– Я молюсь, чтобы вы благополучно жили под божественной защитой до тех пор, пока Дрегарнур, Богиня времени, снова не сплетет нити наших судеб.
– Да. Я буду молиться о том, чтобы ее плетение было гладким и быстрым, – Георгина с ухмылкой села в свою карету и покинула Дворянский квартал вместе с остальными гостями из Аренсбаха. По бокам от их процессии двигались рыцари в желтых плащах, они будут сопровождать караван до тех пор, пока они не выедут за пределы нижнего города.
Даже после того, как экипажи скрылись из поля зрения, Флоренсия не могла заставить себя не думать, о прощальной усмешке Георгины, а также о ее словах “Мы скоро увидимся снова”, которые она сказала на прощание. Руки женщины были нервно сжаты, с такой силой, что костяшки побелели, в то время, как по спине бежали мурашки.
Это была действительно очень неприятная улыбка.
Во время своего прошлого визита в Эренфест Георгина одарила свою мать, Веронику, похожей улыбкой, во время своего посещения башни, где была заключена женщина. Вскоре после этого пришло время охотничьего турнира, на котором дворяне обманули сына Флоренсии Вилфрида и подтолкнули его войти в Башню. Когда она услышала о дворянах, которые хотели спасти Веронику, а также рассказ о происшедшем от Вилфрида, Флоренсия чувствовала, что за всем этим стоит Георгина. У нее не было никаких доказательств, кроме ее предчувствия, но даже так избавиться от страха перед тем, что должно случиться что–то еще, она не могла.
Даже Сильвестр настороже…
Флоренсия посмотрела на своего мужа, который очень внимательно следил за каждым шагом Георгины во время ее пребывания в Эренфесте. Он общался с сестрой так, что это можно было назвать лишь крайне поверхностной вежливостью, что сильно отличалось от того, как он вел себя с другой своей старшей сестрой Констанцией, которая вышла замуж в Френбельтаг. Такой контраст серьезно шокировал Флоренсию.
Понимание того, что кареты отъезжали все дальше и дальше, позволило ей немного расслабиться, но прежде чем она сумела позволить себе перевести дух, заговорила Розмайн, обращаясь к Сильвестру.
– Какую срочную весть они получили из Аренсбаха? – спросила она, привлекая всеобщее внимание к своему вопросу.
– Не знаю, – ответил Сильвестр, отмахиваясь от нее. – Сообщение было передано от пограничных ворот. Я имел возможность прочесть его лично, но все, что там было сказано — это приказ немедленно возвращаться. Должно быть произошло что-то такое, о чем они не хотели бы дать узнать другим.
От пограничных врат…?
Флоренсия сглотнула. Срочные сообщения для членов эрцгерцогских семей, которые посещают другие территории, обычно передаются через водные зеркала, которыми могли пользоваться только эрцгерцоги. Иначе говоря, можно было с уверенностью предположить, что состояние ауба Аренсбаха было слишком плохим, и он не мог воспользоваться зеркалом.
Подумать только, что все идет именно так, как предсказывал лорд Фердинанд….
Когда Сильвестр пытался воспротивиться этому браку, Фердинанд, сообщил ему, что ауб Аренсбаха, скорее всего, падет еще во время действия помолвки. Тогда он отметил, что его источник не особо надежен, но даже не смотря на это, Сильвестр безоговорочно доверился Фердинанду.
Но Флоренсия считала, что это было сказано только для того, чтобы убедить ее мужа согласиться с навязанным им браком и вынудить его прекратить задавать вопросы. В конце весны, когда она в последний раз видела его на Конференции эрцгерцогов, Ауб Аренсбаха выглядел достаточно здоровым. Да и то, что Георгина и Детлинде приехали в Эренфест означало, что его состояние перед их отъездом было довольно неплохим.
– Идемте в зал для заседаний, – сказал Сильвестр, подталкивая всех ключевых личностей Эренфеста, которые вышли, чтобы проводить Георгину, вернуться в замок и пройти в кабинет ауба. Там они будут обсуждать информацию, собранную во время пребывания в замке гостей из Аренсбаха.
