Когда разговор о методах окрашивания перешёл в деловое русло, Отто скрестил руки на груди и задумался. Его взгляд стал как у торговца, пытающегося подсчитать, во сколько ему могут обойтись другие методы, которые я ещё знала. Я наблюдала за ним, ожидая ответа, но тут вперёд вышла Коринна.
— Госпожа Розмайн, я бы рекомендовала вам обратиться с этим предложением напрямую к ассоциации красильщиков и ткачей после того, как продемонстрированные сегодня методы распространятся, — сказала она с нежной улыбкой, но при этом её взгляд оставался твёрдым. — Даже если бы компания «Гилбе́рта» купила технологию окрашивания, то не смогла бы оставить её лишь мастерским, с которыми сотрудничает. Ваше влияние слишком велико.
Когда я пыталась распространять тенденции, они мгновенно становились популярными среди дворянок. По словам Коринны, компании «Гилбе́рта» с её небольшим количеством мастерских будет трудно справиться с огромным потоком заказов, которые непременно последуют.
Компании «Гилбе́рта» потребуются время и деньги на покупку прав, оплату исследований и обучение работников мастерских, чтобы окрашиваемые ткани соответствовали стандартам дворян. Если же я сейчас начну распространять новые тенденции, то это поставит компанию «Гилбе́рта» в положение, когда они не смогут выполнять сыплющиеся на них заказы, в результате чего потребуется немедленно раскрыть методы окрашивания и изо всех сил обучать мастеров.
— Даже если мы хотим получить выгоду из распространяющихся тенденций, нам нужно здраво оценивать свои силы. Если мы окажемся в ситуации, когда придётся полагаться на другие магазины и мастерские, чтобы не отстать от этих тенденций, то наша репутация серьёзно пострадает как в глазах дворян, так и других торговцев, — заключила Коринна.
Похоже, Коринна решила, что покупка нового метода окрашивания не принесёт пользу их магазину.
Бенно, который стремился получить прибыль, выкупая права на всё, что я придумывала, не желая, чтобы этим завладели другие, и Коринна, которая взвешивала, сможет ли она получить выгоду в своей сфере интересов, связанной с шитьём, совершенно не походили на брата и сестру. Однако, когда дело касалось того, будет ли им то или иное выгодно, их острый взгляд выглядел очень похожим. Даже если Коринна казалась мягкой, она всё же была сестрой Бенно.
У меня отсутствовало чёткое представление о связях между торговцами в этом городе, и о том, как они вели дела друг с другом. Поэтому, если моё предложение сулило компании «Гилбе́рта» лишь беспокойство, то, вероятно, было бы лучше отказаться от идеи передачи им технологий.
— Значит ли это, что мне следует продать метод окрашивания с использованием воска напрямую ассоциации красильщиков и ткачей? — спросила я, чтобы подтвердить, что поняла всё правильно.
— Нет, мы с благодарностью примем его в качестве награды, дарованной нашей компании лично госпожой Розмайн, — ответила Коринна, отрицательно покачав головой. — Мы просто продадим полученный метод ассоциации красильщиков и ткачей по низкой цене вместе с пояснениями, которые получили от вас сегодня. Затем мы от вашего имени передадим ассоциации запрос для каждой мастерской на подготовку ткани, которую вы упоминали ранее.
После слов Коринны, Леон, чья семья владела больши́м магазином, который продавал ткани компании «Гилбе́рта», оживился как никогда прежде.
— Госпожа Розмайн, я полагаю, что если мы обратимся ко всем красильным мастерским с просьбой подготовить для вас ткань, то каждая из них приложит все усилия, чтобы выполнить этот заказ, — продолжила Коринна. — Для них это прекрасная возможность стать вашей эксклюзивной мастерской.
— Верно. Гутенберги известны во всём городе, и их слава только растёт, поскольку они активно ведут дела и за его пределами. Есть много ремесленников, которые желают получить титул Гутенберга, — пробормотал Отто, смотря на меня. — Госпожа Розмайн, не могли бы вы выбрать две эксклюзивные мастерские, как и в случае с кузницами? И могу ли я предложить также присвоить им титул «Гутенберг»?
