Встречу с главой гильдии и компаниями «Планте́н» и «Гилбе́рта» в итоге назначили на полдень, через три дня после того, как мои последователи впервые посетили храм. Направляясь в покои директора приюта, я немного нервничала из-за того, что в обсуждении дел с нижним городом примут участие служащие, однако шедший со мной Хартмут выглядел весьма счастливым.
— Госпожа Розмайн, что вы собираетесь обсуждать с торговцами из нижнего города?
— Больше всего меня интересует, каково состояние нижнего города после энтви́кельна. Кроме того, я планирую обсудить с главой гильдии размещение торговцев, прибывающих из других герцогств, сообщить компании «Планте́н», куда направятся Гутенберги, а также получить заказанные у компании «Гилбе́рта» украшения для волос.
Наблюдая за тем, как Хартмут делал заметки, Филина повторяла за ним. Вскоре мы прибыли в покои директора приюта, которые Моника и Никола уже подготовили для предстоящей встречи. Ангелика осталась у двери, а Дамуэль и Корнелиус пошли со мной. Леонора и Юдит отсутствовали, так как сегодня у них проходила тренировка.
Когда мы поднялись на второй этаж, Хартмут, Филина и Корнелиус с любопытством огляделись.
— Госпожа Розмайн, я не думаю, что эта мебель подходит кому-то с вашим статусом, — заметил несколько смущённый Хартмут.
Я кивнула, никак не задетая этим замечанием. Всё действительно обстояло именно так. Предыдущая директор приюта, насколько я знала, происходила из средних дворян. Другими словами, мебель здесь подходила только для людей упомянутого статуса. Таким образом, эта мебель не соответствовала мне, ни когда я была простолюдинкой, поскольку являлась слишком дорогой, ни сейчас, когда я приёмная дочь нынешнего герцога, и такая мебель для меня уже слишком дешёвая.
— Эту комнату и мебель я использовала ещё тогда, когда не знала о статусе отца. И я понимаю, что сейчас, когда я приёмная дочь герцога, убранство комнаты не подходит моему статусу. Однако в настоящее время эта комната используется только для встреч с людьми из нижнего города, так что какой-либо необходимости менять здесь мебель нет, — объяснила я.
— Я считаю, что смена мебели стала бы хорошей демонстрацией для людей из нижнего города, насколько вы превосходите их по статусу, — сказал Хартмут.
Даже если меня просили найти что-то более подходящее приёмной дочери герцога, где взять на это деньги? Я считала — покупать нечто, чем я редко пользуюсь — напрасная трата денег. Я бы просто не смогла заставить себя потратиться на новую мебель.
— Хартмут, все простолюдины, с которыми я здесь встречаюсь, прекрасно знают, каким статусом я обладаю. Более того, как для дворян простолюдины не различаются между собой, будь то богатые торговцы или бедные крестьяне и ремесленники, так и для простолюдинов любые дворяне — это просто дворяне. А потому нет смысла менять мебель. К тому же, если у меня найдутся деньги, чтобы заменить всю эту мебель, которая почти не используется, то я предпочту потратить их на что-то более важное.
— Что-то более важное?
Казалось, Хартмут слишком зациклился на том, чтобы обеспечить меня убранством, подобающим статусу, а потому не мог даже подумать о других вариантах использования денег.
— Покупка книг, увеличение количества печатных станков, разработка новых книжных шкафов или создание моей личной библиотеки — есть много способов эффективно потратить деньги, не так ли? И если мы хотим продолжать создавать новые тенденции, то на исследования и обучение людей также потребуются деньги. Разве всё это не важнее мебели?
— Госпожа Розмайн, дворянам очень важно подготовить для себя обстановку, соответствующую статусу, — криво улыбнувшись, поддержал Хартмута Корнелиус.
— Значит, создать обстановку, которая для меня подходит, да? Поняла. В таком случае я приложу все силы, чтобы экономить деньги и покупать на них всё новые и новые книги. Тогда я смогу создать для себя библиотеку, подходящую приёмной дочери герцога.
— Нет. Я говорил не о библиотеке.
— Вот как. А я говорила о том, как эффективнее использовать деньги.
Как бы отчаянно Корнелиус ни пытался объяснить мне свою точку зрения, я не представляла себе более пустой траты денег, чем замена мебели. Тем не менее, смотря на жалующихся на мебель последователей, я не могла не волноваться, думая, нормально ли сегодня пройдёт встреча с людьми из нижнего города?
Когда разговор о замене мебели в покоях директора приюта наконец подошёл к концу, Фран поднялся наверх с чаем.
— Госпожа Розмайн, ваши гости скоро прибудут, — сообщил Фран.
В следующий момент Ангелика объявила, что посетители прибыли, после чего я услышала, как открылась дверь. Гил, который ожидал у ворот, чтобы встретить посетителей, провел их всех наверх. Я увидела Густава, Фриду и их сопровождающих, а также Бенно, Марка, Лутца, Отто, Тули и Тео.
