— Госпожа Розмайн и правда так быстро отправилась в храм… — сказала я, наблюдая за удаляющимися ездовыми зверями.
Я не ожидала, что она проведёт в замке всего один день. Корнелиус и Рихарда обернулись ко мне и, криво улыбнувшись, кивнули в знак согласия. Норберт и несколько замковых слуг немедленно воспользовались магическими инструментами, чтобы растопить снег, который нанесло перед дверью, и высушить пол.
— Ну что же, давайте вернёмся в комнату последователей. Следует подумать о дальнейших планах. Я собираюсь взять несколько дней отдыха и вернуться домой, а что собираетесь делать вы? — спросила Рихарда, увлекая нас в сторону северного здания. — Вы связались со своими семьями вчера вечером?
Похоже, Рихарда уже подала заявку, чтобы ей предоставили несколько дней отдыха. Но вот я не строила никаких планов, предполагая, что буду просто служить эскортом госпожи Розмайн, пока она находится в Эренфесте.
— Нет смысла оставаться в замке, когда некого сопровождать. Леонора, а что собираешься делать ты? — спросил Корнелиус.
Мы с ним вернулись из дворянской академии, чтобы сопровождать госпожу Розмайн, пока та находилась в замке. В храме эта обязанность возлагалась на Дамуэля и Ангелику. Как несовершеннолетние сами мы не могли выступать её эскортом в храме.
— Я планирую узнать у отца о координации рыцарей во время боя. Сейчас как раз время обсуждения стратегии против Повелителя зимы. Полагаю, даже просто послушать это обсуждение окажется весьма полезно.
Меня очень радовало, что Корнелиус так серьёзно отнёсся к итогам диттера по краже сокровищ. Многие рыцари-ученики, сколько бы я им ни объясняла, так и не поняли всю важность правильной координации в бою, и насколько мы уступаем рыцарям Дункельфельгера.
— Леонора, ты планируешь вернуться в дворянскую академию? Ты говорила, что у тебя не было времени пообщаться с друзьями, поскольку ты старалась как можно скорее сдать экзамены ради Розмайн, и что ты хотела что-то поискать в библиотеке, верно? Кроме того, если твои родственники поймают тебя во время зимних кругов общения, тебе придётся нелегко, так ведь? Если хочешь, я могу сообщить, когда ритуал посвящения закончится, чтобы ты вернулась в замок, когда снова понадобишься.
Всё было так, как и сказал Корнелиус. Если бы я вернулась домой, то меня завалили бы вопросами. Моя семья и родственники умирали от желания узнать побольше о госпоже Розмайн, а потому, если я не буду занята работой рыцаря сопровождения, то всю зиму мне придётся отвечать на вопросы дяди и остальных.
— Верно. Я бы предпочла избежать расспросов семьи и родственников. Корнелиус, ты справишься тут один?
— Конечно. К тому же мне ещё нужно написать несколько отчётов, — ответил Корнелиус, пожав плечами.
Как старший брат госпожи Розмайн он, похоже, привык к подобному. Я видела, как он инструктировал последователей в общежитии и хорошо ладил с госпожой Розмайн. Я могла смело доверить ему сообщить моей семье, что я возвращаюсь в академию.
— Значит, Корнелиус останется, а Леонора завтра вернётся в академию, — подтвердила наши намерения Рихарда. — Я скажу лорду Сильвестру, чтобы он оповестил ответственных за зал перемещения. Мне же предстоит собрать членов моего дома и провести семейную встречу. От Трауготта столько головной боли…
Когда мы вернулись в комнату последователей в покоях госпожи Розмайн, Рихарда попросила Оттилию позаботиться обо всём остальном, после чего поспешно ушла, чтобы подготовиться к семейному собранию. Я удивлённо моргнула от того, насколько быстро Рихарда двигалась, и пришла в себя, только когда Оттилия закончила готовить нам чай.
— Сколь бы надёжной ни была Рихарда, в силу возраста ей должно быть тяжело прислуживать в дворянской академии, а теперь ещё и разбираться с последствиями ошибок её внука, — сказала Оттилия.
Вероятно, она уже услышала о том, что натворил Трауготт.