— Возможно, было бы неплохо оценить предоставленные ткани и совместно с ассоциацией красильщиков и ткачей на основании достигнутых результатов дать мастерским те или иные скидки на покупку новой технологии, — вслух задумалась я.
«М-м-м… Я ведь просто хотела как можно шире распространить окрашивание с помощью воска в нижнем городе, прежде чем Юстокс начнёт там что-либо вынюхивать, но теперь мне кажется, что история приобретает довольно большой размах».
Подобное развитие событий стало для меня полнейшей неожиданностью. Думая, что же делать, я посмотрела на Тули. Однако выражение её лица явно говорило: «Ты меня спрашиваешь, что делать? Думаешь, я знаю?»
— И всё же, госпожа Розмайн, откуда вы узнали о настолько старых методах? — с любопытством спросил Леон.
— Конечно же, из книг, — ответила я ему с улыбкой.
— Понятно. Ведение записей действительно очень важно…
«Хорошо, что он купился на это», — подумала я. Хотя я читала о таких методах в книгах, но знанию того, как применять их на практике, была обязана школьным урокам домоводства.
Во времена Урано на уроках в средней школе мне довелось попробовать узелковое окрашивание, используя нитки и канцелярские резинки, а также окрашивание при помощи воска. Моя подруга-отаку удивила всех, использовав последний метод, чтобы мастерски нарисовать на носовом платке своего любимого аниме-персонажа. Но что тогда меня удивило больше всего, так это, что она неправильно написала его имя, несмотря на заявления, что она его большая поклонница.
В итоге мы решили, что в конце лета при поддержке компании «Гилбе́рта» пройдёт конкурс, посвящённый возрождению старых технологий и получению титула «Гутенберг». Проведение конкурса в конце лета было обусловлено тем, что иначе моя эксклюзивная мастерская не успела бы окрасить ткань по новому методу, а швеи — подготовить наряд, который я собиралась представить во время зимних кругов общения.
Стоит отметить, что Леон проявлял живейший интерес к моему выбору эксклюзивных мастерских. Видя его таким, я могла предположить, что семья Леона получит огромную прибыль от заказов компании «Гилбе́рта».
«Что-то всё закончилось довольно грандиозно, — заметила я про себя. — Я даже не ожидала, что так будет. Впрочем, ну и ладно».
***
После того, как моя встреча с компанией «Гилбе́рта» закончилась, я вернулась в свои покои, где, взяв диптих, просмотрела записи, сделанные Франом по ходу встречи, и попутно добавила конкурс по окрашиванию ткани в своё расписание на этот год.
— После окончания церемонии звёздного сплетения у меня нет ничего запланированного вплоть до праздника урожая, верно? — уточнила я у Франа.
— В храме ничего такого у вас нет. Но, возможно, у вас что-то запланировано в замке?
— Эм-м… Это будет зависеть от результатов собрания герцогов. Возможно, у нас возникнут трудности, если большое количество торговцев захочет посетить Эренфест, — ответила я, думая о том, что на данный момент у меня не было особых планов на конец лета.
Когда я разгладила воск в диптихе, чтобы стереть текст, в комнату с письмом в руках вбежал Гил.
— Госпожа Розмайн, компания «Планте́н» прислала вам письмо.
Я подумала, что время было удачным. Помимо того, что я планировала заказать английские булавки, а также выяснить, как продвигаются мои предыдущие заказы, мне требовалось встретиться и переговорить с Гутенбергами касательно предстоящей поездки в Хальдензель.
— Спасибо, Гил. Мне нужно немного времени, чтобы написать ответ, так что ты можешь пока отдохнуть. Тебе ведь пришлось постараться, чтобы подготовить мастерскую к встрече, а затем убрать всё то, что мы использовали, на место.
Поблагодарив Гила за тяжёлую работу, я открыла письмо. На первый взгляд это была обычная просьба о встрече, написанная с использованием дворянских эвфемизмов, но если внимательно читать между строк, то послание было следующим: «Что ты опять натворила? Я жду объяснений, идиотка!»
