Я парила высоко в воздухе, укрывшись в пандочке, а целая стена низших рыцарей охраняла меня со всех сторон. Прищурившись, я попыталась вглядеться во вьюгу, но ничего не могла разглядеть из-за чисто-белого снега, который летел на мой пандомобиль со всех сторон. Он так сильно затруднял обзор, что скрывал даже золотисто-жёлтые плащи ближайших рыцарей.
Один из рыцарей прошёл сквозь снежную пелену и приблизился ко мне.
— Госпожа Розмайн. Это я, Дамуэль. У меня есть указания от господина Фердинанда. Могу я войти?
— Конечно, — ответила я и открыла дверь с пассажирской стороны пандомобиля, чтобы Дамуэль мог забраться внутрь.
Он прошёл по крылу своего ездового зверя, сел ко мне, а затем вернул ездового зверя в форму камня.
— Что сказал господин Фердинанд? — спросила я.
Отводя взгляд, Дамуэль рассказал мне, что Фердинанду не хотелось оставлять меня одну, а потому тот проинструктировал его оставаться со мной. Дамуэль избегал говорить прямо, но я вполне могла представить, что сказал ему Фердинанд. Наверное, это было что-то вроде: «Не позволяй Розмайн делать что-либо, пока я не позову её. Внимательно следи за ней, чтобы она не доставляла никаких проблем». Казалось, он мне вообще не доверял.
— В частности, он дал мне указание делать всё возможное, чтобы сохранить вашу магическую силу, — сказал Дамуэль. — Он упомянул, что вы склонны ставить в приоритет эмоции и бездумно молиться, когда возникают проблемы, а это сейчас было бы… кхм… неприемлемо.
— У-у-у-у… — простонала я.
Фердинанд читал меня как открытую книгу. Я не могла спорить с ним, поскольку он был совершенно прав. Я тихо проворчала, а Дамуэль поморщился и жалобно посмотрел на меня.
— Меня наконец-то вернули в статус рыцаря, поэтому, пожалуйста, воздержитесь от всего, что повлекло бы для меня новое наказание, — вдруг стал умолять он со слезами на глазах.
После инцидента с Шикико́зой, Дамуэль усердно работал в течение прошедшего года в качестве ученика, а потому у меня не было выбора, кроме как кивнуть в ответ и сказать, что постараюсь воздержаться от необдуманных действий в меру своих сил.
Дамуэль принялся осматривать и ощупывать пандомобиль. Судя по возгласам со стороны пассажирского сиденья, он был явно удивлён и впечатлён.
— Госпожа Розмайн, так значит, это ваш ездовой зверь? Если забыть о внешнем виде, внутри он действительно нечто, — сказал Дамуэль.
— Эхе-хе. Тут довольно удобно, не правда ли?
— Очень. В точности, как сказала Бригитта.
Я знала, что Бригитте нравилась пандочка, судя по тому, насколько расслабленной она всегда выглядела, сидя на пассажирском сиденье. Она была весьма немногословной и редко показывала эмоции, но время от времени я видела на её лице едва заметную улыбку.
— Что сказала Бригитта? — взволнованно спросила я.
Дамуэль закрыл глаза, словно пытаясь припомнить.
— Она сказала, что ехать внутри вашего ездового зверя очень удобно, но в битве она предпочла бы ехать на звере верхом, чтобы у неё было свободное пространство для того, чтобы размахнуться оружием.
— Действительно. Рыцари должны сражаться, а пандомобиль для такого не приспособлен. Но всё же, почему бы просто не менять форму ездового зверя под ваши нужды? У вас была бы одна форма для сражений, а другая для путешествий, — предложила я.
Однако, по словам Дамуэля, для мгновенного создания ездовых зверей рыцарям требовались тренировки и умение представлять точный мысленный образ, а потому они скорее предпочтут сосредоточиться на одной простой форме и скорости её создания, чем на попытках овладеть сразу несколькими.
— К тому же вы, госпожа Розмайн, можете свободно менять размер своего ездового зверя, но для большинства сделать что-то подобное довольно сложно, — добавил Дамуэль.
Я не совсем поняла, что он имел в виду. Когда я создавала пандочку, я всегда представляла себе автомобиль. Это был более или менее тот же образ, независимо от размера, а уменьшить до одноместного пандомобиля или увеличить до пандобуса не представляло для меня какой-либо проблемы.
***
— О, началось, — сказал Дамуэль. — посмотрите, господин Фердинанд и командующий вступили в бой.
