После расторжения магических договоров предстояло подписать новый, позволяющий Сильвестру управлять расширением бумажной и полиграфической промышленности. К слову, Сильвестр собирался подписать его как «ауб Эренфест», чтобы, когда власть будет передана, следующий герцог сохранил контроль над отраслями. Бенно, думая о будущем, намеревался поступить аналогичным образом и подписать договор от лица компании «Планте́н».
Что до меня, то я подписывала договор от своего имени. Как приёмной дочери герцога мне предстояло решать многие практические вопросы, касающиеся расширения полиграфии, так что мне гарантировалась кое-какая прибыль. Однако из-за того, что Лутц был всего лишь учеником в компании «Планте́н», его не включали в договор.
По новому договору ауб Эренфест выкупил права на создание бумажных мастерских у меня, и права на продажу бумаги у Лутца. Кроме того, договор гарантировал защиту интересов компании «Планте́н» в области печати и изготовления бумаги, так что им будет отходить часть прибыли, хотя и меньше, чем раньше. Однако теперь другим магазинам разрешалось заниматься покупкой и продажей бумаги и прочего самостоятельно.
— Компания «Планте́н», договор вас устраивает? — уточнил Сильвестр.
Бенно, внимательно просмотрев условия нового магического договора, кивнул.
— Ауб Эренфест, невозможно выразить, насколько я благодарен вам за проявленные внимание и заботу.
Договор действительно был в интересах компании «Планте́н», насколько это возможно. В конце концов, до сих пор бремя развития бумажной и полиграфической отраслей несли на своих плечах компания «Планте́н» и я. Вот только в тот момент, когда я узнала, что в новом договоре не будет Лутца, сло́ва «забота» точно не было в списке тех, которые я могла бы употребить в отношении договора.
После того, как Бенно подписал договор и поставил отпечаток кровью, договор подписала я. Затем пергамент взял служащий и передал аубу Эренфесту. Как только тот поставил подпись, договор окутало золотое пламя.
Итак, новый магический договор вступил в силу… Магический договор в котором отсутствовало имя Лутца.
Эльвира сказала, что мне просто нужно создать новую связь с помощью нового договора, но у меня не получилось. Мы с Лутцем столько времени провели вместе, и вот теперь расстояние между нами стало невероятно огромным. При мысли об этом я почувствовала холод на сердце.
«Я хочу обнять Лутца…»
Я хотела, чтобы меня утешили, сказали, что ничего не изменится. Хотела того, чего не могла получить как дворянка: контакта, тепла…
«Я хочу домой…»
Тем временем, поскольку с магическим договором мы закончили, служащие принялись обсуждать улучшение нижнего города. Пользуясь эвфемизмами, они говорили, что быстрее всего переделать всё магией созидания, вот только для полной переделки нижнего города у нас не хватало магической силы, а это значило, что простолюдинам придётся справляться со всем своими силами.
Стоило разговору перейти к теме переделки нижнего города, глава гильдии и Бенно побледнели.
— Мы бы никогда не посмели беспокоить ауба, — заверил Густав. — Пожалуйста, позвольте нам позаботиться обо всём самостоятельно.
Не стоило удивляться такой их реакции. Они оба видели, как с помощью магии был построен монастырь в Хассе. Страшно представить, что станет с нижним городом, если для его улучшения прибегнут к подобной магии.
Как посредник между служащими и торговцами я решила высказаться:
— Я прикажу служащим составить бюджет на улучшение нижнего города. Поскольку самими работами будут заниматься его жители, я оставляю руководство Густаву. Начните с главной улицы, идущей от западных до восточных ворот, поскольку она самая загруженная. О том, как украсить нижний город ещё больше, мы поговорим позже.
После моих слов торговцы уважительно склонили головы и с облегчением ответили:
— Как пожелаете, госпожа Розмайн.
Когда запланированное обсуждение закончилось, Сильвестр отпустил торговцев. Их тут же проводили к выходу. Покидая зал для аудиенций, торговцы не выказывали ни малейшего колебания. Я внимательно наблюдала за ними, но Лутц так ни разу и не бросил взгляд в мою сторону.
***
Сразу после окончания встречи с торговцами меня вызвали в кабинет герцога. Когда все лидеры Эренфеста и служащие, что должны были присутствовать, собрались, один из служащих принялся докладывать Эльвире и остальным, кто не участвовал во встрече с торговцами, об итогах обсуждения.
— Как и просили, интересам компании «Планте́н» в магическом договоре было уделено самое пристальное внимание.
Судя по всему, обычным делом было просто выкупить права и закончить на этом. Однако согласно договору компания «Планте́н» продолжит получать часть прибыли. Пусть это станет и небольшим, но зато постоянным источником дохода для новой компании, основанной всего несколько лет назад.
