С тех пор, как Анастасий вызвал меня, прошло два дня. Он сказал, что я, вероятно, получу приглашение на чаепитие от Эглантины, но не было похоже, что это должно произойти в ближайшее время. Я решила, что приглашение придёт уже после того, как у неё закончатся занятия, и настанет пора общения.
Пока же я с комфортом проводила время, посещая библиотеку, где восполняла магическую силу Шварца и Вайса и читала книги одну за другой. Сегодня меня сопровождали Брюнхильда, Филина, Юдит, Леонора и Корнелиус.
Став свидетелями отвратительной координации рыцарей-учеников во время нашего диттера по краже сокровищ, Леонора и Корнелиус обдумывали, что с ней можно сделать, а также обсуждали наиболее эффективные методы победы над магическими зверями. Столкнувшись с рыцарями Дункельфельгера в прямом противостоянии, а не просто сравнивая итоги диттера на скорость, они смогли увидеть, насколько же огромная пропасть пролегала между нашими герцогствами.
Юдит оказалось сложно не отставать от обсуждения стратегии. В конце концов, она была на втором году обучения и ещё не проходила курс рыцарей. А поскольку в библиотеке находилось мало людей, ей просто доверили мою охрану. Тем временем Леонора и Корнелиус, советуясь друг с другом, переписывали книги в соседнем карре́ле. На мой взгляд это напоминало свидание в библиотеке. Читая книгу за книгой, я мысленно подбадривала их. А по другую сторону от меня, в отдельном карреле, работала Филина, старательно переписывая книгу.
Незаметно для меня время посещения библиотеки подошло к концу, и страницы книги, которую я читала, осветил разноцветный свет, сигнализирующий, что пора уходить.
— Время закрытия, госпожа Розмайн, — сообщила Брюнхильда, захлопнув книгу, которую я читала.
Мне оставалось только тяжело вздохнуть.
— Юная леди, день кончиться.
— Юная леди, брать книги.
— Да, я знаю. Шварц, Брюнхильда, пожалуйста, позаботьтесь о необходимой процедуре, чтобы я могла взять с собой эти книги. Вайс, возвращаю ключ от каррела.
Закончив все занятия, я наслаждалась прекрасной жизнью, где каждый день был наполнен счастьем. Я могла читать в библиотеке до самого закрытия, а затем брать книги с собой, чтобы продолжить чтение в общежитии.
— Госпожа Розмайн, сегодня я закончила переписывание всех книг о магических зверях, — со счастливой улыбкой сообщила мне Леонора на обратном пути в общежитие и похвасталась, что обнаружила у некоторых довольно неожиданные слабости.
Корнелиус кивнул и добавил:
— Поскольку мы завершили сбор информации о магических зверях, я планирую внимательно прочитать пособия, посвященные координации в бою, которые дал Экхарт. После этого я хотел бы ненадолго вернуться в Эренфест, чтобы поговорить с командующим рыцарским орденом о том, как взаимодействуют рыцари при покорении особенно сильных магических зверей.
— Студенты ведь могут вернуться в родное герцогство после окончания занятий? В таком случае желаю удачи закончить со всеми.
Командующий рыцарским орденом Карстед наверняка сейчас был очень занят, поскольку ему требовалось сопровождать ауба на встречах и готовиться к покорению Повелителя зимы. Тем не менее, во время зимних кругов общения все дворяне собирались вместе, что позволило бы поговорить с рыцарями старшего поколения об их участии в диттерах по краже сокровищ, а также с инструкторами, которые занимались обучением новобранцев тому, как действовать слаженно. Это действительно стоило сделать.
Леонора, соглашаясь, несколько раз кивнула.
— Мне всегда было интересно, есть ли какая-то польза от теоретических занятий, но я даже не думала, что они напрямую связаны с надлежащей координацией в сражении, — призналась она. — Полагаю, что раньше, когда студенты участвовали в краже сокровищ, то все с больши́м рвением обсуждали стратегии, чтобы найти способы перехитрить противника.
Корнелиус добавил, что сейчас в диттерах на скорость студентам нет необходимости думать о стратегии или сотрудничестве, потому как для победы достаточно просто навалиться на магического зверя всем скопом. Кажется, он нашёл для себя интересным обдумывать различные стратегии. А судя по солнечной улыбке Леоноры, она разделяла его энтузиазм.
«Хи-хи, ну не чудесная ли картина?» — усмехнулась я про себя, наблюдая за Корнелиусом и Леонорой. Похоже, это не ускользнуло от глаз Брюнхильды. Она шёпотом спросила меня:
— Госпожа Розмайн, собираетесь ли вы поддержать Леонору?
