Через несколько дней после того, как я попрощалась с Лутцем и вернулась в замок, должен был состояться праздник весны. Этим праздником завершались зимние круги общения, и после него гибы отправлялись в свои земли. Другими словами, с приходом весны жизнь возвращалась в обычное русло.
— Юная леди, разве этот наряд не хорошо на вас смотрится? — спросила Рихарда.
— Поскольку это весенний праздник, я думаю, что зелёный цвет был бы предпочтительнее, — высказалась Брюнхильда.
Как только я вернулась из храма в свою комнату в замке, Рихарда и Брюнхильда накинулись на меня, требуя выбрать для праздника один из предложенных ими нарядов. Я переводила взгляд между ними и предлагаемыми ими нарядами, не зная, какой ответ будет правильным.
«Честно говоря, мне всё равно, что носить», — подумала я, слегка колеблясь из-за блеска глаз своих слуг. В этот момент Лизелетта проскользнула между нами и протянула украшение для волос. Это было новое украшение, которое я купила у Тули совсем недавно вместе с украшением для Эглантины.
— Госпожа Розмайн, хотите ли вы надеть на праздник это украшение для волос? — спросила Лизелетта.
— Да, я хочу использовать новое, — согласилась я.
Когда я кивнула, Лизелетта с улыбкой обратилась к Рихарде и Брюнхильде, державшим по наряду.
— Я думаю, с этим украшением лучше всего подойдёт наряд, который ранее предложила Оттилия. Мне принести его?
— Да, пожалуйста. Если украшение выбрано, нужно окончательно определиться с нарядом, — сказала Рихарда.
После того, как мы закончили с выбором наряда, Рихарда и остальные принялись предлагать мне одно за другим аксессуары и обувь. В целом я полагалась на их выбор и просто указывала на что-то из того, что они выложили передо мной.
— Госпожа Розмайн, какие решения были приняты во время встречи с торговцами в храме? Мы закончили с оформлением документов, необходимых для распространения полиграфии, — сказал Хартмут, показав мне документы.
Я лишь недавно попрощалась с Лутцем и остальными и, вспоминая данное в храме обещание, чувствовала, как сжимается сердце. Чтобы отвлечься от боли утраты, я бегло просмотрела предложенные документы.
— Хартмут, а ты умелый служащий. С документами всё в порядке. — сказала я, подписывая их, после чего передала те Филине. — Филина, пожалуйста, отнеси в тот ящик, что мы собираемся доставить маме.
После этого я достала из ящика, который мы привезли из храма, ещё кое-какие материалы и протянула их Хартмуту.
— Это записи Юстокса по итогам встречи с компанией «Планте́н» и мои соображения по этому поводу. Юстокс очень хорош в составлении документов. Если не брать во внимание его специфические навыки, то тебе было бы полезно брать с него пример.
— Неужели обучаться тому специфическому навыку действительно не следует? Я думаю, такой навык мог бы быть довольно полезным.
Почувствовав заинтересованность в голосе Хартмута, я поспешно запротестовала:
— Хартмут, ни в коем случае. Даже не думай.
— Но почему бы нет? Госпожа Розмайн, вы ведь тоже понимаете ценность информации?
— Потому что это не для тебя. Лицо Юстокса не имеет ярко выраженных мужских черт, он невысок и строен, а потому в женской одежде не выглядит странно. Но ты, Хартмут, довольно высок, не так ли? У тебя широкие плечи, и ты всё ещё растёшь, я права?
За зиму Хартмут немного подрос, и, вероятно, должен был вырасти ещё. Как ни посмотри, но его фигура просто не подходила для того, чтобы одеваться как женщина.
— Более того, не так просто переодеться женщиной, чтобы не вызвать подозрений. Юстокс ввиду своих увлечений потратил много лет, чтобы научиться подражать женскому голосу, формулировкам и жестам, а без такого опыта попытка переодеться закончится катастрофой.
Возможно, Фердинанд не видел проблемы в том, что его последователь имел привычку переодеваться женщиной, но мне подобное не слишком нравилось. С меня хватало и того, что Хартмут доставлял немало хлопот попытками распространить легенду о святой и желанием превратить исследование меня в дело всей своей жизни.
— Хартмут, если ты начнёшь переодеваться женщиной, я немедленно исключу тебя из числа своих последователей, — пригрозила я.
— Я не хочу, чтобы вы меня уволили. Полагаю, мне не остаётся другого выбора, кроме как отказаться от идеи переодевания в женщину… — ответил Хартмут, опустив плечи.
