До самого окончания конференции эрцгерцогов мы мирно проводили свои дни. И вот пришло известие о том, что вернулись вассалы эрцгерцогской четы, и теперь готовятся приветствовать своих господ. Я беспокоилась о Фердинанде, так как он так и не вернулся после того, как его вызвали в Академию во второй раз, поэтому я тоже пошла к комнате телепортации для того, чтобы поприветствовать его. Вилфрид, Шарлотта и Мельхиор естественно тоже пришли, взволнованные тем, что наконец то увидят своих родителей.
– Отец! Мама! – воскликнул Мельхиор, слишком взволнованный, чтобы держать себя в руках. Эрцгерцогская чета вернулась. На лице Флоренсии была обычная улыбка, а вот лицо Сильвестра не выражало никаких эмоций. Он выглядел настолько равнодушно, что было трудно представить, что он вообще способен улыбаться.
Поздоровавшись со всеми, я обратилась уже напрямую к Сильвестру.
– Что-то случилось во время конференции?
– Я объясню все во время собрания. Гх… Этот идиот, – ответ Сильвестра был крайне лаконичен и совершенно не информативен. А под конец он и вовсе щелкнул языком и пробормотал еще пару ругательств в адрес неизвестного лица.
– Сильвестр, – одернула мужа Флоренсия. Он вздохнул и заставил себя улыбнуться ради детей, а после призвал нас покинуть зал телепортации.
– Давайте, давайте. Отойдите. Нам нужно освободить место для следующей группы, – приговаривал Сильвестр. И действительно, через несколько мгновений круг снова вспыхнул, и из него вышел… Фердинанд.
– С возвращением, Фердинанд, – произнесла я.
– Верно. Хорошо вернуться назад, – ответил он с самой сияющей фальшивой улыбкой, которую я когда либо видела у него.
– Хартмут, что-то случилось с Фердинандом? – спросила я, как только мы вернулись в мои покои. К сожалению, как оказалось, моему вассалу разрешили участвовать только в переговорах с Дункельфельгером. Сопровождать Фердинанда ему было не позволено.
– Все что я видел, это как ауб кричал на Фердинанда, а тот отмахивался от него, – рассказал Хартмут. – Основываясь на обрывках фраз, которые я услышал, полагаю, что был получен королевский приказ, от которого не получилось отказаться.
После Хартмут начал доклад о встрече с Дункельфельгером. Переговоры о гонорарах и разрешении на копировние книг прошли в основном именно так, как мы и планировали.
– Первая жена ауба Дункельфельгера — действительно пугающая женщина, – заметил Хартмут. – Хотя она не смогла узнать подробности, но она, похоже, сделала вывод о существовании технологии печати.
– Как она поняла?
– Она изучила книгу, которую одалживала леди Ханнелора, и заметила, что буквы были настолько аккуратны, что написать их вручную было бы невозможно. Так же она изучила чернила и заметила, что они отличаются от тех, которые обычно используются в рукописях. И самым впечатляющим было то, что сопоставив наше желание продавать книги, она сделала вывод о том, что мы создали технологию позволяющую производить по несколько копий одной книги за раз.
Э-э…. Первые жены из великих герцогств действительно пугают.
Это было действительно пугающим, когда Древанхель так быстро изучил и сумел повторить риншам на основе того пробника, что я дала им на чаепитии. Но первая жена ауба Дункельфельгера, которая смогла вычислить существование технологии печати просто взглянув на книгу, которую одолжила ее дочь, была еще более ужасающей.
– Теперь, если вы позволите мне продолжить. Нужно отметить, что чиновники Дункельфельгера куда быстрее пришли к пониманию “авторского гонорара”, чем наши, – продолжил Хартмут. – Разрыв в навыках людей из наших герцогств крайне заметен.
Понять совершенно новые идеи и концепции далеко не простая задача. В мире, где книги, написанные от руки, были не то чтобы нормой, а просто единственно существующим вариантом, люди просто не могли понять, как они могут получить отчисления за каждый новый экземпляр одной и той же книги.
Дворянам, задействованным в печатной промышленности, требовалось много времени для того, чтобы осознать эту информацию.
Хотя Эльвира ухватила эту идею довольно быстро, но тут сказалось то, что она сама была автором.
– В целом это была довольно напряженная встреча. С меня не сводила взгляда одна зоркая пара глаз, пытаясь определить, достойная ли я кандидатура в качестве партнера для Клариссы.