— Да будут благословенны чистые потоки богини воды Фрютрены, что свели наши пути вместе, — поприветствовал нас Густав как представитель группы.
Увидев, что собралось так много дворян, с которыми он ещё не встречался, Густав говорил особенно вежливо. После того, как мои последователи ответили на приветствие, я предложила всем сесть. Из моих гостей сели только трое: Густав, Бенно и Отто как представители своих магазинов.
— В результате обсуждений во время собрания герцогов было решено, что мы начнём торговать с Классенбургом и Центром. Всё, как и планировалось изначально, — сообщила я. — Я передам торговой гильдии специальные верительные бумаги, с помощью которых можно подтвердить принадлежность прибывающих торговцев.
Я подала сигнал Хартмуту, который протянул мне вторые половины от верительных ярлыков, которые мы дали Классенбургу и Центру. Ярлыки Центра — чёрные, а Классенбурга — красные, что соответствовало цвету их территорий. Спасибо Хайди за цветные чернила, благодаря которым ярлыки теперь легко различить.
После этого я принялась обучать, как пользоваться верительными ярлыками, для чего обрезала тем края.
— Как видите, у этой бумаги есть свойство — маленькие кусочки притягиваются к больши́м. Вам нужно будет проверять, чтобы такие вот обрезки притягивались к листам торговцев. Также убедитесь, чтобы их ярлыки были не меньше, чем эта дощечка. Мы предупредили, что изначальный лист нельзя разрезать больше, чем на восемь частей, что, в свою очередь, ограничит количество торговцев. Если лист бумаги окажется заметно меньше, то это нарушение, и вам не нужно иметь с такими торговцами дело. В случае возникновения проблем мы разберёмся.
— Значит, эта бумага по сути магический инструмент, которым могут пользоваться даже простолюдины? Это будет для нас очень полезно, — осторожно приняв листы, сказал Густав, после чего передал их своему помощнику.
— Как обстоят дела в нижнем городе? Остаётся ли он достаточно чистым, чтобы нам не было стыдно, когда прибудут торговцы из других герцогств? — спросила я.
С помощью энтви́кельна и широкомасштабного вашена мы смогли сделать город чистым, но если простолюдины проигнорируют изменения и будут жить, как раньше, то город вернётся в прежнее состояние в кратчайшие сроки.
Густав с улыбкой кивнул.
— В тот день я наблюдал за городом из окна торговой гильдии, и увиденное зрелище оказалось настолько шокирующим, что я потерял дар речи. Внезапно в небе появилось странное свечение, а в следующий момент двери и окна оказались под водой. От такого я невольно отпрянул, но следующее, что понял, это то, что вода исчезла, а улица и нижняя часть зданий стали белыми, как в дворянском районе. И пусть я имел некоторое представление о том, что должно случиться, но сила герцога воистину потрясающая.
«А-а? Он ведь сейчас говорил не об энтви́кельне, ради которого приёмному отцу пришлось хорошенько потрудиться, а о том крупномасштабном вашене, который устроил главный священник, не так ли? — задумалась я, поняв, что, похоже, вашен, разом очистивший весь город, произвёл на жителей гораздо большее впечатление, чем сам энтви́кельн, изменивший то, что находилось под землёй, а потому оставшийся практически незамеченным. — Ну, пускай. Эти детали всё равно не меняют сути того, что герцогская семья упорно трудилась, чтобы сделать город чистым и красивым…»
— Торговая гильдия и солдаты быстро разнесли предупреждения по всему городу, так что на улицах никого не осталось. Мне не сообщали ни о каких несчастных случаях, вызванных магией.
«Вот и хорошо, — подумала я. — Никто не исчез, попав в зону действия энтви́кельна, не утонул в вашене и не получил сердечный приступ».
— В некоторых домах в южной части города, пусть окна и двери были закрытыми, вода просочилась сквозь щели, в результате даже в комнатах стало чисто, — добавил Бенно, бросив на Лутца многозначительный взгляд.
Я поинтересовалась, что случилось. Лутц неловко отвёл глаза и пояснил:
— Кажется, чисто стало только там, куда добралась вода. Мама говорила, что, увидев результат, пожалела, что не оставила окна открытыми. Тогда бы весь дом стал чище.
Я чуть не рассмеялась, представив себе, как Карла смело ожидает вашена с широко открытыми окнами. Впрочем, она была женщиной, крепко стоящей на ногах, так что импульса вашена, вероятно, не хватило бы, чтобы сбить её с ног.
— Мне жаль, но скажи своей маме, что такая широкомасштабная магия довольно дорога́, и мы не можем использовать её часто… В любом случае, удаётся ли поддерживать чистоту города?
Тули, стоявшая позади Отто, гордо улыбнулась.
