Сегодня всего лишь первый день ученичества Тори, а я уже серьезно паникую. Обязанности, которые возложили на меня, я почти не способна выполнять. Я думала, что могла бы использовать все знания из прошлой жизни чтобы компенсировать свои недостатки, но ни одно из этих знаний на самом деле хоть немного не помогло.
Тури — удивительная старшая сестра.
Во-первых, я не могу принести воды. Я не могу даже вытащить ведро из колодца! Мне просто не хватает сил на это. Приходится таскать наверх по чуть-чуть, натужно постанывая при подъеме на лестнице. Чтобы «принести» одно полноценное ведро, мне нужно повторить свой маршрут «от-колодца-до-дома» примерно пять раз. Но в нашей семье за день расходуется куда больше одного ведра. Мне нужно доверху заполнить глубокую кубышку. Когда моя мама помогает мне с водой, она умудряется наполнить кувшин примерно за столько же времени, сколько мне требуется, чтобы заполнить всего одно ведро.
Я бесполезная.
Когда приходит время готовки обеда, мне нужно зажечь огонь в печи. Когда я, будучи Урано, была еще в школе, мы ходили в походы классом, так что я прекрасно знаю, как складывать поленья для костра. Однако здесь у меня ничего не получается. Тогда у нас были зажигалки, а сейчас огниво, которым, кроме всего, я совершенно не умею пользоваться. В конце концов, мама освободила меня от этой обязанности.
Я определённо бесполезна.
Если речь идет о помощи кому-то с несложной задачей, то я еще на что-то и могу рассчитывать. Даже тот же кухонный нож оказался настолько тяжелым, что мне едва хватило ил на то, чтобы поднять его обеими руками. А еще мне становится плохо от вида только что задушенной курицы. Все, что я могу действительно сделать — измельчать ингредиенты с меньшим по размеру ножом, а еще помогать с идеями новых рецептов. Я настолько маленькая, что даже не могу помешать еду на сковороде, даже если бы мне дали стул. Моя мама действительно хвалит меня за мои рецепты, но мой непримечательный взнос в общее дело только заставляет меня все чаще впадать в депрессию.
Я совершенно бесполезна.
Когда Тури пришла домой со своего первого дня на работе, она нашла меня, сидящей в углу с тупым, депрессивным взглядом на лице.
Тури: Что случилось, Мейн?
Я слишком подавлена, чтобы даже ответить, так что мама сделала это за меня.
Мама: …Она пыталась помочь, но получилось не очень. Я думаю, что она в депрессии от того, как мало она сделала.
Тури: Из-за этого…
Да, Тури, из-за этого. Это заняло некоторое время, но я, наконец, поняла это. Я совершенно бесполезна.
Мейн: …Я пыталась сделать так много разных вещей, но я не преуспела ни в чем.
Мама: Ну, все-таки, мы принимаем во внимание твое состояние. Будешь стараться, будет получаться, не так ли? Кроме того, нет никого, кто делал бы уборку так тщательно как ты!
Ну да, у меня есть некоторый опыт в толкании швабры и вытирании вещей; да и это что я еле-еле могу сделать. Если я перестараюсь, то тут же слягу с лихорадкой. Да и делаю я это не ради семьи. Я просто не могу жить в таком бардаке! Да и уборочка моему здоровью на пользу пойдет.
В современной Японии, где у нас есть машины, выполняющие тяжелую работу, я могу убирать, стирать и готовить от начала до конца, сама. А здесь я не могу сделать вообще ничего. Честно говоря, я и не думала, что будет настолько трудно. Тури только на год старше меня, и она может сделать все это без особых проблем. Однако с моим то телом я становлюсь мертвым грузом.
Знаете, я действительно сейчас не отказалась бы реинкарнировать в тело покрепче. Достаточно крепкое, чтобы хотя бы не быть помехой.
Папа: Хаха, да ты кажется думаешь, что ты никому не нужна?
Мейн: …Да, так и есть.
Папа: Ну, даже если это так… у меня никогда не было надежды с самого начала.
Мейн: ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ??????????????
Почему он неожиданно говорит что-то настолько жесткое? Почему он улыбается?
Папа: Ну, я думаю, что то, как ты постоянно болеешь, плохо. Но ты действительно поработала над собой.
Тури: Ну, это правда. Но и в таком состоянии ее никто не наймет.
Папа: Нет. Она может работать со мной, у ворот.
Мама: Разве? Зачем ей там быть вообще? Это же мужская работа.
