ее никогда не признают Фердом, даже если она родит детей от Блуэйка.
Адель, несмотря на то, что была закоренелой сиротой, была жесткой только снаружи. Она была чувствительна и страдала комплексом неполноценности. Поскольку она была беременна, а Блуэйк отказывался забрать ее домой и оставить в усадьбе, у нее возникли подозрения. Ее подозрения подтвердились, когда она получила письмо, и у нее начались ранние роды, и она потеряла много крови. Даже при всех приготовлениях, даже божеству было бы трудно спасти ее, теперь она потеряла всякую волю к жизни.
Она умерла в самый разгар родов. Ее смерть чуть не свела Блуэйка с ума. Когда он увидел письмо, то окончательно потерял его и избил посыльного до полусмерти. Беднягу спасла лишь крохотная толика здравого смысла, оставшаяся в голове у Блейка.
“А где же письмо?- Спросил Клод.
— Анжелина поморщилась.
— Его проглотил блуэйк.”
— Ну и что же?”
— Он разорвал письмо на мелкие кусочки и съел их все. Мы думали, что он сошел с ума. Он набросился на слугу, который доставил письмо, и избил его так сильно, что ему потребуется год, чтобы оправиться, и мы не знаем, действительно ли он полностью выздоровеет. Он вернулся в постель Адели, когда мы, наконец, сняли его с бедняги, и с тех пор он был обездолен.”
“А где он сейчас?”
“Он должен быть в маленьком деревянном домике на заднем дворе, где жила Адель, — раздраженно ответила она. — он пил без остановки. Его не волнуют никакие попытки утешения. Я волнуюсь, что он пойдет, как дедушка…”
Первый глава семейства Фердов — и дед Клода-счастливчик Хабис умер пьяным в канаве, потому что не смог справиться со смертью своей жены.
“Я пойду поищу его, — сказал он, но тут же был остановлен.
«Еще одна вещь… несколько дней назад Блейк пошел в городскую администрацию Лану и снял свою фамилию.”
— Ну и что же?! Он что-то перепутал?!”
— Да, — кивнула она.
— Какая нелепость! Неужели он больше не хочет быть частью этой семьи?! Этот проклятый сопляк … что будет с его детьми, если у него не будет фамилии?”
Домашние хозяйства и семьи в Фрейе держались гордо, даже для крестьян. Люди, которые принадлежали к одному из них, всегда были на ступень выше тех, кто этого не делал. фамилии представляли родословную и наследие. Без них семьи солдат не могли бы перебраться в колонии. Положение человека часто зависело от того, насколько почетной была его семья.
Только те, кто совершил великие грехи и был изгнан, рожденные в рабстве и освобожденные каторжники, не имели фамилий. Были и такие, кто намеренно прятал их от беспокойства о том, что их позор сделает с их семьями. В то время как крестьяне с фамилиями или без них рассматривались одинаково в соответствии с правами четырех каст, фамилии все еще имели среди них большое значение. Это был скорее обычай, чем юридическое обозначение.
Блуэйк фактически изгнал себя из семьи. Снятие с учета означало отказ от его принадлежности к дому Ферда. Не имея возможности физически навредить своей матери, он выбрал этот обоюдоострый меч, чтобы отомстить ей.
Клод обернулся и увидел неподалеку подростка лет шестнадцати, который свирепо смотрел на него.
“А кто он такой?”
— Младший брат Адель, Кримис … — вздохнула Анжелина.
— Сын старого Зофта?”
Клод вспомнил, что у ветерана, пожертвовавшего собой ради спасения Блуэйка, было двое детей-сын и дочь. Теперь, когда Адель ушла, Кримис осталась последней. Похоже, он винил весь дом в смерти своей сестры.
У Клода от выходок матери разболелась голова. Она нажила себе врагов для всей семьи. Он ничего не мог поделать с ребенком. Помимо всего прочего, Зофт погиб, чтобы спасти Блуэйка. Теперь Адель родила близнецов и умерла из-за его матери. Если бы он убил Кримиса, то отплатил бы ему оскорблением. Однако в глазах Кримиса он увидел ненависть, которая горела ко всем носителям фамилии Ферд, даже к Клоду.
Он мог только надеяться, что ненависть ребенка со временем уляжется. Возможно, это было бессмысленно, но он мог, по крайней мере, позволить этому продолжаться. Он подошел к Кримис и опустился на колени, оказавшись на уровне глаз мальчика.
“Мне очень жаль, Кримис. Никто из нас этого не предвидел. У меня не было бы никаких проблем с твоей сестрой, выходящей замуж в нашу семью, если бы я вообще знал об этом. Если бы я только знал, что происходит до того, как все зашло так далеко… но я не знал, и теперь твоя сестра ушла. Я ничего этого не хотел.
“Я не могу вернуть твою сестру, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я могу только сказать, что сожалею о вашей потере. Я знаю, что ты ненавидишь нас. Я тебя не виню. На твоем месте я бы тоже хотел отомстить. Я сомневаюсь, что ты захочешь остаться на ферме. Твой отец оставил тебе ферму в Кромвеле. Если хочешь, я могу приготовить тело твоей сестры, и ты отвезешь ее туда, чтобы похоронить на земле твоей семьи.”
Ненависть кримиса не поддавалась. Он молча смотрел на Клода по меньшей мере целую минуту, прежде чем заговорить.
— Я хочу уехать вместе с сестрой.…”
Клод встал и похлопал его по плечу.