Я посмотрела туда, куда он указывал, и увидела два ярких огонька, по одному с разных сторон от центра метели. Как бы я ни щурилась, я не могла разглядеть ни Фердинанда, ни Карстеда — видела лишь два огонька одинакового размера.
— Трудно сказать с такого расстояния, но, думаю, это та же атака, какую господин Фердинанд использовал против гольце во время Ночи Шуцерии, — объяснил Дамуэль.
— Подожди, атака, убившая гольце одним ударом? — спросила я.
— Госпожа Розмайн, пожалуйста приготовьтесь! Вскоре придёт ударная волна, — резко выкрикнул Дамуэль
Оба огонька одновременно устремились к вихрю в центре метели, оставляя позади себя светящийся след.
В следующее мгновение, после того, как они врезались в вихрь, метель разогнало, и я увидела двух рыцарей, что обрушили на противника двуручные мечи.
Поскольку Фердинанду удалось убить гольце всего одной атакой, в тот момент я наивно подумала, что всё закончилось, но в следующее мгновение ближайшие к эпицентру бури рыцари были отброшены назад ударной волной. Видя, как их сносит, я подумала: «Вот и она!». Но только я осознала это, как ударная волна накрыла нас. Я схватилась за руль так крепко, как только могла, вливая в него большой объём магической силы, чтобы удержать нас на месте. От громкого ревущего гула мне инстинктивно хотелось заткнуть уши. Рыцарей вокруг нас дёрнуло, но, как я видела, им всё же удалось удержаться на ездовых зверях. Пусть мы и находились далеко от эпицентра, но даже здесь волна оказалась столь сильной. Так насколько же сильным был взрыв?
Как только ударная волна прошла, я огляделась. Постепенно всё стихло. Не изменилась только метель, закрученная в воронку далеко впереди.
— Мы победили? — спросила я.
— Нет, шништорм не настолько простой противник, — ответил Дамуэль, вглядываясь вдаль.
Я услышала сотрясающий землю рёв, и метель мгновенно стала сильнее. Вихрь стал расти, превращаясь из просто большой воронки в огромный смерч. У меня перехватило дыхание. «Сможем ли мы победить это чудовище?» — подумала я.
Снег быстро скапливался внутри торнадо, а затем внезапно глыбами вылетел наружу. С такого расстояния они казались обычными снежками, но на самом деле были немногим больше рыцарей на ездовых зверях. Я прищурилась, чтобы попытаться рассмотреть их получше, и увидела, как белые комки принимают форму животных. Некоторые были похожи на тигров, другие на волко́в, а третьи на кроликов. Они были разных размеров, но все немедленно начали атаковать рыцарей, которые ответили им тем же.
— Что происходит? — спросила я.
— Это слуги Повелителя Зимы, созданные им из собственной магической силы, — кратко ответил мне Дамуэль, не отводя от них глаз.
По мере того, как из магической силы шништо́рма создавалось всё больше и больше снежно-белых зверей, торнадо начал ослабевать, медленно раскрывая громадное чудовище в его центре.
— Так вот он какой, шништо́рм… — пробормотала я.
Теперь торнадо ослабел достаточно, чтобы я могла видеть сквозь него и рассмотреть магического зверя в центре, который оказался ещё больше, чем гигантский гольце в Ночь Шуцерии. Шништо́рм выглядел как белый тигр, сотворённый из снега. По белому меху огромного тела шли чёрные полосы, а изо рта, как копья, торчали острые клыки. Его глаза походили на огромные вращающиеся шары, блестевшие зловещим красным светом, что, возможно, было общей чертой всех магических зверей.
С такого расстояния он выглядел как гора, а Фердинанд и Карстед на своих ездовых зверях казались маленькими, словно комары, летающие вокруг кошки. Разницу в размерах было сложно переоценить.
Шништо́рм повернул голову, разглядывая летающих вокруг него рыцарей и явно собираясь их поймать. Он двигался намного быстрее, чем можно было ожидать от кого-то такого размера, и, когда рыцари приближались для атаки, он с поразительной проворностью атаковал лапами. Каждый его взмах сопровождала метель. А когда он взревел, образовался вихрь, в котором из бешено кружащегося снега появилось ещё больше белых зверей.
— Сможем ли мы победить его? — спросила я.
Насколько я поняла, совместная атака Фердинанда и Карстеда даже не поцарапала шништо́рма. Если это действительно так, то есть ли у нас надежда на победу? Мне казалось, что бы мы ни делали, этого будет недостаточно.
Я с беспокойством посмотрела на Дамуэля и увидела, что он тоже напряжённо смотрит на шништо́рма.