Вот только меня рассердило, когда служащий завуалированно сказал, что они не стали бы заключать такой договор, если бы не моя поддержка компании. Этот человек понятия не имел, насколько трудно было разработать новые технологии, и как сильно нам с Лутцем помог Бенно, когда мы не имели буквально ничего. Служащий же представлял мои отношения с компанией «Планте́н» как какой-то фаворитизм. От такого я невольно нахмурилась.
— Розмайн, — резко произнёс Фердинанд, слегка махнув рукой, тем самым велев мне успокоиться.
Я медленно вдохнула и выдохнула, после чего изобразила свою лучшую фальшивую улыбку.
— Договор, который мы подписали с компанией «Планте́н» по бумажной и полиграфической промышленности, касался только производства и продажи. Там не было пункта о предоставлении технологий, верно?
— Розмайн? — удивился Сильвестр.
— Вскоре мне предстоит посылать людей из «мастерско́й Розмайн» в качестве учителей, а компания «Планте́н» начнёт создавать филиалы бумажной ассоциации Эренфеста и ассоциации книгопечатания для поддержки создания новых мастерских. Я намереваюсь назначить цену за предоставление технологий и собирать её с гибов, после чего заплачу́ Илльгнеру и компании «Планте́н» справедливую сумму за то, что они отправят учителей.
После моего замечания на меня устремились удивлённые взгляды всех присутствующих. Сильвестр, моргая в замешательстве, потребовал объяснений:
— С чего это вдруг? Что ты ещё придумала?
— Учитывая ситуацию, которую мы обсуждаем, я сильно сомневаюсь, что компании «Планте́н» и мастерам, что станут учителями, будет выплачено надлежащее вознаграждение за предоставленные технологии, поскольку в договоре это не оговаривалось. Я не могу себе представить, чтобы служащие, будучи дворянами, могли понять те трудности, с которыми придётся столкнуться торговцам и ремесленникам. В конце концов, последним, несмотря на собственные обязанности, потребуется обучать новых рабочих с весны до осени.
Это были крупные отрасли, развиваемые по приказу герцога, а не благотворительность. Тем не менее казалось маловероятным, что выделяемый большой бюджет будет распределён правильно, а Гутенбергам предоставят необходимую свободу действий. А принимая во внимание необоснованные требования, свойственные дворянам, можно было ожидать лишь будущего, в котором моих драгоценных мастеров просто раздавят.
— Должно быть, всё дело в разнице между простолюдинами и дворянами… — предположил служащий.
Кажется, служащий понял мои слова как то, что я не могу доверить работу ему и остальным, потому что они плохо разбираются в этих областях. Мысленно я закрепила за ним звание «глупец, каких поискать».
— Всё верно. Я не могу доверить выполнение важных обязанностей тем, кто не попытается разобраться в особенностях нашей работы. Я сама обучу служащих, которые смогут заниматься бумажной и полиграфической промышленностью, — с улыбкой заявила я.
— Розмайн, тебе следует немного успокоиться, — одарив меня взглядом, велел Фердинанд. — Это не то решение, которое ты можешь принимать самостоятельно.
Поскольку развитием отраслей руководил сам ауб Эренфест, мои слова были откровенным неуважением и превышением власти. Однако я отказывалась смотреть на превышение власти со стороны служащих, грозящее уничтожить компанию «Планте́н» и Гутенбергов.
— Кто будет решать эти вопросы, если не я? Сколько служащих знакомы с полиграфией и изготовлением бумаги и сколько из них могут идти в ногу с ремесленниками и компаниями, работая над дальнейшим развитием растущих отраслей? Господин Фердинанд, обучили ли вы таких служащих за те два года, что я спала? А вы, ауб Эренфест? Если вы планируете развивать новые отрасли, вам потребуются обученные служащие, не так ли? Я была бы рада их увидеть, чтобы мне не пришлось обучать их самой.
Вот только я и сама прекрасно знала, что таких служащих не существует, потому что те из них, кто сейчас присутствовали, были совершенно некомпетентны.
Похоже, я плохо справилась с маскировкой тех чувств, что испытывала. Сильвестр, сбросивший всю работу на Фердинанда и не занимавшийся сам ни бумажной, ни полиграфической промышленностью за те два года, что я спала, отвёл взгляд, а Фердинанд принялся тереть виски́.
— Полагаю… За последние два года Юстокс приобрёл представление о данных отраслях, — с тихим стоном произнёс Фердинанд .
— В таком случае мы заручимся его помощью в обучении служащих, — ответила я.
Юстокс был чудаком, посвятившим всю жизнь сбору информации. К тому же он не проявлял особого предубеждения по отношению к простолюдинам и любил всё новое. Он хорошо подходил для работы в новых отраслях.