“В порядке. Я велю ее кремировать и отдам вам ее прах. Я также сделаю все необходимые приготовления, чтобы вы могли взять в собственность усадьбу в Кромвеле. В настоящее время он находится под присмотром моего слуги. Я также оставляю вам все средства, накопленные в этом месте за последние два года.
“А что касается двух детей твоей сестры, то я их усыновлю. Вы все еще молоды и пока не можете обеспечить им заботливый дом. Конечно, вы можете навещать меня, когда захотите. Я также позволю им навещать тебя, когда они подрастут.”
Он надеялся, что это хоть немного осушит желчь, отравлявшую сердце мальчика. Кримис торжественно кивнул, вероятно, потому что ему пообещали, что он сможет навещать их в любое время, и повернулся, чтобы уйти.
— Ты не можешь их усыновить… — сказала Анжелина.
— Но почему же?- Мрачно спросил Клод, поворачиваясь к ней.
“Я уже спрашивала Кефни об этом, но она не захотела. Она говорит, что с нее и так уже достаточно свалилось.”
— Клод чуть не взорвался.
“Что ты имеешь в виду, говоря, что у нее слишком много дел? Она ничего не должна делать! Слуги все для нее делают! Все, что она делает в течение всего дня, это приказы лаять!”
Его сестра покачала головой.
“Не забывай, что Блуэйк только что отказался от своей фамилии. Дело не только в том, чтобы заботиться о них. Семья обезглавлена, и Тесорай следующий в очереди после вас. Однако если эти двое будут усыновлены,они станут угрозой для его преемственности.”
Одна чертова проблема за другой! Клод и раньше обходил его стороной, но на этот раз не было никого, кому он мог бы его передать. Когда он в последний раз переходил на эту должность, семья владела всего лишь особняком, но теперь ей принадлежало более миллиона квадратных метров земли, и тогда еще оставались поместье и фабрики. Но даже после этого Клоду, а через него и всей его семье принадлежали различные акции оружейного завода в Блэкстоуне, компания «Уайлд-Булл» и по меньшей мере дюжина других небольших предприятий.
Клоду предстояло стать патриархом, и это делало Тесоре следующим в очереди, за которым следовал Бюргерси. Если бы близнецы были усыновлены без явных письменных ограничений, мужчина из них двоих встал бы перед Beuergarcy, и даже если бы они написали ограничения, у мальчика все равно был бы веский аргумент, чтобы заявить в суде, чтобы оспорить наследование, если это когда-либо станет проблемой. Затем встал вопрос о собственном чувстве справедливости и честности самого Клода. Кефни, несомненно, боялась, что он увидит истинного законного наследника как сына своего брата и воспитает его как очевидного наследника, а не своих собственных детей.
Его лицо потемнело. Его мать была не единственной в семье, кто изменился. Чистая девушка, которую он полюбил много лет назад на Фрейе, превратилась в коварную женщину, играющую в игры семейной политики. Он ненавидел это, но ничего не мог поделать. Она была его женой и матерью его детей.
“О детях не беспокойся. Я уже пообещала Блейку, что усыновлю их, — медленно призналась Анжелина.
“Я хорошо поговорю с мамой и Кефни … – решил Клод. – … Но сначала я повидаюсь с Блуэйком.”
Он почти не узнал своего брата, когда наконец увидел его; борода его была неуправляема, а одежда растрепана, точнее сказать, в лохмотьях. Его налитые кровью глаза были устремлены в потолок. По всему полу валялись пустые бутылки. Он никак не отреагировал на появление Клода, как будто не видел и не слышал его.
— Вытащите его и бросьте в воду!- Приказал Клод.
Всплеск!
Несколько охранников бросили Блейка в пруд. Он боролся и задыхался, прежде чем снова подняться на ноги и откашляться от нескольких глотков воды.
Клод потянул себя за мокрый воротник и сплюнул.
“Ты еще не пришел в себя? Я дам тебе еще один шанс, если нет. Не забывайте, что вы все еще майор в автономной области! Вы всегда должны держать себя в руках! У тебя есть десять минут, чтобы хорошенько встряхнуться! Приходи ко мне, как только закончишь!”
Блуэйк был вне пределов досягаемости. Он едва мог говорить. Клод мог только надеяться на дисциплину, которую армия вбила в него за эти годы.
Глаза мужчины прояснились, и его разум вернулся в свое тело. Глядя на Клода, он вдруг резко упал и обхватил свою ногу, безудержно завывая.
Клод тихонько погладил его по волосам,давая ему возможность излить душу. Примерно через десять минут Голос Блейка начал срываться, и он с трудом перевел дыхание. Клод рывком поднял его на ноги.
“Ты уже достаточно поплакала?! Тогда Заткни свою пасть! Иди прими ванну и немного поспи. Завтра мы кремируем Адель. Брат отвезет ее прах на ферму Зофта в Кромвеле. Ты пойдешь с ними! Я даю тебе три дня после ее похорон, чтобы ты доложил обо всем клану Вольфангов!
— Гам, я хочу, чтобы ты присмотрел за ним. Убедись, что он моется, ест и спит. Возвращайся только после того, как он доложит Вольфангу. Я не хочу, чтобы он прикасался к одной капле алкоголя, понятно?!”
— Да, Генерал!”
Если вы обнаружите какие-либо ошибки ( неработающие ссылки, нестандартный контент и т.д.. ), Пожалуйста, сообщите нам об этом , чтобы мы могли исправить это как можно скорее.