Я вздохнула с облегчением, как, впрочем, и Оттилия с Рихардой, стоявшие позади Хартмута.
Поскольку каждый занимался своей работой, я тоже продолжила делать то, что должна. Я собиралась выполнить данное Лутцу обещание и увеличить количество книг. Для этого мне требовалось больше рукописей, которые мы начнём печатать, как только придёт весна. Когда я просмотрела рукопись справочного пособия для дворянской академии и занялась продолжением любовного романа, который оставила на полпути, меня позвала Лизелетта:
— Госпожа Розмайн, госпожа Шарлотта пригласила вас на чаепитие. Это немного неожиданно, но она предложила прийти к ней завтра днём.
— Если это не доставит проблем моим последователям, то я хотела бы принять приглашение.
У меня самой до праздника весны не было никаких планов.
— Госпожа Шарлотта очень ждала вашего возвращения, так что будет счастлива, — с нежной улыбкой сказала Лизелетта. — Я немедленно передам ей ваш ответ.
***
Как оказалось, Вильфрид тоже был приглашён, так что чаепитие проходило между братом и двумя сёстрами. Я подумала, что такое чаепитие у нас впервые. Я принесла свои сладости, и чаепитие началось в спокойной обстановке.
— Прошу прощения за столь внезапное приглашение, — начала Шарлотта. — Я хотела бы, чтобы мы заранее определились, кто куда отправится на весенний молебен. От этого зависит подготовка.
Первой темой обсуждения стал весенний молебен. Видимо, Вильфрид и Шарлотта собирались помочь и в этом году, а потому мы развернули карту герцогства и принялись обговаривать, кто какие земли возьмёт.
Поскольку в земли, управляемые гибами, священные чаши должны были доставить священники, нам требовалось обойти лишь центральный регион, находящийся под прямым управлением герцога. Если включить Фердинанда и разделить обязанности на четверых, то нам требовалось посетить не так много селений. Возможно, весенний молебен в этом году закончится довольно быстро.
— После завершения весеннего молебна в центральном регионе мне нужно будет ещё отвезти Гутенбергов на молебен в Хальдензель. Также я хотела бы проверить, как обстоят дела в Хассе, а потому предпочла бы взять на себя земли к востоку от него.
— Сестра, жители Хассе относятся к тебе с большим почтением. Люди в монастыре тоже будут рады вновь увидеть тебя, поэтому разве не естественно, если восток возьмёшь именно ты? — высказалась Шарлотта.
— Ага, — согласно кивнул Вильфрид. — Пусть Розмайн возьмёт восток.
В итоге мы сошлись на том, что Шарлотта возьмёт южные области центрального региона, Вильфрид — западные, а Фердинанд — северные. Осталось только получить одобрение Фердинанда.
— И всё же, вы действительно не против помочь мне с весенним молебном? — спросила я. — Вам не будет трудно справиться с необходимыми приготовлениями?
— Я уже сшила наряд для весеннего молебна, так что тебе не нужно беспокоиться, — ответила Шарлотта.
В прошлом году Шарлотта ещё могла носить одежду моего размера, но теперь выросла и, решив, что продолжит помогать с религиозными ритуалами, подготовила себе новый наряд. Вильфрид же, похоже, сделал это ещё раньше.
— Твой наряд, Розмайн, расшит цветочными узорами. Поэтому, когда после молебна два года назад дядя сказал, что осенью мне ещё предстоит участвовать в празднике урожая, я подготовил новый, — объяснил Вильфрид.
Мои синие церемониальные одежды, которые я подготовила ещё во времена священницы-ученицы, украшали узоры текущей воды и цветочная вышивка. Даже несмотря на то, что длину одежд можно было регулировать, они явно не могли удовлетворить Вильфрида как мальчика. Одно дело воспользоваться ими во время первого весеннего молебна, на который пришлось отправиться внезапно, но вряд ли захочется продолжать носить их и дальше.
— Такая поездка довольно тяжела. С вами всё будет в порядке? — поинтересовалась я.
— Самое худшее во время молебна — это лекарство. Пусть оно и восстанавливает магическую силу и выносливость, но вкус отвратительный, — скривившись, пожаловался Вильфрид на лекарство восстановления.
Шарлотта согласно кивнула со сложной гримасой на лице.