Улыбнувшись, я кивнула, радуясь тому, что получила настолько хорошего работника, однако Фердинанд покачал головой.
— Нет. Для меня он слишком полезен. Я не могу позволить тебе забрать его.
— Розмайн, Юстокс служит Фердинанду. Ты не можешь использовать чужого последователя без разрешения. Лучше воспользуйся служащими, что присутствуют здесь, — предложил Сильвестр.
Пусть Сильвестр и разрешил мне использовать присутствующих, как я того хочу, вот только я не собиралась привлекать их к работе. Они были совершенно некомпетентны.
— Ауб Эренфест, и бумажная, и полиграфическая промышленность для меня очень важны. Я участвую в их развитии с самого начала и уже долгое время. Производством бумаги, печатью и изготовлением необходимых инструментов до сих пор занимались множество простолюдинов и прекрасно справлялись с этим без участия дворян. Я совершенно не намерена доверять важные для меня отрасли тем, кто не понимает всей важности компании «Планте́н» и вовлеченных в это дело мастеров. Такие служащие будут только навязывать необоснованные требования, втаптывать в грязь, а затем ещё и переложат ответственность за неудачу.
— Другими словами, присутствующие здесь служащие тебе не подходят?
— Верно. Я понимаю, что мы страдаем от нехватки рабочей силы, но мне нужны, по крайней мере, те, кто обладает хотя бы каплей таланта и мудрости.
Мне требовались те, кто не испытывал бы предрассудков касательно посещения храма, способные нормально разговаривать с простолюдинами и проявляющие интерес к новому. Вот только когда я озвучила требуемые мне качества, Сильвестр схватился за голову.
— Знаешь, это не имеет ничего общего с теми навыками, что требовались от служащих до сих пор.
— Конечно. Вполне ожидаемо, что текущих навыков служащих недостаточно, чтобы они могли вести дела с простолюдинами. Те, кто компетентны для целей ауба, могут оказаться некомпетентны для моих.
— Понятно, — кивнув, ответил Сильвестр и скрестил руки на груди. — Тогда я оставляю подготовку людей для бумажной и полиграфической промышленности на тебя, Розмайн. В любом случае, никто в Эренфесте не разбирается в этих отраслях лучше тебя. К тому же мне самому не слишком понятно, что именно требуется от служащих.
— Могу я ещё кое-что добавить? — приложив руку к щеке, спросила Эльвира, когда наш разговор с Сильвестром подошёл к концу. — Почему бы не обучить низших и средних дворян, которые служат чиновниками у гибов?
Услышав неожиданное предложение, все сразу же обратили взгляды на Эльвиру. Практически все присутствующие здесь дворяне родились и выросли в дворянском районе. Я нисколько не сомневалась, что, за исключением самой Эльвиры, воспитанной как дочь гиба Хальдензеля, среди присутствующих не было других дворян-землевладельцев.
— По сравнению с дворянами, выросшими в дворянском районе, у них было больше возможностей общаться с простолюдинами, и если мы скажем им, что они могут принести пользу своим землям, заработав денег на новых отраслях, то они, вне всяких сомнений, отнесутся к обучению серьёзно.
— А это хорошая идея… Я подумаю, — сказала я.
Но даже если идея и была хорошей, я чувствовала, что это только усложнит получение денег с гибов за предоставляемые нами технологии. И всё же мне следовало основывать решение на том, насколько компетентными окажутся эти служащие. Мне требовалось позже поговорить об этом с Бенно.
***
В ту ночь мне приснился сон. Я шла по длинной-длинной прямой дороге, которой не было конца. В небе сияла звезда, и я шла в её сторону, словно человек, ведомый Полярной звездой.
Сначала я была одна. Затем ко мне присоединилась моя семья, потом Лутц, Бенно и Марк. Происходящее становились всё более и более оживлённым. Лутц нёс меня на спине, папа на плечах, Бенно и Марк, подхватив, на руках. Все они помогали мне. Двигаясь вперёд, все смеялись и говорили всякие глупости.
В какой-то момент к ним присоединились Фран и Гил, а затем я не заметила как, но с нами уже шёл и Фердинанд. К этому моменту под ногами выросла невысокая травка, мягкая и приглушавшая шаги. Держась за руки с семьёй или Лутцем, я двигалась вперёд, вот только трава росла всё выше, и двигаться по ней становилось тяжелее.
Надувшись, я посмотрела себе под ноги. Трава ужасно мешала. И тут, не заметив как, я оказалась отделена от пути, по которому шли Лутц и остальные. Тем не менее направление их движения не изменилось, так что я продолжила путь к сияющей звезде.
