Сначала Лу Цинву была тронута, и она почувствовала, что ее голова приподнялась. Фэн еге сказал, что холод между ее животом просто заставил ее почувствовать себя очень удивленной. В следующий момент свет перед ней был прикрыт одной рукой,и ее глаза были загружены. Но Циньлянь согрела ее сердце, но затем ее губы смягчились, и когда она поняла, что это было, она долго не отвечала …
Фэн Йегэ прикрыл глаза Лу Цинву, но первоначальные темные глаза были собраны красным, и он почувствовал, что раздражение в его теле снова начало расти, сжимая руки вокруг талии Лу Цинву немного.
Голова Лу Цинву разбилась, и он не заметил странности Фэн-ЕГЭ.
Пока ее дыхание не стало неустойчивым, Фэн еге отпустил ее и снова обнял. Радость воссоединения распространилась между ними, но это тепло упорно работало, чтобы увидеть себя прозрачным человеком недалеко от лица Лу Цяньву, неловко вспыхнувшего, когда он был тысячами лиц.
Протянул руку и толкнул толчок Фэн ЕГЭ: «брат?»
Раздраженное настроение фэн еге немного смягчилось, ее глаза пришли в норму, прежде чем она отпустила свое лицо, и выражение его лица было очень нормальным: «у него могут быть проблемы с тобой в эти два месяца?»
Лу Цинву на мгновение понял, что он говорит о Чунь Юхане: «Нет, я в порядке, и ребенок тоже … быть очень хорошим.»
За исключением похищения ее, бесспорно, что Чун Юхань не оскорблял ее, но это все еще не может скрыть тот факт, что он похитил ее для своих собственных целей.
В глазах фэн ЕГЭ промелькнуло явное намерение убить, а затем он вернулся в нормальное состояние. Он разжал пальцы с Лучом зеленого шелка: «я отомщу за тебя.- Он сказал, что ветер был легким, но танец света все еще ощущался. В необъяснимом аспекте он поднял глаза и серьезно посмотрел на лицо Фэн еге, и обнаружил, что прошло всего два месяца. Он сильно похудел, и его глазницы провалились. Казалось, что глаза его становятся все глубже и глубже, как высохший колодец. Это было так глубоко, что она вдруг перестала видеть его мысли.
Сердце Лу Цинву наполнилось тревогой: «мне жаль, что я беспокою тебя. Брат, как ты его нашел? Вы видели рецепт, который я выписал?»
Фэн еге кивнул: «просто немного поздно, когда ты получаешь это, поэтому ты так много страдал.»
Лу Цинву: «брат, что за глупости ты говоришь, я в порядке, но я беспокоюсь, что ты вдруг узнал, что я пропал … Видите ли, разве это не хорошо для меня?- Лу Цинву боялся, что он будет думать больше, и не сказал ему, что было худым, когда он впервые попытался убежать. — Брат, как ты сюда попал? Как это возможно?..- Она указала на Цяньмэня, который был одет в одежду Линфэй, и телохранителя Фэн еге.
Тысячи лиц увидели, что «пренебрежение неприличным оскорблением» было снято, и тут же заколебались: «Мастер, вы не представляете, насколько умны. Когда два дня назад принц Ван пробрался в столицу, чтобы пойти в чайный домик и узнать новости, он только что встретил Линфэй. Женщина много говорила о тебе плохого, но это точно так же, вот почему Ван е просто воспользовался возможностью одеть ее во дворец. «
Лу Цинву подняла брови, но она не ожидала, что Лин Фэй может свободно входить и выходить во дворце со строгими правилами.
Но, к счастью, в противном случае она не смогла бы увидеть своего брата так скоро.
Цянь нянь сказал с некоторым сожалением: «просто ты не можешь взять мастера сейчас. Дворец очень тщательно охраняется. Если эта Лин Фэй не часто бывает во дворце, мы действительно не можем войти.- Поэтому я хочу взять человека, и еще тех, кто заключен в тюрьму этим варварским королем. — Однако мы с дедушкой уже придумали контрмеры. Мы останемся во дворце как Лин Фэй в эти дни и найдем шанс. Я буду выглядеть как твой учитель, а ты будешь вести себя как Лин Фэй. . «
Лин Фэй слишком часто входил и выходил в эти два дня, и он не осмеливался действовать легкомысленно. В противном случае, как только их обнаружат, они не смогут выбраться из города.
