«Мама, что заставило тебя изменить?» Лексус даже не использовал гладкие слова, когда задавал этот вопрос, потому что, по его словам, как бы ни было красиво предложение, которое он собирался составить, в конце концов смысл вопроса все равно был очень неприятным для понимания.
С другой стороны, Лис, казалось, не осмелилась поднять голову, она смотрела на экран ноутбука, который снова и снова показывал одну и ту же сцену. Лис, казалось, погрузилась в свои мысли.
Однако через некоторое время Лексус закрыл экран ноутбука и снова задал тот же вопрос. Вопрос, на который он хотел получить ответ от Лис.
«Почему ты это сделал?» Мягкий голос Лексуса заставил Лис наморщить лоб. Ее губы дрожали от того, что она сдерживала столько сильных эмоций одновременно.
Похоже, Лис находилась в ситуации, когда она переживала довольно сильный психический срыв.
Пересказать все это оказалось не так просто, как представлялось, хотя Лис и не ожидала, что все пройдет гладко, но все же ей было трудно составить предложение для начала.
И хотя Рамон взял на себя сложную часть объяснения этого Лексусу, Лиз все еще чувствовала, что она не готова ко всему этому.
«Ты не хочешь мне сказать? Должен ли я сам узнать и сделать свои собственные предположения?» Лексус прищурился, он выглядел уставшим от всех этих хлопот. «Ты знаешь, какой я, я подумаю о самой худшей возможной ситуации».
Затем Лис перевела взгляд на Лексуса, ее глаза выглядели усталыми. «Что ты хочешь узнать?»
— Все, — быстро ответил Лексус. — А также причина, по которой ты это сделал.
Разве Лис не добилась всего, живя вместе со своим мужем, тогдашним наследником Тордоффа? Деньги, титул, хорошее положение, незаурядный статус в обществе, но почему Лис все-таки ввязалась в эту незаконную интрижку, так себя унижая?
«Потому что мне не нравится мой брак», — ответила Лис. Она не знала, как все это объяснить, и не могла найти веской причины, чтобы Лексус посочувствовал ей.
Потому что в этот момент даже у самой Лис не было сочувствия к себе. Если бы она сейчас оглянулась назад, то обнаружила бы себя такой молодой, глупой и наполненной импульсивными желаниями, которые ее муж не смог бы удовлетворить.
Да, Лукас Тордофф, отец Рамона, очень строгий человек, который заботится только о работе и не обращает особого внимания на Лис.
В сочетании с юным возрастом Лис, когда она вышла замуж за Лукаса, где она все еще хотела делать много вещей, и все это она не могла сделать из-за своего статуса жены Лукаса Тордоффа.
Многие люди были бы добры к ней и даже хотели бы быть ее лучшим другом просто потому, что она была женой наследника Тордоффа, и Лукаса не было рядом, чтобы научить ее, как обращаться с такими людьми.
Лукас слишком занят и никогда не бывает рядом с Лис, но Леон другой…
Близость между Лис и Леоном не воспринимается Лукасом всерьез, поскольку у них троих хорошие отношения. Можно сказать, что Леон также является одним из немногих людей, которые могут быть близки к холодной личности Лукаса.
Однако все запуталось, когда Лис и Леон начали свои тайные отношения за спиной Лукаса.
Это был постыдный поступок, и Лиз не могла себе этого простить, но если бы время вернулось вспять и Лис пришлось бы сделать выбор, возможно, она сделала бы такой же выбор.
Потому что жить с Лукасом было так утомительно и удушающе, а с Леоном у нее было немного места, чтобы нормально дышать.
— Ты ничего не собираешься мне сказать? — спросил Лексус холодным голосом. Он казался разочарованным тем, что Лиз отказалась говорить, и он никак не мог заставить свою мать. «Как долго ты собираешься быть таким? Должен ли я спросить об этом этого человека?»
«Эта личность?» Лиз нахмурилась. «Леон…? Он здесь?»
Лис не приходило в голову, что Рамон на самом деле держит Леона в плену.
«Тебе не обязательно знать», — ответил Лексус, затем встал со стула и вышел. Находиться сейчас в одной комнате с матерью казалось не очень хорошо для его здоровья, как умственного, так и физического.
Пока Лиз все еще обдумывала факты, которые она только что узнала.
Леон в руках Рамона…?
Если да, то что сделал с ним его сын?
Лиз очень хорошо знала, насколько жестоким был Рамон, и хотя она всегда внимательно следила за ним и позволяла Рамону делать то, что он считал правильным, слегка жестоким образом, что напомнило Лис о Лукасе, но это не означало, что она была полностью в темный.
Из-за этого сходства Лиз, казалось, немного неохотно вмешивалась в дела Рамона, но, в конце концов, он все еще был ее сыном, и Лис не могла не заботиться.
================
Джиана не сразу вошла в комнату, когда услышала испуганные крики Эйлин, и предпочла стоять на месте с расчетливым выражением лица.
— Ты не хочешь зайти внутрь и посмотреть, что происходит? — спросил Чад, пытаясь понять значение выражения Джианы. «Возможно, вам понравится. Мистер Лонг сказал, что вам это понравится».
Джиана не ответила на слова Чада, она больше сосредоточилась на голосе Эйлин.
Только после того, как Эйлин перестала кричать и атмосфера в комнате немного успокоилась, Джиана вошла внутрь.
Ее сердце подсказывало ей, что ей будет очень неприятно смотреть на это зрелище… а может, все было наоборот?
Джиана медленно шла и нашла Эйлин стоящей, ошеломленной и в состоянии шока, уставившейся на что-то на полу.
А на полу, перед ногами Эйлин, Джиана могла видеть Хейли, без сознания, с лицом, закрытым длинными волосами, и ее телом, лежащим на правом боку, в то время как ее руки защитно обнимали живот.
Судя по всему, Хейли пыталась защитить своего ребенка.
— Она… она… она мертва? — спросила Эйлин, заикаясь. Она действительно хотела убить Хейли, но это не означало, что она хотела увидеть свой труп воочию.
Эйлин не нравилось видеть что-либо, связанное со словом «ужасно». Какой бы ни была ее причина.
— Почему бы тебе просто не проверить? — спросила Джиана ворчливым голосом, но если Эйлин немного успокоилась, то увидела, что Хейли на самом деле все еще дышит. Ее грудь плавно поднималась и опускалась, что свидетельствовало о том, что она все еще дышала.
«Почему я должен быть тем, кто это сделает?» — прорычала Эйлин, но, поскольку Джиана не собиралась покидать свое место, у Эйлин не было другого выбора, кроме как идти вперед, чтобы проверить, насколько тяжелым было состояние Хейли. — Леон сумасшедший… — прошипела Эйлин.