«Они слишком отдалились…»
Я всё ещё могла ухватить их за руки, но все постепенно удалялись от меня. Скорость их ходьбы тоже увеличилась. Я отчаянно бежала, пытаясь не отстать, но трава опутывала ноги.
«Постойте! Пожалуйста! Не оставляйте меня!»
С каждым шагом я отставала всё сильнее. Все продолжали смеяться и улыбаться, но никто не замечал, что я отстаю. В какой-то момент я уже не могла ни до кого дотянуться. Я осталась одна.
«Папа, мама, Тули, подождите! — кричала я. — Лутц! Лутц! Не оставляй меня!»
Со слезами на глазах я продиралась сквозь траву, что достигала уже практически моего роста, надеясь догнать остальных. Где-то вдалеке кто-то звал меня.
— Юная леди!
Я проснулась, почувствовав, что меня кто-то трясёт.
— Рихарда?
Она смотрела на меня с тревогой. Я почувствовала холод от подушки. Похоже, я плакала во сне.
Медленно сев, я протерла глаза и несколько раз покачала головой, пытаясь разогнать увиденный сон. Но, несмотря на все усилия, увиденная во сне сцена оставалась всё такой же отчётливой и никак не хотела уходить из головы.
— Юная леди, вы сильно ворочались во сне. С вами всё в порядке?
Нет, я была совершенно не в порядке. Затылок, казалось, онемел. Я ощущала, как во мне нагревается магическая сила, готовая вот-вот закипеть. И при этом мне было невыносимо холодно.
— Рихарда, скажи господину Фердинанду, что я хочу вернуться в храм.
— Как пожелаете, — после краткого колебания ответила Рихарда.
Несмотря на раннее утро, Рихарда незамедлительно послала ордоннанц. Я умылась, переоделась и принялась завтракать. Пока я ела, вернулся ордоннанц и трижды повторил сообщение Фердинанда:
— Розмайн, я услышал от Рихарды твою просьбу, но сегодня у тебя назначена встреча с гибом Хальдензелем. Сможешь ли ты потерпеть до конца встречи?
Я сильно в этом сомневалась. Гиб Хальдензель был среди тех, кто, несмотря на развитие полиграфии, не смог организовать мастерские по изготовлению бумаги из-за магических договоров. Если в какой-то момент он выразит радость по поводу расторжения договоров, я совершенно не уверена, что смогу совладать с эмоциями.
— Это Розмайн. Я собираюсь вернуться прежде, чем создам проблемы.
Вскоре после того, как отправила ответ, я получила новый ордоннанц, в котором Фердинанд не скрывал тяжёлых вздохов.
— Я заберу тебя после того, как отменю сегодняшнюю встречу. Не делай ничего сама. Подготовься и жди меня.
Недовольная тем, что он заставляет меня ждать, я сжала зубы. Рихарда мягко похлопала меня по плечу и сказала:
— Юная леди, всё хорошо. Пожалуйста, поскорее закончите завтракать. Судя по ответу юного господина Фердинанда, он прибудет за вами совсем скоро. Вы ведь не хотите, чтобы он отругал вас за то, что вы побеспокоили его так рано утром, а сами ещё не готовы? — спросила она, пытаясь хоть немного меня подбодрить.
Я кивнула и вернулась к еде. Тем временем Оттилия подготавливала всё необходимое к моему возвращению в храм. Я наблюдала, как она доставала тёплую одежду и отправляла ордоннанцев моим рыцарями сопровождения.
— Юная леди, сегодня вы выглядите болезненнее, чем обычно. В храме вы будете чувствовать себя спокойнее, верно? — с грустной улыбкой спросила Рихарда. — Пожалуйста, отдохните сегодня.
***
Как и сказала Рихарда, вскоре появился Фердинанд, чтобы забрать меня. Если бы я всё ещё вяло завтракала, он непременно меня бы отругал.
— Розмайн, ты готова? Тогда немедленно отправляемся.
Все предметы первой необходимости, в которых я нуждалась, уже имелись в храме, так что мне требовалось взять с собой не так много багажа. Самым важным из того, что я забирала с собой, была бумага из ринфа́я, которую мы получили от гиба Илльгнера.
— До свидания, юная леди Розмайн.
***
Я следовала на пандочке за Фердинандом и Экхартом. Дамуэль и Ангелика, мои рыцари сопровождения в храме, держались позади, прикрывая тыл. Из-за того, что мне не терпелось вернуться, я ускорилась по пути к храму, так что мы добрались быстрее обычного.
— С возвращением, госпожа Розмайн, — поприветствовал меня Фран, когда мы прибыли.
Фердинанд убрал ездового зверя и, прежде чем я успела выбраться из своего, подошёл к Франу.
— Фран, всё ли готово? — спросил он.