Папа: Она может составлять документы!
Тори и моя мать оба смотрят на моего отца в недоумении. Я не знаю почему они сбиты с толку. Нежели они не обращали никакого внимания на все те дни, когда я говорила им, что я буду весь день у ворот?
Папа: Даже сейчас, когда она идет к воротам, она делает кое-какую работу, как маленький помощник Отто. А в остальное время он учит ее письму.
Тури: В самом деле?! Я думала, что она делает там перерывы!
Мама: Я думала, ей пришлось придумывать все эти нелепые истории!
Тури, ты чего так удивилась? И мама, в смысле?! Их чрезмерно искреннее удивление чувствовалось как удар в живот.
Папа: Она подходит для работы, которая включает в себя много расчетов. Если бы она хотела, после ее крещения она могла официально работать у ворот. Что думаешь, Мейн? Хочешь работать с папой?
Мейн: Неа. Я хочу открыть «книжный магазин» или стать «библиотекарем».
К сожалению, у меня совершенно нет желания ходить вслед за отцом на работу каждый день для того, чтобы выполнять обязанности по охране. Это мир, который еще не видел книжных или библиотек, поэтому, конечно, все смотрят на меня в недоумении, не понимая, что я сказала.
Папа: Так, погоди. Что это?
Мейн: Кто-то, кто продает книги… купец, наверное? Хммм, может быть, купец звучит не совсем верно, но я собираюсь заняться работой, которая включает в себя много книг.
Папа: Ну, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, но я думаю, что это здорово, если ты сможешь делать то, о чем мечтаешь. Полгода назад, ты не могла вообще ходить в лес. Ты едва могла даже выйти на улицу! А теперь, ты можешь входить и выходить из дома столько, сколько душе угодно.
Мейн: …Ага.
***
Мне сегодня сказали выйти в лес и собрать дрова, так что я взяла плетеную корзину, закинула ее за спину и пошла с Тури в лес. Как мои родные и сказали, я правда могу дойти до леса, но когда я добираюсь туда, мне нужно немного отдохнуть. В ином случае мне придется провести весь следующий день в постели.
Я действительно ненавижу это немощное тело.
Когда мы добрались до леса, я взяла перерыв, чтобы отдышаться, а потом я встала и начала помогать искать дрова. Все что я делаю, это ищу ветки, которые уже отвалились, а Тури активно ищет низко висящие ветки, а затем отрубает их ножом как небольшим мачете.
Мейн: Вау, Тури действительно крутая…
Я удвоила свои усилия по сборке хвороста. Почувствовав, что я выдохлась, я села на ближайший камень передохнуть. А чтобы не терять время, я решила попробовать изготовить «моккан».
Однако, у меня нет опыта работы с резьбой по дереву. Заточка карандашей на уроках в школе – это все, что я умею. Да и тогда я решила сменить нож на точилку. Теперь остается только сожалеть об этом решении. Даже если я и решу попробовать сделать моккан, я до сих пор не понимаю, как правильно пользоваться ножом!
Я не могу ловко орудовать ножом как мой отец – только слабо скрести. Смогу ли я в таком случае достичь успеха? В качестве эксперимента, я покопалась в куче собранных веток и, найдя тонкую ветку, аккуратно затем сняла тонкий слой кожицы.
С моими крошечными, слабыми руками трудно управляться с ножом, но мне удалось снять большую полоску коры, обнажив мягкую древесину.
Ого! Это немного сложно, но я думаю, что смогу сделать это!
Я могу таким образом убить сразу двух зайцев: не только наделать палочек для моккан, но и попрактиковаться с ножом. Я с радостью начала строгать собранные палочки, делая их прямыми и ровными, а затем делая их одинаковой длинны. Готовые заготовки я складывала по другую сторону от себя. Как только я смогу связать эти палочки тонким шнуром, это уже можно будет называть моккан. Может даже получиться размером со страницу блокнота.
Древние цивилизации, наши предки, благодарю вас за вашу великолепную мудрость. Мать, отец, спасибо за этот великолепный нож. Именно благодаря вам я могу сделать моккан.
Поскольку сырье для них просто палочки, которые я могу подобрать с земли, то это гораздо легче, чем тщательное извлечение волокон из травы для изготовления папируса или добыча глины из земли для глиняных табличек.
Отлично.
С моим уровнем мастерства, мне нужно немного сточить совсем немного и тогда, когда палочки подсохнут, можно будет писать. Постепенно около меня образовалась целая гора чищенных палочек. Все-таки для книги понадобится куда больше, чем десяток.