— О нет. Я не собираюсь вмешиваться. Как вижу, господин Корнелиус пользуется большой популярностью у девушек, так что мне не следует мутить воду.
Поскольку я была одновременно и кандидатом в аубы, и сестрой Корнелиуса, то открытая поддержка Леоноры означала бы, что её кандидатура в роли его жены — вопрос решённый. Я не знала, насколько правдивы слухи о том, что Ангелика должна выйти за кого-то из моих братьев, и даже не была в курсе чувств самого Корнелиуса, а потому мне не следовало делать ничего лишнего.
— Я понимаю. Рада слышать. Ничто так не разобщает слуг, как проявление фаворитизма, — с лёгкой улыбкой ответила Брюнхильда.
Она была права. Я думала о том, чтобы сначала поговорить с семьёй и затем уже поддержать Леонору, но, кажется, стоило вообще воздержаться от каких-либо действий.
***
— Достаточно, Трауготт! — прогремел на всё общежитие яростный голос Рихарды, стоило нам войти.
Учитывая, что её голос доносился сверху, она, должно быть, отчитывала Трауготта в его комнате. На моей памяти она впервые кричала так громко. Мы с Брюнхильдой переглянулись, и я спросила:
— Что такого натворил Трауготт?
— Боюсь, что я не знаю, — ответила она. — Может, мы сначала пойдём в вашу комнату и переоденемся к ужину? После этого мы сможем спросить Хартмута, не знает ли он чего-нибудь.
Дневные занятия заканчивались раньше, чем закрывалась библиотека, а потому Хартмут действительно мог что-то знать, но Брюнхильда не могла пойти на второй этаж, где располагались комнаты мальчиков, чтобы спросить его.
— Ты права. Я спрошу Хартмута позже. А пока, Корнелиус, не мог бы ты пойти и сообщить Рихарде, что мы вернулись?
— Госпожа Розмайн, вы правда хотите, чтобы я перебивал Рихарду, когда она так кричит? — указывая наверх, спросил Корнелиус, на лице которого так и читалось, что у него совершенно нет желания туда идти.
Мы не могли разобрать слов Рихарды, но её яростная отповедь Трауготта даже не думала стихать. Безусловно, чтобы войти туда прямо сейчас, требовалось немало мужества.
— Тебе необязательно входить туда. Достаточно будет просто постучать и сообщить им, что пора ужинать.
— Надеюсь, что так…
***
Когда мы сели за стол, уставшая после занятий Ангелика вручила мне приглашение на чаепитие от Эглантины. Как я поняла, Ангелике передала его слуга-ученица во время теоретических занятий.
— Благодарю, Ангелика. Брюнхильда, могу я попросить тебя написать ответ?
— Конечно, — согласилась Брюнхильда. — Полагаю, к чаепитию госпожи Эглантины следует подготовить какой-нибудь подходящий подарок?
Пока она ломала голову над тем, что можно подарить, Корнелиус принялся размышлять, кто отправится со мной в качестве эскорта. Ангелика, ещё не закончившая теоретические занятия, была исключена из возможных кандидатов первой.
— Госпожа Розмайн, но я тоже хочу выступать вашим эскортом, — запротестовала Ангелика.
— Ангелика, мне тоже хочется, чтобы ты как можно скорее смогла приступить к обязанностям рыцаря эскорта. Вот почему я надеюсь, что ты сможешь преуспеть в теории точно так же, как во время кражи сокровищ.
После моих слов Ангелика опустила плечи. Наблюдавший за этой сценой Корнелиус не сдержал смешка.
— Она уже сдала треть экзаменов по теории, что красноречиво свидетельствует о том, как сильно она старается. Как и ожидалось, ваше присутствие оказывает огромное влияние на её результаты…
Согласно объяснению Корнелиуса, сейчас Ангелика училась намного усерднее, чем в те два года, пока я спала. На самом деле, теперь она так старалась, что даже рыцари-ученики, опасавшиеся, что её плохие результаты скажутся на них, ощущали облегчение.
— Я могу только представить, как сильно обрадовались бы отец и мама, если бы услышали, что Ангелика уже сдала треть экзаменов, — со слезами счастья на глазах сказала Лизелетта. — Госпожа Розмайн, мы никогда не сможем отплатить вам за это.