Лу Цинву, естественно, понимает озабоченность Цянь Цяня. Челюсть головы: «это тоже хорошо. Пока вы будете осторожны, вас не найдут.»
Чаще всего Лин Фэй связывается с королевой-королевой, но после того, что она сказала некоторое время назад, я боюсь, что она будет беспокоиться об этом некоторое время, и, естественно, она не будет обращать внимания на Лин Фэй.
но
Лу Цинву перевел взгляд с Иланя на Иланя. Она только что известила Чун Юхана, и Чун Юхан уже собирался вернуться, когда посмотрел на часы. Он нахмурился и посмотрел на Цянь нянь и Фэн еге: «Цянь нянь, брат, сначала надень маску из человеческой кожи, а Чунь Юхань уже должен быть во дворце. — Чунь Юй Хань оказался гораздо быстрее, чем представлял себе Лу Цинву. Ее слова просто слетели с языка, и она заметила, что многие люди спешат. Бросившись в спальню, Лу Цинву слегка изменился в лице: «он вернулся!»
Цяньнянь и Фэн ЕГЭ быстро надели маски из человеческой кожи, и в то же время Лу Цинву выступил вперед, издав несколько звуков ушами Цяньняня и его торжественной челюстью.
Прежде чем дверь дворца отворилась, она громко спросила: «Что, черт возьми, ты сказал своей тете? Почему она так расстроена, лисичка? Как тебе удалось соблазнить короля ?!»
«Лин Фэй» агрессивно уставилась на Лу Цинву.
Шаги за дверью на мгновение замерли, затем оттолкнулись, Чунь Юй нахмурился, с несчастным видом глядя на» Лин Фэй»: «никто не говорил, что нет одинокой команды, никто не может войти!»
-Лин Фэй, — услышала она голос Чунь Юханя, трясясь всем телом, поворачивая голову, ее лицо было полно негодования. — но король, она издевалась над своей тетей, неужели ты просто так отпустил ее?- Глубже, — она передернула плечами, — Лингланг … еще и расстроилась за свою тетю!»
Глаза Чунь Юханя стали еще холоднее: «уходи, дела матери будут решаться в одиночку.»
«Лин Фэй» вздрогнула, ответила, опустив голову, и посмотрела вниз на Лу Цинву, прежде чем неохотно двинулась вперед и вышла, а охранник, одетый как Фэн Йегэ, последовал за ней. Поднимаясь наверх, как раз перед уходом, он неохотно посмотрел на Лу Цинву, но «Лин Фэй» нечаянно потащила его за собой, после чего он отвел глаза и неторопливо вышел.
Чун Юхань всегда чувствовал, что у него простуда на спине, и хмурился, и оглядывался назад. Тут же раздался кашляющий звук Лу Цинву, и он обернулся: «Что случилось?»
Лу Цинву без всякого выражения откинулся на мягкую кушетку и даже не взглянул на него. Чунь Юхань тоже привык к его пренебрежению и постоял немного, прежде чем сказал: «на этот раз мать одинока, и следующего раза не будет.»
Губы Лу Цинву на мгновение застыли, но он не произнес ни слова.
Чунь Юхань только почувствовал головную боль: «есть что-нибудь неудобное? Может быть, вы хотите обратиться к врачу?»
Лу Цинву перевернул страницу свитка в своей руке и все еще рассматривал Чунь Юханя как прозрачного человека. Чун Юхань знал, что на этот раз она действительно рассердилась. Она ценила этого ребенка больше, чем кого-либо другого, и он тоже видел его глазами. Но сегодня свекровь хочет жизни ребенка. Чем спокойнее она сейчас, тем больше злится. Чун Юхань потер брови и вдруг понял, что не знает, как ему быть в этой ситуации.
