Вскоре, после того как лето перевалило за середину, госпожа Георгина, госпожа Дитлинда и их свиты прибыли в Эренфест. Повозки появлялись одна за другой, и из каждой из них выходили слуги. Я могла видеть среди толпы прибывающих и Раймунда. Похоже они все же удовлетворили нашу просьбу о его присутствии.
Из повозок выгружали целые ящики подарков для Эренфеста, а две женщины с лицами, скрытыми традиционными вуалями Аренсбаха вышли из одной из первых карет. Обмен официальными приветствиями состоится сегодня вечером на празднике в честь их прибытия.
Я молюсь, чтобы этот визит окончился мирно… В отличие от предыдущего.
Мы не могли позволить себе ослабить бдительность. Предыдущий визит Георгины на первый взгляд казался прошедшим без проблем, но после бывшая фракция Вероники стала причиной инцидента с Белой башней, а еще немного позже произошло покушение на Шарлотту и меня. Я хлопнула себя по щекам, напоминая себе не терять бдительность.
Похоже, я была не единственной, кто чувствовал напряжение, мои рыцари сопровождения были на взводе, ведь они до сих пор не могли простить себе прошлый провал. Улыбка на лице Корнелиуса была максимально далеко от определения «дружелюбная», а Дамуэль проверил прочность всех замков на дверях и окнах в моих покоях, на случай попытки проникнуть в них. Что касается Ангелики, то она неустанно отрабатывала движения, необходимое для выхватывания Штернлюка. Даже в официальном наряде. Юдит и Леонора, похоже, тоже нервничали.
Приветственный пир начался после шестого колокола. Хуго и Элла были нашими главными поварами в этот день. Они вложили все свои силы в приготовление разнообразных блюд Эренфеста. На сегодняшний день нашу кухню можно было смело назвать самой модной в Юргеншмидте. Большая часть того, что мы подавали сегодня, уже было продемонстрировано во время собрания герцогов, но мы также добавили в меню несколько ранее неизвестных блюд, чтобы показать наше герцогство с лучшей стороны. Сильвестр сказал, что нам необходимо показать всем, чего стоит Фердинанд.
План состоял в том, чтобы гости из Аренсбаха прошли в зал после герцогской семьи. Первыми должны были конечно идти Георгина и Дитлинда. Всем нам — кандидатам в аубы, проживающим в северном здании, было приказано собраться вместе и действовать сообща.
Замок редко посещали гости из других герцогств, и подобный визит был первым для Шарлотты и Мельхиора. Я не беспокоилась о Шарлотте, так как у нее был опыт общения с представителями других территорий благодаря академии, но у Мельхиора не было подобного опыта. С момента его крещения не прошло и года, сейчас его можно было сравнить с Вильфридом во время первого визита Георгины в Эренфест.
— Мельхиор, — сказал Вильфрид. — Не говори ничего сверх того, что необходимо по этикету. Скажи то приветствие, которое мы репетировали и ничего больше.
— Да, брат.
Вильфрид был весьма строг в своих наставлениях, не желая, чтобы его младший брат повторил его ошибку. Мельхиор с торжественным выражением лица слушал, как Вильфрид говорит о проблемах, которые доставила его болтливость в прошлом.
— Вы не знаете, господин Фердинанд приготовил новый магический камень для предложения? — шепотом спросила Брюнхильда, но в ее голосе четко слышалась тревога. Учитывая то богатство ингредиентов, что хранилось в его мастерской, ему бы не потребовалось много времени, чтобы сделать что-то, чтобы подошло Дитлинде, но я предполагала, что вероятно, он не стал ничего делать.
— …Он как-нибудь разберется с этим, — сказала я. — Он действительно казался очень уверенным, когда говорил мне об этом.
Он решительно заявил, что может решить любые проблемы с помощью улыбки и сладких речей. Я восприняла это, как обещание сделать чрезмерное выражение лица и сорить ужасающе штампованными словами. Это должно сильно контрастировать с его обычным каменным выражением лица, поэтому я начала немного беспокоиться, о том, что я просто не смогу сдержать смех наблюдая за этим.
