В жизни бывают моменты, когда нужно сделать серьёзный выбор. И для Вильфрида такой момент настал после возвращения в Эренфест по окончании первого учебного года в дворянской академии.
В кабинете герцога находились трое: Сильвестр, Вильфрид и Карстед. Герцог редко отпускал последователей и говорил с сыном как отец. В напряжённой обстановке Сильвестр сообщил, что хочет выяснить, что думает Вильфрид о помолвке со своей принятой в семью младшей сестрой Розмайн.
— Я не хотел, чтобы на твоё мнение влияли другие, а потому устроил эту встречу, рассчитывая услышать, что об этом думаешь ты сам, — сказал Сильвестр. — Так как ты относишься к этой идее?
По правде сказать, Вильфрид понятия не имел, почему ему предложили помолвку с Розмайн. Он знал, что благодаря тем тенденциям, что распространяла Розмайн, многие герцогства присылали ей приглашения на встречу. Некоторые даже хотели обсудить с Розмайн предложения о браке. Вильфриду самому пришлось отвечать многим таким потенциальным женихам, что перспективы её брака будут решены на предстоящем собрании герцогов. Однако он даже представить себе не мог, что внезапно всплывёт разговор о его возможной помолвке с Розмайн.
— Розмайн — кандидат в аубы, ставшая лучшей на первом году и уже успевшая установить близкие отношения с герцогствами высоких рангов. Я полагал, что она будет выдана замуж за кого-то из влиятельного герцогства, чтобы создать связь между нашими герцогствами, — осторожно ответил Вильфрид.
— Ты прав. И если бы она была нормальным кандидатом в аубы, то я бы так и поступил. Однако мы не можем рисковать, отправляя Розмайн в другое герцогство.
«Если бы… она была нормальным кандидатом в аубы?» — удивлённый необычным ответом, мысленно переспросил Вильфрид. Казалось, за словами Сильвестра что-то скрывалось.
Все в дворянской академии обсуждали, насколько ненормальным было, что Розмайн стала лучшей на первому году, даже проведя два года в юрэ́ве. Однако Вильфрид понимал, что отец имел в виду нечто большее. Тем не менее, все вопросы исчезли, когда Сильвестр начал перечислять причины, по которым они не могли отпустить Розмайн.
— Как ты знаешь, я удочерил Розмайн, чтобы распространить по всему герцогству дело, которое она начала в храме. А поскольку никто не знает о нём больше, чем она, в те два года, что Розмайн спала, развитие шло медленно. Новые отрасли ещё не прижились в Эренфесте. Нам понадобится не менее десяти лет, прежде чем они укоренятся.
Возможно, Вильфриду должно было показаться подозрительным, что ребёнок занимался полиграфией и изготовлением бумаги из личного интереса ещё до церемонии крещения. Или что никто не знал о них больше, чем Розмайн, когда в храме у неё был Фердинанд в качестве опекуна. Однако Вильфрид, успевший увидеть в дворянской академии, как настоящую кладезь знаний Розмайн, так и её нездоровую одержимость книгами, ничуть не сомневался в словах отца и принял их как должное.
— Учитывая, что другие герцогства уже сейчас проявляют интерес к браку с Розмайн, мы не можем оставить её незамужней по меньшей мере на десять лет, так? — задумчиво произнёс Вильфрид.
Одно дело мужчины, но если девушка не выходила замуж до двадцати лет, то люди начинали шептаться за её спиной, что она упустила свой возраст расцвета. Если планировать выдать Розмайн замуж в другое герцогство, то впереди было ещё лет шесть-семь. О десяти не могло быть и речи.
— Верно, — подтвердил Сильвестр. — Не говоря уже о том, что если мы выдадим Розмайн замуж в герцогство более высокого ранга, то вскоре там будет процветать полиграфическая промышленность. И это не пойдёт на пользу Эренфесту.
Одержимость Розмайн книгами не была поводом для смеха. Очевидно, что она начнёт развивать полиграфию, где бы ни оказалась. И если она выйдет замуж в процветающее герцогство, где достаточно денег и рабочей силы, то их успехи в развитии полиграфии быстро превзойдут успехи Эренфеста.