«Мне кажется, или даже дворянские эвфемизмы не могут скрыть испытываемое Бенно раздражение? Эм-м… Чувствую, не кажется», — опасливо подумала я, ощущая исходящий от строчек неописуемый гнев. В ответном письме я сообщила, что хотела бы перед отправкой в Хальдензель встретиться с Гутенбергами и обсудить их успехи за последние два года. Я была уверена, что присутствие других людей позволит немного смягчить направленный на меня гнев Бенно. Такое решение можно было назвать палкой о двух концах, поскольку оставался шанс ещё больше рассердить его, но я всё же планировала использовать себе на благо все возможные способы, которые имелись в моём распоряжении.
Наверное, из-за того, что в конце письма я написала: «Я вернусь в замок после весенней церемонии крещения. У меня мало времени, поэтому, пожалуйста, поторопитесь», дата и время встречи были назначены сразу.
***
За день до церемонии крещения в покоях директора приюта должны были собраться Гутенберги: трио от компании «Планте́н», кузнецы Иоганн и Зак, столяр Инго, мастера по изготовлению чернил Хайди и Йозеф, а также Гил как представитель моей мастерской. В общем, народу ожидалось довольно много.
— Если подумать, это будет первый раз, когда мы проведём здесь собрание Гутенбергов, — размышляла я вслух.
Иоганн, Зак и Инго уже приходили в храм, чтобы обсудить печатный станок, но, насколько я знала, Хайди и Йозеф придут сюда впервые.
— Фран, Дамуэль, Ангелика. Сегодня на встречу придёт много ремесленников из нижнего города, и я ожидаю, что некоторые из них могут показаться немного невоспитанными. Пожалуйста, закройте глаза на такое их поведение.
— Как пожелаете.
Так как ожидалось довольно много людей, было решено провести собрание в зале на первом этаже. Моим слугам пришлось потрудиться, чтобы обустроить его к приёму гостей: принести стулья со второго этажа, чтобы хватило для всех, и подготовить стол.
Отдавая инструкции со второго этажа, я бросила взгляд на потайную комнату, дверь которой больше никогда не откроется. На меня сразу же накатило чувство одиночества и утраты. Чтобы прогнать это чувство, я сделала глубокий вдох и ударила себя по щекам. Я обещала Лутцу, что продолжу двигаться к своей цели, а потому не могла допустить, чтобы на моем лице отразилась боль, пока он находился здесь.
— Госпожа Розмайн, Гутенберги прибыли, — сообщил Фран.
Ведомые Гилом, люди начали входить один за другим. Трое из компании «Планте́н» уже привыкли к покоям директора приюта, а потому выглядели совершенно спокойными. Я поприветствовала их с мягкой улыбкой, и они в ответ тоже улыбнулись. К моему облегчению, ни Бенно, ни Дамуэль, похоже, ничуть не обеспокоились подобным обменом. Вроде бы подобное поведение было вполне допустимым при общении дворян с их эксклюзивными торговцами. Чувствуя облегчение, я погладила себя по груди.
Следом за трио «Планте́на» вошли Иоганн и Зак, выглядевшие немного нервно. Возможно, всё потому, что в последний раз они были здесь уже достаточно давно. Затем вошёл Инго, при этом оглядываясь назад, словно кто-то поторапливал его, а прямо за ним Хайди, которая на самом деле толкала его в спину, и Йозеф, пытавшийся удержать жену и кричавший: «Остановись!»
Встав на цыпочки, чтобы выглянуть из-за плеча Инго, Хайди широко улыбнулась и, замахав рукой, воскликнула:
— Юная госпожа, вижу, вы в добром здравии. Вот и хорошо. Я так переживала, что вы не просыпались аж два года!
Как торговцы, которые посещают замок, Бенно и Лутц могли повести себя так, словно мы в нижнем городе, только в моей потайной комнате. Поэтому при виде такого приветствия Хайди я почувствовала ностальгию и невольно улыбнулась. Однако подобное её поведение здесь было неприемлемым. Дамуэль, будучи моим рыцарем сопровождения, скривился, а Фран отвёл взгляд от Хайди и стал тереть виски, как это обычно делал Фердинанд. Казалось, Фран убеждал себя, что ему не нужно сердиться.