— Конечно. Солдаты, включая моего отца, патрулируют улицы и предупреждают всех, что нужно следить за чистотой. Сейчас город от севера до юга выглядит прекрасным.
Похоже, не зря я в Хассе решила поговорить с папой и солдатами. Перед глазами возникла картина, как папа и солдаты усердно трудятся ради меня, отчего я тепло улыбнулась.
— Это обнадёживает. Правда, меня беспокоит ещё кое-что. Скоро в Эренфест хлынет поток торговцев из других герцогств. Хватит ли постоялых дворов и закусочных?
— Нам недостаёт высококлассных постоялых дворов, поскольку до сих пор в них не было нужды, и резко увеличить их количество мы тоже не можем, — ответил Густав. — В этом году мы планируем разместить торговцев в крупных магазинах, поэтому отправили указания владельцам этих магазинов подготовить дома. Благодаря тому, что герцог ограничил количество торговцев, которые прибудут к нам, если торговцы и постоялые дворы будут сотрудничать, мы должны справиться.
По словам Густава, они планируют использовать итальянский ресторан для организации приёма торговцев. Мне это показалось удачным ходом, поскольку на собрании герцогов мы продемонстрировали другим герцогствам наши новые блюда.
После этого руку подняла Фрида, управляющая итальянским рестораном.
— Госпожа Розмайн, если вам позволит время, пожалуйста, посетите итальянский ресторан, — бодро сказала она. — Если бы вы как совладелец проверили, нет ли каких-либо проблем с тем, чтобы принять торговцев из других герцогств, то это придало бы нам уверенности.
Фрида хотела, чтобы я ознакомилась с новым меню и сказала несколько слов владельцам крупных магазинов, от которых мы ожидали сотрудничества, так как это, по-видимому, сильно повлияет на то, как много поддержки те согласятся оказать.
— Не много ли вы себе позволяете, выдвигая такие требования госпоже Розмайн? — резким тоном спросил Хартмут. — Даже дворяне не посмели бы обращаться с такой просьбой.
Атмосфера тут же стала напряжённой, так как все боялись, что только что разозлили дворян. Я свирепо уставилась на Хартмута. Отныне дворяне начнут посещать встречи, посвященные полиграфической промышленности, и если изначально не выбить эту их заносчивость, мне будет сложно защитить жителей нижнего города.
— Я провожу эти собрания именно для того, чтобы услышать прямые просьбы от жителей нижнего города. Те служащие, что не понимают этого и мешают, не будут допущены к участию, независимо от того, являются ли они высшими дворянами или даже моими последователями.
— Госпожа Розмайн, прошу простить меня, я не понял ваших намерений, — тут же извинился Хартмут.
После этого я вновь обернулась к Фриде.
— Этим летом помимо приёма торговцев из других герцогств нам ещё много на счёт чего понадобится попросить сотрудничества у владельцев крупных магазинов. Например, с подготовкой свадебной церемонии, где будут присутствовать представители другого герцогства, или с проведением конкурса красильщиков. Поэтому я совсем не против поговорить с торговцами. Я постараюсь как можно скорее получить разрешение у главного священника, чтобы посетить итальянский ресторан.
— Мы очень вам благодарны. Я надеюсь, вам понравится новое меню, — счастливо улыбнувшись, сказала Фрида.
— Фран, когда моё расписание позволит такую встречу?
— У вас есть время до весенней церемонии совершеннолетия или же между летней церемонией крещения и церемонией звёздного сплетения. Предполагая, что вы захотите закончить всё до прибытия торговцев, я бы посоветовал получить разрешение у главного священника как можно скорее.
Учитывая, что я собиралась посетить итальянский ресторан, чтобы подтолкнуть владельцев крупных магазинов к сотрудничеству, а также проверить, как обстоят дела в нижнем городе, возможно, Сильвестр тоже мог захотеть пойти, посчитав, что будет весело. При мысли об этом я вспомнила кое-что важное.
— Фрида, могу я попросить тебя обучить новых поваров? Приёмный отец хотел бы со следующей зимы увеличить количество поваров в академии, которые могли бы следовать моим рецептам, и есть риск, что он переманит работников из итальянского ресторана, если те, что есть, не будут справляться. Поэтому, пожалуйста, займись обучением преемников или тех, что подают надежды.
Сильвестр упоминал, что во время собрания герцогов им не хватало поваров. И если речь зайдёт о найме поваров, которые могли бы готовить по моим рецептам, то я предполагала, что в первую очередь он подумает об итальянском ресторане.
— Поняла. Я займусь этим незамедлительно, — выглядя несколько напряжённой, ответила Фрида и, сразу же открыв диптих, сделала несколько заметок.
Закончив с вопросами касательно итальянского ресторана, я перевела взгляд с Фриды на представителей компании «Планте́н». Вероятно, стоящие позади меня Хартмут и Филина последовали моему примеру, поскольку Бенно, Лутц и Марк одновременно выпрямили спины.