Вильфрид сразу понял, что как герцог его отец поступал верно, не желая отдавать Розмайн в другие герцогства. На его месте Вильфрид бы и сам принял такое решение.
— Кроме того, с Розмайн слишком много хлопот, — продолжил Сильвестр. — Она слишком слаба, чтобы можно было с уверенностью сказать, сможет ли она родить ребёнка. Пусть Фердинанд и говорит, что с тех пор, как она проснулась после юрэ́ве, Розмайн понемногу становится сильнее, у нас нет гарантий, что в будущем она будет достаточно здорова.
Даже если сейчас Розмайн постепенно поправлялась, но прежде чем на неё напали, отравили, и она заснула в юрэ́ве, Розмайн была настолько слаба, что теряла сознание от небольшой пробежки или попадания снежком. Вильфрид не знал, сможет ли она восстановиться настолько, чтобы стать полностью здоровой? Если девушка выйдет замуж в другое герцогство в качестве первой жены, а затем обнаружится, что у неё не может быть детей, то её положение станет очень шатким.
— И это ещё не всё. Она не может думать больше ни о чём другом, когда речь заходит о книгах, а её странные слова и поступки — не то, что могут понять обычные дворяне. Она превосходна, если смотреть только на оценки, но если смотреть на её слова и поступки, то становится понятно, что Розмайн — проблемный ребёнок. Тебе было тяжело с ней в дворянской академии, ведь так? Мы просто не можем отправить её в другое герцогство, — с горькой улыбкой сказал Сильвестр, опустив плечи и ожидая услышать от Вильфрида подтверждения такой характеристике Розмайн.
«Розмайн — проблемный ребёнок?» — ошеломлённо повторил про себя Вильфрид. Для него это было сильным потрясением.
Розмайн выявила серьёзные пробелы в его образовании, хотя сама на тот момент только недавно прошла церемонию крещения. Она составила для него план обучения и принесла развивающие игрушки, которые сделала сама. После этого Розмайн продолжала учиться как член герцогской семьи, попутно выполняя обязанности главы храма. За несколько дней она могла легко выучить то, на что у Вильфрида уходил месяц. Но больше всего шокировало то, что, несмотря на двухлетний сон в юрэ́ве после защиты Шарлотты, в дворянской академии Розмайн удалось стать лучшей на первом году обучения.
И всё же отец назвал её проблемным ребёнком. Розмайн, которая была идеальным кандидатом в аубы, и уровня которой, казалось, невозможно достичь, оказалась не лучше, чем он. Вильфрид почувствовал, как его захлестнула волна разочарования, как если бы внезапно обнаружилось, что у того, кого он считал образцом совершенства, всё это время имелись серьёзные недостатки.
«Но, если подумать, всё именно так, как и сказал отец…» — заметил про себя Вильфрид. Розмайн была эгоистичной, когда дело касалось книг и библиотеки. Она никогда не проявляла сдержанности и твёрдо стояла на своём. Кроме того, из-за того, что она одну за другой устанавливала связи с королевской семьёй и дворянами из герцогств более высоких рангов, возникли серьёзные проблемы с общением с другими герцогствами. На самом деле всё стало настолько плохо, что герцог приказал ей не принимать участие в состязании герцогств и церемонии награждения. Вильфрид полагал, что, вероятно, причиной такого решения было стремление избежать серьёзного вреда для герцогства.
«Вот оно что… Так значит, она проблемный ребёнок…» — понял Вильфрид. В этот момент впечатление о Розмайн как об «идеальном кандидате в аубы, уровня которой невозможно достичь» сменилось на «проблемного ребёнка, пусть и получающего высокие оценки». В таком случае, безусловно, нельзя было выдавать её замуж в другое герцогство.
Когда Вильфрид кивнул в знак согласия, выражение лица Сильвестра немного помрачнело, и он сказал:
— Да и сама Розмайн хотела бы остаться в Эренфесте. Я хочу выполнить по крайней мере это её желание.
