Стоило мне проснуться, как Рихарда, выглядя крайне серьёзной, обратилась ко мне:
— Юная леди, я слышала, что сегодня Юстокс будет сопровождать вас. Даже если это указание лорда Сильвестра и юного господина Фердинанда, действительно ли нет никаких проблем?
Сегодня мне с Трауготтом предстояло обменяться слугами. У Рихарды, должно быть, разболелась голова, когда она узнала, что её сын собирался переодеться женщиной, чтобы выступить моей слугой.
— Я немного обеспокоена, но, похоже, получаемой от меня и Вильфрида информации недостаточно, так что ничего не поделаешь. Кроме того, Юстокса мне порекомендовал господин Фердинанд. Уверена, проблем не будет.
Не говоря уже о том, что пусть я и понимала переживания Рихарды, мне было любопытно увидеть нечто шокирующее. Поэтому я оказалась вовсе не против взглянуть на переодетого Юстокса.
Утром я собиралась посетить библиотеку, чтобы снабдить Шварца и Вайса магической силой, а днём у меня была назначена встреча с Анастасием. Переодетый Юстокс должен был сопровождать меня в качестве слуги, а Рихарде предстояло выступить слугой Трауготту.
— Юстокс всегда отдаёт предпочтение той работе, что ему больше нравится, а потому он, вероятно, вспоминает о том, что должен выступать слугой Трауготта лишь в самую последнюю очередь. Мне необходимо убедиться, насколько вообще Юстокс выполняет свою работу в качестве слуги… — сказала Рихарда, сверкнув чёрными глазами.
Я ничуть не сомневалась, что её проверка будет крайне тщательной.
***
После завтрака, ожидая открытия библиотеки, мы в общем зале обсуждали предстоящее состязание герцогств. Если подбирать аналогии с тем, что я видела во времена Урано, то оно походило на смесь культурного и спортивного фестиваля, а также ярмарки вакансий. Во время состязания герцогств студенты демонстрировали свои навыки родителям, аубам и членам королевской семьи. Кто-то лез из кожи вон, чтобы хорошо показать себя перед родителями возлюбленного или возлюбленной. Некоторые учителя пользовались возможностью представить другим свои исследования, удобно забывая, что по сути состязание герцогств — это сцена для студентов. В общем, каждый год происходило множество всяких-разных происшествий.
Для рыцарей-учеников состязание герцогств в первую очередь означало диттер, во время которого они соревновались в том, чтобы как можно быстрее одолеть магических существ, созданных учителями с помощью магии. Можно сказать, что диттер представлял собой главное событие состязания герцогств, поскольку победы и поражения были видны всем, а каждое сражение выглядело ярко и понятно.
Правда, существовавшее неравенство в силе между герцогствами сразу бросалось в глаза. В больши́х герцогствах количество студентов позволяло выбирать для участия в диттере самых лучших рыцарей, в то время как малым приходилось задействовать всех, кто есть. Впрочем, это тоже можно было считать демонстрацией силы герцогства.
Несмотря на свой размер, по численности населения Эренфест был гораздо ближе к малым герцогствам, чем к средним. Недостаток людей нам приходилось компенсировать индивидуальными навыками, вот только эти самые навыки оставляли желать лучшего.
«Ну что же, по крайней мере, нам есть, куда расти», — подумала я.
Я была уверена, что впредь мы сможем повышать ранг герцогства, поскольку студенты будут увеличивать магическую силу благодаря моему методу сжатия, изучать больше магических существ и тренировать построения и координацию в бою.
— В этом году руководить сражением будет Леонора, изучившая слабости магических зверей и результаты прошлых турниров, а я и Ангелика возглавим атаку, — объявил Корнелиус. — К сожалению, мы до сих пор не способны действовать в бою достаточно слаженно.
Ангелика кивнула, соглашаясь. Сражение с Дункельфельгером продемонстрировало нашим студентам всю важность совместной работы, однако тренировки только начались. Бонифаций пообещал, что с весны начнёт обучать рыцарей-учеников, так что в следующем году наши результаты должны стать намного лучше.
— Между прочим, я планировала перед диттером дать рыцарям-ученикам благословение бога доблести Ангрифа. Но не будет ли это сочтено низким поступком?