— Для компании «Планте́н» у меня есть новости о полиграфии. Похоже, Грешель закончил с приготовлениями, — сообщила я.
— Печать в Грешеле? Я не ожидал, что они подготовятся к запуску полиграфической промышленности даже раньше, чем организуют мастерские по изготовлению бумаги, — чуть округлив глаза, сказал Бенно.
Впрочем, когда я объяснила, что Грешель сотрудничал с Хальдензелем, Бенно тут же всё понял и несколько раз кивнул.
— В Грешеле, в отличие от Хальдензеля, планируются также мастерские по изготовлению бумаги. Поэтому, помимо ассоциации книгопечатания, нужно будет создать там и ассоциацию растительной бумаги, всё верно?
После моих слов Марк и Лутц принялись делать пометки в диптихах, поэтому, чтобы дать им время, я обратилась к стоящему справа от меня Гилу.
— Гил, пожалуйста, определись, кого из мастерской Розмайн мы можем отправить, и подготовь их к отъезду.
— Госпожа Розмайн, я разделил их на группы в соответствии с вашими инструкциями. Они будут готовы, когда бы вам ни потребовались.
— О, как и ожидалось от моего слуги. Ты очень надёжен, — посмеиваясь, похвалила я Гила.
Гил чуть заметно, но гордо улыбнулся. Обычно он выказывал немного больше радости, но с таким количеством присутствующих дворян проявлять эмоции сильнее было сложно.
— Вскоре семья герцога и служащие проведут окончательные проверки, и если проблем не возникнет, мы отправим Гутенбергов. Пожалуйста, сообщите им и убедитесь, что они смогут отправиться, как только мы с вами свяжемся. В этом году мы также планируем задействовать Гутенбергов до праздника урожая.
— Понял. Могу я узнать, каковы планы относительно того, как мы будем добираться туда? — внимательно смотря на меня, спросил Бенно.
Я слышала от него много жалоб на то, как трудны путешествия в каретах, так что по направленному на меня пристальному взгляду красновато-карих глаз могла понять, что он говорил: «Пожалуйста, вновь используй своего ездового зверя».
Чем больше дней уходило на дорогу, тем сильнее возрастали расходы на питание и проживание. А раз и я, и Брюнхильда собиралась отправиться в Грешель, то я не видела никаких проблем, чтобы отвезти Гуттенбергов на ездовом звере. Поскольку именно я стремилась расширять полиграфическую промышленность, то была готова оказывать и всю возможную поддержку.
— В качестве транспорта мы используем моего ездового зверя. Пожалуйста, подготовьтесь с учётом этого.
— Премного благодарен. Это очень поможет, — с отчётливым облегчением сказал Бенно, после чего обернулся. — Лутц, передай образец булавки.
Лутц достал из небольшой шкатулки, которую держал, завёрнутую в ткань булавку и вежливо протянул мне.
— Госпожа Розмайн, это образец так называемой «английской булавки», которую вы заказали. Её сделал ученик Иоганна — Данило. Если вы останетесь удовлетворены работой, то они подготовят необходимое вам количество.
Взяв у Лутца английскую булавку, я рассмотрела её и проверила, прикрепив к одежде, а затем сняв. Булавка оказалась изготовлена в точности такой, как я заказывала. Похоже, Данило не просто так смог стать учеником Иоганна.
— Работа выполнена отлично. Пожалуйста, попросите Данило сделать больше, — сказала я, после чего задумчиво пробормотала: — Должна ли я дать и Данило титул Гутенберга?
Лутц медленно покачал головой.
— Иоганн сказал, что его ученику предстоит ещё долгий путь. Прежде всего тому нужно научиться изготавливать металлические литеры.
— Как и ожидалось от первого Гутенберга. Его стандарты довольно высоки. Пожалуйста, скажи Данило, что я буду с нетерпением ждать дня, когда тот заслужит одобрение Иоганна, — сказала я с улыбкой.
Лутц кивнул, при этом его нефритово-зелёные глаза весело прищурились.
— Как пожелаете. Я передам ему ваши слова… Теперь, что касается готовых бумажных бланков, изготавливаемых в «мастерско́й Розмайн». Не возникнет ли проблем, если сначала мы используем их в нижнем городе?
Готовые бланки служили для того, чтобы единообразить заявки и тем самым избежать путаницы, когда прибудут торговцы из других герцогств. Согласно отчёту Гила, компания «Планте́н» уже опробовала эти бланки, поскольку работникам требовалось посмотреть, насколько нововведение удобно, а представителям торговой гильдии привыкнуть иметь дело с такими бланками прежде, чем из других герцогств прибудут торговцы.
— Я не возражаю. Я также куплю образец и спрошу у герцога, можем ли мы использовать такие в замке. Марк, каковы впечатления от использования таких бланков в вашей компании? Облегчают ли они работу?