Госпожа Розмайн убедила Трауготта уйти по собственному желанию, вот только его поведение заслуживало немедленного увольнения. Неуважение, которое он проявлял к ней, очень разозлило всех нас, выполнявших долг её последователей, а также запятнало имя герцогской семьи. Рихарда была права, когда пришла в ярость из-за того, что Трауготт даже не собирался должным образом служить госпоже Розмайн.
1
Трауготт приходился господину Бонифацию внуком со стороны второй жены, не принадлежавшей к дворянам Лейзеганга. Возможно, потому Трауготт с детства и видел в Корнелиусе соперника. Из-за этого Корнелиусу было нелегко иметь дело с Трауготтом.
— Тем не менее, это не повод смотреть свысока на свою госпожу. Честно говоря, я очень рад, что Трауготт, жаловавшийся другим на свою госпожу, больше не последователь Розмайн.
— Очень жаль, что Рихарде, несмотря на то, что она его бабушка, пришлось требовать его увольнения. Я не видела этого воочию, но Трауготт, должно быть, действительно ужасно себя вёл, — со вздохом сказала Оттилия, после чего с беспокойством посмотрела на нас. — Корнелиус, Леонора, с Хартмутом всё в порядке? Этот ребёнок просто очарован госпожой Розмайн. Он не делает ничего лишнего? Я ещё ничего не слышала о нём с тех пор, как получила восторженное письмо, в котором он сообщал, что был выбран её последователем… Я очень беспокоюсь, что он мог вызвать недовольство госпожи Розмайн, пусть и иным способом, чем Трауготт.
Мы с Корнелиусом непроизвольно переглянулись. Как дворяне Лейзеганга мы тоже беспокоились из-за того, что Хартмут слишком увлекался.
— Похоже, что госпожа Розмайн немного сбита с толку энтузиазмом Хартмута, — ответила я. — Тем не менее, когда она отчитала его за то, как он обращался с информацией во время инцидента с Трауготтом, Хартмут, кажется, извлёк урок из своей ошибки. Я не думаю, что его поведение выйдет за рамки того, что госпожа Розмайн считает допустимым.
Оттилия на мгновение задумалась, а затем нахмурилась. Похоже, мои слова её не успокоили.
— Но он так и продолжит действовать из тени ради достижения своих целей, верно?
Как и ожидалось от матери, она хорошо знала Хартмута. Оттилию, в отличие от других, не могли обмануть его располагающие улыбка и отношение.
— Леонора, я прошу прощения, но не могла бы ты проследить за тем, что делает Хартмут, когда вернёшься в дворянскую академию? — попросила Оттилия.
— Хартмут продолжает настаивать на том, что Розмайн лучше всего подходит на роль следующего ауба. И не похоже, что он собирается сдаться, — отметил Корнелиус.
От того, насколько серьёзными у них стали лица, я немного забеспокоилась. Я была согласна с тем, что кому-то следует присматривать за Хартмутом. Прямо сейчас в дворянской академии среди последователей госпожи Розмайн лишь Брюнхильда обладала достаточно высоким статусом, чтобы сдержать Хартмута. Но не следовало ожидать, что она действительно остановит его. Учитывая, сколько тенденций представила госпожа Розмайн, Брюнхильда и сама считает, что если госпожа Розмайн станет аубом, то это приведёт лишь к процветанию Эренфеста.
— Хорошо. Я напомню Хартмуту, чтобы он не делал ничего, чего не одобрила бы госпожа Розмайн, пока она сама и Корнелиус отсутствуют.
— Благодарю. Леонора, я рад, что ты стала последовательницей Розмайн, — с улыбкой сказал Корнелиус.
Я тоже не смогла сдержать улыбку. Предложение госпожи Розмайн я приняла не только из-за слов отца, что это было моим долгом как дворянки Лейзеганга, но и потому, что хотела быть ближе к Корнелиусу. Я и сама знала, что мой мотив корыстен. Я наблюдала за тем, как Корнелиус начал посвящать всего себя учёбе и тренировкам, когда госпожа Розмайн заснула. Корнелиус, который раньше говорил, что ему достаточно получать оценки, ожидаемые от высшего дворянина, стал стремиться к большему, не жалея себя. Я присоединилась к свите потому, что хотела наблюдать за тем, как он старается.