— Верно. Сестра, я слышала от твоих слуг в храме, что ты также пила его, когда объезжала земли во время весеннего молебна и праздника урожая. Подумать только, что ты вновь и вновь принимала столь горькие лекарства и проводила ритуалы, наполняя земли Эренфеста магической силой, несмотря на слабое здоровье… Помню, в то время я начала думать, что ты даже не святая, а богиня… И ты ведь знаешь, вкус того лекарства ещё долго сохраняется во рту, так что, когда ешь, еда приобретает вкус лекарства. Когда я выпила его в первый раз, то подумала, что дядя так издевается надо мной, — сказала Шарлотта и, тяжело вздохнув, покачала головой.
Наблюдая за разговором, я задумалась. Я знала, что Фран сопровождал Шарлотту как представитель храма. Мне сообщили, что лекарства, которые давал ей Фран, относились к улучшенной версии. Мне пришла в голову мысль, что было бы забавно, если бы Шарлотта и Вильфрид продолжали считать, что те лекарства с улучшенным вкусом — издёвка со стороны Фердинанда, но всё же я решила сказать им правду.
— Он вовсе не издевался над вами. На самом деле, лекарства, которые вы пили, можно считать воплощением его доброты и заботы. Если сравнивать с оригинальным лекарством, то вкус этих не так уж и плох.
— Эта гадость — воплощением доброты и заботы? Серьёзно? — потрясённо переспросили Вильфрид и Шарлотта.
Я кивнула и улыбнулась им.
— Оригинальное лекарство на вкус ещё хуже. Правда, оно и заметно эффективнее.
После моего ответа Вильфрид и Шарлотта посмотрели на меня с явным восхищением.
Мы ещё какое-то время поговорили о лекарстве восстановления, пока Шарлотта внезапно не замолчала. Сжав губы, она опустила глаза и посерьёзнела. После некоторого колебания Шарлотта подняла голову и, обратив на меня взгляд глаз цвета индиго, спросила:
— Сестра, это правда, что вы с братом скоро обручитесь? Я очень удивилась, когда на днях за ужином услышала об этом от отца.
Я кивнула.
— Ты ведь понимаешь, что ауб Эренфест не сказал бы такого в шутку? Всё так и есть. Для герцогства это было наилучшим вариантом.
Это был самый предпочтительный выбор, потому что позволял герцогству объединить фракции, мне — получить библиотеки, а кроме того, он позволял быть уверенными, что печать книг в Эренфесте будет развиваться должным образом.
«Не говоря уже о том, что если бы я вышла замуж в другое герцогство, то оказалась бы полностью оторвана ото всех в нижнем городе…»
Шарлотта, выглядя немного мрачной, осторожно взяла чашку чая.
— Это стало для меня полной неожиданностью. Я думала, ты будешь на моей стороне.
— Я твоя старшая сестра, Шарлотта. Я всегда буду на твоей стороне. Ты можешь рассчитывать на меня, — ответила я, гордо выпятив грудь.
Во взгляде Шарлотты читалось противоречие, как будто она желала спросить: «Правда ли это?» — или же сказать: «Ничего с тобой не поделаешь». Но в итоге она лишь сокрушённо вздохнула. Затем Шарлотта бросила взгляд на Вильфрида, после чего снова посмотрела на меня.
— Сестра, я очень беспокоюсь о тебе.
Я хотела удивлённо вскрикнуть. Я лишь сказала Шарлотте, что она может рассчитывать на меня. Почему она вдруг забеспокоилась?
— Разве эта помолвка — не попытка отца и Вильфрида обмануть тебя? Даже если тебе предлагают книги, ты не должна вестись на их уловки! — воскликнула Шарлотта.
Кажется, Шарлотта была всерьёз обеспокоена, что я согласилась на помолвку ради книг. Я не могла ответить ей, что мне обещали не несколько книг, а пару библиотек.
Я рефлекторно улыбнулась, пытаясь придумать оправдание, но тут Вильфрид бросил на Шарлотту раздражённый взгляд и сказал:
— Шарлотта, я не обманывал Розмайн. Я сам узнал о помолвке только на днях. Я был так же удивлён, как и ты, поскольку тоже думал, что Розмайн на твоей стороне. Я и помыслить не мог, что она согласится обручиться со мной.
Слушая их разговор, я наконец-то поняла, что имелось в виду, когда говорилось, на чьей стороне я нахожусь. Похоже, это означало мою поддержку кого-либо из них в том, чтобы стать следующим аубом.