Флоренсия искоса взглянула на супруга, который шел рядом с ней. Хорошо ли он себя чувствует… ? Когда он услышал приказ о браке, то был крайне зол на короля за то, что тот сделал это не выслушав мысли всех сторон. Сильвестр злился так же на своего брата за то, что он принял решение самостоятельно, не спросив мнение своего ауба, и на дворян из других герцогств, которые попались на удочку Аренсбаха и помогли им в осуществлении плана.
Я могу только надеяться, что срок помолвки Фердинанда пройдет без особых проблем.
Эренфест был герцогством низкого ранга, которое не имело никаких возможностей пойти против королевской воли. Флоренсия хотела, чтобы все прошло мирно, но ее сердце сжималось от беспокойства.
– Итак, что мы узнали? – спросил Сильвестр, начиная собрание.
Собравшиеся начали обмениваться сведениями, собранными во время чаепитий и обедов, на которых присутствовали Георгина и ее свита. Обычно, основную массу участников подобных собраний составляли мужчины, но сегодня большинством были женщины. Двумя главными гостями были женщины из семьи эрцгерцога Аренсбаха. Они посещали множество чаепитий для женщин, поэтому именно Флоренсия и Эльвира взяли на себя инициативу по сбору данных.
Если это возможно, хотела бы я поговорить с Розмайн и Шарлоттой до этого собрания, чтобы систематизировать все, что мы узнали…
Георгина полностью оставила сопровождение Детлинде на Фердинанда, а сама сосредоточилась на общении. В результате Флоренсии приходилось передавать одну свою обязанность за другой дворнякам, которым она могла бы доверять, и даже так у нее почти не оставалось времени на разговоры с собственными детьми. В частности, она все еще не получила отчета о том, как прошла встреча в особняке Фердинанда. Учитывая, что речь там должна была идти о покупке шпильки, то разумнее было бы выслушать мнение Шарлотты и Розмайн, а не Вилфрида. Флоренсия слушала отчет, который давала Эльвира, а сама составляла в уме расписание встреч.
– Мы можем сделать выводы основываясь на улыбке Георгины, когда она уезжала, но я считаю, что мы не должны упускать из поля зрения все чаепития и обеды, которые она посетила во время своего пребывания. Они кажутся более важными, – сказала Эльвира, которая полностью посвятила себя сбору информации, после прямой просьбы Фердинанда. – Во время чаепитий, где в основном присутствовали дворяне из бывшей фракции Вероники, она объяснила, что послужило причиной того, почему другие герцогства видят в Сильвестре жестокого правителя, а также она регулярно спрашивала собравшихся, что они думают о Фердинанде, который станет мужем ее дочери. Так же она, кажется, узнала о книгах и методе печати. Большинство дворян из фракции Вероники считают, что именно лорд Фердинанд стоит за всеми новшествами Розмайн, поэтому, полагаю, что у Георгины сложилось такое же мнение.
Расследование показало, что многие из бывшей фракции Вероники считали, что Фердинанд придумал все эти новшества, и он манипулирует Розмайн, чтобы оставаться в тени. Только теперь, когда Вероники не стало, он смог выйти на свет. Так они говорили. По их мнению, он передал часть своих изобретений синей жрице, чтобы гарантировать ее удочерение эрцгерцогом. По их точке зрения, Розмайн была марионеткой, нужной для того, чтобы Фердинанд смог получить власть над Эренфестом.
Будь они ближе к девочке, то они сразу бы поняли правду — лорд Фердинанд отчаянно пытается сдержать буйства Розмайн, а не подталкивает ее в спину.
Фердинанд, казалось, уже знал, все что о нем думают дворяне. Он кивнул Эльвире и продолжил.
– Похоже так оно и есть. Детлинде даже спросила меня, сколько своих личных мастеров я собираюсь взять с собой, когда перееду в Аренсбах в качестве ее жениха.
– Что ты ответил?