Увидев реакцию Дамуэля и Франа, Йозеф побледнел, а затем схватил Хайди за шею и притянул к себе.
— Хайди, ты идиотка! Она глава храма, которая способна давать настоящие благословения. Ты больше не можешь разговаривать с ней, как раньше! — упрекнул он её приглушенным голосом.
— Это конечно так, но она также даёт деньги на мои исследования чернил для её книг, разве нет?
— Ты не ошибаешься, но всё же ты слишком груба! Ты теперь мать, так что веди себя спокойнее!
От слов Йозефа мой разум, казалось, опустел. Возможно, из-за того, что при нашей первой встрече Хайди уже была взрослой, я не заметила в ней каких-либо изменений. Я даже подумать не могла, что с нашей последней встречи у неё появился ребёнок.
«Хотя неудивительно, что у Хайди, которая уже тогда была замужем, появился ребёнок, ведь даже Фольк, женившийся во время моего двухлетнего сна, успел стать отцом. В этом не должно быть ничего странного, и всё же мне трудно в это поверить».
— Всё так, как и сказал Йозеф. Как ни посмотри, но такое поведение слишком грубое. Впредь на таких встречах будут присутствовать дворяне-служащие. Йозеф, или что-то сделай с поведением Хайди, или больше не бери её с собой, — предупредил Бенно, держась за голову.
Я не знала, было ли дело в том, что Хайди выбила Бенно из колеи, или в том, что он полагал, что собравшиеся здесь ремесленники не поймут формулировок дворян, но говорил он предельно откровенно.
Выслушав совет, Йозеф с сияющими глазами ответил, что второй вариант — хорошая идея. Похоже, он решил не брать Хайди на встречи, где будут присутствовать служащие.
— Вероятно, отныне служащие будут присутствовать на каждой такой встрече, — добавила я. — Насколько я понимаю, тебе, Йозеф, придётся представлять чернильную мастерскую одному.
— Если подумать о тех трудностях, которые возникнут, если я возьму Хайди с собой, то мне на самом деле будет легче прийти одному, — тяжело вздохнув, ответил Йозеф.
Я не удержалась от тихого смешка, а Фран и Дамуэль энергично кивнули, показывая, что полностью одобряют такое решение.
— Если бы дело не касалось чернил, Хайди, возможно, вела бы себя поспокойнее, однако она, кажется, очень взволнована тем, что впервые за несколько лет встретилась со своей покровительницей, оплачивающей исследования.
— Верно! — воскликнула Хайди. — Мне страсть как хотелось отчитаться перед юной госпожой! Я провела целую кучу исследований, и теперь мы можем изготавливать чернила неизменного качества и цвета! Если говорить конкретней…
Хайди принялась рассказывать о результатах своих исследований ещё до того, как я попросила её об этом. Криво улыбнувшись, я стала быстро записывать результаты на листе бумаги. Похоже, удалось разработать новый закрепитель, напоминающий лак, который при нанесении поверх чернил никак не влиял на их оттенок и в дальнейшем позволял сохранить цвет.
Поблагодарив за хорошую работу, которую проделала чернильная мастерская, и пообещав продолжить вкладывать деньги в дальнейшие эксперименты, я сообщила Гутенбергам о том, что Фердинанд похвалил исследования цветных чернил Хайди, и рассказала об атрибутах, присущих материалам.
— Таким образом, в зависимости от магических атрибутов, которыми обладают ингредиенты, цвет при смешивании будет меняться, — закончила я.
— Не могу поверить, что существует такой удобный магический инструмент… — вперившись в меня взглядом, проговорила Хайди, слушавшая мою историю с дрожащими от волнения кулаками. — Юная госпожа, я тоже хочу себе такой! Пожалуйста, купите мне его в счёт денег, что вы выделяете на исследования!
— Я понимаю, что ты чувствуешь. Я и сама хотела приобрести такой инструмент для исследований чернил, но оказалось, что получить его непросто. Кроме того, поскольку этот инструмент магический, я не знаю, смогут ли простолюдины им пользоваться.
— У-у-у… Почему всё хорошее достаётся дворянам? — простонав и схватившись за голову, довольно-таки преувеличено пожаловалась Хайди.