— Ваше благословение, госпожа Розмайн, будет ключевой частью стратегии Эренфеста, — ответила мне Леонора. — Нет ничего, что добавит нам большей уверенности, чем если в общежитии вы помолитесь о нашей победе в диттере.
Судя по намёку Леоноры, упомянувшей общежитие, подобная хитрость была в серой зоне, практически на грани того, чтобы считаться недопустимой. Другими словами, нам следовало делать подобное вне поля зрения других герцогств.
«Ну, учитывая, что ранее Дункельфельгер называл мои приёмы гнусными, полагаю, всё должно быть в порядке, ведь так?»
Для служащих-учеников состязание герцогств было возможностью объявить о результатах своих исследований, вроде улучшений магических инструментов или лекарств. Кажется, имея на руках обобщённые результаты работ и готовые продукты, можно было продать свои технологии Центру. Фердинанд, представлявший здесь придуманные им магические инструменты и продававший их Центру, заработал буквально целое состояние. Правда, с тех пор для Эренфеста эта часть состязания герцогств представляла не более чем очередную демонстрацию Хиршурой собственных исследований.
— Хартмут, ты что-нибудь представишь? — поинтересовалась я.
— Предметом моего исследования являетесь вы, госпожа Розмайн, но в настоящее время я ещё не пришёл к каким-либо выводам, которые бы мог объявить.
«Мне кажется, или только что прозвучавший ответ был на редкость пугающим? Может, я ослышалась?» — опасливо подумала я.
— Если быть более точным, я исследую разницу между магией, которую мы изучаем в дворянской академии, и божественной защитой и благословениями, которые используете вы. В дворянской академии мы учимся использовать божественную защиту богов только после получения штапа, но вы можете использовать её и без штапа, верно?
— Разве мы не используем благословения во время приветствий? — с сомнением спросила я.
Даже не имея штапа, любой мог даровать благословение, воспользовавшись для высвобождения магической силы магическим камнем, который все дворяне получали во время церемонии крещения.
После моих слов оранжевые глаза Хартмута расширились.
— Я имел в виду не те благословения, которые являются простым проявлением магической силы, а молитвы, возносимые во имя бога и дарующие божественную защиту. В моих глазах они разные, но, как вижу, для вас, госпожа Розмайн, это одно и то же.
В голосе Хартмута ощущалась радость от того, что он сделал для себя новое открытие, но и для меня, по правде, это стало откровением. Приветствия, молитвы в храме и просьбы даровать божественную защиту — всё это являлось результатом произнесения имени богов и высвобождения магической силы. Я не думала, что между ними существовала какая-то принципиальная разница.
«Ох, но, возможно, есть разница в том, когда магическая сила вытягивается без разрешения, и когда я стараюсь изо всех сил, чтобы вложить её. Вот только я даже не представляю какая, так что просто не буду об этом думать».
— В любом случае, Хартмут, я бы хотела, чтобы ты занялся более продуктивным исследованием.
— Понимаю. В следующем году я планирую исследовать что-то более подходящее для публикации. На изучение вас, госпожа Розмайн, вероятно, уйдёт целая жизнь, а потому тщательным исследованием я займусь уже после выпуска, — сказал Хартмут, смотря на меня с весёлым огоньком в глазах.
«Прошу, не надо! Не посвящай всю жизнь такому занятию!» — мысленно закричала я, схватившись за голову.
— Ах, госпожа Розмайн, я только что вспомнила, что в этом году учитель Хиршура, похоже, собирается посвятить презентацию исследованиям Шварца и Вайса, — сказала Филина.
Для создания новых нарядов требовалось провести различные исследования. Для этого Эренфест должен был работать как единое целое, а потому Хиршура решила посвятить этим исследованиям всю себя.
— Я полагаю, именно поэтому она так стремилась поскорее получить исследовательские материалы, что прислал господин Фердинанд. Я была очень удивлена её вчерашней реакцией, — искренне призналась Филина.
Узнав через ордоннанц о моём возвращении, Хиршура буквально ворвалась в общежитие. Видя её, с горящими глазами приближающуюся ко мне, я не знала, что и думать. Она совершенно не походила на учителя, что пришла забрать сувениры от своего бывшего ученика.