— Я думаю, что это будет долгая битва на истощение, — тяжело ответил он.
Он оказался прав. Рёв шништо́рма вызвал ещё больше вихрей, из которых появились новые созданные из снега разнообразные магические звери. Судя по тому, как легко рыцари побеждали их, звери были не очень сильными, но будучи уничтоженными, они возвращались к шништо́рму в виде снега. По мере того, как магических зверей становилось меньше, вокруг шништо́рма крепчала метель. Но, прежде чем она полностью скрыла его, зверь издал ещё один сотрясающий землю рёв, который эхом разнёсся повсюду.
— Новые идут, — заметил Дамуэль.
Этот рёв создал из метели новых зверей, которые немедленно бросились на средних рыцарей и так же быстро оказались уничтожены. Эта битва казалась бесконечной. И хотя поначалу я думала, что преимущество на нашей стороне, но постепенно силы сравнялись, и в конце концов, стало и вовсе казаться, что рыцари едва справляются.
— Даже с вашим благословением, госпожа Розмайн, им приходится сражаться изо всех сил, — пробормотал Дамуэль.
В Ночь Шуцерии я тоже дала рыцарям божественную защиту бога храбрости Ангрифа, и тогда благословение полностью переломило ход битвы. Но сейчас и оно не спасало ситуацию.
— Проклятье! — выкрикнул Дамуэль, стиснул зубы и сжал кулаки в перчатках.
Казалось, он был готов безрассудно броситься в бой, чтобы помочь. Теперь там было слишком много магических зверей, чтобы средние рыцари могли справиться с ними, вынуждая низших рыцарей отчаянно расправляться с теми, что проскальзывали и направлялись к нам.
Я могла понять чувства Дамуэля. Как рыцарь, он считал своим долгом присоединиться к битве, но ему было приказано защищать меня. Я хотела бы сказать ему, что он может присоединиться к собратьям, но это будет выглядеть как нарушение приказа.
— Если бы я могла что-то сделать, — пробормотала я, задумчиво нахмурив брови.
— Вы уже благословили нас защитой бога храбрости Ангрифа, и господин Фердинанд приказал вам беречь магическую силу. Не забывайте об этом, — сказал Дамуэль, наблюдая за бедственным положением своих товарищей.
Я не забыла приказ Фердинанда, но мне было больно наблюдать за их стараниями, ничего при этом не делая. Сердце тяготила тревога, и то что рыцари, казалось, начинали проигрывать, только увеличивало эту ношу.
— Рыцарский орден сражается с Повелителями Зимы каждый год. Шништо́рмы — особенно грозные противники, но мы всегда побеждали, — объяснил Дамуэль.
Естественно, бой будет долгим, словно это было сражение с самой зимой. Учитывая, что такое происходило каждый год, если я начну предпринимать необдуманные действия, то меня посчитают идиоткой.
— Высшие рыцари тоже сражаются. Ваш долг, госпожа Розмайн, — оставаться здесь и беречь магическую силу.
Мой взгляд был прикован к рыцарям, сражавшимся недалеко от нас, но пока средние и низшие рыцари сражались с бесконечными волнами слуг снежного тигра, высшие рыцари атаковали непосредственно его. Я видела нескольких ездовых зверей, летающих вокруг шништо́рма. Маленькие огоньки вспыхивали то тут, то там, и летели вниз к цели. Они казались не такими мощными, как атаки Фердинанда и Карстеда, но, судя по всему, по своей сути являлись такими же. Единственная проблема заключалась в том, что неважно сколько было совершено атак, шништо́рм ни разу не дрогнул и выглядел целым и невредимым.
***
Это противостояние какое-то время продолжалось без изменений. Новые и новые магические звери появлялись и уничтожались только для того, чтобы появиться снова. Рыцари продолжали отчаянно уничтожать их, но битва только усложнялась, и я начала думать, что в какой-то момент нас задавят числом. Но до этого так и не дошло. Один за другим рыцари выпивали заготовленные лекарства, восстанавливали свою выносливость и продолжали бой. Дамуэль оказался прав — это была долгая битва на истощение, к которой рыцари хорошо подготовились.
— Было бы хорошо, выпей они лекарства до того, как битва приняла такой оборот. — вздохнула я.
— Они не знают, как долго она продлится, поэтому пытаются сохранить как можно больше лекарств, — объяснил Дамуэль.
Я понятия не имела, сколько времени уже прошло. Бесконечный цикл убийств и возрождения снежных зверей продолжался, но метель, окружавшая шништо́рма, кажется, ослабла, а зверей создавалось меньше.