Фердинанд уже был в большом зале, к тому моменту, как мы прибыли туда, он разговаривал с дворянами, принимая их поздравления с идеальной фальшивой улыбкой. Он выглядел таким добрым и нежным, и таким не похожим на себя обычного, что мне хотелось изо всех сил закричать «ЛЖЕЦ!!». Вильфрид и Шарлотта могли только с благоговением смотреть на него. Они уже успели познакомиться с суровостью характера Фердинанда, в том числе и благодаря нашим совместным занятиям.
— Маска дяди, которую он использует во время общения, это нечто.
— Верно. Не видно даже и следа того обычного сухого выражения лица, которое он демонстрирует нам, когда выдает задания или проверяет результаты, — согласилась Шарлотта. — Он отличный пример не только в части смешивания и административной работы, но и в сфере общения.
Я, конечно, не хотела, чтобы она пыталась достигнуть уровня Фердинанда в общении с дворянами и стала похожей на него, но я не смогла заставить себя сказать об этом вслух. Тем не менее, если она начнет ходить с невозмутимым видом и постоянно фальшиво улыбаться во время общения с другими людьми, то мне ничего не останется, кроме как залиться слезами!
Клянусь, Шарлотта, именно так и будет!
— Розмайн, Вильфрид, Шарлотта, Мельхиор. Вы все будьте здесь.
— Господин Бонифаций.
— Обычно я не посещаю официальные встречи с гостями из других герцогств, чтобы демонстрировать, что я отошел от дел, но в этот раз меня попросили присутствовать в качестве охраны, — пояснил мужчина, заметив наши удивленные взгляды. А после он гордо выпятил грудь и продолжил. — Держитесь рядом со мной, чтобы я мог защитить вас всех сразу.
Услышав его страстное заявление, Ангелика и Корнелиус небрежно сменили свои позиции, чтобы защитить меня еще и от Бонифация.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы поприветствовать наших важных гостей из Аренсбаха, — сказал Сильвестр, объявляя начало праздника. Двери в зал тотчас распахнулись, и через них прошли Георгина и Дитлинда, а также их свита, которая почтительно следовала за ними. На обеих женщинах были вуали. Но видимо из-за летней жары они были очень тонкими, до такой степени, что их можно было считать прозрачными.
Георгина держалась с грацией королевы, как и всегда, в то время как Дитлинда шла на несколько шагов позади нее и мило улыбалась окружающим дворянам. Ей отвечали дружелюбными кивками и улыбками, то и дело перешептываясь между собой.
— Теперь я вижу, что эта девушка действительно один в один Вероника в юности, — тихо сказал Бонифаций, стоя с нами в том же уголке, где мы ждали, когда подойдет наша очередь для приветствий.
— Ты тоже так думаешь? — спросил Вильфрид.
Я никогда не встречалась с Вероникой, поэтому не могла высказать никаких мыслей на этот счет, но Бонифаций был знаком с ней с момента ее крещения, поэтому его мнению, что Дитлинда очень похожа на свою бабушку, можно было верить.
С Фердинандом все будет в порядке?
Я обратила свое внимание на Фердинанда, который стоял на сцене вместе со своими последователями, герцогской четой и их сопровождающими. Дитлинде ласково улыбнулась ему, на что он ответил такой же улыбкой. Большинству могло показаться, что он радуется своей помолвке и с удовольствием приветствует гостей из Аренсбаха. По одному его виду никто и не догадывался, как ему плохо.
В этот самый момент Фердинанд демонстрировал следование тому самому совету, который он всегда давал мне, наставления о жизни дворян. Как бы ты не ненавидел это, но ты никогда не должен показывать своих слабостей или искренних чувств при свидетелях. Я не могла не задаваться вопросом, найдет ли он в Аренсбахе место, где он мог бы хотя бы просто немного побыть в тишине и покое. Мысль о том, что он будет жить в другом герцогстве, вынужденный постоянно скрывать свои истинные чувства за фальшивой улыбкой, заставляла мое сердце сжиматься от боли.