Отец Клариссы был среди рыцарей-стражей, которые сопровождали ауба Дункельфельгера, и все собрание он смотрел прямо на Хартмута, сверля его тяжелым взглядом. Это было настолько нервирующим, что Хартмут начал беспокоиться о том, не попытается ли мужчина убить его прямо там.
– Щит ветра, который вы создали во время нападения на церемонии награждения, тоже привлек к себе немало внимания, – продолжил молодой чиновник. – Его упоминали даже на конференции.
– Ты не прикладывал к этому руку, верно?
– Я пересказывал только те легенды, которые уже стали достоянием общественности. Я понимаю, когда мне стоит держать язык за зубами, – ответил он. Ему хотелось распространять новые легенды обо мне, такие как история об охоте на падшего терниса и о восстановлении места сбора нашего герцогства, но к счастью он все же умел контролировать свои желания.
– Я бы попросила тебя контролировать себя еще лучше и совсем прекратить свои попытки выдать эти преувеличенные небылицы за легенды о святости, – сказала я.
– Это бы означало ограничиться еще более сдержанными рассказами, которые совсем не доставят мне удовольствия… но если таково ваше желание, леди Розмайн, то я подчинюсь.
Наше собрание, посвященное конференции эрцгерцогов, состоялось на следующий день после того, как все вернулись обратно в замок. Присутствовала семья ауба и их вассалы, рыцарский орден и большая часть чиновников из числа высших дворян. Вилфрид, Шарлотта и я тоже пришли и заняли предназначенные для нас места.
– Кажется, дядя в кой то веки в хорошем настроении. Как вы думаете, это как то связано с Конференцией? – спросил Вилфрид. Он сидел рядом со мной и комментировал внешний вид Фердинанда, чье место было напротив.
Я старалась даже не смотреть на мужчину, но в конце концов сдалась, и хватило одного взгляда, чтобы моя кровь словно застыла в жилах. Его улыбка была еще более фальшивой, чем когда либо прежде. И именно поэтому она была настолько пугающей. Я понятия не имела, о чем он думает, и из-за чего он так зол.
– Не позволяй себя одурачить, Вилфрид. Он делает такое выражение лица, когда крайне недоволен.
– Как так? – удивленно спросила Шарлотта. Она сидела по другую сторону от меня.
– Если подумать, я никогда раньше не видел, чтобы он так улыбался…– пробормотал Вилфрид с подозрением переводя взгляд с Фердинанда на меня.
– Он способен скрывать большую часть своих эмоций за обычным равнодушным выражением лица, но когда он очень злится или испытывает особенно сильную боль, то скрывает их за вот такой преувеличенно радостной улыбкой. Таким образом, окружающие не могут понять его настоящих чувств.
– Розмайн, – одернул меня Фердинанд, улыбаясь еще шире, а после он медленно поднял руку и прикрыл ей свои губы. Я поняла, что это знак для меня, чтобы я заткнулась, поэтому я спешно зажала рот обеими руками и часто закивала.
Он всегда страшный, когда улыбается.
– Как я вижу, все уже здесь, – сказал Сильвестр. Он вместе с Флоренсией вошел в зал, когда все уже расселись, и с его приходом, как и в прошлом году, началось наше собрание. – В этом году многое изменилось, поэтому встреча может затянуться. Не позволяйте себе отвлекаться, иначе вы можете упустить много важной информации.
После этого вступления один из чиновников Сильвестра начал собрание с объявления нашего места в рейтинге герцогств в этом году. Теперь Эренфест занимал восьмое место, а это означало, что в следующем году мы будем попадать в общежитие через двери с номером восемь.
– Метод сжатия маны Розмайн дает отличные результаты у детей, которые еще находятся в периоде роста, – сказал Сильвестр. – Более того, дети сообща работают над улучшением не только своих оценок, но и общей успеваемости всего герцогства. Об их успехах можно судить по количеству отличников в этом году, а также по тому факту, что средний балл наших учеников в Королевской академии значительно вырос. Продолжайте работать так же усердно.
Когда эта новость была объявлена, Вилфрид нахмурился и немного надулся.
– Я думал, что мы поднимемся еще выше…
– Получение более высокого ранга только за счет одних оценок и новых модных тенденций кажется маловероятным, – возразила я. – Мы почти достигли потолка. Мы не сможем его преодолеть, только если не заработаем больше влияния в самой столице. Те, кто сейчас выше нас по рейтингу — это средние герцогства, состоящие в родстве с королевской семьей, и великие герцогства, которые изначально имели большое влияние.