— Да, мы всё сделали. Другие слуги в настоящее время подготавливают покои директора приюта.
— Похоже, её переполняют эмоции. Опусти долгие приветствия и проведи её гостей прямо в потайную комнату.
— Как пожелаете.
Как только я выбралась из пандочки, Фердинанд протянул мне кожаную сумку.
— Розмайн, засунь сюда руку и выплесни как можно больше магической силы. Ты же не хочешь, чтобы из-за твоих буйствующих эмоций магическая сила вырвалась и навредила окружающим?
— Я очень вам признательна.
Взяв кожаную сумку, я направилась прямиком в покои директора приюта.
— Мы все очень удивились, когда главный священник прислал письмо так рано утром… — произнёс Фран, скрывая беспокойство за слабой улыбкой.
Из-за того, что ордоннанц нельзя было использовать, если у принимающей стороны не имелось штапа, Фердинанд воспользовался магическим инструментом в виде письма, что могло превращаться в птицу и летать. Отправив такое письмо в храм, он велел Франу вызвать компанию «Планте́н».
— Гил сразу же убежал. Он скоро должен вернуться с Лутцем, — пояснил Фран.
В покоях директора приюта, которыми мы последнее время не пользовались, было довольно зябко. Похоже, камин зажгли совсем недавно.
— Пожалуйста, не снимайте верхнюю одежду, здесь всё ещё холодно, — сказал Фран, когда мы вошли.
Увидев, что внутри ничего не изменилось с того времени, когда я ещё была простолюдинкой и жила здесь как священница-ученица, я одновременно как испытала облегчение, так и поняла для себя, как сильно изменилась моя жизнь с тех пор. И это усилило моё беспокойство. Я боялась, что сон станет реальностью.
— Госпожа Розмайн, пожалуйста, подождите в потайной комнате вместе с господином Дамуэлем. Госпожа Ангелика, прошу, встаньте на страже у двери.
— Я не подведу. Указания Франа идеальны. Дамуэль куда лучше меня подходит для сложных разговоров с торговцами, — сказала Ангелика и, радуясь, направилась к двери в покои директора приюта.
Она открыто демонстрировала, что не способна думать головой. Учитывая, насколько Фран походил на Фердинанда, мне даже стало интересно, начнёт ли он схожим образом тереть виски́, однако он так не поступил. Похоже, ему было довольно легко общаться с Ангеликой. Куда проще, чем с довольно формальной Бригиттой.
— Подумать только, что я снова вернусь сюда после столь долгого времени… — пробормотал Дамуэль, когда мы поднялись по лестнице и зашли в мою потайную комнату.
Честно говоря, я даже не заметила, как проделала весь этот путь. Мои слуги уже были готовы, так что, как только я открыла комнату, они быстро навели там порядок. Дверь в потайную комнату оставили открытой, чтобы Лутц мог свободно войти, я же села на стул, предложенный обеспокоенным Франом. Когда Фран посмотрел на меня, на его лице отразилась неуверенность.
— Могу я предложить воспользоваться кожаной сумкой, которую передал вам главный священник? Цвет ваших глаз немного нестабильный.
Цвет глаз менялся, когда магическая сила выходила из-под контроля. Последовав указаниям Франа, я поспешно засунула руку в сумку. Внутри оказалось множество маленьких круглых предметов. Стоило мне коснуться их, как они начали вытягивать из меня магическую силу.
«Интересно, что в ней?» — задалась я вопросом.
Заглянув внутрь, я увидела чёрные магические камни, часть которых уже рассыпалась в золотую пыль. Фердинанд, очевидно, надеялся успокоить мою бушующую магическую силу и одновременно разжиться ценным материалом. Интересно, меня одну злило то, насколько тщательно он всё планировал?
***
— Я привёл Лутца! — донёсся до меня выкрик Гила, ворвавшегося в покои директора приюта.
Слова прозвучали немного сбивчиво. Должно быть, он бежал со всех ног.
— Гил, госпожа Розмайн в потайной комнате, — сказал Фран. — Пожалуйста, проводи Лутца туда.
— Понял.
Я слышала, как Гил и Лутц поднимаются по лестнице. В последнее время их походка стала довольно плавной, но сейчас шаги звучали торопливо.
— Лутц, большое спасибо, что пришёл так рано утром. Остальное я доверяю тебе, — произнёс Фран, пропуская Лутца и Гила в потайную комнату, после чего немедленно закрыл дверь.
Похоже, Лутц и Гил ещё не успели отдышаться. Их плечи ходили вверх и вниз. Стоило мне увидеть обоих, как я мгновенно бросилась к Лутцу.
— Лутц, Лутц, Лутц! — закричала я и уже хотела повиснуть на нём, но он остановил меня, удержав за плечи. — Почему ты останавливаешь меня?! Мы не можем обняться?!
