Я чувствовала, как зима подступает всё ближе и ближе. Каждый порыв ветра был как сотни холодных лезвий, пронизывающих мою кожу, и даже с зажжённым камином я с трудом заставляла себя по утрам вылезать из-под одеяла.
В последнее время из окна видно, как направляющиеся в дворянский район кареты одна за другой проезжают мимо храма через дворянские ворота. Несомненно, это были дворяне, переезжающие после праздника урожая и готовящиеся к зимним кругам общения. В прошлом году я их не видела, так как жила в покоях директора приюта, но в комнате главы храма было окно с видом на ворота.
— Итак, Фран, какое у меня зимнее расписание? — Спросила я. — Главный священник сказал тебе, когда я направляюсь в замок?
— Вы переедете туда, когда завершится зимняя церемония крещения, — ответил Фран.
Зам, который пришёл в мою комнату с сообщением от Фердинанда, кивнул.
— Перемещаться между храмом и дворянским районом будет сложно из-за снежной погоды. Пожалуйста, берегите себя.
Согласно договорённости, как только Фердинанд закончит интенсивную подготовку священнослужителей, он передаст мне Зама. Достаточно было сказать Фердинанду: «У Франа много работы, поэтому, пожалуйста, предоставьте мне умелого слугу», как он сразу же согласился мне его отдать. Правда, ему требовалось время, чтобы подготовить вместо Зама нового помощника.
В последнее время Зам, когда приходил с сообщениями от Фердинанда, помогал Франу с работой. Так что Фран заверил меня, что как только тот официально станет моим слугой, это сильно ему поможет. Днём Гил в основном работал в мастерской, а потому Фран, которому приходилось работать в комнате, где преобладали девушки, невероятно обрадовался появлению коллеги-мужчины, с которым можно было бы поговорить.
Теперь, не посещая рыцарский орден и замок, Фердинанд нашел время не только для работы в храме, но и для обучения священников и служителей. Служители часто говорили, что из-за интенсивности его обучения любые служившие ему будут превращены в первокласснейших слуг, нравится тем это или нет.
В последнее время Фердинанд, у которого не было необходимости поддерживать себя лекарствами, казался чрезвычайно энергичным. Он постоянно выдумывал для подопечных новые задания, и я была рада видеть, с каким удовольствием он готовит учебные планы. Он был не единственным, кто раздавал указания — его слуги усердно обучали следующее поколение. Какие же они ответственные.
Даже Канфель и Фритак — священники, которых я порекомендовала — из-за изнурительного обучения Фердинанда работали со слезами на глазах. Но они всё равно прикладывали все силы, ведь денег, которые им платили за работу, было более чем достаточно для улучшения их уровня жизни. Кстати, их слуги тоже обучались вместе с ними. Они создали и укрепили узы друг с другом, чтобы противостоять общему врагу в лице Фердинанда, причём и господа, и слуги одинаково усердно набрасывались на каждую выданную задачу.
Хотя мне и было приятно это видеть, я не могла просто сидеть и любоваться этой картиной, иначе и мне бы тут же выдали работу, а потому приходилось делать это украдкой.
***
— Госпожа Розмайн, прибыла посылка от компании «Гилбе́рта», — сказал Фран, многозначительно посмотрев на меня.
Я улыбнулась в предвкушении. Сегодня был день, когда мама и Тули должны были посетить храм, чтобы доставить украшение для волос, которое я надену на свой зимний дебют. После пятого колокола я смогу пойти в свою потайную комнату и получить его, но сейчас, кроме всего прочего, мне нужно выучить слова молитвы зимней церемонии крещения. И всё же мне не терпелось их увидеть, к тому же я приготовила подарки для Тули и Камилла.
— Госпожа Розмайн, могу ли я попросить вас пройти в покои директора приюта? — спросил меня Фриц, когда пришло время.
Фриц, который буквально на днях стал моим слугой, был спокойного вида мужчиной с тёмно-карими глазами и тёмно-каштановыми волосами. Кажется, некоторое время назад Фриц несколько лет служил довольно своенравному священнику, выработав в процессе впечатляющий уровень невозмутимости и терпения. Другими словами, он был практически безэмоциональным. Именно Фриц выступал посредником, когда Гил и Лутц вступали в споры, так что уже какое-то время он был ещё одним из столпов мастерской.