Тем, кто разобрался с Хиршурой, оказался Юстокс. Воспользовавшись исследовательскими материалами по Шварцу и Вайсу, он попросил Хиршуру отказать Дункельфельгеру в реванше, отдельно подчеркнув, что им больше не следует бросать вызов лично мне. Передавая материалы, Юстокс сказал, что передаст вторую половину только после того, как получит подтверждение, что она справилась с заданием. Хиршура принялась действовать незамедлительно и прежде, чем наступил ужин, уже вернулась, чтобы забрать вторую половину. Впрочем, вернее будет сказать, что она налетела как буря, забрала документы и тут же унеслась прочь.
Вспоминая вчерашний день, Хартмут, не скрывая потрясения, пробормотал:
— Никогда бы не подумал, что учитель Хиршура сможет всё уладить за время меньше одного колокола. Я впервые узнал, что у неё есть талант, не связанный с исследованиями…
Все остальные кивнули, полностью с ним согласившись.
«Ну серьёзно, если посмотреть на таких людей, как приёмный отец и учитель Хиршура, то кажется, что Эренфест — место, где те, кто стоят над другими, действуют лишь в своих интересах и творят, что вздумается. Ну что за люди! Только и делают, что доставляют проблемы другим».
Для слуг-учеников состязание герцогств представляло событие, во время которого они могли демонстрировать другим своё гостеприимство и продвигать тенденции. До сих пор Эренфест почти не принимал гостей, не считая родителей студентов, поскольку в отсутствии у нас чего-то нового или привлекающего к себе внимания, представители других герцогств даже не думали подходить к нам. В связи с тем, что состязание герцогств в целом длится недолго, все, естественно, стремились туда, где было что-то любопытное, и где собирались другие люди.
Даже родители студентов и герцогская чета сразу же направлялись к другим герцогствам, чтобы пообщаться. Не было смысла ждать в отведённом для Эренфеста месте, куда всё равно никто не подходил. Кажется, Брюнхильду всё это ужасно расстраивало, ведь ей не представлялось и шанса продемонстрировать свои упорно оттачиваемые навыки.
В этом году Эренфест привлёк к себе внимание множеством вещей: униша́м, украшения для волос, фунтовые кексы и растительная бумага. Брюнхильда с энтузиазмом отнеслась к тому, чтобы перед состязанием девочки помыли головы униша́мом, дабы придать тем блеск, как это было на церемонии продвижения.
Однако некоторые опасения все же имелись. Так Лизелетта волновалась, что мы не знали, сколько людей нас посетят. Причиной её беспокойства послужило то, что, во-первых, от Эренфеста в академии присутствовало сразу два кандидата в аубы, а во-вторых, мы представили новые тенденции. Насколько я поняла, Юстокс сказал ей, что, в отличие от прошлых лет, в этом году нам необходимо приложить к подготовке все силы. С одной стороны хорошо, если наши студенты получат шанс продемонстрировать свои навыки, однако, если ситуация выйдет из-под контроля, то результат проявленного к нам пристального внимания будет хуже, чем отсутствие интереса в прошлые годы.
— Ой? А кто это? — удивилась я, когда в общий зал вошла незнакомая дама.
Дама очень походила на Рихарду, вот только настоящая Рихарда стояла позади меня, а значит, эта женщина была кем-то ещё. Пока я гадала, кто же это мог быть, то заметила, как Трауготт прикрыл лицо руками, словно не хотел видеть ничего вокруг. Я оглянулась назад и заметила, что Рихарда неодобрительно скривилась.
«Вот оно как! — наконец осознала я. — Так значит, это — Юстокс, переодетый женщиной! Ух ты! Он выглядит прямо как элегантная дама!»
Медленно прошествовав мимо студентов, с подозрением разглядывающих её и явно думающих: «Да кто же она вообще такая?», — женщина грациозно преклонила передо мной колено. От знакомого Юстокса не осталось и следа. Сейчас я видела перед собой женщину средних лет, которая хоть и была моложе Рихарды, но заметно походила на неё. Из-за того, что зимой холодно, все носили одежду с воротниками, закрывающими шею, в результате кадык оказался полностью скрыт. Добавьте к этому то, что руки закрывали перчатки, и единственной частью тела, где кожа оказалась открыта, оставалось лицо.