— Можем. Только дай отдышаться. Ну или хотя бы не обнимай слишком сильно, — тяжело дыша, сказал Лутц, после чего обнял и слегка похлопал по спине. — Ну же, успокойся.
Когда я почувствовала знакомое объятие, тревога отступила. А заодно улетучились и остатки сил. Обвив Лутца руками, я медленно вздохнула.
— Лутц, я хотела спросить… То, что договоры расторгнуты, ничего же не изменит?
— А ты собираешься измениться? — спросил он, ласково похлопав меня по макушке.
Я тут же замотала головой.
— И я не собираюсь. Конечно, мне немного грустно, что магических договоров больше нет, но для меня важнее то, что я обещал тебе сделать всё, что ты придумаешь. Это не изменилось.
— Ну да. Верно. Это обнадёживает. Понимаешь, мне сегодня приснился очень плохой сон. Из-за него я просто не находила себе места, а потому вернулась в храм.
После моих слов Лутц тяжело вздохнул.
— Эй, ты серьёзно? Хочешь сказать, что меня притащили сюда в такую рань просто потому, что тебе приснился плохой сон? Неужели у вас там нет никого, кто мог бы тебя успокоить?
— Если бы кто-то был, мы бы тут сейчас не стояли. Там есть только люди, что добавляют мне работы и тревог, но нет никого, кто мог бы меня утешить.
— Вот как. Похоже, меня продолжат дёргать ещё какое-то время, — ответил Лутц, на лице которого читалось облегчение.
— Я больше не могла терпеть. Но теперь, когда ты меня утешил, я снова смогу стараться изо всех сил. Спасибо.
— Только не перенапрягайся. Иначе свалишься в обморок, — нахмурившись, предупредил меня Лутц и щёлкнул по лбу.
Пусть я всё ещё не могла обходиться без магических инструментов, но в обморок я падала реже, чем раньше. Гордо выпятив грудь, я заявила:
— Как только я немного поправлюсь, то больше не буду терять сознание. Рано или поздно мне ведь должно стать лучше.
— Почему от твоих слов я начинаю беспокоиться ещё больше?!
— Я в порядке, правда. Я просто всё ещё не восстановилась после двухлетнего сна. А как Тули? Она в порядке? Всё-таки я взвалила на неё ответственную работу.
И Отто, и Бенно не показывали колебаний, но именно Тули предстояло делать украшение для волос. Я беспокоилась, всё ли у неё хорошо?
Лутц ответил мне высоким голосом, подражая тону Тули.
— Это слишком неожиданно! Ты глупая, глупая, глупая!
— Ох, Тули, прости…
— Она также сказала, что не собирается упускать такую возможность, и что определённо стоит ждать, что она сделает просто потрясающее украшение.
Представив, как Тули злится, но в то же время сосредоточенно делает украшение, я счастливо улыбнулась, подумав, что моя Тули действительно настоящий ангел!
— Лутц, Лутц, скажи Тули, что я тоже люблю её.
— Ну уж нет, — немедленно отказал он.
— Почему?! — возмутилась я, уставившись на него.
Лутц скривился.
— Из-за того, что мы с Тули вместе ходили в приют изучать манеры, окружающие теперь думают, что мы с ней встречаемся. В текущих обстоятельствах я определённо не хочу передавать ей такое сообщение.
— Что? Лутц, тебе чем-то не нравится Тули? Разве такие слухи не должны тебя радовать? Мы ведь говорим о Тули, понимаешь? — поджав губы, потребовала я ответов.
Лутц покачал головой и нахмурил брови.
— Ничего хорошего в этом нет. Я не хочу, чтобы её ревновали ко мне ещё больше.
— Ревновать? Значит, она популярна среди мальчиков? Как и ожидалось от моей Тули! Она ведь у меня красавица, правда? Эх, как бы я хотела увидеть её…
Я не видела ни Тули, ни других членов семьи с тех пор, как проснулась.
— Разве вы не увидитесь, когда она закончит украшение для волос? Тули говорила, что хотела бы передать его сама и услышать твоё мнение. Кроме того, Камилл говорил, что хочет новые игрушки.
— Мне нужно для него что-нибудь сделать! — немедленно отреагировала я. — Как думаешь, какие игрушки ему понравятся? Может, новые книжки с картинками? Или каруту, чтобы он учил буквы? Должны ли мы заказать дощечки у Инго? Или вместо них попробовать использовать бумагу из Илльгнера.
Дирк, который раньше был просто малышом, бродившим по приюту, сейчас уже стал достаточно взрослым, чтобы его можно было отпустить в лес на сборы. Камилл, вне всяких сомнений, тоже вырос, пока я спала.