Если мы хотим подняться выше восьмого места, то нам нужно не только изобретать новые вещи, но и отправлять наших людей в Суверению, чтобы они могли общаться там с другими дворянами и оказывать на них влияние. Проблема была в том, что это поставило бы Эренфест просто в ужасное положение. У нас нет ни одного лишнего человека.
– Значит нам нужно обучать новых людей? – спросил Вилфрид.
– Я полагаю, что нам потребуется много лет, прежде чем мы сможем посылать наших людей в Столицу и сохранять при этом текущий уровень, – добавила Шарлотта, которая казалась такой же обеспокоенной, как и ее брат. Население Эренфеста было куда ниже, чем у других герцогств аналогичного размера, а это означало, что нам потребуется много времени для того, чтобы подготовить людей, которых можно будет отправить в Суверению.
– Наши торговые сделки в этом году увеличили наше влияние на Классенберг и Суверению, пусть и не очень сильно, – продолжил Сильвестр. – В следующем году мы планируем начать распространение печатной продукции в Королевской Академии. Будьте бдительны и хорошо делайте свою работу.
После Сильвестр рассказал о сделках, заключенных во время Конференции. Мы договорились о том, что будем в этом году вести дела с Классенбергом, Суверенией и Дункельфельгером.
Чиновник, который объявлял о ранге, оглядел собравшихся, а после рассказал подробности.
– Мы дали разрешение на прибытие восьми торговым группам из Суверении и по шесть из Классенберга и Дункельфельгера. Квота Классенберга была уменьшена из-за того, что в минувшем году они вызвали проблемы в нижнем городе. Что касается герцогств, с которыми мы не смогли подписать торговые соглашения, то леди Розмайн одобрила продажу им технологии создания риншама и некоторых своих сладостей. Расширение торговли важно для нас, но мы с болью осознали, что для продолжения увеличения объемов нам нужно подготовить к приезду торговцев все герцогство, а не один только центральный город.
Существовал лимит торговых групп, которые может вместить нижний город Эренфеста, поэтому было совершенно невозможно увеличить число прибывающих торговцев не расширив нижний город или не подняв уровень жилья в городах на торговом пути, таких как Грошель.
Тем не менее, организация крупномасштабных инфраструктурных проектов — это работа Сильвестра, а не моя.
– Далее я сообщу о печатном деле, – продолжил чиновник. – Мы провели переговоры с Дункельфельгером, чтобы обсудить право публикации их исторической книги, – после он повторил все то же самое, что уже рассказал мне Хартмут, прежде чем подать знак другому вассалу Сильвестра, чтобы тот принес коробку.
– Это выигрыш, который Фердинанд получил вместе с правами на издание, после матча в диттер, – объявил Сильвестр. Коробка, по видимому, содержала в себе ингредиенты, которые обещал ему Хейсшитце. Фердинанд проверил содержимое, убедился в том, что оно соответствует заявленному и передал коробку Юстоксу.
Роль оратора взял на себя следующий чиновник.
– Поскольку между лордом Вилфридом и леди Розмайн на данный момент уже заключена помолвка, именно леди Шарлотта была завалена предложениями о браке.
Судя по всему, количество предложений действительно шокировало. Были предложения от великих герцогств, чтобы она стала второй или третьей женой, а также от более влиятельных средних герцогств, которые предлагали ей роль первой жены. Всего год назад подобное внимание было просто немыслимо.
– Пока мы отложим этот вопрос, чтобы в последствии рассмотреть его как можно подробнее, с учетом мыслей самой леди Шарлотты.
Эренфест еще не решил, с какими герцогством он хочет укрепить или установить новые связи. Нам необходимо было подумать, что будет выгоднее: союз с великими герцогствами, где Шарлотта станет второй или третьей женой, или же лучше, чтобы она стала первой женой, которая сможет посещать конференции эрцгерцогов.
– Некоторые герцогства так же предлагали аубу Эренфеста взять себе вторую или третью жену, – добавил чиновник. – Эти предложения так же будут тщательно рассмотрены.
Сильвестр публично заявлял, что не собирается брать себе иную жену, кроме Флоренсии, но времена изменились, и теперь Эренфест уже не в том положении, чтобы замыкаться в себе. Теперь нам было нужно использовать браки, чтобы сформировать новые связи и усилить влияние на другие герцогства.