— Пока Розмайн отсутствует, у нас нет работы по сопровождению. Это прекрасная возможность обучить тех, кто не может работать сообща, — сказал Корнелиус. — Леонора, судя по твоим выводам о проведённом диттере по краже сокровищ, ты видишь всю картину в целом и, думаю, также сможешь применить на практике то, что мы изучали на занятиях. Не могла бы ты потренировать рыцарей-учеников к состязанию герцогств?
Видя, что Корнелиус возлагает на меня больши́е надежды, я хотела сделать всё возможное. Правда, половина выводов по краже сокровищ была сделана госпожой Розмайн. Не говоря уже о том, что будучи первокурсницей, обучающейся на кандидата в аубы, она видела противника насквозь и разработала стратегию, позволившую нам победить. Как студентка рыцарского курса я должна была стать лучше.
— Пожалуйста, положись на меня. Я планирую воспользоваться руководством господина Фердинанда и начать с понимания сильных сторон каждого рыцаря-ученика.
Мы с Корнелиусом весь день обсуждали обучение рыцарей-учеников, а на следующее утро я вернулась в дворянскую академию.
***
— Ох, Леонора. Ты вернулась так рано. В замке что-то случилось? — спросила Брюнхильда, выйдя из общего зала.
Она сдержанно улыбнулась мне, но я чувствовала её плохое настроение.
— Госпожа Розмайн сразу же отправилась в храм, а потому Корнелиус посоветовал мне провести время в дворянской академии, пока ритуал посвящения не закончится.
Когда я объяснила, в чём дело, из общего зала вслед за Брюнхильдой вышел Хартмут. Он слегка пожал плечами. Видимо, в общем зале что-то произошло.
— Брюнхильда, Хартмут. У вас найдётся время? Мне нужно кое-что обсудить, — сказала я и жестом указала, что хочу поговорить с глазу на глаз.
Брюнхильда вздохнула и, отогнав былое недовольство, с улыбкой ответила:
— Да, конечно.
— Давайте воспользуемся залом для собраний, — сказал Хартмут и сразу же направился в его сторону.
Как только мы вошли и закрыли за собой дверь, Брюнхильда сощурилась и нахмурила брови.
— Как же раздражает! — воскликнула она.
Как оказалось, она злилась ни на кого иного, как на господина Вильфрида. К вящей досаде, когда госпожа Розмайн вернулась в замок, пришло приглашение на чаепитие от юной леди Дункельфельгера, в котором та сообщала, что надеется воспользоваться этой возможностью, чтобы лучше узнать друг друга.
— Госпожа Розмайн не сможет пока вернуться. Полагаю, вам ничего не оставалось, кроме как отклонить приглашение? Дункельфельгер же не вызвал вас на диттер за то, что вы отказали?
— Нет, ничего столь занятного они не сделали, — с усмешкой ответил Хартмут и помахал рукой, отрицая моё предположение. — Поскольку приглашение было адресовано не конкретно госпоже Розмайн, а всем нашим кандидатам в аубы, то у господина Вильфрида не осталось иного выбора, кроме как присутствовать. Проблема возникла, когда господин Вильфрид вызвал Брюнхильду.
Хартмут обратил взгляд на Брюнхильду, чьи светло-карие глаза стали от гнева немного ярче.
— Господин Вильфрид заявил, что это чаепитие, на которое изначально должна была пойти госпожа Розмайн, а потому он оставляет подготовку чаепития на меня! Ты можешь в это поверить?! Я не его слуга!
Обычно в таких обстоятельствах господину Вильфриду следовало отправить письмо с просьбой госпоже Розмайн, а та в свою очередь дала бы нам указания. Однако тот факт, что господин Вильфрид полностью проигнорировал надлежащую процедуру и отдал прямой приказ, выглядел для Брюнхильды просто непростительным.
— Брюнхильда, пожалуйста, успокойся. Разве госпожа Розмайн не говорила нам оказывать помощь господину Вильфриду в её отсутствие? — спросила я.