И даже сейчас, когда он стал моим слугой, Фриц по-прежнему каждый день ходил с Гилом в мастерскую, поэтому я обычно видела его только утром и во время вечерних отчётов. Вот только всё портило то, что он был одним из тех служителей, чьи умы основательно промыты легендой о святой. Он всегда очень нервничал передо мной, а улыбка и тон казались какими-то неловкими.
— Моника, Фриц, обращайте особое внимание на то, как быстро идёт госпожа Розмайн. И не забудьте ту коробку, — сказал Фран.
— Поняли.
Итак, я направилась в покои директора приюта с Моникой, Фрицем и моими рыцарями сопровождения. К моему прибытию Гил вернулся от ворот с Лутцем, мамой и Тули.
— Госпожа Розмайн, прошу прощения за ожидание.
— Давайте поговорим в другой комнате. Моника, передай деревянную коробку Гилу, — сказала я и посмотрела на Дамуэля.
Он кивнул в ответ на мой намёк, а Бригитта отступила на шаг. Затем Моника отдала Гилу свою коробку и тоже отступила назад.
Мы вошли в потайную комнату, и после того, как дверь за нами закрылась, Лутц осторожно поставил свою коробку на стол и открыл её.
— Вот ваш заказ, — сказал он. — Пожалуйста, проверьте его.
На этот раз Лутц лучше справился с тем, как аккуратно взять в руки украшение для волос. Могу предположить, что он тренировался с Тули. Украшение напоминало букет из больши́х тёмно-красных цветов, чтобы соответствовать божественному цвету зимы, который дополняли белые птичьи перья. Я попросила подобрать цвета украшения к наряду, который я собираюсь надеть во время своего зимнего дебюта.
«Хотя красно-белый дизайн одежды делает меня похожей на Санту», — подумала я.
Мой наряд был в основном красный, так как это божественный цвет зимы, с белым мехом вокруг шеи и кистей рук, чтобы сохранить тепло. Честно говоря, я хотела отклонить этот дизайн, потому что цветовая гамма казалась мне немного смущающей, но Рихарда выглядела настолько восхищённой, когда выбрала его, что я просто не смогла ей возразить. В любом случае, вряд ли кто-то понял бы мои сомнения.
— Всё так, как и было заказано, — сказала я. — Могу ли я попросить вас прикрепить его?
Мама с улыбкой закрепила мне украшение в волосах, и я спросила, идёт ли оно мне.
— Конечно! — воскликнула Тули, подняв руку и сжав кулак.
Когда моё лицо расплылось в ностальгической улыбке, Дамуэль прокашлялся, подсказывая Тули, что той следует вести себя надлежащим образом.
— Оно очень хорошо смотрится на вас, госпожа, — вежливо ответила Тули.
— Безусловно. Твои украшения, Тули, всегда выглядят великолепно, — сказала я с улыбкой.
На что Тули ответила своей улыбкой, которая словно говорила: «Я и сама знаю!».
— Госпожа Розмайн, мой муж был счастлив, что ему поручили сопровождать служителей в Хассе, — сказала мама. — И благодаря тому поощрению, что вы им дали, теперь солдаты на воротах соревнуются за право пойти с ним.
— Он также рассказывал, какой невероятно вкусной была еда в монастыре, — добавила Тули.
И она, и мама, пока говорили, следили за выражением лица Дамуэля. Я же была рада услышать даже немного об их жизни.
— Я рада, что они остались довольны. Служители весной вернутся в Хассе, поэтому, когда придёт время, я снова попрошу солдат охранять их, — ответила я.
Они продолжили говорить о папе, я упомянула о сиротах, а затем разговор естественным образом перешел к растущему Камиллу. У него, похоже, сейчас был самый разгар упорных попыток суметь устоять на своих двоих. Мои единственные воспоминания о Камилле были о том, как он спал дома и как его держали на руках у дверей храма, поэтому я по-настоящему удивилась, как быстро он растёт. Хотя, я слышала от Вильмы, что Дирк на днях сделал свои первые шаги, а потому следовало ожидать, что и Камилл будет достаточно близок к этому.