Этот ответ имел решающее значение. Трудно было представить, что Фердинанд сделает что-то, что навредит Эренфесту, но это не было редкостью, когда при вхождении в другое герцогство через брак, дворяне брали с собой слуг. Количество мастеров, которых он решит взять с собой может оказать значительное влияние на развитие новых тенденций. Фердинанд явно оценил направленные на него взгляды и усмехнулся.
– Я сказал, что буду действовать ровняясь на Великое герцогство Аренсбах.
Этот ответ можно было толковать двумя, совершенно противоположными способами.
“Я возьму с собой столько людей, сколько уместно при переезде в великое герцогство. И “Я последую примеру Аурелии и возьму только самый минимум”. Учитывая сардоническую улыбку на лице мужчины, можно было быть уверенным, что он имел в виду именно последний вариант, и это было проблемой. Аренсбах намеревался приобщиться к новым веяниям при помощи этого брака, поэтому если он возьмет с собой мало вассалов, это может навредить его отношениям с новым домом и будет способствовать тому, что с ним будут обращаться не лучшим образом.
Лорд Фердинанд был выбран как кандидат в супруги именно за его навыки в управлении, так что этот брак точно нельзя считать обычным.
Флоренсия была не единственной, кто был обеспокоен будущим Фердинанда. Эльвира и Розмайн, без сомнения, волновались даже больше, чем она.
– Разве не разумно иметь несколько дополнительных карт, чтобы вынуть их при необходимости? – спросила Эльвира. – Может быть, ты мог бы взять с собой несколько мастеров…
– Нет, – резко ответил Фердинанд, отвергая подобную идею. – Король не давал мне приказа брать с собой мастеров, так что нет причин этого делать. Мы не знаем, как будут обращаться с простолюдинами в Аренсбахе. Поэтому они будут там только мертвым грузом, который будет требовать моих сил и внимания для своей защиты. Мастера Эренфеста должны работать только в Эренфесте.
Флоренсия вздохнула, видя такое упрямство. Это было обычным делом для Фердинанда — отвергать добрые намерения других, и он всегда был очень тверд в отстаивании своих решений.
Никто не знает, что может произойти в Аренсбахе.
Флоренсия решила рассказать все, что ей стало известно. Она хотела, чтобы Фердинанд хотя бы немного внимания уделил своей защите.
– Имейте в виду, что я получила эту информацию от дворянина из бывшей фракции Вероники, но… судя по всему, Аренсбах планирует вернуть лорда Фердинанда обратно в Эренфест, как только их герцогство стабилизируется, поэтому, похоже, они просто планируют почти открыто украсть его ради его маны и талантов управленца.
– Вернуть назад?
– Возможно, эта информация не слишком надежна. Об этом было сказано во время обеда, на котором присутствовали люди из ядра бывшей фракции Вероники, так что низший дворянин, который рассказал об этом, услышал этот слух не из первых уст. Но, тем не менее, я нахожу это весьма любопытным.
Все собравшиеся нахмурились. Учитывая нынешнее состояние Аренсбаха, всем было ясно, что в ближайшее время герцогство точно не стабилизируется.
– Но кто знает, сколько времени это займет? – скрестив руки на груди, заговорил Сильвестр. – Что должна была замышлять Георгина, если она сказала что-то подобное?
Фердинанд постукивал пальцем по виску, так же хмуря брови.
– Смысл этих слов может сильно измениться в зависимости от того, с чьей точки зрения будет оцениваться эта стабильность. С точки зрения внешнего наблюдателя, или с точки зрения Георгины. Не говоря уже о…
Тут он резко замолчал.
– Не говоря уже о чем? – спросила Розмайн, желая, чтобы он продолжил, но мужчина только покачал головой и сказал, что это ерунда.
Флоренсия не видела необходимости в том, чтобы расспрашивать Фердинанда дальше. Хотя он и был очень осторожным человеком, который говорил только о том, в чем был точно уверен, но если у него были на уме какие то важные идеи, он всегда сообщал о них, даже если не был до конца уверен в верности своих теорий.
Однако Розмайн была другой. Она посмотрела на него и приняла решение не дать ему возможности увильнуть от темы.