— Это выходит далеко за рамки простой помощи. Господин Вильфрид заявил, что его последователи ещё не закончили занятия, а потому не могут позволить себе заниматься подобной работой. Разве поиск времени на подготовку к встрече не их обязанность?!
Брюнхильда была совершенно права. Оказать поддержку последователям господина Вильфрида, чтобы тем было немного легче — это одно, а когда тебе приказывают сделать всё самой — уже совсем другое. И я просто не понимала, как это последователи господина Вильфрида не могут позволить себе подготовку к чаепитию? Мы планировали посещение занятий с учётом походов госпожи Розмайн в библиотеку. Сказать, что последователи не могут подстроиться под нужды своего господина, равносильно признанию, что они некомпетентны. Но, может быть, их это устраивало?
— Не думаешь, что это верх высокомерия — ставить занятия собственных последователей превыше их обязанностей и требовать выполнения этих обязанностей от чужих последователей? Это так напоминает поведение госпожи Вероники, когда я поприветствовала её после своего дебюта, что просто выводит меня из себя, — не скрывая раздражения, сказала Брюнхильда.
Я не знала, что произошло после дебюта Брюнхильды, но помнила, что тогда и она, и её отец, гиб Грешель, выглядели раздражёнными. Мой отец сказал тогда с горькой улыбкой: «Интересно, как долго это будет продолжаться?»
— Господин Вильфрид не может не знать, что госпожа Вероника видела в Лейзегангах врагов и постоянно притесняла их, но он ведёт себя и говорит точно так же, как и она, — с насмешкой сказал Хартмут. — Должно быть, он полагает, что может продолжать командовать нами даже сейчас, когда госпожа Вероника пала, и не желает принимать, что всё уже не так, как раньше.
Так или иначе, все мы, дворяне Лейзеганга, пострадали от госпожи Вероники. А поскольку господин Вильфрид рос под её опекой, у нас с самого начала не сложилось о нём хорошего впечатления.
— Вероятно, господин Вильфрид свысока смотрит на дворян Лейзеганга из-за воспитания госпожи Вероники, — предположила я. — Нам как дворянам Лейзеганга следовало бы признать, что они совершенно разные люди, да вот только они слишком похожи. Не только цвет волос и глаз, но даже их слова и действия…
Брюнхильда и Хартмут согласно кивнули. Когда баланс сил изменился, господин Вильфрид отдалился от бывшей фракции Вероники и начал относиться к её членам так же, как в прошлом к дворянам Лейзеганга. Конечно, следовало соблюдать меры предосторожности и держать бывшую фракцию Вероники подальше от госпожи Розмайн, но тем не менее было не очень приятно видеть, как господин Вильфрид отгораживается от тех, кто раньше поддерживал его. «Может ли человек, который не ценит свою фракцию, ценить дворян другой?» — думала я и не могла не сравнивать господина Вильфрида и госпожу Розмайн, которая даже после того, как подверглась нападению и проспала два года, относилась ко всем фракциям одинаково.
Если бы после нападения госпожа Розмайн начала относиться к членам бывшей фракции Вероники с пренебрежением, то я сочла бы её обычной дворянкой. Но даже несмотря на два года сна, госпожа Розмайн справедливо оценила работу, проделанную Родерихом и другими. Она не изменила свою позицию, даже когда господин Вильфрид пожаловался на такое её поведение, чем снискала моё уважение. Поэтому я считала, что она достойна быть моей госпожой.
— Брюнхильда, я понимаю, почему ты злишься, но тебе не нужно воспринимать происходящее как выполнение приказов господина Вильфрида, — сказал Хартмут. — Можно использовать господина Вильфрида в наших целях. Согласись, что нет ничего плохого в том, чтобы продвигать тенденции на чаепитии с кандидатом в аубы, пока госпожа Розмайн отсутствует.
— Да, я знаю. Я бы никогда не отказалась выполнять свои обязанности лишь потому, что раздражена. Я последовательница госпожи Розмайн и выполню работу идеально, — гордо ответила Брюнхильда.
В одно мгновение она сменила раздражение на целеустремлённость. Вот что значит достоинство дворянки, воспитанной преемницей гиба Грешеля.