Вот только до завершения всех занятий Ангелике было ещё далеко. В конце концов, оставалось ещё две трети. Не следовало терять бдительности, а потому я подумала, что следовало бы пообещать Ангелике некоторую награду за успешное окончание всех занятий.
— Ангелика, как ты смотришь на то, что, если ты закончишь все теоретические занятия прежде, чем я вернусь в Эренфест на церемонию посвящения, тогда я научу тебя ещё одной стадии сжатия магической силы?
— Есть ещё одна стадия?! — воскликнули Ангелика и Корнелиус, широко распахнув глаза.
— Во время занятия по сжатию магической силы мне удалось придумать четвёртую.
— Что?! Так теперь их больше трёх?! — удивился Вильфрид. — Ты мне не сказала, что придумала ещё одну!
Столовую тут же наполнили голоса поражённых студентов:
— И почему мои родители принадлежат к другой фракции? — проворчал один. — Когда я сам смогу выбрать фракцию?
По их реакции было очевидно, что принадлежность к другой фракции ставила некоторых в невыгодное положение. Несколько рыцарей-учеников схватились за головы, осознав, что скоро разрыв в силе между ними и остальными станет ещё больше. Если сравнить их с теми, кто значительно увеличил магическую силу благодаря новому методу сжатия, то становилось очевидным, насколько далеко позади остались не знающие этого метода студенты.
— Совершенно естественно, что дети, которые ещё не достигли совершеннолетия, считаются принадлежащими к той же фракции, что и их родители. А поскольку фракция Вероники всего несколько лет назад была главной политической силой, нет смысла обвинять родителей за принятые решения. Однако, если кто-то желает сменить фракцию, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь, — объявила я.
— Госпожа Розмайн, это правда?! — уставившись на меня, воскликнули дети из бывшей фракции Вероники.
Видя, как у них округли́лись глаза, я улыбнулась. Для меня это было прекрасной возможностью привлечь детей на свою сторону.
— При обучении моему методу сжатия используется магический договор, однако я обсужу с аубом Эренфеста, возможно ли обучить всех желающих, даже если это будет означать изменение содержания магического договора. Это может быть сложно, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это произошло как можно скорее, а потому, пожалуйста, продолжайте стараться и не отчаивайтесь.
— Конечно!
Возможно, потому, что дети бывшей фракции Вероники теперь увидели перед собой цель, их лица просияли. На фоне всего происходящего меня сильно беспокоил довольно улыбающийся Хартмут на краю моего поля зрения, но я просто смирилась.
— Вильфрид, этот год для тебя очень важный. Пока всё хорошо, но, пожалуйста, будь внимателен, когда начнётся пора общения, — предупредила я.
— Да, я понимаю. Я больше не повторю ошибок прошлого.
— Господин Вильфрид и все мы усердно работаем над собой. Госпожа Розмайн, мы обязательно оправдаем ваши ожидания, — заверил меня один из его последователей.
Остальные последователи Вильфрида улыбнулись и дружно кивнули. Тем временем Ангелика, сцепив руки перед грудью и с надеждой смотря на меня, сказала:
— Госпожа Розмайн! Я справлюсь! Дайте мне шанс!
В отличие от прошлой себя, которая совершенно не хотела учиться, сейчас Ангелика предстала передо мной, залившись румянцем от охватившего её возбуждения и с сияющими от энтузиазма глазами. Если бы затем она не сказала: «Чем больше у меня будет магической силы, тем сильнее я смогу укрепить тело, и тем сильнее станет Штернлюк», то её легко можно было бы принять за влюблённую девушку.
«А хотя… Учитывая, что впервые Ангелика преодолела свою неприязнь к учёбе и прилагала к ней все силы как раз для того, чтобы усилить Штернлюка, а кроме того регулярно посвящала ему магическую силу, можно сказать, что Ангелика — девушка, влюблённая в магический меч… Мда, как же это разочаровывает», — мысленно вздохнула я.
— Госпожа Розмайн, если вы собираетесь научить Ангелику новой стадии сжатия, то как насчёт вашего родного брата?
Я хихикнула, глядя на недовольное лицо Корнелиуса, и сказала:
— Я научу её только в том случае, если она закончит все занятия по теории до того, как я вернусь в Эренфест на ритуал посвящения. Скорее всего, для неё это окажется невозможно.
Я упомянула четвёртый шаг, чтобы замотивировать Ангелику. Однако осталось меньше трёх недель, прежде чем мне придётся вернуться на церемонию посвящения. При таком условии наивно было бы ожидать, что Ангелика действительно сумеет сдать оставшиеся две трети экзаменов за три недели. Вот только Корнелиус чуть покачал головой, не соглашаясь со мной.