— Безусловно. Благодаря стандартизации запросов работать стало значительно проще, — сказал Марк, улыбнувшись шире.
Стоящий рядом с ним Лутц несколько раз кивнул.
Я подумала, что раз бланки позволили упростить работу в компании «Планте́н», то торговая гильдия должна с готовностью принять нововведение.
— Мы делали бланки для торговцев из других герцогств, но если вы находите их полезными, то можно подумать о том, чтобы изготовить бланки и для других целей.
— Если мы намерены установить стандарт, то нам следует снизить цену на бумагу, чтобы ее могли легко позволить себе даже торговцы, не связанные с крупными магазинами. На мой взгляд, было бы полезно увеличить количество мастерских по изготовлению бумаги, — с сияющими глазами сказал Бенно.
Большинство торговцев пользовались деревянными дощечками, а потому Бенно хотел сделать цену на бумагу как можно ниже, чтобы бланки стали предпочтительным выбором. Бенно часто говорил, что я «нетерпелива», но когда дело доходило до получения прибыли, сам в этом ничуть мне не уступал.
— Было решено увеличить количество мастерских по изготовлению бумаги, чтобы способствовать распространению полиграфической промышленности, но точное количество зависит от того, сколько мастеров для обучения работников мы сможем отправить. Но, полагаю, резко увеличить количество таких людей будет сложно, не так ли? — спросила я.
— Мастер, всё так, как и сказала госпожа Розмайн. Чтобы научить людей делать бумагу, требуется довольно много времени, — сказал Лутц, отправлявшийся в Илльгнер и Хальдензель и лично обучавший местных жителей.
Бенно вздохнул и пробормотал, что понимает.
Усмехнувшись, я перевела взгляд на Отто, Тули и Тео, представлявших компанию «Гилбе́рта». Тули счастливо улыбнулась и слегка приподняла удерживаемую ею шкатулку, словно говоря: «У меня для тебя украшение для волос». Я кивнула, после чего сказала:
— Мне сообщили, что летние украшения для волос готовы. Тули, не могла бы ты мне их показать?
— Вот ваше. Пожалуйста, взгляните, — сказала Тули, аккуратно открывая крышку шкатулки. Я заметила, как стоящая позади меня Филина слегка подалась вперёд и принялась с любопытством наблюдать.
Внутри шкатулки находилось украшение для волос с двумя крупными цветами. У центра лепестки были синие, соответствующие божественному цвету лета, и по мере приближения к краям плавно переходили в белые. Я не могла не отметить столь замечательную градацию цвета. Кроме того, вокруг цветов располагались различные листья. Жёлто-зелёные свисали вниз и могли покачиваться в такт движениям. Учитывая, что волосы у меня тёмно-синие, сделать цветы на основе синего, чтобы те подходили мне, было, на мой взгляд, невероятно сложно. Сразу чувствовалось, сколько усилий вложила Тули в создание украшения.
— Госпожа Розмайн, вам нравится? — спросила Тули, при этом её улыбка, казалось, говорила: «Я хорошенько постаралась, верно?»
Я слегка повернула голову и спросила:
— Тули, не могла бы ты помочь мне прикрепить его?
— Как пожелаете.
Хартмут и Филина отступили на несколько шагов, освобождая место Тули. Та, выглядя напряжённой, подошла с украшением для волос. Убрав текущее, она вставила новое мне в причёску. Я почувствовала, как свисающие вниз листья покачиваются у моего уха.
— Филина, как тебе? — спросила я её мнение, как единственную из моих последовательниц, что сейчас находилась со мной.
В этот момент Тули крепко сцепила руки у груди. Обычно я покупала украшения для волос одна, принимая решение самостоятельно, а потому Тули сильно волновалась, ожидая реакции Филины.
Филина оглядела украшение со всех сторон, а затем мило улыбнулась.
— Госпожа Розмайн, оно очень красивое.
Тули при этих словах явно почувствовала облегчение, расслабила плечи и счастливо улыбнулась. Я попросила вернуть на место старое украшение, после чего, ласково поглаживая новое, посмотрела на Тули и Отто.
— В таком случае я куплю это летнее украшение для волос.
— Примите нашу благодарность. У нас также есть наряд, подходящий к этому украшению. Идею придумала Тули, а Коринна внесла некоторые улучшения. Что вы о нём думаете? — спросил Отто, показывая мне эскиз первого наряда, созданного Тули.
Вероятно, проще всего было бы описать этот наряд как более роскошную версию того, что я надевала на церемонию крещения в нижнем городе. Предложенные зимой изменения, в том числе позволяющие сделать подол платья более пышным, оказались хорошо встречены, так что Тули сделала подобное платье с открытыми плечами. Нагрудную вытачку украшало кружево, а на груди был добавлен цветок, вроде того, который использовался в моем украшении для волос, только немного меньшего размера. Дизайн навевал ностальгию, из-за чего я влюбилась в наряд с первого взгляда.