Учитывая, что лицо Юстокса не имело явных мужских черт, для полного преображения потребовалось совсем немного макияжа. Из-за различного рода набивок Юстокс выглядел… внушительней Рихарды, но то, насколько гармонично это смотрелось, даже пугало. Волосы он, должно быть, покрасил, потому что теперь вместо серых они стали каштановыми.
— Прошу прощения, что заставил вас ждать. Юная леди, с вами всё в порядке? — женским голосом спросил он, заметив моё удивление.
— Юстокс, ты можешь даже изменить голос?
— Мне достаточно просто изменить то, как я говорю.
1
2
— Если мой вид вас не смущает, то я хотел бы сопровождать вас на женские чаепития, — сказал Юстокс.
— Если ты готов оставаться в таком виде весь день, то я не вижу никаких проблем.
— В таком случае, пожалуйста, называйте меня Гудрун, когда я так одет.
— Гудрун? — переспросила я.
В этот же момент Трауготт взвыл:
3
— Трауготт, как ты себя ведёшь? Не поднимай шум. К тому же только беспечный дурак стал бы использовать фальшивое имя, которое так легко связать с настоящим. Из-за того, что ты столь глуп, твоя жизнь и состоит из череды неудач, — насмешливо ответил Юстокс.
Судя по всему, переодевшийся Юстокс походил на мать Трауготта, Гудрун. Возможно, те студенты, на лицах которых вместо удивления проступило довольно сложное выражение, знали Гудрун лично.
Трауготт схватился за голову и пробормотал что-то вроде: «За что мне всё это?», — терзаемый тем фактом, что его дядя, выступавший его слугой, переоделся женщиной. Взгляды осуждения и презрения, которые Трауготт ранее получал от других, постепенно сменились на сочувствующие. В этих взглядах явно читалось: «Да уж, жалко его».
«Так, может быть, Юстокс намеренно появился перед всеми в общем зале, чтобы вызвать сочувствие к Трауготту? — задумалась я, но тут же отмела эту мысль. — Да нет, Юстокс навряд ли заботился о благополучии Трауготта».
Увидев, что Юстокс сохранил подобающее даме достоинство, несмотря на эмоциональный срыв Трауготта, Хартмут посмотрел на меня с обеспокоенным выражением лица, словно перед ним оказалась поставлена непосильная задача.
— Госпожа Розмайн… Как ваш последователь я хотел бы спросить… Является ли умение переодеваться необходимым навыком для ваших служащих? Мне очень жаль, но у меня нет таланта к подобному. Но, разумеется, если вы настаиваете, то я приложу все силы, чтобы научиться.
Конечно, я сказала ему научиться у Юстокса работе служащего, но я, определённо, ни словом не обмолвилась, что нужно учиться переодеваться в женщину.
Я поспешно принялась убеждать Хартмута, что тот ошибается.
— Хартмут, тебе нет никакой надобности одеваться как девушка. Есть много и других способов получить нужную тебе информацию. Например, ты можешь обучить для этого девочку-служащую или обменяться информацией с другими. Я вовсе не ожидаю от тебя обладание таким навыком. Переодевание женщиной — это просто увлечение Юстокса.
После моих слов на лицах окружавших меня служащих-учеников отразилось облегчение, а вот Юстокс, напротив, выглядел несколько недовольным.
— Юная леди, это вовсе не увлечение. Это наиболее эффективный метод сбора информации. Разве вы не думаете, что самые надёжные сведения — это те, которые вы получаете собственными глазами и ушами?
— Значит, это самый эффективный метод? — с задумчивым видом спросил Хартмут.
— Хартмут, даже не думай! Не позволяй ему увлечь себя этим! — немедленно воскликнула я, почувствовав опасность.
Вот только Юстокс с улыбкой остановил меня, а затем принялся читать лекцию о том, насколько полезно переодевание может быть не только Хартмуту, но и всем остальным студентам.