— Кроме того, чаепитие господина Вильфрида даст Лизелетте и Филине прекрасную возможность попрактиковаться, — добавил Хартмут. — Я хотел бы, чтобы они обе набрались как можно больше опыта, прежде чем вернётся госпожа Розмайн. Сложно было бы простить неудачу на чаепитии госпожи Розмайн, но если они ошибутся на чаепитии господина Вильфрида, мы могли бы просто посмеяться над этим.
Эти слова, определённо, были в стиле Хартмута, но как бы господин Вильфрид ни раздражал, он всё равно оставался кандидатом в аубы.
Брюнхильда слегка свела брови.
— Сама бы я так это не обосновала… но в целом согласна. До сих пор у Эренфеста практически не было возможностей поучаствовать в чаепитиях с герцогствами более высокого ранга. А учитывая, что госпожа Розмайн за столь короткое время смогла установить отношения с королевской семьёй, нам нужно больше практики.
«Господину Вильфриду и правда предстоит отправиться на чаепитие с герцогством более высокого ранга, но действительно ли подобное мероприятие — хорошее место для практики?» — хотелось мне спросить. Я уже представила, как Филина, низшая дворянка, будет волноваться и плакать. Впрочем, учитывая, что она тоже была последовательницей госпожи Розмайн, Филине ничего не оставалось, кроме как привыкнуть к этому.
— И всё же… Чаепитие с Дункельфельгером, да? Подумать только, мы получили приглашение от герцогства, которое вместе с ещё некоторыми другими устроило нам засаду в тот день, когда мы забирали Шварца и Вайса из библиотеки… — чувствуя тревогу, пробормотала я.
Хартмут покачал головой.
— Я кое-что разузнал… Оказывается, в Дункельфельгере высоко оценили госпожу Розмайн, которая несмотря на то, что так молодо выглядит, присоединилась к рыцарям и смогла одержать победу, используя необычную стратегию. К тому же, юная леди, младшая сестра господина Лестилаута, хотела извиниться за грубое поведение брата.
— Если ты об этом так уверенно говоришь, то я не стану сомневаться, что всё обстоит именно так, — согласилась я.
Я помнила, как Хартмут не раз упрекал Корнелиуса, что именно неумелые действия рыцарей сопровождения привели к тому, что госпожа Розмайн заснула. Я сомневалась, что в текущей ситуации Хартмут пропустил бы что-либо, что могло бы подвергнуть опасности госпожу Розмайн. Он определённо успел тщательно изучить мотивы Дункельфельгера.
— Учитывая, что приглашение адресовано всем нашим кандидатам в аубы, я не думаю, что имело место близкое знакомство… — сказала Брюнхильда. — А-а? Подождите, но юная леди Дункельфельгера тоже учится на первом году как кандидат в аубы, не так ли? Разве она не должна была познакомиться с госпожой Розмайн на занятиях?
— Брюнхильда, госпожа Розмайн в основном говорила лишь об учителях и редко о других студентах, с которыми она посещала занятия, — указала я, встретившись с Брюнхильдой взглядом. — Уверена, госпожа Розмайн настолько сосредоточилась на том, чтобы поскорее сдать экзамены, что совершенно не общалась с представителями других герцогств.
Несмотря на демонстрируемое госпожой Розмайн превосходство, не следовало забывать, что существовало не так уж и много того, что её действительно интересовало. Однако в дворянской академии полагалось углублять отношения с другими герцогствами. В частности, девочкам-кандидатам в аубы было важно найти себе брачного партнёра и установить полезные связи, которые помогли бы ей, когда она выйдет замуж в другое герцогство.
— В этом учебном году госпожа Розмайн просто сильно увлеклась. Уверена, что в следующем…
Не дав Брюнхильде закончить, я возразила:
— Я нисколько не сомневаюсь, что и в следующем году госпожа Розмайн будет стремиться к тому, чтобы не вылезать из библиотеки. Брюнхильда, тебе следует оставить напрасные надежды.
Я поймала себя на мысли, что, похоже, наша работа последователей будет заключаться в том, чтобы принуждать госпожу Розмайн к общению, а не позволять целыми днями читать книги, и не смогла сдержать улыбку.