Что-то в поведении Хайди показалось мне знакомым. Кажется, я отреагировала схожим образом, когда, вскоре после того, как очнулась в этом мире, узнала, что только дворяне могут позволить себе владеть книгами и работать библиотекарями.
— Я хотела проверять атрибуты сырья для изготовления бумаги, чтобы можно было предсказать, какая магическая бумага в итоге получится, — объяснила я. — Однако я не смогла заполучить такой магический инструмент, и с этим ничего не поделаешь.
— Юная госпожа, не сдавайтесь! Может, у нас всё ещё есть шанс! — умоляюще воскликнула Хайди.
— Если бы у меня были время и ресурсы, то возможно. Но на данный момент у меня нет ни того, ни другого.
После моего отказа у Хайди на глаза навернулись слёзы.
— Если даже вы, юная госпожа, не можете получить такой инструмент, то тут уже ничего не поделаешь…
— Тогда далее… Иоганн, Зак, каких результатов добились вы и ваши ку́зницы?
Когда я обратилась к ним, Иоганн и Зак переглянулись и безмолвно, с помощью взглядов и мимики стали решать, кто будет говорить первым. Я помнила их юношами, у которых ещё оставались детские черты, но теперь они выглядели как настоящие мастера, хорошо знающие своё дело.
— Я начну, — наконец заговорил Зак. — Два года назад вы поручили мне спроектировать карету, которая бы не так сильно тряслась, и кровать с пружинами. Вот чертежи. Что вы о них думаете?
— Сам я тоже просмотрел чертежи Зака, и считаю, что эта карета будет трястись меньше всего, — добавил Иоганн. — Однако, принимая во внимание массовое производство, вот эта будет лучше. Детали для неё не такие сложные.
Слушая их мнения, я просмотрела три чертежа. Насколько я могла видеть, Заку вполне удалось спроектировать кареты с подвеской.
— А это кровать, которую вы просили, — продолжил Зак. — Чертеж был составлен согласно вашим объяснениям. В настоящее время я пытаюсь улучшить конструкцию, но это сложно, так что пройдёт ещё довольно много времени, прежде чем я смогу закончить. Цена при этом тоже увеличится.
— Даже если цена увеличится, это не имеет значения. Прибыль всё равно окажется больше. Поэтому, пожалуйста, сделай конструкцию настолько хорошей, насколько это возможно, — ответила я. — И тем не менее, спроектированный тобой вариант вполне работоспособен. Я приятно удивлена.
1
— В таком случае, Зак, начни с изготовления кровати для взрослых. Что касается карет, то я куплю чёртёж той, которая подходит для массового производства. Можем ли мы оставить дальнейшую работу с чертежами ассоциации кузнецов, как мы это сделали с насосом?
— Для изготовления карет нужно тесно сотрудничать с ассоциацией столяро́в, поэтому, пожалуйста, обсудите этот вопрос с ними. Что касается оплаты, мы можем использовать тот же подход, что и с насосами.
Другими словами, каждый раз, когда мастерские будут изготавливать кареты, нам с Заком как авторам чертежа будут отчислять определённый сбор.
— Тогда я оставлю переговоры между ассоциациациями кузнецов и столяров на Бенно. Сначала я думала, что можно доверить этот вопрос Инго, но затем решила, что Бенно лучше. Он — третья сторона, не связанная ни с одной из этих ассоциаций.
— Понял.
Я заплатила Заку, воспользовавшись гильдейской картой, имеющейся у меня как у главы «мастерско́й Розмайн», а затем обратилась к Иоганну:
— Иоганн, а какие успехи у тебя? Насколько помню, я просила тебя увеличить производство металлических литер и позаботиться о распространении ручных насосов.
— Количество металлических литер неуклонно растёт, и они хорошо продаются. Поскольку в Хальдензеле пока ещё нет кузнеца, который смог бы выполнять работу идеально, они закупили большое количество литер.
В Хальдензеле хотели заниматься печатью, сидя взаперти во время зимних метелей, вот только без литер они бы ничего не смогли сделать. В результате Хальдензелю пришлось купить немалое количество. Те же литеры, что они изготовили сами, по словам Иоганна, оказались выполненными не достаточно точно и не годились для печати.