Я очень надеюсь, что он сможет поладить с Дитлиндой. Последнее, чего я хочу, чтобы его жизнь была полна одними только страданиями.
Поднявшись на сцену, Георгина и Дитлинда обменялись приветствиями с Сильвестром и Флоренцией. После к ним подошли Шарлотта и Мельхиор в сопровождении Бонифация, ведь это была их первая встреча с Георгиной и Дитлиндой. Шарлотта уже встречалась с Дитлиндой в академии, но это было немного другое.
— Могу ли я попросить благословения в знак признательности за эту счастливую встречу, назначенную нам яркими летними лучами Лейденшафта, бога огня?
— Можете.
Мельхиор благословил Дитлинду и Георгину, а после сразу покинул сцену. Он вернулся к тому месту, где ждала я, а после похвастался тем, что сделал все точно так, как его и учили.
— Ты отлично справился, — сказала я, взъерошив его волосы. Как только с приветствиями было покончено, Георгина, как представитель Аренсбаха, начала говорить о свадьбе Фердинанда и Дитлинды.
— По милости короля нам предоставлена возможность установить тесные отношения между нашими герцогствами. Я рада, что моя дочь Дитлинда возьмет себе в качестве супруга такого исключительно мудрого и опытного человека, как господин Фердинанд. Из всех дворян Юргеншмидта он был выбран королем как лучший кандидат для поддержки ауба Аренсбаха в эти трудные времена, когда у него на попечении есть лишь только две женщины-кандидаты в аубы.
В своей речи Георгина мимоходом упомянула, что все высшие герцогства согласились с тем, что это преступление, позволять такому выдающемуся человеку как Фердинанд гнить в храме. Это была очевидная критика Сильвестра. Она ведет себя точно также, как и раньше, с вежливой улыбкой атакует Сильвестра. Но в этот раз она кажется более активной…
— Теперь о магическом камне, — произнесла Георгина.
Дитлинда кивнула и грациозно направилась к Фердинанду. В полушаге позади нее шла ее слуга-ученица Мартина, держащая в руках маленькую коробочку.
Фердинанд опустился на колени, побудив Экхарта и Юстокса сделать тоже самое, склоняя головы. Затем, когда все были готовы, Мартина осторожно открыла коробочку. Дитлинда взяла магический камень и протянула его своему будущему мужу.
— Верховные король и королева небес предопределили этот союз, — сказала она, начиная свою речь, которая превратилась в восхваление богов. На этот раз я могла понять смысл ее слов, потому что многие ее фразы были цитатами из писания. Если я правильно поняла суть, то она сказала что-то вроде: «Твоя жизнь в моих руках и только я могу спасти тебя, поэтому вырази мне величайшую благодарность за эту милость»
Я никогда не могу быть уверена до конца, когда дело доходит до благородных эвфемизмов, но учитывая то, что улыбка Фердинанда только что стала еще шире, а Юстокс прижал Экхарта к земле, после того как последний начал шевелиться, то скорее всего я не слишком далеко ушла от истины.
— Я предлагаю этот магический камень своему Богу Тьмы, — закончила Дитлинда.
Фердинанд почтительно принял предложенный ему камень, положил его в шкатулку приготовленную Юстоксом и протянул свой собственный камень для помолвки.
— О моя Богиня Света… — нежным голосом и со сладкой улыбкой начал он. Его действия были словно взяты из романтических рыцарских историй, которые так нравились Эльвире.
Присутствующие в зале женщины, единым порывом шумно вздохнули. Нетрудно было понять, что в этом зале собралось много страстных поклонниц романов Эльвиры.