Когда я погрузилась в мысли о том, какие игрушки понравятся ребёнку, которому уже почти четыре, Лутц вздохнул.
— Беда. Я что, создал ненужные проблемы? — устало пробормотал он, покачав головой. — Эй, послушай, в первую очередь тебе нужно сосредоточиться на изготовлении бумаги и печати. Не путай приоритеты.
— Правда? Хочешь сказать, я не могу поставить Камилла на первое место?
— Конечно же, нет!
— Да понимаю я. Я не всерьёз сказала… Просто приятно вот так пообщаться, — посмеиваясь, оправдалась я.
В этот момент магический камень на двери потайной комнаты засиял. Это означало, что кто-то снаружи хотел связаться со мной. Если просто постучать, то в потайной комнате ничего не услышишь, потому что звук полностью блокировался. В связи с этим и требовался светящийся магический камень, оповещающий о посетителях.
Убедившись, что я отпрянула от Лутца, Гил решил открыть дверь. По другую сторону стояли Фран, Бенно и Марк.
— Госпожа Розмайн, прибыли господа Бенно и Марк из компании «Планте́н».
«А-а… Почему?» — ошеломлённо подумала я, наклонив голову.
Заметив моё удивление, Фран неловко опустил глаза.
— В письме главный священник сообщил, что ситуация серьёзная, и требуется вызвать компанию «Планте́н»… Поэтому мы позвали всех, а не только Лутца. Прошу меня простить.
— Ох, понятно… Но, Фран, это не твоя вина. Не нужно беспокоиться, — успокоила его я и жестом указала, что он может идти.
После этого я обратила взгляд на Бенно и Марка, которые переменились в лице, когда услышали, что ситуация серьёзная. Стоило двери закрыться, как Бенно, брызжа слюной, закричал:
— Что ещё за серьёзная ситуация?!
Я инстинктивно спряталась за Лутца и честно ответила:
— После того, как магические договоры были расторгнуты, мне приснился плохой сон. Поэтому я захотела увидеться с Лутцем.
— Ты идиотка! — взревел Бенно, гневно вздёрнув брови.
— Ой! Ай-ай-ай! — завопила я, когда Бенно вытащил меня из-за спины Лутца и принялся яростно скрежетать пальцами по моей голове.
— Нас внезапно вызвали на следующий же день после аудиенции в замке! Мы жутко перепугались, а тебе просто приснился плохой сон?! Мы думали, что действительно произошло что-то серьёзное! — ругал меня Бенно.
Он даже не думал останавливаться, да и к тому же здесь не было никого, кто мог бы его остановить.
— Мои эмоции стали нестабильны! — запротестовала я. — Магическая сила собиралась вот-вот выйти из-под контроля! Даже главный священник посчитал, что ситуация серьёзная!
— Ах да, когда я пришёл, цвет её глаз был каким-то странным, — добавил Лутц.
Услышав это, Бенно прекратил сдавливать пальцами мою голову. Посмотрев мне в лицо, он потянул меня за щёки и устало вздохнул.
— Вижу, ты уже успокоилась? Хорошо, тогда мы пошли.
— Пожалуйста, подождите. Давайте немного поговорим. Вам пришлось приехать сюда с утра пораньше, и если вы просто уйдёте, это не будет стоить потраченных усилий, ведь так?
Я кратко пересказала им обсуждение, что состоялось в кабинете герцога после того, как Бенно и остальные ушли. Когда я сообщила, что получила право сама обучать служащих, чтобы Гутенберги не оказались раздавлеными необоснованными требованиями, Марк с улыбкой поблагодарил меня. Похоже, когда Эльвира поручила им как можно скорее организовать типографию, договориться было непросто.
— Я хорошо постаралась, не так ли? Я была полезна? Пожалуйста, похвалите меня! Ну же! — потребовала я, гордясь своими заслугами.
Вот только вместо благодарности, Бенно поморщился и щёлкнул меня по лбу.
— Ой-ой! За что?!
— Если я начну хвалить тебя, ты начнёшь вести себя ещё более безрассудно.
— Вот, значит, как?! Но когда вы злитесь, то сжимаете мне пальцами голову. Поэтому, пожалуйста, хвалите меня, когда я этого заслужила! Разве справедливо, что за всю проделанную работу я получила лишь боль?
— Эх, ладно, я понял.
Бенно принялся гладить меня по голове с монотонным: «Ты молоде́ц». Вот только моя голова ещё не прошла, а потому поглаживание ощущалось болезненно. Я надулась и пожаловалась на него. Видя это, Лутц лишь покачал головой и слабо улыбнулся.
— Пусть ты и жалуешься на мастера Бенно, но на лице у тебя улыбка. Я ведь не ошибусь, если скажу, что тебе на самом деле это нравится, ведь с дворянами ты так дурачиться не сможешь? — смеясь, сказал Лутц.