— Надеюсь, в ближайшее время в Хальдензеле научатся их делать, — высказался Иоганн. — Каждый раз ездить туда довольно тяжело.
— Если, когда мы приедем туда весной, там всё ещё не будут в состоянии делать литеры, то я поговорю в гибом Хальдензелем, чтобы он отправил некоторых из своих кузнецов в Эренфест. Уверяю, Иоганн, это будет последний раз, когда ты поедешь в Хальдензель.
От моих слов на лице Иоганна проступило облегчение, но когда я сказала, что это связано с тем, что теперь мне нужно оправить его в другие места, Иоганн сильно скривился, а его плечи поникли. Увидев такую его реакцию, я непонимающе наклонила голову, в то время, как остальные посмотрели на Иоганна с какой-то жалостью.
— Есть ли в этом какая-то проблема? — спросила я.
Все переглянулись, после чего слово решил взять Лутц.
— Это что-то вроде личной проблемы Иоганна. Из-за того, что он требует идеального результата, когда дело касается изготовления литер, и того, что он плох в общении, то легко вызывает к себе нелюбовь со стороны местных. В результате обучение людей из других земель представляется для него сложной задачей.
— Ах да, в Хальдензеле ведь люди не особо благоволят чужакам и предпочитают держаться своих, так что с ними сложно иметь дело. Однако я слышала от гиба, что кузнецы высоко оценили Иоганна и настроились получить его одобрение этой весной.
Иоганн посмотрел на меня с удивлением. Похоже, он совершенно не ожидал, что заслужил у кузнецов Хальдензеля столь высокий авторитет. Видя это, Зак ухмыльнулся и слегка ткнул Иоганна локтем.
— Разве я не говорил тебе? Они просто бурчали из-за того, что знали, что уступают тебе в навыках… Ну, в любом случае, сейчас тебе остаётся только мириться с таким положением дел. По крайней мере до тех пор, пока твой паренёк не наберётся опыта.
— Зак, о ком ты говоришь? — спросила я Зака.
— Об ученике Иоганна, Данило. Он горит желанием стать Гутенбергом во что бы то ни стало, так что я уверен, что уже скоро Данило тоже будет участвовать в таких встречах.
У Зака даже плечи тряслись, когда он, смеясь, говорил о том, что есть некто, кто страстно желает стать Гутенбергом. Иоганн недовольно нахмурился, а затем продолжил отчёт:
— Количество ручных насосов неуклонно растёт. Изначально мы продавали их людям с ремесленной улицы и с севера, но теперь наконец-то можем принимать заказы и с востока.
Похоже, они в первую очередь принимали заказы от ремесленников и людей, живущих в богатой северной части города, но теперь ручные насосы начали поставляться и в другие районы.
— Это действительно хороший прогресс. Пожалуйста, продолжайте в том же духе, — одобрительно сказала я. — Ох, чуть не забыла. Иоганн, я бы хотела, чтобы ты также сделал вот это.
Приняв от меня чертёж английской булавки, Иоганн просмотрел его и и нахмурился.
— А обычные булавки вам не подходят? Я не думаю, что они слишком отличаются.
— Тебе не кажется, что опасно, когда кончик иглы торчит наружу? Я не люблю боль, поэтому важно, чтобы острый кончик булавки был спрятан, — ответила я, указывая на чертеже на ту часть, где пряталось остриё.
— Вы как и всегда обращаете внимание на такие детали, до которых больше никому нет дела, — улыбнувшись, сказал Иоганн, а затем посерьёзнел. — Госпожа Розмайн, могу ли я отдать этот заказ моему ученику?
— Если он сможет выполнить работу согласно чертежу, то конечно. Он не станет Гутенбергом, если не сможет выполнять мои заказы.
— Это будет для него хорошей практикой, — с усмешкой кивнул Иоганн.
Когда он осторожно убрал чертёж, я перевела взгляд на Инго. Данный ему заказ я ждала с особым нетерпением.
— Инго, а что у тебя? Ты закончил книжный стеллаж? — спросила я, с волнением смотря на Инго.