— Из вечной тьмы воссиял одинокий свет, — сказал Фердинанд, продолжая свою длинную речь тихим, проникновенным голосом. Его фразы не были взяты из писания, поэтому я понятия не имела о чем именно он говорит. Возможно, у меня было бы больше шансов понять сказанное, если бы кто-нибудь вел бы стенограмму его речи, а потом мне дали достаточно времени на расшифровку. Но вот так слету…
Я не понимаю… Но звучит как-то поэтично, что ли? Он сказал что-то о свете, танцующем среди цветов, когда вокруг сгущается тьма… так что он наверное выражает свою радость от этого союза, да? Скорее всего…
Эльвира не знала, что чувствовал Фердинанд в своем сердце, но она слушала его, сочетая мечтательность и внимательность в своих взглядах и жестах. Я была уверена, что его сегодняшние слова будут дословно приведены в одной из любовных историй. И я смогу воспользоваться этим, чтобы расшифровать их.
Хотя эти «медовые словечки» были мне непонятны, Эльвира и остальные были просто в восторге. Дитлинда слушала их с раскрасневшимися щеками и влажными от выступивших слез глазами.
— Брюнхильда, все идет хорошо? — спросила я.
Девушка осторожно кивнула и объяснила, о чем именно говорит Фердинанд. Если подвести итог: «Я искренне рад помолвке с вами. Чтобы показать свою решимость преодолевать любые препятствия на пути к нашему браку, я добыл магический камень, содержащий все элементы». После он подчеркнул как многое сделал для того, чтобы достать все ингредиенты.
— Кажется, что он собрал самые редкие материалы, какие только мог, несмотря на то, что решение о помолвке было принято совсем недавно, — заметила Брюнхильда. — И когда он говорит таким образом, что его камень для помолвки кажется воплощением искренности.
Что?! Я бы могла поверить в это, если бы он прямо не сказал мне, что на самом деле думает! Никогда не доверяйте Фердинанду, когда он так улыбается. Никогда! Он такой страшный!
— О боги… Подумать только, господин Фердинанд, вы зашли так далеко ради меня… — зеленые глаза Дитлинды наполнились слезами, когда она приняла предложенный ей магический камень. Она выглядела сейчас как юная дева, чье сердце пронзила стрела амура.
Ааа! Дитлинда попалась на его удочку! Я имею в виду, что это как раз то чего мы хотели… но мне все же жаль ее. Мне так и хочет закричать, что ее обманывают.
Но никто не мог понять моих метаний. Фердинанд встал с колен, заставляя всех женщин в зале в той или иной мере задохнуться от восторга. Зрители аплодировали, чтобы благословить пару, стоящую на сцене, а после были подняты бокалы в честь заключенной помолвки и пришло время для общения.
Георгину тут же окружили люди из бывшей фракции Вероники. Это было в тот момент, когда Фердинанд кружил по залу вместе со своей новой невестой и приветствовал всех собравшихся. Его фальшивая улыбка сияла как никогда ярко. Это было так ослепительно, что я начала беспокоиться о том, что он не сможет удерживать ее долго. Но в любом случае у меня сейчас не было возможности как то явно прийти ему на помощь. Вместо этого я осмотрела зал и заметила бесцельно блуждающего Раймунда.
— Раймунд, — позвал его к нам Хартмут.
Ученый-ученик быстро подошел к нам, широко улыбаясь.
— Мне было приказано ехать в Эренфест в самый последний момент, — сказал он. — И я немного волновался, ведь я близок только с некоторыми людьми в этой группе. Новость о помолвке господина Фердинанда и госпожи Дитлинды сильно удивила меня, но я был куда больше шокирован, когда узнал, что он планирует взять меня в качестве своего последователя.
Служить последователем Фердинанда означало служить непосредственно семье герцога, и такое положение должно было обеспечить Раймунду гораздо лучшее обращение в его семье, где его раньше в основном игнорировали. Для большинства средних дворян это была бы отличная возможность, но для тех, кто хотел сосредоточиться на исследованиях или чем-то еще, это было лишь дополнительными проблемами.