— Гил.
— Слушаюсь, госпожа Розмайн. — сказал Гил и поставил коробку, которую ему дала Моника, на стол, и открыл её.
Внутри были подарки Тули и Камиллу. Я достала тканевый мячик, который сделала вместе с Делией и Вильмой, и кинула его на стол. Колокольчики внутри зазвенели.
— Внутри этого мяча есть колокольчики, поэтому, я думаю, даже младенцы будут с удовольствием играть с ним, — сказала я. — Он сделан из ткани, поэтому его будет легко хватать, и он не сможет причинить вреда ребёнку. Как вы думаете, можно ли продать такие через компанию «Гилбе́рта»?
Насколько я помню, у нас дома всё ещё оставались колокольчики. Я делала вид, что этот мяч был образцом для Тули, но на самом деле это был подарок Камиллу. Мама сразу же забрала его, догадавшись о моём настоящем замысле.
— Кроме того, в качестве благодарности за украшение для волос я хотела бы подарить это тебе, Тули. Пожалуйста, прочти, когда у тебя будет время, — сказала я.
Я протянула Тули томик нашей третьей книжки с картинками. Он был немного толще обычного из-за письма, которое я спрятала внутри. Тули заметила его, как только взяла книгу в руки. Она легонько улыбнулась, и, не открывая книгу, сунула её в мою бывшую сумку вместе с тканевым мячом.
Я смотрела на сумку, удивляясь, что они всё ещё ею пользуются, и вдруг заметила, как мама смотрит на меня. Она было протянула руку, но с пустым выражением на лице отдернула её и неловко улыбнулась.
— Госпожа Розмайн, предстоящий сезон будет холодным и суровым. Пожалуйста, берегите себя и следите за своим здоровьем, чтобы не быть прикованной к постели лихорадкой, — сказала она.
— Благодарю. Желаю, чтобы вы и ваша семья были в безопасности.
***
После осенней церемонии совершеннолетия, в утро, когда улицы начало засыпать снегом, состоялась зимняя церемония крещения. Я заранее сказала моей семье не приходить, поскольку беспокоилась, что Камилл мог простудиться. Однако Лутц упомянул, что Камилл крайне увлечённо играл со своим новым тканевым мячиком, так что я всё равно была очень рада.
По окончании зимней церемонии крещения мы с Фердинандом сообщили священникам, что они будут делать в наше отсутствие. От количества порученной работы у Канфеля и Фритака перехватило дыхание, но то безмолвное давление, которое оказывал Фердинанд, заставило их смириться.
Мы быстро справились с приготовлениями, и вскоре мне настала пора отправляться в за́мок. Как только Элла и Розина сели в подготовленную для них карету, я забралась в свою и, повернувшись, посмотрела на слуг, которые пришли проводить меня.
— Гил, Фриц, пожалуйста, вместе с Вильмой позаботьтесь о приюте. И постарайтесь приложить все силы для печати, которая в этом году будет вашим зимним рукоделием.
— Госпожа Розмайн. Эм-м… удачи… — пожелал Гил.
Я улыбнулась и кивнула ему. Неважно как, но я продам свои учебные материалы всем дворянским детям.
— Госпожа Розмайн, пожалуйста, уделяйте внимание своему здоровью превыше всего остального и старайтесь не перетруждаться, — добавил Фран.
— Спасибо, Фран. Я надеюсь, что вы все тоже будете беречь себя.
Тем временем Фердинанд отдавал указания своим слугам.
— Канфель и Фритак займутся подготовкой к ритуалу посвящения, но им понадобится ваша помощь.
— Поняли, — ответили слуги.
Прежде чем я успела понять, все слуги Фердинанда получили себе диптихи. Судя по всему, всё началось с Зама, который попросил диптих у Франа. В результате Фран через Гила заказал ему диптих у Лутца. С тех пор диптихи стали незаменимыми инструментами не только для моих слуг, но и для слуг Фердинанда, Канфеля и Фритака.