***
Жизнь в дворянской академии после моего возвращения не была гладкой. Несмотря на отсутствие госпожи Розмайн, другие герцогства часто присылали нам приглашения с целью больше узнать об украшениях для волос и униша́ме. Хотя для нас было вполне приемлемо пока не принимать их, господин Вильфрид заявил, что не может отказать герцогствам более высокого ранга, а потому скидывал подготовку на Брюнхильду и Лизелетту. А если прибавить к этому его жалобы, что он устал от множества чаепитий с девочками, то несложно было понять, почему гнев Брюнхильды неуклонно накапливался.
В иных обстоятельствах Рихарда, безусловно, отругала бы Освальда за некомпетентность, но в данный момент тот обладал наивысшим статусом среди взрослых слуг в общежитии Эренфеста. Поэтому вежливо сформулированные протесты Брюнхильды постоянно игнорировались.
***
Слушая жалобы Брюнхильды, я сосредоточилась на подготовке рыцарей-учеников к состязанию герцогств, как мы с Корнелиусом и договорились. Изучив руководство господина Фердинанда, я начала со сбора информации о рыцарях-учениках Эренфеста. Поскольку в диттере количество участников ограничено, было важно знать сильные и слабые стороны каждого, кто насколько был развит физически и как много магической силы имел.
— Леонора, как долго ещё ты собираешься заставлять нас бегать?! — воскликнул Трауготт.
— Пока не устанете. Разве я уже не говорила это? Трауготт, похоже, тебе ещё хватает выносливости. У тебя хорошая физическая форма.
— Леонора, я больше не вынесу! У меня почти не осталось магической силы…
— Але́ксис, у тебя должно оставаться ещё достаточно, чтобы сделать два выстрела, разве нет? В таком состоянии ты начинаешь хуже попадать в цель, а потому я хочу, чтобы ты поработал над этим.
Я заставляла рыцарей-учеников по много раз повторять базовые упражнения, пока те не достигали своих пределов, а затем записывала результаты. Должна отметить, что я была восхищена удобством использования растительной бумаги. Если бы мне пришлось делать заметки на дощечках, рядом со мной их скопилась бы уже приличная горка.
«Думаю, я собрала много полезной информации».
В данный момент около половины рыцарей-учеников, находящихся на тренировочной площадке, обессиленно валялись на земле и иногда подёргивались, отчего напоминали рыб, выброшенных на берег реки во время бури. После приёма лекарства восстановления они придут в себя, так что их жизням ничего не угрожало. Впрочем, будет не слишком хорошо, если лекарства закончатся.
Тут я заметила, что на площадку прибежала Юдит. Её пушистые волосы, как и всегда, покачивались за спиной. Широко улыбаясь, она крикнула:
— Леонора, я наконец-то сдала все экзамены! Пожалуйста, позволь мне присоединиться к тренировке!
— Здравствуй, Юдит. Ты пришла как раз вовремя, — поприветствовала я её.
— Нет, ты не понимаешь! Ты же ещё только второкурсница? Скорее убегай, пока… Уй-ё?! — успел крикнуть один из рыцарей-учеников, пока я не позаботилась, чтобы он не говорил лишнего.
— Рудольф, ты, похоже, уже пришел в себя? Может, стоит ещё раз довести тебя до предела выносливости, чтобы показать пример Юдит?
— Н-не надо! Мне всё ещё плохо!
— Тогда, будь добр, отдыхай молча. А теперь, Юдит, начнём?
— А-а? Что? В чём дело? — непонимающе озиралась Юдит.
Я крепко схватила её за накидку. Когда Юдит заметила валявшихся по площадке рыцарей, мало чем отличавшихся от трупов, её лицо стало растерянным. Но я не собиралась её отпускать. Юдит показала отличные навыки, когда во время диттера по краже сокровищ метнула снаряд на территорию противника. Она сможет участвовать в состязании герцогств лишь со следующего года, когда начнёт проходить рыцарский курс, и её навыки метания должны будут значительно расширить диапазон стратегий, имеющихся в нашем распоряжении. Я чувствовала приятное предвкушение.