— Дорогой брат, так значит, ты в итоге согласился на помолвку со мной? — поинтересовалась я.
— Да. Все мне говорили, что супружеская пара — это такая же семья, как брат и сестра. Я понадеялся, что наши отношения будут не сильно отличаться от тех, что есть сейчас. Кроме того… Многое изменится в зависимости от того, будешь ли ты на моей стороне, — сказал Вильфрид, бросив на Шарлотту несколько виноватый взгляд.
От Фердинанда я слышала, что дворяне собираются вокруг Лейзегангов, желая сделать меня следующим аубом. Если высшие дворяне, обладающие самыми больши́ми землями в герцогстве, пришли в движение, то последователи Вильфрида должны были знать об этом. Вероятнее всего, это не сам Вильфрид, а его последователи желали заключения помолвки, чтобы очистить его имя и объединить Эренфест прежде, чем противостояние фракций расколет герцогство.
«Вот только всё это не имело бы особого смысла, если бы сам Вильфрид не принял нашу помолвку».
Мне с самого начала был уготован политический брак. Поэтому, на мой взгляд, весьма неплохо, что в результате я получу себе полный доступ к библиотекам храма и замка. С другой стороны, Вильфрид имел другое воспитание и находился в совершенно ином положении.
— Вильфрид, если ты не просто следовал мнению окружающих, а сам всё обдумал и решил для себя, то я согласна с таким решением, — сказала я.
— Ты действительно согласна?
— Да, конечно.
***
На следующий день после нашего чаепития состоялся праздник в честь прихода весны. Он ознаменовывал конец зимних кругов общения, а потому его посещали обычно все дворяне Эренфеста.
Фердинанд велел мне прибыть как можно позже, поэтому я в компании Вильфрида и Шарлотты немного подождала в комнате, ближайшей к большому залу. Мы втроём должны были войти по сигналу Рихарды. Впрочем, из-за того, что каждого из нас сопровождали последователи, наша группа выходила довольно большой.
Положение дворян в большом зале во многом зависело от их статуса. Высшие дворяне собирались перед сценой, а низшие — позади всех остальных, у входной двери. Таким образом, мы шли к первым рядам сквозь толпу дворян.
Поскольку Филина стала моей последовательницей, ей, будучи низшей дворянкой, предстояло впервые занять место перед высшими дворянами. Она изо всех сил старалась выглядеть решительно и держать голову высоко поднятой, но я могла видеть, что её лицо напряжено, а ноги дрожат.
Видя нервозность Филины, Дамуэль, такой же низший дворянин, натянуто улыбнулся подобной её реакции и немного сместился, чтобы окружающим было сложнее её увидеть. Между прочим, я вспомнила, что в прошлом Бригитта делала для Дамуэля то же самое, чтобы ему не приходилось терпеть направленные на него взгляды.
— Я знаю, каково это, потому что и сам испытывал на себе подобные взгляды, но всё же тебе придётся привыкнуть, — сказал Филине Дамуэль.
— Я постараюсь, — нервно посмотрев в его сторону, ответила Филина.
После этого Филина чуть улыбнулась, похоже, почувствовав себя немного лучше.
«Как же славно, — довольно подумала я. — Я так рада, что мои последователи находятся в хороших отношениях».
Дворяне начали приближаться к нам, желая поприветствовать детей герцога, однако прежде, чем они успели, прибыла герцогская чета. У меня вырвался вздох облегчения от того, что слова Фердинанда оказались верны, и нам удалось избежать окружения дворянами.
Сильвестр, стоя на сцене, обвёл взглядом большой зал и провозгласил:
— Чистые потоки богини воды Фрютрены смыли бога жизни Эйвилиба и спасли богиню земли Гедульрих. Да будет благословенно таяние снега!
Этими словами начался праздник весны.
— В первую очередь я объявлю наших почетных студентов. В этом году целых пятеро студентов получили достаточно высокие оценки, чтобы их признали отличниками.
Одобрительные возгласы и бурные аплодисменты наполнили зал. Я оказалась единственной, кто стала лучшей на своём году, но и Вильфрид, Леонора, Корнелиус и Хартмут вышли со мной на сцену как отличники.
— Ты хорошо постаралась, Розмайн. Это подарок за твои успехи. Я надеюсь, что он будет полезен тебе, — с улыбкой сказал Сильвестр, вручив мне вполне крупный магический камень.
Пока я осматривала камень, впечатлённая его размером, то также заметила, что остальные тоже получили по камню.