– Никаких секретов. Мы должны рассмотреть сегодня все возможности.
В ее словах был смысл, ведь проницательность Фердинанда была крайне важной для вынесения решений, поэтому почти все присоединились к просьбе Розмайн, взглядами умоляя его не молчать. Мужчина поморщился, но все же заговорил.
– Я просто подумал, что, скорее всего, я уже не буду жив к тому моменту, когда они отправят меня обратно, – после этих слов атмосфера в комнате, казалось, заледенела.
– Н-не пугай нас так! – не сдержала крика Розмайн.
– Я хотел промолчать. Это ты заставила меня говорить об этом, не так ли?
– Да, но…
Розмайн застыла от охватившего ее страха, и Флоренсии хотелось последовать ее реакции. Удивительно, что Фердинанд, обладая ясным разумом для того, чтобы предусмотреть даже худший из возможных вариантов, был так сух и лаконичен в своих словах, что начинаешь задаваться вопросом, действительно ли он осознает последствия.
– Это просто мое мнение, – начала Флоренсия, надеясь немного развеять напряжение в комнате. – Но общение леди Георгины с бывшей фракцией Вероники казалось крайне поверхностным. По крайне мере по сравнению с ее прошлым визитом. Они общались на разные темы, но их разговоры были крайне бессодержательны. И что важно, гибы, которые имеют провинции вблизи Аренсбаха, очень быстро вернулись на свои территории. Я считаю это крайне странным. Возможно ли, что они вели себя подобным образом потому что знали о том, что мы наблюдаем за ними.
Согласно сообщениям шпионов, пусть на собраниях, организованных Георгиной, не обсуждали ничего важного, в ее глазах горел огонь более страстный, чем когда либо. Флоренсия все никак не могла избавиться от того неловкого чувства, которое возникло после улыбки, которую Георгина подарила ей перед отъездом.
Я должна буду выслушать мысли своих детей после этого собрания…
Действия и слова Георгины не принесли им почти никакой информации, но все, кто контактировал с ней, говорили, что Детлинде была крайне прямолинейна. Возможно она могла случайно выдать какие то мысли или цели своей матери во время визита в особняк Фердинанда. После того, как встреча в зале собраний эрцгерцога закончилась, Флоренсия отправила своим детям приглашения на чаепитие
***
– Добро пожаловать, Шарлотта.
– Я предполагала, что мы скоро сможем пообщаться, поэтому я была крайне рада получив твое приглашение, матушка, – сказала Шарлотта, а после с вопросом оглядела пустую комнату. – О, я здесь одна? Разве ты не пригласила так же Вилфрида и Розмайн?
Мельхиор по-прежнему иногда нарушал ход беседы, слишком резко высказывая свое мнение, поэтому она не стала упоминать его. Молчаливое понимание между матерью и дочерью позволили им понять это и без слов.
– Да, но они оба отказались, – ответила Флоренсия. – Теперь, когда уже решено, что Фердинанд отправится в Аренсбах, обучение Вилфрида, как следующего эрцгерцога, началось в полной мере. А Розмайн должна была немедленно вернуться в храм, чтобы помочь с подготовкой преемника лорда Фердинанда, а так же закончить свою собственную подготовку к следующему курсу в Королевской Академии.
Фердинанд регулярно помогал Сильвестру в его обязанностях ауба, а также оказывал поддержку всей эрцгерцогской семье вместо ушедшего в отставку Бонифация. Поэтому сейчас вопрос о том, кто возьмет на себя его работу и будет поставлять ману для обеспечения герцогства, имел ключевое значение. Розмайн и ее вассалы могли справиться с работой в храме, но для поддержания стабильности в замке им нужно будет вернуть к делам Бонифация или попросить Вилфрида начать оказывать полноценную помощь. И конечно же, нужно будет заставить Сильвестра серьезнее подходить к своим обязанностям.
– Вилфрида готовят к становлению следующим Эрцгерцогом…?