Я поручила ему сделать подвижный стеллаж для книг, занимающий немного места, но при этом обеспечивающий большу́ю вместимость.
Инго немного нахмурился.
— Госпожа Розмайн, я сделал стеллаж в точности по тем чертежам, что вы дали, но…
— Возникли какие-то проблемы?
— Если вы разместите на таком стеллаже книги, то его, скорее всего, будет слишком тяжело передвигать. Всё было в порядке, пока он был пустым, но когда мы положили на него вещи, стеллаж стало не сдвинуть. В таком виде, как сейчас, мы просто не можем доставить его вам, — объяснил Инго, неловко почесывая щёку.
Когда я услышала объяснение, у меня расширились глаза. Тем временем Инго продолжил:
— Я думал, как бы улучшить его, но не знал, что делать с металлическими направляющими и колёсами. Я никогда не занимался ничем таким. На мой взгляд, лучше всего немного переработать саму конструкцию.
Если бы все детали были деревянными, то мастерская Инго могла бы методом проб и ошибок найти решение проблемы, но так как направляющие для перемещения стеллажей изготавливались из металла, работники столярной мастерской ничего не могли с этим сделать.
— Иоганн… — обратилась я.
— Пожалуйста, оставьте чертежи Заку.
Иоганн сразу же спихнул работу на своего товарища-кузнеца, словно умоляя, не нагружать его самого сильнее, чем уже есть. Когда я перевела взгляд на Зака, тот неохотно согласился, однако заметил, что не очень хорош в том, чтобы вносить мелкие правки.
«Вот и хорошо. Моя мечта о стеллажах высокой плотности всё ещё может осуществиться…» — подумала я. Но стоило мне почувствовать облегчение, как в разговор вклинился Бенно.
— Между прочим, госпожа Розмайн, — широко улыбаясь, произнёс он.
В красновато-карих глазах пылал неописуемый гнев, отчего я тут же сжалась.
— На днях Коринна рассказала мне кое-что очень интересное. Кажется, на этот раз вы протянули руки к окрашиванию. Вы, как она выразилась, решили возродить старые технологии. Это действительно очень любопытно.
Вот только на лице Бенно в тот момент читалось: «Разве сейчас время браться ещё и за окрашивание? Ты совсем идиотка?»
Я приложила руку к щеке, пытаясь понять, действительно ли он злился на меня или просто считал мои действия глупыми.
— Разве плохо, что у нас появится ещё один источник новых тенденций? И к тому же, это возрождение забытых технологий, которым буду заниматься не я сама, а ремесленники. Это позволит дать старым технологиям новую жизнь. Я считаю, что сейчас у нас имеется хорошая возможность неспешно обучить красильщиков чему-то новому.
— Хм. Боюсь, что понимание слова «неспешно» у дворян и у нас совершенно разное, — ответил Бенно, и на этот раз по его лицу было явно видно, что он раздражён.
От остальных Гутенбергов донеслось бормотание: «Понятно. Так значит, для дворян это считается ”неторопливо”».
Похоже, Гутенберги считали меня не знающим жалости человеком, который бросает на них всё новую и новую работу. Но, по мне, такое описание больше подошло бы Фердинанду, а не мне. Ну, по крайней мере, так мне казалось. Я всегда давала работу, думая: «Было бы хорошо, если это получится сделать», а вовсе не: «Это необходимо сделать во что бы то ни стало». Но когда я сказала об этом остальным, Зак, взявшись за голову, ответил:
— Похоже, вы не осознаёте различия в здравом смысле. У нас считается, что ремесленник, который не может выполнить порученную ему работу, некомпетентен.
«Ох, вот в чём дело. Прошу меня простить», — мысленно извинилась я, тем не менее, не собираясь как-то меняться.
— Я думаю, распространение нового метода окрашивания пойдёт нам только на пользу, поскольку позволит увеличить продажи чернил. И я пока ещё не рассказывала о методе окрашивания, связанном с компанией «Планте́н», потому что Коринна говорила, что дела лучше всего вести напрямую с ассоциацией красильщиков и ткачей.
— Есть метод окрашивания, связанный с компанией «Планте́н»? — недоверчиво спросил Бенно.