— На этом всё, — заключил Фердинанд.
— Мы будем ждать вашего благополучного возвращения.
Таким образом, когда в Эренфесте начались снегопады, я переехала из храма в замок.
***
— Добро пожаловать домой, госпожа Розмайн. С возвращением, господин Фердинанд. — поприветствовал нас Норберт, старший слуга Сильвестра.
После чего он провёл нас в ближайший зал ожидания в северном здании. Там мы нашли Рихарду, которая за чаем сообщила мне и Фердинанду о наших расписаниях.
— Церемония крещения состоится через три дня, в день земли*, — сказала она.
Зимняя церемония крещения знаменует собой начало зимних кругов общения. После этого следует дебют всех детей, крестившихся в этом году. Теперь, когда собрались все дворяне, детей, которые скоро пополнят их ряды, представят обществу.
— Церемония крещения? Её тоже буду проводить я?
— Нет, поскольку дворянская церемония крещения состоится непосредственно перед дебютом, её проведу я, — ответил Фердинанд. — Однако внимательно следи за церемонией. Как глава храма, в следующем году её будешь проводить уже ты.
«Значит, главный священник будет проводить крещение вместо главы храма?» — подумала я. — «Ох, если бы он не запретил мне продавать его портреты, я могла бы заработать кучу денег. Какая жалость».
— Розмайн, по выражению твоего лица я могу сказать, что ты что-то замышляешь, — заметил Фердинанд, пристально посмотрев на меня.
— Ну, это не тот замысел, который я могла бы реализовать, так что вам не о чем беспокоиться, — ответила я, вздохнув.
Я думала о том, чтобы добавить его портреты в финансовый отчёт о концерте фешпи́ля, но Фердинанд немедленно отклонил эту идею. Когда я спросила, могу ли я хотя бы распространять его портреты бесплатно, раз уж мне нельзя их продавать, он разозлился на меня и назвал идиоткой.
— Леди, пожалуйста, сосредоточьтесь на том, что я вам говорю, и не думайте ни о чём постороннем, — вмешалась Рихарда. — Во время своего дебюта вы посвятите песню богу вашего сезона рождения, молясь о его покровительстве и благодаря за свой рост. Порядок таков, что сначала идут дворяне низкого ранга, а затем — более высокого.
— То есть я буду играть перед Вильфридом? — уточнила я.
Иерархия очень важна для знати. Пусть я и была дочерью высшего дворянина, которую затем удочерил герцог, но Вильфрид был его сыном и наследником. В социальном плане я должна считаться ниже его. Вот почему я подумала, что буду играть перед ним, однако Рихарда покачала головой.
— Нет, ваше выступление будет позже, как и объявление, что вас удочерил герцог. Зимой здесь будут дворяне, которые не присутствовали на вашем крещении летом.
— Да, такой порядок лучше, — кивнул Фердинанд.
Но вот я была сбита с толку словами Рихарды.
— Но почему? Разве это нормально идти против иерархии?
— Официально, между детьми герцога нет иерархии, поскольку на данный момент, преемник ещё не должен быть выбран, — ответил Фердинанд.
— Но даже в этом случае, разве приёмные дети не отличаются от родных?
— Ты должна научиться читать между строк. Представляя тебя последней, мы избежим того, что Вильфриду придётся играть после твоего выступления, отчего он будет выставлен в невыгодном свете. Я прав, Рихарда? — спросил Фердинанд.
Под взглядом Фердинанда, Рихарде ничего не оставалось, кроме как кивнуть.
— Юный господин Вильфрид показывает замечательный рост, но всё же между ним и вами, леди, огромная разница. Вы практикуетесь уже несколько лет, в то время как юный господин Вильфрид — менее одного сезона. Все заметят, насколько вы лучше него играете на фешпи́ле.
— Так вот что вы имеете в виду. Теперь я поняла.
После того, как Рихарда рассказала, что будет во время крещения и дебюта, Фердинанд сообщил ей о наших планах относительно ритуала посвящения. Необходимость разделять время между храмом и замком ограничивала то, как много времени я могу уделять встречам с дворянами и посещению детской комнаты.