– Да. Он сообщил, что поездка в Лейзеганг прошла успешно, и он смог заручиться поддержкой их фракции. Эльвира так же сказала, что он не сделал никаких заметных ошибок во время этого визита, и даже Розмайн утверждала, что встреча с бывшим гибом Лейзеганга Эмеритусом прошла хорошо. Ты с ними не согласна?
– Согласна, но планка требований к Вилфриду ниже, чем к кому либо еще. Когда мы хвалим его, это не связано с какими то серьезными достижениями, а просто с тем, что он не допустил серьезных ошибок. Для любого другого отсутствие подобных ошибок является чем то само собой разумеющимся, но моего брата все равно хвалят за это Честно говоря, я не почувствовала никаких резких изменений в намерениях гиба Лейзеганга, – хмурясь объяснила Шарлотта, крепче сжимая чашку в руках. С ее точки зрения, дворяне Лейзеганга продемонстрировали, не то, что они окажут поддержку Вилфриду, как следующему аубу, а просто то, что они приняли отказ Розмайн занять это место. – Теперь, когда решение Розмайн очевидно, я не могу представить, что они будут выступать против того, чтобы Вилфрид стал следующим аубом, но…
– Но он не заслужил их поддержки. Я понимаю.
Взгляд Флоренсии стал более отстраненным. Была существенная разница между простым невмешательством и активной поддержкой кого-то, но Вилфрид, похоже, не понимал этого. Флоренсия считала, что ее сын слишком оптимистичен и не обращает внимания на свое окружение, и она уже не раз высказывалась об этом, как его мать. Возможная третья сторона могла бы быть не такой мягкой в своей критике. Трудно было сказать, помнил ли он о тех дворянах, что обманули его после прошлого визита Георгины, или понимал ли он вообще, что происходит. – Можешь ли ты рассказать мне, что произошло, пока вы были в поместье Фердинанда? Как и в случае с поездкой в Лейзеганг, я чувствую, что твоя интерпретация событий будет значительно отличаться от точки зрения Вилфрида. Начнем с вопроса о том, что за человек леди Детлинде?
– И что сказал Вилфрид?
Флоренсия какое-то время колебалась. Вилфрид похвалил Детлинде за то, что она “добрая как бабушка”. По видимому, его очень впечатлило то, что она пыталась исполнить желание своей служительницы и помочь ей встретиться со старшей сестрой.
– Ну, он сказал, что она… очень похожа на леди Веронику.
Шарлотта улыбнулась, заметив отчетливую паузу перед ответом матери.
– Вот как. Я полностью разделяю это мнение. Она была очень похожа на бабушку.
Пусть они и сказали одно и тоже, смысл, который вкладывала в эти слова Шарлотта полностью отличался от того, что имел в виду ее брат. Вилфрид был очень похож на своего отца в том, что он вырос, будучи без ума от Вероники, тогда как Шарлотта была больше похожа на мать, которой пренебрегали до такой степени, что было трудно поверить, что она так же как и Вилфрид, является внучкой Вероники.
Неудивительно, что Флоренсия тоже не очень благосклонно относилась к этой женщине.
– Должна ли я понимать это как то, что она исключительно холодна к тем, кто ей не нравиться. И так она обладает естественным высокомерием человека, который ожидает, что каждое его эгоистичное желание будет исполнено…?
Шарлотта отреагировала на этот вопрос широкой улыбкой, прежде, чем сделать глоток из чашки, тем самым избегая необходимости отвечать словами. Флоренсия после этого тоже потянулась за чаем, чувствуя прилив воодушевления. Ее дочь сильно выросла, возможно благодаря тому, что в Королевской Академии она общалась с множеством дворян из герцогств более высоких рангов.
– Леди Детлинде выразила недовольство идеей, что дядя выберет для нее шпильку, – наконец сказала Шарлотта. – Кроме того, она кажется, зациклена на леди Адольфине, которая должна выйти замуж за первого принца.
От рассказа Шарлотты у Флоренсии начала болеть голова. Сильвестр был не единственным, кто был обеспокоен браком Фердинанда. Возможно ли, что у Фердинанда был какой-то план, чтобы его жизнь в Аренсбахе была как можно более гладкой?