— В скором времени я приглашу в замок компанию «Гилбе́рта», поэтому, пожалуйста, принесите с собой ткань, подходящую для такого фасона, — предупредила я. — Мне наряд очень понравился, но прежде, чем я смогу официально заказать его, мне нужно услышать мнение мамы, приёмной мамы и последовательниц.
То, что я надену, может иметь большое влияние на тенденции, а потому сперва мне нужно показать платье Флоренции и Эльвире. Также следует выслушать мнения Рихарды и Брюнхильды, которые прикладывают немало усилий к выбору моей одежды. Одного того, что дизайн платья разработала Тули, для меня оказалось достаточно, чтобы захотеть купить его незамедлительно, вот только несколько печалила невозможность сделать это немедленно.
— Благодарим вас. Мы будем ожидать вашего вызова, — с улыбкой сказал Отто.
Тули гордо улыбалась, и меня очень радовало, что она усердно работала не только над украшениями для волос, но и над нарядами.
«Так держать, Тули», — мысленно похвалила я её.
— Кроме того, это украшения, которые мы сделали для Эллы, — сказала Тули и передала мне белое и жёлтое украшения для волос. — Полагаю, ей подойдёт любое из них, однако прежде я не видела платья Эллы. Госпожа Розмайн, вам известно, что она наденет?
Украшения для волос представляли собой букеты из множества мелких цветов, украшенных листьями различных оттенков зелёного, которые могли покачиваться.
Честно говоря, я никогда не видела праздничного наряда Эллы, но так как она родилась весной, в нём должен использоваться божественный зелёный цвет. И поскольку, делая украшения, Тули использовала различные оттенки зелёного, оно должно сочетаться с любым зелёным нарядом. Что до цветка, то я выбрала жёлтый, посчитав, что он лучше всего подойдёт к волосам Эллы.
— Я возьму это, — сказала я, после чего коснулась гильдейской картой карты Отто, оплачивая украшение Эллы.
На моё украшение для волос и наряд мне требовалось получить деньги от Фердинанда, так что с оставшейся оплатой придётся подождать.
— Как дела с окрашиванием? Мастера стараются?
— Конечно… Каждая мастерская стремится закончить свою обычную работу как можно быстрее, чтобы выделить больше времени на исследования. Все выглядят очень заинтересованными, — сообщил Отто, посетивший каждую мастерскую.
Тули несколько раз согласно кивнула. Те, кто занимался окрашиванием, весьма оживились, особенно молодёжь, отчаянно стремившаяся освоить новые техники.
— Госпожа Розмайн, вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? — обратился Густав, после чего бросил взгляд на Отто. — Компания «Гилбе́рта» отправила запрос в ассоциацию красильщиков и ткачей. Насколько я понял, по вашему предложению они намерены провести масштабный конкурс по окрашиванию.
— Да, всё верно. Густав, разве не вы говорили, что мне следовало бы увеличить количество своих эксклюзивных мастерских? Я хотела бы увидеть, как каждая из них окрашивает ткань прежде, чем решить, кому отдать предпочтение.
Поскольку у меня было мало эксклюзивных мастерских, мне посоветовали выбрать ещё и при этом не очередных Гутенбергов. И раз задумка позволила мотивировать ремесленников, то, на мой взгляд, всё выглядело вполне неплохо. Идея о проведении конкурса по окрашиванию появилась сама собой во время обсуждений, но поскольку Эльвира, Флоренция, Брюнхильда и остальные загорелись ей, назад уже не повернуть.
Когда я напомнила Густаву его же слова, он слегка прищурился.
— Госпожа Розмайн, я также слышал, что вы хотите возродить старые технологии. Не могли бы вы рассказать об этом?
— Да, я хотела бы, чтобы некоторые забытые технологии возродились. Гораздо лучше, когда можно использовать различные методы окрашивания, а не только однотонное. Другими словами, мне хочется разнообразия.
— Разнообразия… — поглаживая подбородок, повторил себе под нос глава гильдии.
Тем временем Фрида, стоявшая позади него, посмотрела на меня одновременно с весельем и тревогой.
— Госпожа Розмайн, я понимаю ваши желания, но возродить старые технологии не так то легко. До конца лета просто не успеть.
— Конечно, я не ожидаю, что прежние методы удастся полностью возродить менее чем за полгода, и не требую этого. Я просто хочу зимний наряд из ткани, окрашенной при помощи воска. Думаю, мастерские и их работники смогут разобраться, как использовать технологию, которую им сообщила компания «Гилбе́рта» через ассоциацию красильщиков и ткачей, — объяснила я.
Мы дали им подсказку, и смогут ли они что-то с ней придумать — зависело от них.