— Кажется, что шништо́рм немного ослаб, — заметил Дамуэль.
А через секунду слева и справа от снежного тигра засветились два ярких огонька, таких же ярких, как и при первой атаке. Глаза Дамуэля загорелись надеждой, и он, наблюдая за шништо́рмом, слегка наклонился вперёд.
— Это господин Фердинанд и командир!
Схватившись за руль пандомобиля, я тоже наклонилась вперёд и прищурилась, чтобы получше рассмотреть сражение. Два огонька устремились вперёд, пересеклись в воздухе и ударили в правую переднюю лапу шништо́рма. Прогремел взрыв, однако ударная волна не достигла нас, возможно из-за того, что атаки перед взрывом успели глубоко вонзиться в тело снежного тигра.
Фердинанд и Карстед, похоже, вложили все свои силы в атаку, поскольку лапа шништо́рма была оторвана и упала на землю. Без промедления остальные высшие рыцари принялись атаковать другую переднюю лапу. Сфокусированный ряд ударов, похоже, оказался эффективным, и шништо́рм издал оглушительный рёв. Он отличался от рёва, порождавшего нескончаемый поток зверей — теперь снежный тигр бушевал, завывая от боли и гнева. Метель вокруг зверя мгновенно исчезла, как и все слуги, с которыми сражались рыцари.
— Мы победили? — спросила я.
— Я не знаю. Но метель прекратилась… Нет! Он восстанавливается!
Я думала, что мы наконец-то победили, но ошиблась. Шништо́рм использовал магическую силу, которую он тратил для вызова метелей и зверей, для лечения своих ран. Раны на его передней левой лапе, оставшиеся от атак высших рыцарей, начали исчезать у нас на глазах. Это происходило не очень быстро, но при такой скорости скоро восстановится и отрубленная лапа.
Широко распахнув глаза, я наблюдала за шништо́рмом и вдруг заметила летящего к нам на невероятной скорости ездового зверя.
— Госпожа Розмайн, это господин Фердинанд! — выкрикнул Дамуэль, выпрыгивая из пандомобиля на своего ездового зверя, чтобы не мешать нам.
Я схватила копьё Лейденшафта так крепко, как могла, и смотрела на приближающегося Фердинанда.
— Идём, Розмайн! — скомандовал он, протягивая руку в мою сторону.
Вот только пандомобиль всё ещё висел высоко в воздухе. Я не знала, чего он хочет от меня, а потому, открыв дверь, просто стояла в нерешительности с копьём в руках.
После небольшой паузы Фердинанд щелкнул языком и взмахнул штапом, создав им ленты света, которые рванулись в мою сторону и окутали меня. У меня даже не было времени понять, что происходит, поскольку стоило мне моргнуть от удивления, как меня потянуло к нему, как рыбу на крючке. Я взлетела в воздух, но прежде чем осознала это, оказалась на ездовом звере Фердинанда.
— Тебе обязательно всегда всё усложнять? — сказал он, вздохнув.
— Прошу прощения…
Я вернула пандочку в форму камня, после чего Фердинанд полетел вперёд. Теперь у меня не было лобового стекла пандомобиля, и ледяной воздух резал мою кожу. Мы летели так быстро, что было больно даже держать глаза открытыми.
— У нас сейчас есть шанс на победу, пока шништо́рм сосредоточен на самоисцелении, — пояснил Фердинанд. — Не упусти эту возможность.
— Поняла.
— Крепко возьмись за копьё обеими руками и влей в него столько магической силы, сколько сможешь, — сказал Фердинанд, обхватывая меня левой рукой, чтобы я не упала.
Я сделала, как сказал Фердинанд. Все камни на копье уже светились, так что, наверное, оно уже было полностью наполнено магической силой, но ничто не мешало мне попробовать влить ещё.
Ясное небо затянулось тучами, и снова пошёл снег. Передняя левая лапа шништо́рма уже полностью зажила, и он снова использовал её, чтобы отмахиваться от рыцарей. Его правая лапа была восстановлена примерно наполовину.
— Недостаточно, — сказал Фердинанд, немного наклонившись надо мной.
Я продолжила вливать магическую силу в копьё, а Фердинанд направил ездового зверя в небо, и мы начали набирать высоту.
— Этого всё ещё недостаточно, — снова повторил он, хотя я старалась изо всех сил.
Наконец, копьё начало искриться магической силой, а его наконечник засветился ярко-синим. Вот теперь оно наконец действительно наполнилось.
— Держи его правой рукой так, чтобы ты могла бросить его в любой момент, — сказал Фердинанд.