— Я очень рада, что ты хочешь участвовать в тренировке. После того, как я оценю твою выносливость, мы сможем приступить к сбору информации о твоих навыках метания.
***
Не прошло много времени, прежде чем Юдит, как и все остальные, в изнеможении растянулась у моих ног. Конечно, дворянке не полагалось валяться на земле, но здесь и сейчас это никого не заботило, поскольку все были в схожем состоянии.
— Кажется, мне следовало прислушаться к совету господина Рудольфа… Я даже не догадывалась, что обучение в дворянской академии настолько суровое…
— Ох, я слышала, что ты тренировалась в Кирнберге, но даже так должна отметить твою стойкость, — похвалила я Юдит. — Ты уже успела достаточно отдохнуть, чтобы говорить.
— Ещё нет! Я нисколечко не могу говорить! — весьма бодро запротестовала Юдит и со слезами на глазах замотала головой.
Она и правда быстро восстанавливалась, так что хорошо подходила для того, чтобы стать рыцарем. Возможно, она, как и Ангелика, сможет пройти у господина Бонифация особую тренировку, полную любви к его внучке.
— Как только все отдохнут, вы начнёте тренировать атаки, используя одно и то же количество магической силы и поддерживая силу атак постоянной.
— Леонора, а чем займёшься ты? — спросила Юдит.
— Пока вы отдыхаете, я вернусь в общежитие, чтобы принести ещё лекарств восстановления. Похоже, у нас недостаточно.
Под возгласы рыцарей-учеников: «Эти мучения продолжатся?!» — я направилась к выходу с тренировочной площадки, где обнаружила улыбающегося учителя Ру́фена, наблюдавшего за происходящим.
— Как вижу, Эренфест прикладывает к тренировкам все силы. Я думал, что вы возгорди́тесь, победив Дункельфельгер. Но, похоже, ошибался. Хорошо, очень хорошо.
— Некоторые и правда возгордились. Во время диттера по краже сокровищ госпожа Розмайн сказала мне, что с нашими способностями нам бы следовало проиграть. Но только сейчас я поняла причину… Если бы и все остальные поняли, — сказала я, оглянувшись на тренировочную площадку.
Учитель Руфен с сомнением посмотрел на меня.
— Хех, госпожа Розмайн так сказала? Она и правда кандидат в аубы?
Мне были понятны его сомнения. Госпожа Розмайн говорила, что ознакомилась с лекциями по курсу рыцарей, чтобы обучать Ангелику, а Корнелиус как-то упоминал, что она читала книгу по основам ведения сражений, которая хранилась дома у командующего рыцарским орденом. Кроме того, как священница она сопровождала рыцарский орден во время миссий по уничтожению магических существ, благодаря чему смогла увидеть, как сражаются рыцари в настоящем бою.
Но действительно ли этого достаточно, чтобы отдавать столь компетентные приказы? Я сама обучалась на курсе рыцарей, вот только пока госпожа Розмайн не указала, что теория и практика связаны, я даже не понимала этого. И мне бы не пришла в голову столь необычная стратегия. Возможно, сейчас, смотря на произошедшее, я могла бы сделать выводы о действиях противника и придумать контрмеры, но тогда я не понимала замыслов Дункельфельгера и просто не знала, что делать.
— Для того, чтобы Эренфест мог стать сильнее, все наши рыцари-ученики должны понять предел своих сил.
В настоящее время я заставляла их выкладываться на полную и записывала результаты того, как много они могут сделать на тренировках. Это было нужно, чтобы понять, на что они будут способны во время диттера. Кроме того, в отличие от прошлого раза, когда нам удалось победить благодаря необычной стратегии госпожи Розмайн, в следующий раз превосходство противника в силе станет неоспоримым.
— Хм-м… Другими словами, вы хотите реванш? — спросил Руфен, правильно поняв мои намерения вновь сразиться с Дункельфельгером ради блага наших рыцарей.
— Я хочу, чтобы наши рыцари-ученики как можно скорее осознали свои настоящие возможности. Однако, я полагаю, что для Дункельфельгера новый диттер с Эренфестом без госпожи Розмайн будет представлять не что иное, как пустую трату времени?