— И я была бы признательна, если бы ассоциация красильщиков и ткачей записала все методы окрашивания, которые будут использоваться, чтобы сохранить их для следующих поколений.
— Сохранение технологий? Это довольно интересная идея… — сказала Фрида, удивлённо моргая.
Густав медленно вздохнул и спросил:
— В таком случае, правильно ли я предполагаю, что вы собираетесь провести этот конкурс в конце лета, несмотря ни на что?
Я понимала, что из-за приезда торговцев всё могло погрузиться в беспрецедентный хаос, и проведение такого мероприятия выглядело довольно хлопотным делом, но и поделать ничего не могла.
— Изначально предполагалось, что я просто выберу себе эксклюзивную мастерскую, но после того, как я сообщила об этой идее моим опекунам, моя приёмная мама и несколько высших дворянок очень заинтересовались, а потому это больше не то, что я могу остановить по своей воле.
Все в шоке уставились на меня, из-за чего казалось, что у них сейчас глаза вылезут из орбит. На лице Бенно явно читалось: «Ты ничего мне об этом не сообщала!»
— Герцогиня и несколько высших дворянок? — переспросил Густав. — Похоже, событие будет иметь больший масштаб, чем ожидалось.
— Я это понимаю, но учитывая, что изначально этот конкурс должен был проводиться ради создания моего зимнего наряда, откладывать проведение нельзя. Чтобы сделать наряд, требуется время. В лучшем случае мы можем отложить всё до начала осени. Если отложим дальше, для швей пошив станет очень обременительным.
Густав снова вздохнул, а выражение его лица говорило, что у него разболелась голова. Бенно, которому приходилось сталкиваться с необоснованными требованиями Эльвиры, смотрел куда-то вдаль.
— Однако, если посмотреть на ситуацию под другим углом, для красильщиков это возможность продемонстрировать свои навыки не только мне, но и другим дворянам. Я предполагаю, что данный факт сможет сподвигнуть красильщиков к работе ещё больше, поскольку у них появится шанс найти клиентов, что оценят их талант. В конце концов, у всех свой вкус.
Я подумала, что если мы используем систему голосования, как во время дегустации фунтового кекса, то больше красильщиков смогут привлечь к себе внимание и, как следствие, стать у кого-то эксклюзивными мастерами.
— Густав, я полагаю, что вам как главе гильдии нелегко следить за множеством различных ассоциаций, а потому, пожалуйста, оставьте это дело на ассоциацию красильщиков и ткачей, а сами сосредоточьтесь на размещении торговцев из других герцогств. Я обсужу с приёмной мамой и дворянками, сможем ли мы провести мероприятие в начале осени вместо конца лета. Как только станут известны детали, я свяжусь с торговой гильдией и ассоциацией красильщиков и ткачей через компанию «Гилбе́рта».
После того, как я сказала Густаву, что не нужно перегружать себя работой, встреча подошла к концу.
***
Проводив всех, я вернулась в покои главы храма. До шестого колокола и, соответственно, ужина оставалось ещё немного времени, а потому я решила заняться переписыванием одолженной у Ханнелоры книги. После того, как я попросила Франа подготовить бумагу и чернила, ко мне обратился Хартмут:
— У всех участников встречи имелись диптихи. Госпожа Розмайн, это вы подарили им их?
— Для простолюдинов, которые не могут пользоваться бумагой из-за дороговизны, диптихи, текст в которых можно стирать, весьма удобны. Полагаю, диптихи распространились по нижнему городу от моих слуг и Гутенбергов, хотя и весьма ограниченно, поскольку многие люди неграмотны.
— Значит, это не подарок от вас?
— Я подарила диптихи только своим слугам в храме и некоторым Гутенбергам. Дальнейшее распространение произошло само собой.
После моих слов взгляд Хартмута стал ужасно завистливым.
— Хартмут, если тебе тоже нужен диптих, я могла бы представить тебя компании «Планте́н».
— Нет, я хотел бы, чтобы вы, госпожа Розмайн, подарили мне его. Если это то, что вы дали слугам в храме и Гутенбергам, то разве это не является доказательством вашего доверия к ним?
После его слов я осознала, что не делала каких-либо особых подарков своим последователям.
— Не знаю, как много из моих последователей, являющихся дворянами, были бы рады получить диптих, поэтому, возможно, лучше подумать о чем-то другом. Я посоветуюсь с главным священником и что-нибудь придумаю.
Хартмут счастливо прищурился. Конечно, он занимается совершенно не тем, чем надо, распространяя легенду о святой, но правда и то, что как служащий он превосходен и очень мне помогает. Точно также, как я хвалила Гила за работу, мне следовало хвалить и последователей. В случае простолюдинов я могла просто подарить им что-то полезное или выразить похвалу словами, но сомневалась, что такой подход окажется верен и для дворян.