Пока я была увлечена заготовкой палочек, ко мне подошел Лютц.
Лютц: Мейн, ты делаешь это, чтобы заменить таблички?
Мейн: А? С чего ты так решил?
Лютц: Ну, ты была просто счастлива, занимаясь этим.
Мейн: Да?
Лютц: Ага. Ты, кажется, хотела зарыться в них.
Я сидела, строгая, с выражением будто я хочу похоронить себя в куче древесины? …Не делало ли это меня странной?
Иииииик! Как неудобно!
Лютц: Ну так что это?
Мейн: Я делаю «Моккан».
Лютц: Мос-кан? Ты будешь писать на этом?
Мейн: Да, и именно поэтому мне нужно как можно больше этих палочек.
Я взяла свой нож и снова начать строгать. Лютц присел рядом и тоже взял несколько палочек.
Лютц: Я помогу тебе! Но я ы хотел, чтобы ты спросила у Отто кое-что в следующую вашу встречу.
Мейн: Хорошо. А что именно?
Походив немного по поляне и, убедившись в том, что никого нет, он присел на корточки и сказал мне на ухо:
Лютц: Я хочу узнать у него каково это – быть торговцем.
Некоторое время назад он поделился со мной своей мечтой стать торговцем. Он бы хотел путешествовать из города в город и заодно посмотреть мир.
Мейн: Отто – очень занятой человек, и он вполне может отказать моей просьбе.
Лютц: Я знаю.
Следующие полчаса мы просто сидели в тишине, занимаясь делом… Интересно, а где мне взять чернила наподобие тех, которые мы используем на пункте пропуска?
Чернила, как и бумага – редкая вещь, так что я сомневаюсь в том, что смогу купить их вот так легко. Кстати, чернила ведь тоже заперты на замок ничуть не хуже бумаги… Надеюсь, я смогу убедить Отто перестать платить мне зарплату в грифелях и перейти к оплате чернилами. А заодно выполню просьбу Лютца.
***
На следующий день я пошла к воротам. Так как Тури сегодня работает, мне остается только пойти на учебу. В последнее время количество слов, которые я могу писать, заметно выросло, так что я не могу не радоваться этому. Кстати сегодня у нас появилось три новых ученика и все одногодки Тури. Отто учит их писать и считать, так что сегодня он оказался очень занят. Я и сама была очень занята изучением новой лексики, так что и у меня не было возможности поговорить.
Когда я заметила, что Отто закончил стопку документов и начал очищать бутылку из-под чернил, я воспользовалась этим шансом.
Мейн: Отто-Отто! А хорошо ли…
Отто: Хорошо что?
Мейн: Быть торговцем!
Кажется его хватил удар.
Отто: А? ты хочешь стать торговкой? Кто тебя надоумил? АААААА!! Мне твой отец голову оторвет!
Ух ты, да он в шоке. Надо его немного успокоить.
Мейн: Да нет, это для моего друга.
Отто: Фууух… Скажи им, чтобы лучше и не пробовали.
Мейн: А почему так?
Отто: Это очень сложно, да еще и опасно к тому же. Нет никаких гарантий, что ты преуспеешь и не станешь банкротом. Это ведь Лютц спросил?
Мейн: …Ну, если вы знаете, то почему не сказали ему? Я думаю, что было бы лучше, если бы он услышал это от вас, Отто. Я прожила в городе всю свою жизнь, но у тебя больше опыта. Кроме того, мой папа говорит, что у вас есть какие-то связи с купеческой гильдии. Если мой друг не может стать торговцем, то, возможно, он смог бы стать хотя бы лавочником.
Отто очень подозрительно усмехнулся.
Отто: АГА! Я так и знал! Да он тебе должно быть нравится, не так ли?
Мне кажется, что он надумал лишнего. Я пожала плечами.
Мейн: Не то, чтобы он мне нравился, просто он помогает мне во всем. Я просто возвращаю должок. Кстати! Как насчет того, чтобы дать мне немного чернил?
Отто: Эта баночка приравнена к твоей трехгодовой зарплате, так что нет.
Мейн: ЧТО!? ТРЕХГОДОВАЯ?!
Отто: Ага. Это не игрушки, Мейн. Чернилами нас снабжает дворянство, так что это слишком дорогая вещь для твоей практики.
Короче говоря: «Это не то, что ты можешь получить в этой жизни».
Вот блин. Без чернил моккан бесполезны. Что же делать?