— Пожалуйста, посмотрите на Ангелику, вы правда думаете, что она не справится? Госпожа Розмайн, сейчас она выглядит точно, как вы, когда стремились попасть в библиотеку. Блеск в её глазах такой же, как и у вас тогда. Должен сказать, что вы с ней совершенно одинаковые. Вы несётесь к своим целям, не обращая внимания ни на что вокруг.
Судя по уверенности Корнелиуса, Ангелика непременно добьётся успеха.
— Эм-м… Если Ангелика сдаст все экзамены по теории до церемонии посвящения… И если во время состязаний герцогств мы успешно поднимем ранг нашего герцогства, который в прошлом году был пятнадцатым, до двенадцатого или выше, то я научу всех остальных своих последователей четвёртому шагу.
— Хорошо! — воскликнул Трауготт, сжимая кулак.
Хартмут приподнял брови, а затем сказал:
— Если вы собираетесь обучить всех ваших последователей, а не только рыцарей сопровождения, то как служащий-ученик я тоже должен оказать помощь рыцарям-ученикам в улучшении оценок. Корнелиус, пожалуйста, зайди в мою комнату позже. Я обобщил список магических зверей, используемых во время прошлых состязаний герцогств, а также способы, которыми их побеждали. Информация не является исчерпывающей, но должна оказаться полезной.
— Прими мою благодарность, Хартмут, — ответил Корнелиус.
Янтарные глаза Брюнхильды блеснули.
— В таком случае, нам, слугам-ученикам, также требуется приложить все силы, чтобы подготовиться к состязанию герцогств. Я буду с нетерпением ждать, что мы сможем продемонстрировать в этом году.
На этом ужин подошёл к концу.
***
— Юная леди, я хотела бы с вами кое-что обсудить. Можете ли вы уделить мне немного времени, — обратилась ко мне Рихарда с нечитаемым выражением лица.
Учитывая, как сильно она кричала на Трауготта, когда мы вернулись в общежитие, я думала, что за ужином её будет трясти от гнева, однако она всё это время оставалась спокойной. Рихарда действительно умела контролировать эмоции.
У меня не было причин отказывать ей, и я кивнула.
— Да, конечно. Моя комната подойдёт?
— Нет, давайте воспользуемся комнатой на первом этаже. Если возможно, я бы хотела, чтобы и другие ваши последователи присутствовали при этом.
Когда я окинула взглядом последователей, сидевших со мной за одним столом, то все кивнули, за исключением Трауготта, который застыл на месте с широко распахнутыми глазами.
— Бабушка, я… — начал он.
— Идём.
Прервав Трауготта строгим взглядом, не оставлявшим места для споров, Рихарда повела нас в подготовленную комнату. Пока мы шли, напряжение, витавшее между ними, ощущалось весьма явственно.
Я слегка потянула Хартмута, который шёл немного впереди сбоку от меня, за накидку и шёпотом спросила:
— Ты знаешь, что происходит?
— Рихарда в ярости уже третий день. Конечно, я знаю.
Несмотря на лёгкую улыбку, с которой он мне ответил, я чувствовала, что он тоже разгневан. А судя по тому, куда или, скорее, на кого этот гнев был направлен, Хартмут, похоже, был солидарен с Рихардой.
«Да что такого натворил Трауготт?» — пыталась понять я.
Мы пришли в небольшой конференц-зал, находившийся недалеко от общего зала, предназначенный для того, чтобы мальчики и девочки, которым было запрещено собираться на этажах друг друга, могли вместе что-то обсудить. Насколько я знала, обычно такие комнаты закреплялись за какой-либо фракцией, но, поскольку в этом году все в основном пользовались лишь общим залом, эти комнаты почти всегда пустовали.
Войдя в комнату, я села на стул, предложенный Рихардой. Лизелетта и Брюнхильда встали по левую и правую руку, после чего по обе стороны выстроились в ряд рыцари сопровождения. Хартмут, будучи служащим, сел и подготовил дощечку и чернила, должно быть, собираясь вести протокол, а Филина села рядом с ним. Передо мной остался лишь Трауготт, которому не разрешили встать с остальными рыцарями сопровождения. Рихарда просто вытянула его за́ руку и не отпускала. Окинув взглядом остальных моих последователей, Рихарда со всей серьёзностью сказала:
— Юная леди Розмайн, пожалуйста, освободите Трауготта от обязанностей вашего рыцаря сопровождения.