Оглядев находящихся в комнате последователей, я спросила:
— Какую награду можно считать подходящей для дворянина?
— Госпожа Розмайн, мне нужна ваша магическая сила! — прежде, чем кто-либо еще успел заговорить, откликнулась Ангелика,
Дамуэль и Корнелиус, присутствовавшие в момент рождения Штернлюка, тут же возразили: «Разве господин Фердинанд не запретил это?!»
Действительно, даже если я хотела что-то подарить, мне не следовало действовать небрежно. Сделать подарок не так-то просто.
— Я приму решение после того, как спрошу главного священника, за какие заслуги и какую награду мне следует дать. Если я попытаюсь решить всё сама, то, боюсь, меня снова отругают.
Услышав меня, Корнелиус рассмеялся.
— Всё верно. Господин Фердинанд может отчитывать очень долго.
— Госпожа Розмайн, я была бы рада любому вашему подарку, — сказала Филина.
Её ответ был таким милым, что мне хотелось дать ей всё, о чём бы она ни попросила. Однако мне действительно следовало сначала спросить мнение главного священника. Если я начну поступать по своему усмотрению, он обязательно разозлится.
Пока мы разговаривали, приготовления к переписыванию оказались закончены, а потому мы с Филиной принялись работать над книгой Ханнелоры. Филина в точности копировала текст, в то время как я переводила его на современный язык.
— Это, определённо, тяжёлая книга для чтения из-за всех этих старых оборотов. Госпожа Розмайн, как у вас получается так легко её понимать? — спросила меня Филина.
— Я просто привыкла. Первой книгой, которую я прочитала, стали священные тексты. Кроме того, и многие другие книги в храме написаны на старом языке. Переписывание этой книги послужит для тебя ценным опытом.
— Я приложу все силы.
Пока мы с Филиной переписывали книгу, я заметила, что находящийся в стороне Хартмут тоже что-то пишет.
— Хартмут, чем ты занимаешься?
— Своим исследованием. Сегодня мне открылись различные новые факты.
«Постойте… — задумалась я. — Это он меня исследует? Прекрати!»
Заметив, что я пытаюсь его остановить, Хартмут посмотрел на меня и отложил перо. У него было на удивление серьёзное лицо, из-за чего я так и замерла с протянутой к нему рукой.
— Честно говоря, я никогда не думал, что вы ведёте такой равный разговор с простолюдинами, — сказал он.
Для дворян общение с простолюдинами в основном сводилось к отдаче приказов. Хартмут, который как ученик работал с другими служащими в замке, видел лишь, как простолюдины приходили в залы для аудиенций и молча выслушивали приказы.
— В замке они не высказывают своё мнение и не дают подобных отчётов даже низшим дворянам.
— И это то, что меня беспокоит. Я бы хотела, чтобы дворяне уделяли больше внимания тем, кто ниже их, — ответила я.
Низшая дворянка Филина выглядела обрадованной таким моим заявлением, однако Хартмут как высший дворянин, с чьим статусом полагалось просто отдавать приказы, казался неубеждённым. Видя такое различие в реакции дворян, я задумалась, как бы мне всё понятнее объяснить.
— Даже если тенденции создаются дворянами, сами продукты создают простолюдины. Если мы хотим распространить тенденции на другие герцогства, то необходимо сотрудничать с простолюдинами. Уверена, Эренфест так долго оставался внизу рейтинга именно потому, что пренебрегал этим сотрудничеством.
— Вы так считаете?
— Если рассматривать его как то, что дворяне придумывают модные продукты, а простолюдины их делают, тогда дворяне — голова, а простолюдины — их руки и ноги, верно? Если просто отдавать необоснованные приказы, то это лишь раздавит простолюдинов, в результате чего будет невозможно двигаться или что-то сделать.
Хартмут молча обдумывал мои слова, а я продолжила:
— Гутенберги и все, кто присутствовал на сегодняшней встрече, мне как руки и ноги. Без них я не смогла бы сделать ни растительную бумагу, ни фунтовый кекс, ни каруту, ни игральные карты. Готовят нам еду и делают сладости также простолюдины. Я просто придумываю идеи, а они уже воплощают эти идеи в жизнь. Поэтому, если дворяне раздавят Гутенбергов, это всё равно что, если бы они раздавили мне руки и ноги.
«И именно поэтому я не собираюсь позволять дворянам вмешиваться куда не надо», — улыбнувшись, добавила я про себя.
— Понял. Я позабочусь о том, чтобы другие служащие не раздавили ваши руки и ноги, — с улыбкой сказал Хартмут, похоже, уловив смысл моих слов.
— Я надеюсь, что когда-нибудь служащие тоже поймут, что без сотрудничества с простолюдинами мы не достигнем значительного прогресса, однако изменить укоренившийся образ мышления будет сложно, — сказала я со вздохом.
Хартмут нахмурил брови и согласно кивнул.