Я даже не знала, что ему на это ответить. Я действительно скучала по таким дурачествам и сейчас чувствовала радость. Я усмехнулась, а Бенно и Марк поражённо покачали головами.
— Так что насчёт служащих? Кого и как ты собираешься обучать? — спросил Бенно.
— Возникнут проблемы, если служащие не смогут разговаривать с простолюдинами хоть на сколь-нибудь приемлемом уровне. Вот только я почти не знаю никого из дворян, кому можно доверить эту работу. У вас есть кто-нибудь на примете? — спросила я.
Бенно и Лутц одновременно предложили кандидатуру Юстокса. Он работал быстро и, в отличие от высших дворян Хальдензеля, прислушивался ко мнению компании «Планте́н». Поэтому, пока я спала, работа шла без проблем.
— Мне сказали, что я не могу одолжить Юстокса, потому что он служащий главного священника.
«И, к сожалению, я не смогла получить разрешение Фердинанда».
Когда я задумалась, не попробовать ли попросить его снова, Марк поднял руку:
— Я полагаю, что глава гильдии лучше нас знает, с какими дворянами легче вести дела, и кто охотнее прислушается к нашему мнению. А учитывая зависть к быстрому росту компании «Планте́н», его рекомендации, вероятно, будут иметь больший вес, чем наши.
— Предлагаешь свалить работу на старикана, да? — сказал Бенно, ухмыльнувшись.
— Он просто наиболее подходящий человек для такой работы, — с привычной улыбкой ответил Марк.
— Хорошо. В таком случае попросите главу гильдии составить список кандидатов. Я посоветуюсь с приёмным отцом, кого из них можно использовать. Кроме того, что вы думаете о предложении мамы воспользоваться чиновниками, что служат гибам? Они знакомы с жизнью простолюдинов, и она сказала, что они будут усердно учиться, поскольку это пойдёт на благо их земель. Вы ведь встречались с ними в Хальдензеле, как они вам?
Я ещё не была в Хальдензеле, но и Лутц, и Бенно уже посещали его вместе с другими Гутенбергами. Они наверняка знали, что из себя представляли чиновники Хальдензеля.
— Только мастер Бенно и Дамиан встречались с гибом Хальдензелем, — ответил Лутц. — Гиб велел подчинённому показать нам город. Возможно, тот был служащим? Кажется, в отличие от местных традиций, там между дворянами и простолюдинами есть некоторое взаимодействие.
— Если это не высшие дворяне, а средние или даже лучше — низшие, то, может, что-то и получится… — вслух размышляла я.
В Илльгнере чувствовалась нехватка дворян, которые могли бы выступать чиновниками, а потому гибу Илльгнеру приходилось самому посещать мастерскую по изготовлению бумаги, чтобы проверить прогресс. И если в Илльгнере нам разрешалось работать так, как мы того хотели, похоже, что в Хальдензеле дело обстояло иначе.
— Хальдензель — холодное место, и если землям достанется меньше благословений, то людям станет трудно выживать. Поэтому они держатся друг друга. Они суровы с посторонними и не очень открыты для новых идей… Но как только мы более-менее нашли общий язык, работать с ними стало проще.
Очевидно, местным потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к новой работе и способу ведения дел. Конечно, им можно было простить наличие собственных традиций, но из-за отсутствия взаимопонимания работа не ладилась.
— Когда придёт весна, нам придётся организовывать мастерские по изготовлению бумаги в Хальдензеле… — простонав, сказал Лутц, скрестив руки на груди.
— И в чём проблема? — спросила я.
— В Хальдензеле гораздо меньше деревьев, чем в Илльгнере. Я не уверен, найдутся ли там подходящие, из которых можно изготавливать бумагу. Я понимаю, почему они хотят мастерские по изготовлению бумаги, но, на мой взгляд, им будет выгоднее покупать бумагу в соседних северных землях, когда там появятся соответствующие мастерские. Кроме того, бумажные мастерские лучше всего строить как можно ближе к южной границе Хальдензеля. Не могла бы ты озвучить эти предложения?
— Хорошо. Можешь рассчитывать на меня. Кроме того, Бенно, о предстоящей поездке Гутенбергов…
Мы продолжили обсуждать всё, от полиграфии до наших семей, от важных дел до различных мелочей. Наш разговор продолжался до тех пор, пока, наконец, я не почувствовала полное облегчение. Расставалась я с Лутцем и остальными с улыбкой. Все трое, получив от меня много информации, тоже улыбнулись мне и, сказав, что прощают меня, поскольку поездка не оказалась напрасной тратой времени, вернулись в компанию «Планте́н».