— Предполагаю, будет много запросов на встречу с Розмайн, но её здоровье превыше всего. Надеюсь, что вы примете все надлежащие меры, — сказал Фердинанд.
— Я поняла, юный господин.
По окончании обсуждения Фердинанд встал, чтобы направиться в свой особняк в дворянском районе. Я предполагала, что он просто уйдёт, но вместо этого он посмотрел на меня сверху вниз и принялся давать мне наставления.
— Пусть я и оставлю лекарства Рихарде, но ты всё равно должна позаботиться о своём здоровье. Не ходи в библиотеку самостоятельно — вместо этого попроси, чтобы книги принесли тебе в комнату. Не разговаривай лично с незнакомыми дворянами — пусть за тебя говорят твои слуги. Кроме того…
— Этого должно быть достаточно, юный господин Фердинанд, — прервала его Рихарда, несколько раз хлопнув в ладоши. — Столь незначительные инструкции я могу дать ей и сама. Кроме того, леди всё равно не сможет сразу запомнить так много наставлений.
— Действительно. Я и забыл, что есть и другие люди, способные удержать её от необдуманных действий, — пробормотал Фердинанд, прежде чем выйти из комнаты.
В следующий раз я увижу Фердинанда только через три дня, на церемонии крещения. Наконец-то я смогу провести какое-то время спокойно, без его постоянных наставлений.
***
Вскоре после нашего разговора я переоделась и, по совету Рихарды, пошла проведать Вильфрида.
— Юный господин Вильфрид сильно вырос за короткий промежуток времени, однако в последнее время он, кажется, стал немного самодовольным и в результате начал лениться. Он действительно очень похож на лорда Сильвестра, — сказала Рихарда с обеспокоенной, но ностальгической улыбкой.
Рихарда уже организовала встречу с Вильфридом, а потому меня сразу впустили в его комнату.
— Брат Вильфрид, я слышала, ты делаешь невероятные успехи. Могу ли я взглянуть на твой список с заданиями?
— Конечно, взгляни. Впечатляет, да? — сказал Вильфрид, гордо протягивая его.
Почти всё в списке было вычеркнуто. Можно сказать, что он действительно усердно старался. Но в то же время он явно расслабился от того, что уже почти со всем справился. Окружающие его люди, видимо, хвалили его за то, как он хорошо поработал и как далеко продвинулся, даже если он к тому моменту не полностью закончил с заданием, а потому такой результат был неизбежен. Я, конечно, понимала, что это производило впечатление на тех, кто привык к прошлому поведению Вильфрида, но такой список задач был необходимым минимумом для сына герцога. Если Вильфрид не справится с заданиями полностью, то его просто уберут из очереди наследования.
— Ох, я вижу, что ты действительно хорошо поработал. Но похоже, ты всё равно не успеешь, — с наигранным сочувствием произнесла я.
Осталось ещё пять заданий, которые не были вычеркнуты, а значит его шансы на успех опасно балансировали между победой и поражением. Но я не сказала этого вслух, а вместо этого намеренно сформулировала ответ так, будто Вильфрид уже потерпел неудачу.
— Мне очень жаль, дорогой брат, но постарайся всё же не сильно расстраиваться.
Мои слова стали для Вильфрида таким потрясением, что у него округлились глаза, а среди его слуг началось волнение.
— Что?! Э-это ещё не конец! До дебюта ещё есть время! — запротестовал Вильфрид.
— Но ведь осталось лишь три дня? Ты действительно сможешь закончить всё вовремя?
— Конечно! — заявил Вильфрид. — Мориц, нам нужно постараться!
Похоже, моя издёвка возродила его мотивацию. Вильфрид позвал Морица и принялся учиться так же усердно, как и прежде. Я некоторое время понаблюдала за ним, а затем незаметно покинула комнату вместе с Рихардой.
***
Когда я вернулась в свои покои, слуги разбирали мои вещи из храма, а потому я попросила Рихарду принести мне книгу из библиотеки, после чего насладилась чтением. Позже, за ужином, Освальд сообщил, что Вильфрид выполнил ещё одну из своих задач, за что Сильвестр и Флоренция похвалили сына.