— Я действительно рад, что среди тех, кто в будущем станет поддерживать Эренфест, так много превосходных студентов. Я надеюсь, что вы и все остальные продолжите трудиться, чтобы достичь ещё более впечатляющих результатов. Как отмечалось во время церемонии награждения в дворянской академии, ваша задача не просто окончить занятия быстро, но и получить по ним высокие оценки.
На этом объявление отличников завершилось. Похоже, студенты Эренфеста получили предупреждение от дворянской академии, поскольку, желая сдать как можно быстрее, многие проходили экзамены с результатами чуть выше проходных. Видимо, в следующем году нужно будет как-то исправить эту проблему.
Вернувшись на своё место, я взглянула на лица отличников и довольно вздохнула.
— Мои последователи действительно очень хороши.
— У нас не было другого выбора, кроме как стать отличниками, — выглядя раздражённым, ответил Корнелиус.
Я как их госпожа первой закончила занятия и сразу бросилась в библиотеку. В результате рыцарям сопровождения и служащим приходилось постоянно меняться в зависимости от того, кто оказывался свободен, чтобы сопровождать меня. А поскольку я ходила туда каждый день, то моим последователям не оставалось другого выбора, как стараться на пределе сил, чтобы закончить свои занятия как можно скорее.
— Кроме того, мы не могли позволить, чтобы другие люди говорили, что у такой отличницы как вы, госпожа Розмайн, ничем не примечательные последователи, — добавил Хартмут, а затем с гордой улыбкой посмотрел на меня. — Поскольку я ваш последователь, я прилагал все усилия, чтобы доказать, что достоин служить вам.
Леонора тоже улыбнулась.
— Последователям важно соответствовать своему господину или госпоже. Я рада, что в этом году благодаря «комитету по повышению успеваемости» между курсами стало больше сотрудничества, и студентам теперь легче задавать друг другу вопросы.
— Кстати говоря… Все согласны с тем, что курс рыцарей выиграл соревнование? — спросила я.
Я обещала дать рецепт фунтового кекса команде, которая быстрее всех сдаст экзамены, и команде с наибольшим количеством отличников. Первокурсники смогли закончить занятия как раньше остальных, так и оказались среди отличников. Однако ввиду того, что последнее достижение было связано со мной, эта награда должна была достаться занявшим второе место студентам с курса рыцарей.
— Не думаю, что кто-то поспорит с тем, что выиграл курс рыцарей. Но в следующем году победят служащие, — демонстрируя уверенность, сказал Хартмут. — Наши учебные пособия уже почти готовы.
От его слов во мне разгорелся дух соперничества. Поджав губы, я посмотрела на Хартмута.
— Мы уже закончили подготовку ко второму учебному году. Не думай, что вы сможете легко победить.
— Верно, — согласилась Брюнхильда. — В этом году мы оказались недостаточно подготовлены, но в следующем курс слуг добьётся победы. В конце концов, подготовка — это как раз то, в чём хороши слуги.
В этот раз никто на курсе слуг не смог стать отличником, а потому Брюнхильда была переполнена мотивацией. Оценки слуг-учеников по теоретическим предметам не были плохими, так что они, по-видимому, планировали сосредоточиться на практических навыках.
— Мне не хотелось бы вас разочаровывать, когда вы так преисполнены энтузиазма, но курс рыцарей победит и в следующем году, — заявил Корнелиус, на лице которого читалась уверенность в победе. — Рыцари-ученики из эскорта господина Вильфрида теперь могут использовать метод сжатия магической силы госпожи Розмайн и проходят обучение у дедушки. Кроме того, Ангелика закончила учёбу, а это для нас большое подспорье.
Хартмут посерьёзнел и пробормотал:
— То, что Ангелика закончила учёбу, действительно снижает наши шансы…
Между прочим, именно Хартмут был тем, кто посоветовал запретить Ангелике пользоваться Штернлюком.
— Я с нетерпением жду следующего года, — посмеиваясь, сказала я.
После этой пикировки мы решили, что рецепт фунтового кекса, служивший призом «комитета по повышению успеваемости», достанется первокурсникам и рыцарям.
После объявления отличников Сильвестр огласил, каких результатов достигли герцогства в дворянской академии. По итогам диттера, прошедшего во время состязаний герцогств, мы смогли занять одиннадцатое место. А учитывая, что ранее в диттере мы были четырнадцатыми, легко заметить, что мы достигли значительного прогресса.