— Я рада знать, что рядом с господином Фердинандом в Аренсбахе будет кто-то, хорошо знакомый с ним, — сказала я. — Пожалуйста, позаботься о нем. Не погружайтесь в исследования с головой и не забывайте о своем здоровье.
Раймунд смущенно улыбнулся, явно не в силах давать такие обещания. Впрочем я не могла его винить. Если бы речь шла о книгах, моя реакция была бы точно такой же. Тем не менее, это только утвердило меня во мнении о том, что мне необходимо записать для Фердинанда несколько своих выговоров, и проследить за тем, чтобы он взял записывающий звук магический инструмент с собой в Аренсбах.
— Между прочим, на днях я разговаривала с господином Фердинандом о твоем следующем задании.
— Пожалуйста, продолжайте, — сразу же отозвался Раймунд, заинтересовано сверкая глазами. Он внимательно слушал, пока я объясняла ему нашу идею о модификации звукозаписывающих магических инструментов так, чтобы уменьшить их размеры. А после он сказал. — Я не могу сказать многого, без каких-либо чертежей или самого инструмента перед глазами, но задумка кажется мне интересной, — я уловила в его голосе заметную долю оптимизма и уверенности в своих силах.
— Надеюсь за время твоего пребывания в Эренфесте, у тебя будет время, чтобы переговорить с господином Фердинандом, — сказала я. — Однако это может быть проблемой, ведь у него есть много дел, с которыми он должен разобраться.
— Розмайн, — раздался у меня за спиной знакомый голос. Я обернулась и увидела внезапно оказавшегося рядом со мной Фердинанда, которого сопровождала Дитлинда. — Я пригласил госпожу Дитлинду посетить мое поместье, но для нас было бы неприемлемо оставаться там наедине, не так ли? Поэтому я хотел бы, чтобы ты и Вильфрид составили нам компанию, если у вас есть на это время.
— Может быть, нам стоит пригласить также Шарлотту и Мельхиора? У нас, кузенов, так мало шансов на то, чтобы собраться всем вместе, — сказала я. Идея взять с собой только Вильфрида, вызывала довольно неловкое чувство. В вопросах общения мои навыки все еще оставляли желать лучшего, а Вильфрид обычно был крайне рассеян и не замечал тонких оскорблений в свою или чью либо еще стороны. Так же стоило помнить о том, что меня никогда не приглашали на чаепития для кузенов, которые проводились в дворянской академии. Если Шарлотта будет присутствовать, то я смогу рассчитывать на ее поддержку.
— Я не против. Это действительно редкая возможность, и я понимаю, что ты была бы рада дополнительной компании. А что вы думаете об это, госпожа Дитлинда? — спросил Фердинанд, удерживая на лице доброе выражение человека, который искренне заботится о комфорте своей невесты.
Дитлинда ответила ему радостной улыбкой и сказала
— Все так тепло приветствуют меня. Я просто счастлива этому. И я очень благодарна всем за вашу заботу по отношению ко мне.
Фердинанд кивнул, получив желаемое одобрение, а после посмотрел на Раймунда.
— Ты тоже приходи, Раймунд. Я должен кое-что показать тебе, учитывая, что в Аренсбахе ты станешь моим последователем.
— Это большая честь для меня.
Несмотря на терзавшие меня опасения, Фердинанд смог сохранить свою фальшивую улыбку до самого конца приветственной вечеринки. В общем все прошло хорошо.
***
Или я так думала. На следующий день Фердинанд вызвал меня к себе, чтобы сообщить, что Дитлинда попросила украшение для волос.
— Я сказал, что приготовлю для нее одну, — начал объяснять мужчина. — Но она сказала, что хочет заказать ее сама. Розмайн, ты можешь связаться с компанией «Гилберта»?
— Конечно, но когда мне их пригласить? У вас и так уже назначено множество встреч, не так ли? — спросила я. Насколько я понимаю, бывшая фракция Вероники в полной мере воспользовалась сложившейся ситуацией и просто завалила его приглашениями. Было ли у него время на встречи ради украшений для волос?
Фердинанд тяжело вздохнул.