— Видишь, Розмайн? Если я буду стараться, то смогу закончить всё вовремя, — гордо выпятив грудь, сказал мне Вильфрид.
— О да, это весьма впечатляет. И, как ты сам только что сказал, ты ничего не добьешься, если не будешь стараться. Понимание этого — самое важное твоё достижение, — продолжала я поддразнивать его.
Вот только после моих слов Сильвестр почему-то нахмурился.
— Послушай, Розмайн, тебе нужно что-то сделать с Фердинандом, — внезапно вмешался он.
— Что вы имеете в виду?
Я не понимала о чём он, а потому Сильвестр объяснил, что он отправил Фердинанду несколько ордоннанцев с просьбами о помощи. Судя по всему, все были отклонены с одним и тем же доводом — «К сожалению, я ничем не могу помочь без разрешения главы храма».
— Я просил его получить у тебя разрешение, но он лишь отвечал, что ты либо отсутствуешь, либо занята. Очевидно, что он вообще с тобой не связывался.
Ох, я прямо вижу, как Фердинанд сейчас злобно улыбается. Но в любом случае, если я разрешу Фердинанду вернуться в замок и помочь, то в результате он скорее всего вернётся к старой жизни.
— В замке много служащих, а потому я уверена, что вы можете справиться с работой сами. Причина, по которой господин Фердинанд присоединился к храму, состояла в том, чтобы продемонстрировать обществу, что он ушёл из политики. Разве не странно, что несмотря на это он продолжает посещать замок и помогать вам с работой, — постаралась опровергнуть я слова Сильвестра.
Как бы незаметно Фердинанд не помогал Сильвестру с работой, это явно не то, чем он должен заниматься.
— В настоящее время господин Фердинанд наслаждается воспитанием молодого поколения в храме, — продолжила я. — Я слышала о произошедших политических переменах в центре и чистке среди дворян, в результате которой сильно уменьшилось их количество. Однако Эренфест остался относительно невредимым из-за сохранения нейтральной позиции, верно? Сейчас лучшее время, чтобы обучить молодое поколение и укрепить наши позиции в будущем.
Сейчас Сильвестр и остальные так сильно полагаются на Фердинанда, что если с ним что-то случится, возникнет бесчисленное множество проблем.
— Другими словами… ты не собираешься отдавать Фердинанда? — спросил Сильвестр.
— Ну, я не вижу в этом проблемы. Вы можете сообщить служащим, что те, кому крайне необходима помощь Фердинанда, могут посетить храм, чтобы спросить его совета, — ответила я.
Я знала, что ни один дворянин не посетит храм по собственному желанию, если, конечно, ситуация не будет близка к катастрофе. Хотя, один дворянин, возможно, и захочет. Я могла представить себе одного вполне определенного человека, с ликованием проникающего в храм с целью что-нибудь там разнюхать.
— Розмайн, ты должна понимать, что лорд Сильвестр нуждается в нём, — начала Флоренция, но я покачала головой.
— Дорогая приёмная мама, ваши опасения беспочвенны. Единственный и неповторимый ауб Эренфеста никогда не покажет слабость, отказавшись от своей работы, в то самое время, как его собственный сын прикладывает все силы к тому, чтобы однажды стать герцогом, — нанесла я мощный удар.
Сильвестр отвел взгляд, надувшись, как это делал его сын, а в этот момент сам Вильфрид смотрел на меня с блеском в глазах и гордо ответил:
— Розмайн, отец потрясающий! Он никогда не покажет слабость!
«И теперь ему будет ещё сложнее уклониться от работы. Прекрасная работа, дорогой брат!» — мысленно похвалила я Вильфрида.
***
Следующие дни я проводила, практикуясь на фешпи́ле с Розиной и играя роль едкой и саркастичной сестры, чтобы мотивировать Вильфрида, и довольно скоро наступило утро праздника, на который собралась вся знать Эренфеста. Как и перед моей дворянской церемонией крещения, мне пришлось рано встать и принять ванну. После завтрака мне сделали причёску и одели в мой наряд для дебюта.