— Начиная с этой весны, Бонифаций возьмёт на себя обучение рыцарей-учеников, чтобы они могли добиться в диттерах ещё более высоких результатов. Я ожидаю от всех хорошей работы, — продолжал Сильвестр.
Он сообщил, что презентации служащих-учеников, посвящённые ездовым зверям закрытого типа, как у меня, штапу с гербом, а также исследование Хиршуры магических инструментов королевской семьи привлекли к себе большое внимание. Проявленное гостеприимство наших слуг во время состязания герцогств тоже вроде бы получило вполне достойную оценку. Сильвестр сказал, что, учитывая ситуацию, в следующем году следует добиться лучших результатов.
Помимо общего роста оценки нашего герцогства, Сильвестр отметил, что унишам, украшения для волос и фунтовые кексы заслужили популярность, а потому аубы других герцогств желают заключить с нами торговые сделки. Учитывая всё это, на предстоящем собрании герцогов также будет обсуждаться общий рейтинг Эренфеста.
— В этом году Эренфест положил начало нескольким новым тенденциям, — сообщил дворянам Сильвестр. — С этого момента я планирую распространять и печатные книги, а потому надеюсь на ваше сотрудничество.
В конце должно было состояться представление новых взрослых, окончивших дворянскую академию, и официальное назначение их на работу, а значит, те перестанут быть учениками. Среди тех, кто поднялся на сцену, находилась и Ангелика. Отныне она больше не будет служить мне как рыцарь-ученица, а станет полноценным рыцарем сопровождения и сможет сопровождать меня даже за пределами дворянского района.
Когда все решили, что праздник весны подходит к концу, и расслабились, Сильвестр повысил голос и объявил:
— У меня есть важное объявление, касающееся будущего Эренфеста.
Когда обеспокоенные дворяне подняли шум, стоя́щий на сцене Сильвестр слегка взмахнул рукой, давая нам с Вильфридом сигнал подойти.
— Пойдём, Розмайн.
Сопровождаемая Вильфридом, я неспешно поднялась на сцену. Взгляды всех в большом зале устремились на нас. Стоя на сцене, я оглядела собравшихся дворян. Лицо Бонифация выглядело как-то страшно. Он так сжимал зубы, что, казалось, те раскрошатся. Эльвира с сияющими глазами источала атмосферу живейшего интереса. Я не сомневалась, что у себя в голове она уже сочиняла любовный роман обо мне и Вильфриде. Фердинанд, как обычно, наблюдал за происходящим с привычным безучастным лицом, как, впрочем, и Экхарт с Юстоксом.
Было заметно, что Фердинанд главным образом наблюдал за графом Лейзегангом, глаза которого недоверчиво расширились. Юстокс тем временем смотрел на виконтессу Дальдольф, а Экхарт с настороженностью поглядывал на какого-то незнакомца, гиба, судя по одежде.
«Интересно, кто это…» — подумала я и прищурилась, чтобы рассмотреть получше. В этот момент зал огласил громкий голос Сильвестра:
— О верховные бог и богиня, что правят небесами, Бог Тьмы и Богиня Света, прошу, пусть с вашего дозволения богиня времени Дрефангуа здесь и сейчас сплетёт эти две нити вместе. Да будет благословенна встреча Розмайн и моего сына Вильфрида, и дарована им божественная защита.
Прозвучала стандартная фраза для объявления помолвки, но, похоже, большинство дворян не могли понять услышанное. Наверное, объявление для них стало слишком неожиданным. Спустя несколько мгновений зал загудел. Все обменивались неуверенными взглядами, временами смотря на меня и Вильфрида, стоящих бок о бок. Со сцены я хорошо видела удивление на лицах собравшихся дворян. Несколько раз обведя зал взглядом, я не заметила, чтобы много кто радовался или выражал одобрение. Зато отовсюда раздавались голоса: «Это правда?»
Граф Лейзеганг застыл в недоумении, широко раскрыв глаза, а виконтесса Дальдольф прикрыла рот рукой. На фоне потрясённых дворян сильно выделялся один человек, казавшийся совершенно невозмутимым, тот, за которым наблюдал Экхарт. На мгновение мне показалось, что наши глаза встретились.
— Я собираюсь получить одобрение на эту помолвку у короля во время собрания герцогов. На этом всё, — закончил Сильвестр.
Вот так, праздник весны, всполошивший всех дворян, подошёл к концу.