— Было бы идеально переговорить с ними в то время, как она посещает мое поместье. Иначе, я просто не смогу заполнить неловкое молчание.
Согласно этикету, во время чаепитий и обедом именно господин должен контролировать обстановку и задавать темы для беседы. Те, кто приходит в качестве гостей, должны просто поддерживать разговор. И Фердинанд привык именно к этому, но теперь он пригласил Дитлинду в свой дом и должен был решить, о чем они будут говорить. Похоже его план состоял в том, чтобы ограничиться одной темой и потратить как можно больше времени на подбор украшения для волос.
— Ты можешь провести время за увлекательной беседой с Раймундом, — предложила я. — Ради тебя мы с Шарлоттой поговорим с Дитлиндой об украшении для волос, новых модах и тому подобном.
— Спасибо, — поблагодарил Фердинанд, после неуверенной паузы. Его светло-золотые глаза какое то время смотрели прямо на меня, но после его поза немного расслабилась. — На самом деле, раз мы встретились, не могла бы ты помочь мне с еще одним вопросом?
Я сразу же кивнула и решительно ответила «да». Фердинанд редко просил меня о чем-то.
— Я хочу одолжить твоих слуг из храма на этот день, — сказал он. — В моем дворянском поместье почти нет слуг.
Поместье Фердинанда располагалось очень близко к замку. Его отец подарил это место ему, и Фердинанд жил там некоторое время до своего крещения, после того как его привезли в Эренфест с виллы Адальгизы. Официально поместье было передано ему после его совершеннолетия, но поскольку его почти сразу отправили в храм, он крайне редко им пользовался. Там работал лишь минимально необходимый персонал, который следил за самим домом. А поскольку визит Дитлинды туда будет разовым и ограничится одним днем, Фердинанд решил, что проще всего будет просто временно забрать слуг и поваров из храма.
— Мои последователи и повара уже перебрались в особняк, но людей все равно не хватает, — пояснил Фердинанд. — Я не планировал, что Шарлотта и Мельхиор тоже придут. Поэтому можешь одолжить мне Зама и Франа?
Он мог справиться с Дитлиндой, если бы она была единственной гостьей, но сейчас, когда в дом должно было прийти так много кандидатов в аубы, ему не хватало обслуживающего персонала, даже с учетом всех его храмовых слуг.
— Конечно, — согласилась я. — Ты можешь одолжить Франа и Зама, а так же Хуго и Эллу.
— Спасибо, Розмайн, — поблагодарил Фердинанд, хмурясь во время этой короткой фразы. Может быть это было из-за тени, упавшей на его лицо, но когда он начал тереть виски, то выглядел совершенно измученным.
— Ты не очень хорошо выглядишь, Фердинанд. Не перенапрягайся слишком сильно.
— Нет причин для беспокойства, — монотонным голосом ответил он. — У меня есть достаточный запас зелий восстановления.
По правде говоря, этот ответ заставил меня беспокоиться еще сильнее.
После я ненадолго вернулась в храм, чтобы попросить Франа и Зама помочь Фердинанду, в его поместье в дворянском районе. Они оба без проблем согласились, поскольку в прошлом служили ему.
— Вы можете доверить нам помощь главному священнику
— Из-за того, что ваши последователи так часто посещали нас, мы научились без страха служить высшим дворянам и членам герцогской семьи. Поэтому вы можете быть спокойны.
Я распорядилась подготовить карету и отослала их, воодушевленная их словами. А после я написала письмо для компании «Гилберта». Мне нужно было сообщить Отто о том, что кандидат в аубы Аренсбаха хочет заказать себе украшению для волос. Он ответил, что пришлет в особняк Фердинанда взрослую мастерицу, а не Тули, поскольку та еще несовершеннолетняя, но подтекст его сообщения был доволен прозрачен. «Не нужно показывать чужим членов семьи, чтобы ими не воспользовались, как твоей слабостью». Конечно же, не желая подвергать Тули опасности, я собиралась последовать его совету.