Когда всё было готово, мы перешли из северного здания в комнату в главном здании замка, которая находилась недалеко от большого зала для приёмов. Мы намеренно вышли довольно рано, чтобы учесть мою ужасающую медлительность и избежать недоумённых взглядов, которые наверняка будут бросать на нас все те, кто увидит моего ездового зверя.
Там мы с Рихардой и Розиной, которая держала мой фешпи́ль, стали ожидать других детей, прибывающих на дебют к третьему колоколу. Сегодня моим эскортом были Корнелиус и Ангелика. На них были одинаковые накидки и броши. Цвет накидок можно было описать как золотисто-жёлтый, близкий к светлой охре. Такого же цвета плащи я видела у рыцарей во время прошлогоднего истребления тромбэ.
— Я вижу, что на вас с Ангеликой одинаковые накидки, — сказала я Корнелиусу. — Это накидка для рыцарей?
— Нет, ауб Эренфеста дарит такие накидки и броши всем, кто поступает в дворянскую академию, поэтому все, кого вы увидите в них сегодня — это её студенты, — ответил он.
Похоже, это было что-то вроде школьной формы дворянской академии. Когда я начала выяснять подробности, мне рассказали, что золотисто-желтый является официальным цветом Эренфеста, и что студенты из других герцогств будут носить накидки своих цветов.
В комнату ожидания вошёл Вильфрид, и довольно скоро начали приходить дворяне со своими детьми.
— Ты пришла рано, Розмайн.
— Доброе утро, брат Вильфрид.
Мы сидели в дальнем конце комнаты, а Рихарда и Освальд отвечали людям вместо нас. Несмотря на то, что дети были нашего возраста, нас предупредили не разговаривать с ними, поскольку это могло иметь политические последствия из-за статуса их родителей.
«Ох, тут есть и девочка», — подумала я и, улыбнувшись, помахала ей рукой, но она лишь ответила мне смущённым взглядом. Мне, наверное, лучше повременить со знакомством. Я повернулась к окну, через которое были видны прибывающие кареты и дворяне на ездовых зверях, облачённые в экипировку для верховой езды.
Всего в комнату пришли восемь детей. В предыдущие годы в среднем было около десяти, так что это определенно немного меньше, чем обычно.
***
После третьего колокола Вильфрид встал и с напряженным выражением лица протянул мне руку, как джентльмен.
— Пойдём, Розмайн, — сказал он.
Похоже, он собирался проводить меня в зал для приёмов.
Он двинулся вперёд, но из-за его довольно быстрого темпа мне пришлось практически бежать за ним. Я вспомнила тот день, когда он тянул меня, пока я не потеряла сознание, и немного дернула его за руку, чтобы история не повторилась.
— Брат Вильфрид, пожалуйста, не иди так быстро.
— Если ты думаешь, что это быстро, то может тебе следует уделять больше времени ходьбе, чем практике фешпи́ля, — заметил он.
— Возможно, ты прав. Но, в любом случае, для этого уже слишком поздно, — ответила я, пожав плечами.
При этих словах Вильфрид ухмыльнулся так, будто все его тревоги исчезли.
Когда мы прибыли, дети построились в очередь у дверей зала. Как дети герцога, мы с Вильфридом стояли в самом начале.
— Войдя внутрь, пожалуйста, идите прямо до алтаря, — сказал Освальд.
Вильфрид, другие дети и я ответили кивками, после чего Освальд и Рихарда открыли нам двери в зал.
— Добро пожаловать, новые дети Эренфеста! — разнесся эхом громкий голос Фердинанда.
Самая большая толпа дворян, которую я когда-либо видела прежде, повернулась в нашу сторону. Поймав на себе множество любопытных и оценивающих взглядов, я на мгновение дрогнула от страха. Судя по выражению лица Вильфрида, он чувствовал тоже самое. Я тяжело сглотнула и немного сильнее сжала его руку, что привело его в чувство. Он посмотрел в мою сторону, и наши взгляды встретились.
— Пойдём, — сказал он.
Обменявшись кивками, мы оба сделали шаг вперёд.
↑ воскресенье