— А-а?! — удивилась я.
Помимо меня удивились ещё Брюнхильда и Лизелетта, а вот остальные рыцари сопровождения, похоже, предугадали, что подобное произойдет. На их хмурых лицах читалось: «Ожидаемо». Хартмут, который, кажется, уже знал, что происходит, даже бровью не повёл.
А вот Трауготт, услышавший слова «освободите от обязанностей», побледнел. Похоже, он даже не думал, что его бабушка обратится ко мне с такой просьбой. Что неудивительно, ведь для дворянина увольнение из числа последователей считалось несмываемым позором, которое бросало тень на весь дом. Трудно поверить, что Рихарда хотела такого позора внуку.
— Рихарда… Да что случилось?
— Ничего такого, о чём вы не знаете. Вы, юная леди, присутствовали при том инциденте, который вызвал мой гнев, и вам должно быть очевидно, почему я так зла и прошу его уволить. Пожалуйста, обращайте больше внимания на то, что говорят и как действуют ваши последователи, — резко ответила она.
— Конечно! Впредь я буду более осторожна! — воскликнула я, мгновенно выпрямившись от направленного уже на меня гнева.
— Юная леди, Трауготт не подходит на роль вашего последователя. Я советую вам немедленно уволить его.
Рихарда сказала, что слова и действия Трауготта во время диттера по краже сокровищ показали его полную некомпетентность как последователя. Конечно, я и сама не считала его поведение подобающим, но для Рихарды оно оказалось и вовсе непростительным.
— Рихарда, но Трауготт же твой внук, и ты сама рекомендовала его, разве нет? И теперь ты предлагаешь уволить его…
— Да, я действительно порекомендовала его, так как Трауготт этого хотел, а господин Бонифаций попросил меня включить в число ваших рыцарей сопровождения больше высших дворян. Я люблю Трауготта как бабушка, но в первую очередь я ваша главная слуга, юная леди. Вам не нужен последователь, от которого одни лишь неприятности.
Как оказалось, именно потому, что Рихарда любила Трауготта как внука, она так ругала его за то, что он говорил и делал во время кражи сокровищ, и посоветовала покинуть ряды моих последователей. Для его же репутации было лучше уйти по собственной воле, а не стать выгнанным мной.
— Кому человек хочет служить и какие цели при этом преследует — это личное дело каждого. Поэтому, когда Трауготт решил служить вам, юная леди, чтобы узнать метод сжатия магической силы, я не стала ему препятствовать. Что имело значение, так это его отношение к своей работе.
Брюнхильда сказала, что хотела бы служить мне, чтобы распространять новые тенденции. Лизелетта — чтобы отблагодарить меня за то, что я удостоила её старшую сестру чести служить моим рыцарем сопровождения, а затем спасла не только саму Ангелику от провала на экзаменах, но и весь их дом от позора, который мог за этим последовать. Хартмут желал ускорить распространение легенды о святой, в то время как Филина хотела собирать истории вместе со мной. Рихарде и Ангелике просто приказали служить мне, а Корнелиус происходил из рода, члены которого служили рыцарями сопровождения герцогской семьи, а потому от него ожидали, что он последует тем же путём. Впрочем, как я слышала, Корнелиус сам хотел защищать меня как мой старший брат.
Проще говоря, у каждого имелась своя причина служить мне, и не важно, что это была за причина. Рихарда придерживалась точки зрения, что единственное, что по настоящему имело значение — это то, хорошо ли человек выполнял свою работу и не ставил ли собственные интересы выше интересов господина.
— Однако Трауготт не готов служить. Его отношение к вам как к его госпоже совершенно неподобающе. Как главная слуга я не могу допустить, чтобы такой человек оставался вашим последователем.
Похоже, Трауготт презирал меня. И, по словам Рихарды, это только усугублялось тем, что я, дочь Карстеда, высшего дворянина, приходилась ему двоюродной сестрой, но при этом имела очень слабое здоровье.
— И такое его отношение выглядит ещё более неподобающим на фоне Корнелиуса, который, несмотря на то, что является вашим братом, прекрасно разделяет поведение, подходящее при нахождении на публике, и то, которое допустимо лишь при частном общении!