Я кивнула и приготовилась к броску, как он и сказал. Затем Фердинанд сказал мне усилить хватку и схватил моё запястье правой рукой так, чтобы не касаться копья. Его левая рука всё ещё была на моем животе, служа поручнем безопасности, ею же он держал натянутыми поводья ездового зверя.
— Сейчас! — выкрикнул Фердинанд, бросив ездового зверя вниз.
Ускоряясь, мы быстро устремились вниз, так что, честно говоря, это было страшнее свободного падения. Всё, что я могла слышать, это ветер, хлещущий плащ Фердинанда. Ветер бил меня по щекам, как крошечные разряды электричества, а мой живот скрутило, накрыв меня волной тошноты, и заставив выступить слёзы на глазах. Я беззвучно закричала, глядя, как мы оба падаем прямо на шништо́рма.
— Бросай! — крикнул Фердинанд, используя свою правую руку, чтобы помочь мне метнуть копьё.
Всё, что мне нужно было сделать — это вовремя отпустить сияющее синее копьё. Оно покинуло мою руку, как падающая звезда, созданная из чистого света, и устремилось прямо к шништорму.
Я смотрела, как оно падает, но Фердинанд, не теряя времени, стал выравнивать ездового зверя. Из-за тяжести, навалившейся от внезапной смены направления, я болезненно простонала. Затем на земле произошел взрыв, и сильная ударная волна ударила нас. Но благодаря предусмотрительности Фердинанда, мы уже поднялись высоко в небо, и ослабевшая волна всего лишь подбросила нас немного выше. После этого Фердинанд остановился. Я крепко держалась за его левую руку, а он, как ни в чём не бывало, наклонился вбок и посмотрел вниз.
— Миссия завершена. Время забрать магический камень, — сухо произнёс Фердинанд.
Он говорил так, будто давал какую-то простую инструкцию. Направив ездового зверя вниз, где когда-то находился шништо́рм, он добавил:
— Розмайн, возьми себя в руки. Только тебе можно подобрать магический камень. Если думаешь потерять сознание или упасть без сил, оставь это на потом.
«Не будьте таким мнительным», — хотела сказать я, но вместо этого просто тяжело вздохнула.
Тело шништо́рма уже исчезло, а на дне огромной воронки в земле находились копьё Лейденшафта и магический камень. В копье не осталось магической силы, но оно было целым и без каких-либо царапин. Его остриё пронзило магический камень снежного тигра. Как и указывал Фердинанд, я подняла камень. Он был белым, но из-за моей магической силы начал окрашиваться в бледно-жёлтый.
— Нужно ещё. Розмайн, тебе нужно окрасить его своей магической силой полностью, — сказал Фердинанд. — Если у тебя её мало, можешь положить камень на время в сумку и закончить завтра. Но я бы предпочёл не рисковать и не позволить какому-либо другому источнику магической силы окрасить его.
Я тоже это понимала. Прямо передо мной был высококачественный ингредиент, и я хотела, чтобы он был настолько хорош, насколько это возможно.
— Я сделаю это, — ответила я и принялась окрашивать камень своей магической силой.
Тем временем рыцари лечили друг друга и готовились к отправке домой. Подошел Карстед с широкой улыбкой на лице и, положив руку мне на голову, сказал:
— В этом году охота закончилась раньше, чем ожидалось. Всё благодаря тебе, Розмайн.
Мне казалось, что битва проходила тяжело, но, похоже, в предыдущие годы она была намного тяжелее. По словам Карстеда, благословение Бога Храбрости и успешное нанесение мною последнего удара значительно сократили время боя и привели к тому, что охота закончилась намного раньше, чем планировалось.
— Я вижу, окраска завершена, — заметил Фердинанд.
Я внимательно рассмотрела магический камень, теперь окрашенный моей магической силой. Это был мой первый успешный сбор ингредиента. Я облегчённо вздохнула и положила камень в свой мешочек для сбора.
***
Метель стихла, и следующий день выдался солнечным. Дети в замке явно обрадовались долгожданной перемене погоды, и, как я слышала, все они выбежали на улицу поиграть. Кажется, они занимались чем-то похожим на катание на коньках и санках. Полагаю, что дети из приюта тоже выбрались наружу, чтобы собрать пару́, пока стояла солнечная погода.
Почему я говорю так, будто меня там не было? Ну, потому что я застряла в постели с лихорадкой.
— Эх… Я хочу съесть парула́дей… — пробормотала я.
Единственным, кто согласно мне кивнул, был Дамуэль.