— Юная леди, я вовсе не пытаюсь увлечь его своими идеями, просто даю пищу для размышлений. Учитывая, что информация, полученная лично, намного надежнее, чем та, что получена из вторых рук, переодевание в одежду противоположного пола — это навык, полезный всем служащим…
— Юстокс, прекрати затуманивать всем головы! — выкрикнула Рихарда, прерывая его. — Я не могу позволить тебе продолжать нести такую чепуху! Не втягивай на эту дорожку сына Оттилии, впереди у которого светлое будущее!
Когда на Юстокса обрушились гром и молнии от собственной матери, он пожал плечами и сказал, что закроет эту тему. Похоже, Рихарда, будучи моей последовательницей, изо всех сил старалась сдерживаться, но в конце концов её чаша терпения оказалась переполнена. После этого началась её гневная отповедь.
Из-за того, что внешне Юстокс очень походил на мать, казалось, что здесь присутствуют сразу две Рихарды. Вот только у одной было строгое лицо матери, а у другой — обиженное лицо сына, которого отчитывают за шалость. От всей этой ситуации у меня голова шла кругом.
— Мне пришлось смириться, что ты будешь сопровождать юную леди, только потому, что так приказали юный господин Фердинанд и ауб Эренфест! — кричала Рихарда. — В противном случае я бы ни за что не позволила такого! Однако мне дали разрешение отправить тебя обратно, если в какой-то момент твои выходки будут грозить ущербом репутации Эренфеста. Не забывай это. Я ясно выражаюсь?!
— Я прекрасно понял тебя, мама.
***
Благодаря тому, что Рихарда остановила Юстокса, мы наконец-то смогли отправиться в библиотеку. Провожаемая встревоженной Рихардой и державшимся за живот Трауготтом, я покинула общежитие в сопровождении последователей и переодетого Юстокса, именуемого теперь Гудрун.
Я думала, что впервые за долгое время смогу увидеть Шварца и Вайса, и, к моей радости, они оказались теми, кто первыми встретили меня в библиотеке.
— Юная леди прийти.
— С возвращением, юная леди.
Шварц и Вайс, переминаясь, кружились вокруг, снова и снова приветствуя меня. Было очень приятно, что они так тепло встречали меня. Поглаживая магические камни в их лбах и вливая магическую силу, я оглядела библиотеку. На книжных полках тут и там отсутствовали книги, и таких «дыр» оказалось весьма много.
— Госпожа Соланж, книжные полки кажутся какими-то опустевшими… — заметила я.
— С возвращением, госпожа Розмайн. Всё потому, что приближаются выпускные экзамены. Все в отчаянии. В последнее время полки становятся всё более пусты, а вот каррелы, наоборот, полны.
Как и сказала Соланж, сейчас библиотека была полна посетителей. Это отличалось от ставшей уже привычной картины полупустой библиотеки. Никто открыто не разговаривал, однако шум от перешёптывания сливался в тихий гул. Студенты явно ощущали беспокойство тем, что остальные уже успели сдать экзамены, а обзавестись необходимым пособием или каррелом становилось всё труднее. Атмосфера в библиотеке была далека от спокойной, и её скорее можно было описать, как покалывающее напряжение перед важным испытанием.
— Мне кажется, вам лучше сегодня почитать в своей комнате, — предложила Соланж.
— По правде говоря, из-за возвращения в Эренфест я так долго отсутствовала в академии, что впредь до выпускной церемонии мне придётся посвятить всё своё время общению. Сама бы я предпочла неспешно читать в библиотеке, но увы…
— Ох. Однако общение всё же очень важная часть обучения в дворянской академии. Госпожа Розмайн, я уверена, у вас всё будет хорошо, — посмеиваясь, подбодрила меня Соланж.
Гудрун, наблюдавшая за нами, приложила руку к щеке и задумчиво наклонила голову.
— Я полагаю, у вас будет возможность почитать, как только вы закончите дневное общение. Давайте возьмем книгу и вернёмся в общежитие.
— Гудрун, правда можно?! — воскликнула я, а про себя добавила:
«Пусть Юстокс и чудак, но он хороший и компетентный человек!»
Словно почувствовав мою растущую симпатию, Гудрун слегка, хотя и несколько обречённо, улыбнулась.
— Мне известно, что небольшие вознаграждения являются ключом к мотивации юной леди.
— Так и есть. Давай сейчас же займёмся поиском книги.