Казалось, у Розмайн были какие-то причины желать остаться в Эренфесте. Вильфрид не знал, в чём они состояли, но и особого интереса не испытывал. Возможно, его бы и заинтересовало, если бы она, напротив, хотела выйти замуж в другое герцогство, но не могла покинуть герцогство. На его взгляд, желание Розмайн остаться в Эренфесте не являлось проблемой. Его смущало кое-что другое.
— Я понимаю, почему мы не можем отправить Розмайн в другое герцогство… Но почему жениться на ней должен я?
— Потому что ты самый подходящий кандидат. Единственные члены нашей семьи, за которых она может выйти замуж, это ты, Фердинанд и Мельхиор.
Вильфрид кивнул на имена, названные отцом, отметив про себя: «Есть ещё господин Бонифаций и сам отец, но их нет смысла рассматривать».
— Мельхиор не вариант, поскольку он ещё не прошёл церемонию крещения и, следовательно, не сможет получить одобрения короля во время собрания герцогов этой весной. Кроме того, в нынешней ситуации, когда Лейзеганги хотят, чтобы следующим герцогом стал Фердинанд, помолвка Розмайн с Фердинандом тоже не представляется возможной.
— Почему? Есть ли у дяди какие-то недостатки или обстоятельства, которые мешают ему стать герцогом? — спросил Вильфрид.
С точки зрения Вильфрида, Фердинанд был превосходным представителем семьи герцога, и Вильфрид не думал, что ко времени совершеннолетия у него может возникнуть конфликт с Фердинандом. Со слов окружающих, Вильфрид знал, что его бабушка Вероника ненавидела Фердинанда и старалась сделать всё, лишь бы он не стал следующим герцогом, поскольку они не состояли в кровном родстве. Но, казалось, между Сильвестром и Фердинандом не было вражды. На взгляд Вильфрида, из Фердинанда мог выйти хороший герцог.
— Если бы Фердинанд стал следующим герцогом, то ничего хорошего из этого бы не вышло. Во-первых, Фердинанд был в храме, и даже если он ушёл туда, чтобы избежать нападок со стороны моей матери, факт остаётся фактом. Во время переговоров с другими герцогствами ему каждый раз будут припоминать это, — объяснил Сильвестр и нахмурился. — Вероятно, он как-нибудь с этим справится, но я бы предпочёл, чтобы ему не приходилось прилагать ненужных усилий.
Вильфрид понял, что присоединение к храму, похоже, оставляло пятно на репутации дворянина.
— Во-вторых, если бы Фердинанд стал герцогом, то это бы ослабило твоё положение и положение твоих брата и сестры. Неизбежно, что в обществе с людьми будут обращаются по-разному в зависимости от того, насколько они близки к правящему герцогу. А поскольку Шарлотте предстоит выйти замуж в другое герцогство, на перспективы её брака сильно повлияет то, будет ли следующим аубом её родной брат, или же им станет мой единокровный брат.
До этого момента Вильфрид даже не задумывался о будущем младших брата и сестры. Среди кандидатов в аубы из других герцогств, которых он встречал в дворянской академии, лишь немногие находились в хороших отношениях с неродными братьями и сестрами. Вильфрид практически забыл об этом факте, поскольку они с Розмайн хорошо ладили, как и его отец с Фердинандом. Однако к приёмным братьям и сёстрам обычно относились как к членам других семей.
— В-третьих, наше с Флоренцией кровное родство с герцогской четой Фрёбельтака означает, что наши два герцогства тесно связаны. Если наше с Флоренцией место займут мой единокровный брат и приёмная дочь, то дипломатические отношения с Фрёбельтаком неизбежно ухудшатся. В текущей ситуации, когда наши отношения с Аренсбахом на юге весьма натянутые, мы просто не можем позволить себе нажить врагов ещё и на западе.
Вспомнив положение их герцогства на карте, Вильфрид содрогнулся. Если бы Фердинанд женился на Розмайн и стал следующим герцогом, то это бы обрадовало дворян Лейзеганга, но при этом отношения между герцогствами усложнились. Чем крепче были родственные отношения, тем больше становилось неприятностей, когда такие отношения рвались.