Судя по всему, Рихарда уже три дня ругала Трауготта, требуя, чтобы он ушёл сам, а не дожидался, пока я его выгоню. Одну из таких гневных отповедей Рихарды мы и застали, когда вернулись в общежитие. Вот только, несмотря на то, что его отругали непосредственно перед ужином, требуя, чтобы он покинул ряды моих последователей, Трауготт не послушался. Стоило ему услышать, что есть четвёртая стадия сжатия магической силы, как он благополучно проигнорировал отповедь и, словно это было само собой разумеющимся, захотел получить выгоду как мой последователь. Рихарду это просто взбесило, в результате чего она отказалась от идеи убедить его уйти самостоятельно и вместо этого сказала мне его уволить.
— Стремиться получать выгоду лишь для себя, не намереваясь помогать господину, которому поклялся служить — верх наглости! Пусть Трауготт и мой внук, но закрывать глаза на такое поведение просто нельзя! Дворяне Эренфеста обязаны служить герцогской семье и защищать герцогство. Трауготт, чему тебя только учили родители? Как ты вырос таким? Это просто позор!
Хотя Рихарда и сказала мне уволить Трауготта, но это было решение, которое мне следовало принять самостоятельно. Переведя взгляд на Трауготта, который после критики Рихарды выглядел совершенно бледным, я спросила:
— Трауготт, готов ли ты служить мне?
— Да! Пожалуйста, позвольте мне остаться вашим последователем! — воскликнул он с нескрываемым отчаянием в глазах.
После его ответа брови Рихарды вздёрнулись от гнева, а Хартмут чуть улыбнулся с искоркой в оранжевых глазах и сказал:
— Трауготт намерен уйти в отставку, как только вы, госпожа Розмайн, научите его своему методу сжатия.
От его слов Трауготт вздрогнул с гримасой на лице, а Рихарда совершенно опешила. Хартмут обвёл взглядом остальных моих последователей и с улыбкой продолжил:
— Он сказал мне, что не намерен служить эксцентричной девочке, которая настолько слаба, что упала в обморок от единственного снежка и может заболеть от любого пустяка, и настолько одержима библиотекой, что в своём стремлении попасть туда не обращает внимания на доставляемые остальным проблемы. Он признался, что если бы не метод сжатия, он бы предпочёл служить господину Вильфриду.
— Хартмут?! Не говори о том, о чём не просят! Ты ведь сказал мне, что сохранишь это в секрете! — в панике закричал Трауготт.
Хартмут смерил его холодным взглядом и фыркнул.
— Ох, неужели ты и правда думал, что кто-то будет хранить такую тайну без магического договора? Кроме того, я — последователь госпожи Розмайн. Мои обязанности как раз и заключаются в том, чтобы сообщать ей информацию, необходимую для принятия взвешенных решений.
Когда они оба уставились друг на друга, Рихарда взорвалась от гнева.
— Трауготт, ты… как вообще тебя можно называть последователем?! Ты полностью прогнил!
Наблюдая за злящейся Рихардой, я скрестила руки на груди и задумалась. Я понимала, почему все хотели, чтобы я уволила Трауготта, но я не знала, что на этот счёт думал сам Трауготт, и почему он так упорно желал научиться моему методу сжатия магической силы, что решил служить мне, несмотря на то, что я ему не нравилась. В сложившейся ситуации мне казалось, что увольнение станет не лучшим выходом.
— Я хотела бы поговорить с Трауготтом. Могу я попросить всех остальных покинуть комнату?
Я считала, что Трауготту будет трудно честно высказать то, что он думает в присутствии других, но Рихарда немедленно отвергла мою просьбу.
— Это недопустимо! Речь идёт о необходимости уволить рыцаря, а потому вы просто не можете остаться без рыцарей сопровождения! Юная леди, что вы будете делать, если он набросится на вас?! Пожалуйста, внимательно обдумайте ситуацию, — отчитала меня Рихарда.
Когда я взглянула на остальных рыцарей сопровождения, они кивнули, соглашаясь с мнением Рихарды.
— Но наверняка есть то, что он не может сказать в присутствии других, — возразила я.
— Вот почему существуют магические инструменты, блокирующие звук. Так ваши рыцари сопровождения могут оставаться с вами, но не слышать разговора, — объяснила Рихарда. — Однако я считаю, что вам не следует проявлять мягкость и выслушивать его. Было бы лучше, если бы вы уволили Трауготта немедленно.
Покачав головой, она положила передо мной и Трауготтом блокирующие звук магические инструменты.
— Трауготт, я хочу услышать твою позицию. Если хочешь поговорить со мной, возьми магический инструмент.
Нахмурившись, Трауготт подчинился и поднял магический инструмент, не позволяющий другим подслушать нас.