Гудрун тут же схватила меня за плечи, останавливая, и сказала:
— На это нет времени. Шварц, Вайс, пожалуйста, одолжите нам книгу, которую юная леди ещё не читала.
Юстокс носил перчатки, чтобы выглядеть женственней, однако сила в руках, сжимающих мои плечи, принадлежала мужчине. Он держал меня значительно сильнее, чем Рихарда.
Поражённая тем, насколько грубо меня удерживают, я могла только наблюдать, как Шварц и Вайс, пошатываясь, направились прочь.
— Понимать. Одна книга.
— Мы одолжить.
Дождавшись, пока они закончат с процедурой одалживания книги, я в приподнятом настроении вернулась в общежитие. Взглянув на женственно идущую Гудрун, я внезапно вспомнила кое-что из того, что Юстокс рассказывал мне в прошлом.
— Гудрун, а где находится тот закрытый архив? Помнишь, ты когда-то рассказывала мне о нём.
Если быть точной, то Юстокс рассказал об этом архиве в Ночь Шуцерии, когда пытался не дать мне заснуть. Хотя произошли изменения, касающиеся библиотекарей и книг, но, несомненно, сам закрытый архив должен был всё ещё существовать. Возможно, архив из закрытого стал общедоступным, но для меня это не имело значения.
Упомянутый «закрытый архив» казался чем-то таинственным, а потому мои последователи тут же заинтересовались и тоже обратили взоры на Гудрун.
— Мы никогда не слышали о нём. Он находится в дворянской академии?
Гудрун тепло улыбнулась и медленно покачала головой.
— Я не знаю, где он находится. Я слышала о нём от библиотекаря, ещё когда училась в академии. Он сказал, что существует закрытый архив, который может открыть только член королевской семьи.
— А-а? Но если архив могут открыть только члены королевской семьи, это значит, что сама я не смогу туда войти! — воскликнула я.
Это было слишком ужасно. А я так надеялась.
Когда Гудрун увидела, как я надулась, у неё округлились глаза.
— Юная леди, вы намеревались войти в архив, который именуется «закрытым»?
— Раз там есть книги, то вполне естественно, что я захочу их прочитать, — парировала я.
— Я не могу себе представить, что найдётся много людей, которые думают так же, как и вы, юная леди… — сказала Гудрун, вновь наклонив голову.
Я просто не могла поверить, видя такое его ко мне отношение. Сам Юстокс ради интересующей его информации готов был отправиться в нижний город или переодеться женщиной, но прямо сейчас он смотрел на меня так, словно это я была чудачкой, а он — здравомыслящим человеком. Неужели он не хотел узнать, что за неизвестную информация можно найти в том архиве?
— Разве тебе неинтересно, какие книги хранятся в закрытом архиве, и что в них написано? — спросила я.
— Если бы я могла туда войти, то, конечно, захотела бы это узнать. Однако любой нормальный человек тут же сдастся, узнав, что туда могут войти лишь члены королевской семьи. Это отличается от чаепитий, на которые довольно легко проникнуть.
Глядя на выставляющую себя нормальным человеком Гудрун, я сказала:
— Гудрун, ты говоришь так, словно я странная.
— Юная леди, может ли так быть, что вы этого ещё не осознали?
Во взгляде Гудрун ощущались одновременно веселье и искреннее беспокойство. Я же немного смутилась. Не то чтобы я совсем не осознавала собственных недостатков.
— Ум-м-м… Ну да, есть немного…
Довольная моим признанием, Гудрун улыбнулась и с улыбкой погладила себя по груди.
— Только немного? — обронил поражённый Корнелиус.
«А-а? Разве не немного?» — только и могла, что удивиться я.
1. но (яп. 能 но:, «мастерство, умение, талант») — один из видов японского драматического театра. Классическая программа включает исполнение пяти пьес и трёх комедийных сценок в промежутках между ними.
2. кабу́ки (яп. 歌舞伎, букв. «песня, танец, мастерство», «искусное пение и танцы») — один из видов традиционного театра Японии. Представляет собой синтез пения, музыки, танца и драмы. Исполнители кабуки используют сложный грим и костюмы с большой символической нагрузкой.
3. в оригинале ユスティーナ (ЮСўТи:На) и ユスティーネ (ЮСўТи:Нэ).