– Эти запросы мы тоже пока отложим, – с горьким выражением лица сказал Сильвестр. Флоренсия, сидевшая рядом с ним, только покачала головой и пожала плечами, как бы говоря, что она не возражает против того, что у него будет больше жен, и что она хотела бы, чтобы он перестал избегать этой темы.
Сильвестр кашлянул, встал со стула, и махнул рукой, предлагая сменить тему.
– Думаю пришло время перейти к новостям касающимся королевской семьи. Принц Хильдебранд дебютировал. Он сын третьей жены короля, которая родом из Дункельфельгера, но самого принца воспитывали как будущего вассала. Сейчас можно уже с уверенностью говорить о том, что трон унаследует принц Сигисвальд.
Эта новость вызвала прокатившийся по рядам собравшихся ропот.
– Ребенок от женщины из Дункельфельгера кажется более компетентным и богатым маной, чем ребенок женщины из Гилессенмейра, – высказался кто-то. – Поэтому я удивлен тому, как легко уступил Дункельфельгер.
Остальные поддержали его согласными кивками.
– Должно быть, они сейчас уделяют первостепенное внимание предотвращению новой гражданской войны.
– Так же церемония звездных уз для принца Анастасия и леди Эглантины была завершенна без проблем, – продолжил Сильвестр. – Шпилька, которую она надела на церемонию, была сделана в Эренфесте. Это привлекло к нам большое внимание и мы ожидаем новых заказов на шпильки для волос от великих герцогств и королевских особ.
Такое развитие событий имело смысл. Я тоже думала о кандидатах в эрцгерцоги, которые будут выпускаться в будущем году, и рассматривала возможность того, что Лестилаут из Дункельфельгера может заказать одну для своей партнерши.
Интересно, что будет делать леди Детлинде? Ауб Аренсбаха просил для нее мужа из нашего герцогства, но Фердинанд отказался.
– И последнее, и эта новость окажет наибольшее влияние, чем все, что было сказано раньше, – продолжил Сильвестр. Его голос понизился, а лицо окаменело, словно он с трудом сдерживал свои эмоции.
Так что же такого важного случилось на конференции?
Ведомая любопытством я подалась вперед. Вопреки моему энтузиазму у всех, кто вернулся с Конференции эрцгерцогов было такое же бесстрастное выражение лиц.
Как только все взгляды сосредоточились на Сильвестре он заговорил.
– Король приказал, чтобы Фердинанд и леди Детлинде из Аренсбаха заключили брак. Они будут помолвлены в кратчайший срок, а свадьба будет сыграна, как только леди Детлинде окончит Королевскую Академию.
Но… Я думала, что этот вопрос решен! При чем тут король!?
Я не колеблясь ни секунды тут же посмотрела на Фердинанда. На его лице была все та же фальшивая улыбка, которая не исчезала с тех пор, как он вернулся из Королевской Академии.
– Помолвка? Как чудесно. Подумать только, весна придет и к лорду Фердинанду…
– Я никак не ожидал, что такое великое герцогство как Аренсбах захочет принять к себе бывшего жреца из храма. Какая честь.
– Король, должно быть, помнит лорда Фердинанда и благоволит ему с тех пор, как он много лет подряд занимал первые места в Королевской Академии.
Присутствующие дворяне обменивались поздравлениями, на что Фердинанд отвечал вежливыми кивками и все той же преувеличено радостной улыбкой. Было ясно, что он не желал этого брака. Более того, он прямо сказал мне, что уже отверг его. Я знала, что чем радостнее он улыбается, тем злее и недовольнее он чувствует себя внутри… Но все вокруг праздновали это объявление, словно бы Фердинанд действительно был на седьмом небе от счастья.
Сколько боли Фердинанд уже пережил за свою жизнь? Теперь он должен жениться на леди Детлинде, по сути юной версии леди Вероники, той самой женщины, которую он ненавидит больше всего на свете? Позволит ли этот мир когда нибудь ему быть счастливым?
Просто видя улыбку Фердинанда, я была так расстроена, что мне хотелось плакать. Сильвестр должно быть чувствовал тоже самое. Его взгляд блуждал по Фердинанду, а его равнодушие превратилось в глубокую задумчивость. Флоренсия легонько толкнула его в бок, и он снова вернул своему лицу равнодушное выражение… но я могла разглядеть его истинные чувства, сквозь эту маску.
Все еще выглядя немного расстроенным, Сильвестр обвел взглядом собравшихся.
– Прошу тишины, – призвал он всех к порядку. Дворяне прекратили высказывать поздравления и посмотрели на него. – Было решено, что Фердинанд переедет в Аренсбах после выпуска леди Детлинде, а их церемония звездных уз будет проведена во время следующей конференции эрцгерцогов.