— И напоследок… Это личная причина, но и самая важная для меня. Если бы Фердинанд стал следующим герцогом, то это можно было бы назвать пощёчиной для Флоренции, которая боролась и терпела столько лет. Я не могу поступить так с ней.
Покорённая ухаживаниями Сильвестра Флоренция стала его первой женой и родила ему троих детей. Однако, по словам Сильвестра, если во главе Эренфеста встанут его единокровный брат и приёмная дочь, то другие герцогства начнут считать, что Флоренция и её дети неполноценны.
«Это стало бы пощёчиной для мамы?» — поражённо произнёс про себя Вильфрид.
Сильвестр объяснил, что Вероника сильно недолюбливала Флоренцию и даже забрала её сына, как только тот родился, из-за чего Флоренция очень страдала. Когда Вильфрид услышал эту историю, то осознал, как же сильно мама любит его. Он всем сердцем был согласен с отцом. Вильфрид не желал ещё сильнее огорчать её.
— Я думал о том, чтобы понизить статус Розмайн, выдав замуж за высшего дворянина, но тогда она не смогла бы передавать магическую силу основанию Эренфеста, — объяснил Сильвестр. — Ещё и Лейзеганги поднимут шум. В общем, для Эренфеста такое её замужество будет большой потерей.
— Действительно, единственный вариантом остаюсь только я… — подытожил Вильфрид.
Это красноречиво говорило о том, что в Эренфесте было настолько мало партнёров для Розмайн, что не оставалось другого выбора, кроме как принять кандидатуру человека, чья репутация запятнана входом в Белую башню.
После слов Вильфрида, Сильвестр слегка скривился.
— Ты ведь понимаешь, что она неплохая пара для тебя? Ты оказался в затруднительном положении, поскольку тебя воспитывала моя мать, и ты запятнал себя в инциденте с Белой башней. Нередко бывает, когда люди в подобных ситуациях обретают новую поддержку через брак и благодаря этому улучшают своё положение. Помолвка с Розмайн поддержит тебя так же, как поддержала бы Фердинанда.
Не только члены герцогской семьи, но и другие дворяне нередко заключали брак ради поддержки, магической силы, рабочих рук, денег или новых связей. Брак являлся одной из форм заключения сделки.
— Как бы усердно ты ни работал, дворяне будут относиться к тебе с предубеждением. Однако, если ты будешь помолвлен с Розмайн, то сможешь вернуть себе позицию следующего герцога. У дворян Лейзеганга не останется другого выбора, кроме как поддержать тебя как её жениха.
Сильвестр объяснил текущие обстоятельства фракций в Эренфесте и то, насколько выгодной будет помолвка Вильфрида и Розмайн.
— В будущем это даже должно позволить устранить разделение между дворянами Лейзеганга и бывшей фракцией Вероники. Это также удовлетворит давнее желание Лейзегангов иметь герцога, в котором течет их кровь, что позволит легче их контролировать, — закончил Сильвестр, рассказав о своих ожиданиях.
Но какими бы убедительными ни казались причины, указанные Сильвестром, Вильфрид не мог представить себе будущее, в котором он был бы женат на Розмайн. Это казалось каким-то неправильным.
— Что об этом думает Розмайн? — избегая прямого ответа, спросил Вильфрид.
Сильвестр простонал, словно отвечать на этот вопрос ему не очень хотелось.
— Ещё когда Розмайн только удочерили, её предупредили о том, что ей предстоит брак по расчёту. Она сказала, что ей всё равно, за кого мы её выдадим, лишь бы ей предоставили полный доступ к библиотекам храма и замка. В случае же, если мы решим выдать её замуж в другое герцогство, её интересовало лишь, насколько велика там будет библиотека.
Такой ответ Розмайн был именно тем, чего и следовало ожидать от неё. Другими словами, брак для Розмайн был лишь довеском к библиотеке. Вильфрид не чувствовал никакой радости, поскольку это была не та причина, по которой он хотел, чтобы девушка вышла за него замуж.