— Вовсе нет, я же учитель и буду только рад помочь своим ученикам стать сильнее. Не говоря уже о том, что рыцари-ученики Дункельфельгера тоже хотят реванша. Им будет полезно осознать, насколько присутствие стратега может изменить обстановку на поле боя, — пояснил он.
Похоже, даже в столь могущественном герцогстве как Дункельфельгер хватает рыцарей-учеников, которые придают больше значения собственной силе и атаке, чем сотрудничеству и стратегии.
— Через три дня я должна вернуться Эренфест, поэтому оставляю детали на ваше усмотрение.
— Вы собираетесь бросить всё на меня? Похоже, однажды вы и сами станете неплохим стратегом.
— Я хотела бы равняться на госпожу Розмайн и господина Фердинанда. Правда, мне ещё многому предстоит научиться.
Учитель Руфен удивлённо приподнял бровь, а затем весело расхохотался и согласился взять на себя заключительный этап базовой подготовки.
***
За день до моего отбытия в Эренфест господин Вильфрид собрал всех рыцарей-учеников в общем зале.
— Учитель Руфен передал нам запрос на проведение нового диттера с Дункельфельгером.
Внезапное заявление взбудоражило рыцарей-учеников. Притворившись, что тоже удивлена, я подняла руку и попросила разрешения высказаться.
— Без Ангелики и Корнелиуса наши силы значительно сократились. Кроме того, у нас нет никакой хитрой стратегии, как та, что позволила победить в прошлый раз. Я не думаю, что в такой ситуации мы сможем одолеть Дункельфельгер.
После моих слов господин Вильфрид нахмурился.
— По-твоему, я должен отклонить их запрос? Но он поступил от герцогства более высокого ранга. Мы просто не можем отказать.
— Естественно, я понимаю, что мы не можем отказать. Я говорю лишь о том, что победить будет крайне сложно, — сказала я, окинув взглядом рыцарей-учеников.
Трауготт с вызовом посмотрел на меня и возразил:
— Но, Леонора, разве это не отличный шанс показать им нашу силу! Мы так много тренировались. Сейчас мы должны быть ещё сильнее, чем в тот раз!
— Не говоря уже о том, что мы уже одолели их однажды, — поддержал его другой рыцарь-ученик. — Может, мы и проиграем, но дадим хороший бой!
Наши рыцари-ученики занимались лишь базовой подготовкой, чтобы выявить, на что они способны, но, похоже, одного этого оказалось достаточно, чтобы они возомнили себя сильнее дункельфельгеровцев. Единственная победа и правда вселила в них излишнюю самоуверенность. Им определённо следовало испытать на себе сокрушительное поражение.
Услышав мнение воодушевлённых рыцарей-учеников, господин Вильфрид удовлетворённо кивнул.
— Леонора, обсуди это с Алексисом и остальными, а затем согласуй дату проведения диттера.
«Ага, теперь я действительно понимаю гнев Брюнхильды», — подумала я, чувствуя раздражение от подобного приказа. Однако я смогла подавить это чувство и с улыбкой ответила:
— К сожалению, завтра я возвращаюсь в Эренфест. Во время предыдущего диттера ключевые роли сыграли госпожа Розмайн и её рыцари сопровождения. Господин Вильфрид, разве не будет лучше, если в этот раз ведущую роль возьмут на себя ваши рыцари сопровождения?
Я не хотела, чтобы на меня свалили проблемы точно также, как на Брюнхильду, а потому надеялась, что диттер состоится, пока меня не будет. К счастью, запрос от учителя Руфена пришёл в самое удачное время.
***
«На основе той информации, что я собрала по рыцарям-ученикам, мне нужно будет обсудить с Корнелиусом дальнейшие тренировки и стратегию для соревнования герцогств».
Думая о том, что мне предстоит сделать, когда вернусь в Эренфест, я ступила на круг перемещения.
1. примечание: изначально предполагалось, что Рейзеганг родственно фамилии Рейзенштейн, однако Лейзеганг — реально существующая немецкая фамилия, поэтому в ближайшее время будет везде исправлено. Может и не совсем критично. но не хочется держать явные ошибки.