Заключать брак сразу после выпуска было очень странным, должно быть за этим крылись какие то особенные обстоятельства.
– Таким образом Фердинанд оставит свою должность главного жреца, и нам необходимо назначить кого то на его место, – объявил Сильвестр.
Собравшиеся снова начали перешептываться. Те, кто хотят подняться в социальной иерархии могут многое выиграть, если будут оказывать поддержку мне в роли главного жреца. Проблемой была репутация храма. Хотя последнее время его имидж постепенно улучшался за счет того, что мои вассалы и я регулярно посещали его, а также за счет таких событий как Чудо Хальдензеля, но дворяне по прежнему не хотели связываться с ним. Я видела, как они борются с собственной гордостью, взвешивая все за и против.
– Ауб Эренфеста, я смиренно прошу вас назначить меня главным жрецом.
Этот просьба исходила от Хартмута. Он причину за причиной перечислял, почему он подходит для этой должности. Он уже знаком с храмом, так как часто посещает его, а так же у него уже есть некоторый опыт в храмовых делах за счет помощи Фердинанду. И так как он мой вассал, то помощь мне — это его главная обязанность.
– Но Хартмут, ты… Ты же женишься через несколько лет, разве нет? – хмурясь спросил Фердинанд. Нельзя было стать служителем храма после того как ты предложил своему будущему супругу переехать в герцогство. Никто в храме не был женат, потому что жрецы не имели права заводить семью. Именно поэтому я сама буду служить верховным епископом только до своего совершеннолетия.
Хартмут улыбнулся так, словно это совсем не было проблемой.
– Я не намерен отказываться от своего статуса дворянина. Я просто ставлю помощь леди Розмайн превыше всего остального. Когда она станет совершеннолетней и покинет свой пост, я сделаю тоже самое и женюсь. В самом деле, не о чем беспокоиться, если Кларисса будет против моего вступления в храм, то я просто разорву помолвку.
Это… Это проблематично уже само по себе! Клариссе и ее родителям будет что сказать по поводу твоего желания войти в храм после того, как ты обещал жениться на ней! И она единственная девушка в мире, которая на самом деле хочет выйти за тебя замуж, Хартмут! Что ты будешь делать, если она действительно тебя отвергнет?!
Я достигну совершеннолетия через четыре года, Клариссе к тому моменту будет уже восемнадцать. Это не так уж и много, чтобы люди начали говорить, что она слишком поздно вышла замуж, но на мой взгляд, заставлять ее ждать два лишних года — это все равно слишком долго.
Кроме того, мне не нужно слуги, которые отказываются от брака!
Мой внутренний крик остался без ответа, а у Сильвестра просто не было выбора, кроме как принять его кандидатуру, как единственную предложенную.
– В таком случае, я назначаю тебя на должность главного жреца, Хартмут. Ты уже служишь в замке, но в храме тебе придется взять на себя иную роль. Это будет чрезвычайно трудно, и тебе придется многое сделать, чтобы утвердить свою власть за такой короткий промежуток… но теперь это твой долг.
– Я с благодарностью принимаю его, – ответил Хартмут.
На этом наше собрание и закончилось. Все гудели, и большинство ушли из зала с радостными лицами, довольные тем, что они могут рассказать хорошие новости своим знакомым. Конечно же, была одна особая группа людей, которая совсем не разделяла этой радости….
– Это был еще один беспокойный год, – сказал Вилфрид.
– Действительно, – кивнула Шарлотта. – В следующем году печатная промышленность претерпит серьезные изменения, поэтому для нас было бы разумно обратиться к Эльвире, чтобы она начала давать нам больше работы, связанной с этим направлением.
Они оба направились напрямую к Эльвире, решив, как и во время помощи Бонифацию, увеличить нагрузку на своих чиновников. Я смотрела им в спину, а затем с грохотом отодвинула свой стул и подошла к Фердинанду, который продолжал все так же улыбаться.
– Нам нужно поговорить, – сказала я, глядя на него снизу вверх.
К моему удивлению, ответ пришел не со стороны Фердинанда. Сильвестр появился рядом с нами и с явным гневом в голосе заговорил.
– Отлично. Мне тоже нужно поговорить с Фердинандом. Вы оба, идете в мой кабинет. Я едва сдержала крик “Не нужно впутывать меня в это!”, но к счастью, я все таки удержала язык за зубами.