«Упс… Кажется, я сболтнула лишнего. А я ведь пока не хотела говорить о трафаретном окрашивании».
— Да, есть метод, который требует участия компании «Планте́н». Я планировала продать этот метод ассоциации красильщиков и ткачей после того, как выберу эксклюзивные мастерские по окрашиванию, которые как раз и сосредоточатся на этом методе.
Объясняя, я чувствовала, как настроение Бенно неуклонно ухудшается. В его красновато-карих глазах читалось требование сообщить, каким именно образом в этом будет замешана компании «Планте́н».
— Эм-м… Для этого метода окрашивания нужны специальные бумага и чернила, поэтому я и сказала, что он связан с компанией «Планте́н». Это просто приведет к тому, что вы сможете продавать мастерским некоторые необходимые им товары. Если вы хотите узнать больше, то за это я уже потребую плату!
— Понятно, — сказал Бенно, похоже, приняв такое объяснение.
***
Когда я выслушала все отчёты, мы перешли к обсуждению наших планов касательно Хальдензеля. Я объяснила, что, как только закончу с весенним молебном, мы на моём ездовом звере немедленно отправимся туда. Изменение магических договоров имело далеко идущие последствия, а потому, чтобы разобраться с необходимыми процедурами, я собиралась взять Бенно и Дамиана. Что до остальных, то я решила, что со мной отправятся лишь Иоганн и Зак.
Хайди и Йозефу не требовалось ехать, поскольку они уже научили местных, как изготавливать чёрные чернила. В случае же цветных чернил компания «Планте́н» могла привезти и продать их сама. Инго тоже закончил со своей работой, обучив, как изготавливать печатный станок, и, похоже, местные столяры справлялись вполне неплохо. «Мастерской Розмайн» также не требовалось никого посылать, так как в Хальдензеле уже разобрались с печатью, а изготовление бумаги пока отложили.
— Бенно, сколько времени займут все необходимые процедуры? — спросила я.
— Учитывая, что вы с нами, госпожа Розмайн, я думаю, что трёх дней будет достаточно.
В обычных обстоятельствах даже короткая встреча с дворянами отнимала много времени, но, по словам Бенно, если я буду с ними, то дворяне не станут тратить время попусту, что позволит быстро решить все вопросы. Таким образом, мы могли добраться до Хальдензеля и вернуться оттуда в кратчайшие сроки.
— Тогда я приложу все силы к переговорам со служащими, чтобы мы могли распространить печать как можно шире, — заявила я.
— Я думаю, вам было бы лучше немного сдерживаться, — заметил Лутц, щека которого слегка дёрнулась при моих словах.
Вот только я уже решила, что посвящу все силы тому, чтобы воплотить свою мечту в реальность, а потому сдерживаться не собиралась.
— Также было решено внедрить систему «обязательного экземпляра». Я уведомила об этом замок и получила разрешение. Поэтому, пожалуйста, сообщите об этом мастерским через ассоциацию книгопечатания.
Затем я объяснила, что представляет из себя система «обязательного экземпляра»: когда в мастерской будут печатать новую книгу, то должны передавать по копии мне и замку Эренфеста.
— Суть системы мне понятна, и с этим нет никаких проблем, потому что это то же самое, что было раньше, однако я не могу понять, зачем нужны две книги? — спросил Бенно. — Госпожа Розмайн, разве вы не навсегда останетесь в замке?
Он окольными путями указывал на то, что мне не нужны две книги, раз я не собираюсь выходить замуж в другое герцогство. На это я подняла указательный палец и покачала им из стороны в сторону. Мои амбиции не ограничивались библиотекой замка. Я нацелилась на кое-что гораздо большее.
— В будущем я планирую создать огромную библиотеку, в которой соберу книги не только Эренфеста, но и всего Юргеншмидта. Для этого мне уже сейчас нужно собирать книги для неё.
Когда я гордо заявила о своих притязаниях, все Гутенберги схватились за головы, осознав, что застряли со мной навсегда.
1. В матрасах с пружинном блоком Бонелля ряды пружин в форме песочных часов скрепленны между собой проволокой.
В матрасах карманного типа каждая пружина помещена в отдельный тканевый чехол и не связана с другими.