— Эм-м, отец… Что будет, если я откажусь жениться на Розмайн?
Вильфрида пригласили, чтобы узнать его мнение, а не выслушать приказ герцога. Это означало, что должен был оставаться и какой-то другой вариант.
После вопроса Вильфрида Сильвестр скривился ещё сильнее, чем прежде, и ответил:
— В таком случае Розмайн станет моей второй женой.
— Что?! — воскликнул Вильфрид.
Его лицо тоже скривилось. Вильфрид просто не мог поверить в услышанное. Он не ожидал такого ответа от Сильвестра, который отказывался брать вторую жену, заявляя, что ему нужна только Флоренция.
— Бонифаций не вариант, поскольку он кровный родственник Розмайн, но у меня с ней нет такой связи. Я могу помешать другим герцогствам забрать её, если женюсь на ней сам… Однако критики со стороны других герцогств будет не избежать. Да и я по-прежнему не хочу, чтобы какая-либо женщина, помимо Флоренции, была моей женой. В конечном итоге брак с Розмайн будет чисто политическим… Он не сделает кого-либо счастливым.
При мысли о том, что отец может взять второй женой Розмайн — его принятую в семью сестру, одного с ним возраста, Вильфрид почувствовал тошноту. Шарлотта, несомненно, от такого сошла бы с ума. Слова Сильвестра, что такой брак не сделает никого счастливым, не были ошибочны.
— Могу я поговорить об этом с Освальдом и остальными? — спросил Вильфрид. — Я не знаю, как реагировать на столь внезапное предложение о помолвке…
— Я надеялся, что ты примешь решение здесь и сейчас, но, похоже, ничего не поделаешь. Я хочу объявить дворянам о помолвке Розмайн на празднике весны, так что постарайся определиться с ответом как можно скорее.
***
Вернувшись в свою комнату, Вильфрид обсудил с последователями, следует ли ему обручиться с Розмайн. После инцидента в Белой башне он осознал, что их будущее напрямую связано с его собственным. В связи с этим он решил услышать их мнения по поводу помолвки с Розмайн.
— Помолвка с госпожой Розмайн? Но разве вы с ней не слишком молоды, чтобы думать о браке?
Не было ничего удивительного в том, что последователи смотрели на него, округлив глаза. Перед выбором партнёра для брака было очень важно убедиться, что магическая сила находится примерно на одном уровне, а дворяне начинали чувствовать чужую магическую силу только в подростковом возрасте. Поэтому обычно партнёр выбирался уже после того, когда человек мог оценить магическую силу другого. Организация помолвки в слишком юном возрасте несла большой риск, поскольку существовала высокая вероятность, что помолвка окажется отменена из-за того, что магическая сила не будет сбалансирована, или же, если брак всё-таки состоится, пара не сможет иметь детей.
— Мы не можем отправить Розмайн в другое герцогство, пока новые отрасли не прижились. Вот только другие герцогства уже выясняют, свободна ли она. Чтобы воспрепятствовать им забрать Розмайн, весной на собрании герцогов отец хочет получить одобрение короля на её помолвку.
— О да, в дворянской академии она произвела настоящий фурор… — согласились с Вильфридом его последователи-ученики, собственными глазами видевшие, как показала себя Розмайн в дворянской академии.
— Хоть и говорят, что женщине сложно стать аубом, но после инцидента с Белой башней дворяне считают госпожу Шарлотту самым сильным кандидатом на пост следующего ауба, — отметил Освальд. — Но если вы, господин Вильфрид, обручитесь с госпожой Розмайн, то гарантированно станете следующим герцогом, ведь так?
— Да, Освальд. Отец сказал то же самое. По его словам, тот, кто женится на Розмайн, гарантированно станет аубом, — кивнув, ответил Вильфрид.
После его слов последователи удивлённо заморгали, а затем, обменявшись взглядами, принялись обсуждать:
— Но разве госпожа Розмайн не говорила, что намерена стать союзницей госпожи Шарлотты?
— Как приёмная дочь она не сможет отказаться от помолвки, если это приказ герцога.
— Господин Вильфрид сможет объединить вокруг себя бывшую фракцию Вероники гораздо лучше, чем господин Мельхиор. Ради будущего Эренфеста следующим герцогом должен стать господин Вильфрид.
Вильфрид медленно огляделся, пока его последователи высказывали мнения. На их лицах читалась радость, и, судя по разговору, все поддерживали помолвку с Розмайн.
— Если вы обручитесь с госпожой Розмайн, то точно обойдёте госпожу Шарлотту. Господин Вильфрид, для вас это прекрасная возможность, — сказал его служащий-ученик Игна́ц.
Все остальные последователи согласно закивали.
Понимая, что опередит Шарлотту благодаря простой помолвке, Вильфрид почувствовал угрызения совести. Покачав головой, он отбросил эти чувства, убеждая себя: «Отец говорил, что использовать брак для улучшения своего положения — нормально. Это не следует воспринимать как нечестный приём».
— Господин Вильфрид, судя по вашему лицу, вы не слишком довольны. Но разве предложение этой помолвки не означает, что ауб признал, насколько вы выросли? — спросил Лампрехт. — Даже нам, вашим последователям, разрешили изучить метод сжатия магической силы.
— Господин Вильфрид, Лампрехт всё верно говорит. Ваши усилия были оценены, даже несмотря на инцидент с Белой башней, — добавил Освальд.
Получив такую похвалу, Вильфрид очень обрадовался. Его усилия были признаны. Он почувствовал, что старался не зря и всё, что делал, наконец, начало приносить плоды. Это позволило Вильфриду посмотреть на помолвку с Розмайн более позитивно.
— То есть мне следует согласиться на помолвку с Розмайн? Пусть мне и говорят, что в будущем мы станем супружеской парой, но, честно говоря, я не очень понимаю, что это значит…
— Пока ни вы, господин Вильфрид, ни госпожа Розмайн ещё не достигли того возраста, когда сможете ощущать магическую силу. Должно пройти время, прежде чем вы всё поймёте. Однако, учитывая текущее положение, для вас это очень хорошая возможность.
— Супружеская пара — это та же семья, а потому вы можете построить отношения, которые будут не слишком отличаться от тех, что у вас есть сейчас.
— Есть немало политических браков, которые обязательно должны состояться, несмотря на то, что двое совершенно несовместимы. По сравнению с ними брак с госпожой Розмайн довольно неплох, не правда ли?
— Вам не следует переживать. Я верю, что вы станете такой же счастливой парой, как и ваши родители.
Взрослые последователи Вильфрида утверждали, что, пусть он сейчас и не понимал, что представляют из себя отношения пары, со временем это придёт. Но пусть Вильфрид, которого воспитывала бабушка, и не мог понять, что представлял собой брак, он знал, что его родители находились в очень хороших отношениях. Возможно, у него с Розмайн могло быть всё так же.
«Хм. А это совсем неплохо» — отметил Вильфрид и кивнул, думая о том, с какой нежностью мама относилась к отцу. Розмайн была милой лишь с Шарлоттой, а к самому Вильфриду относилась достаточно резко. Но если бы после помолвки Розмайн стала к нему добрее, то, по мнению Вильфрида, все могло бы быть не так уж плохо.
— Если вы обручитесь с госпожой Розмайн, то она сможет сдержать Лейзегангов, поскольку они её родственники. Я думаю, что это позволит вам с будущем легче управлять герцогством.
— Верно. Я смогу просто оставить Лейзегангов на Розмайн…
Это была заманчивая перспектива, учитывая, что сейчас большинство жалоб исходило от дворян Лейзеганга. Чем больше Вильфрид слушал своих последователей, тем с бо́льшим энтузиазмом начинал относиться к помолвке. Уверившись, что согласиться будет хорошей идеей, он отметил для себя, что правильно сделал, решив обсудить этот вопрос с последователями.
— Хм… Я понимаю. что вы хотите мне сказать. Я соглашусь на помолвку с Розмайн.
После такого ответа Вильфрида последователи радостно поддержали его.