В конце концов он принял королевский указ не посоветовавшись с Сильвестром.
– Кстати об этом, – сказала Флоренсия. – Вилфрид сказал мне, что Розмайн очень быстро прекратила общение с Детлинде ради того, чтобы сосредоточиться на чтении.
– Да, это было моей идеей. Это казалось мне мудрым шагом, чтобы избежать возможного конфликта между ней и леди Детлинде.
Флоренсия задумалась над этим объяснением. До этого, все что она услышала, так это слова о том, что Розмайн радостно удалилась в книжную комнату.
– Розмайн и дядя настолько близки, что у них даже общие храмовые слуги, – продолжила Шарлотта. – Они как семья, поэтому я могу только представить, как Розмайн отреагировала бы, если бы услышала, как леди Детлинде унижает дядю и Эренфест. Поэтому я решила, что безопаснее будет, если сестра будет в это время читать.
– У них общие слуги? – спросила Флоренсия. Сама она никогда не посещала храм, поэтому не знала, что они настолько близки.
– Да. У дяди не хватало служителей для того, чтобы принять столько гостей, поэтому он привел несколько человек из храма. Я была удивлена, обнаружив, что среди них были и те, что служат Розмайн, но ее вассалов это не удивило. Похоже, подобное разделение служителей похоже на то, как мы одалживаем ее храмовых слуг во время храмовых церемоний.
Это был первый раз, когда Флоренсия услышала о том, что Розмайн позволяет своим брату и сестре одалживать своих слуг. Ее подход ко многим вещам действительно ненормальный, пусть даже сейчас ее поведение соответствовало поведению высшей дворянки.
– Дядя лично назначил служителей Розмайн в храме, по словам ее вассалов, он назначил к ней своего наиболее компетентного помощника, чтобы тот наставлял ее. Мне казалось странным, что дядя продолжает выполнять роль опекуна Розмайн, не смотря на ее удочерение в семью эрцгерцога, но теперь, зная, что он воспитывал ее до крещения, я вижу в этом куда больше смысла.
Факт того, что Фердинанд опекает Розмайн, был общеизвестен. Когда дело доходило до воспитания детей, Сильвестр уделял первоочередное внимание мнению Флоренсии, но в случаях с Розмайн приоритет всегда отдавался тому, что думал Фердинанд. То, что даже Эльвира не могла вмешиваться в их отношения, не смотря на то, что она была матерью девочки, было крайне красноречиво, но Флоренсию все равно удивило, насколько Розмайн близка с Фердинандом.
– Дядя все это время был эмоциональной поддержкой для Розмайн, поэтому я беспокоюсь о том, как она будет справляться в будущем без него.
– Ох. Но в любом случае это хорошая возможность для нее, чтобы покинуть свое гнездо и стать самостоятельной. Ей просто нужно начать зависеть от Вилфрида.
– Я не уверена, что он способен взять на себя такую роль, – пробормотала Шарлотта. В ее голосе звучала тревога, но это был нерушимый факт, что Розмайн и Вилфрид помолвлены, а значит им нужно стать опорой друг для друга несмотря ни на что. Данный Фердинанду приказ о браке внес в этот процесс некую срочность, но им в любом случае нужно было начать зависеть друг от друга.
Тем не менее, для этого нам нужно, чтобы они проводили больше времени вместе.
Насколько больше, Флоренсия пока судить не могла. Вилфрид уже полагался на Розмайн, возможно, потому, что она спасла его во время его дебюта и во время того инцидента в Башне из айвори. Но вот сама Розмайн не раз заявляла, что больше не намерена нянчиться со своим женихом, если только снова не возникнет ситуация, в которой он рискует потерять свой статус кандидата в эрцгерцоги.
Судя по ее поведению, Розмайн не собиралась делать для Вилфрида ничего, кроме того, о чем ее прямо просил Фердинанд. Однако это невнимание к собственному жениху не было намеренным игнорированием, скорее она просто не всегда вспоминала о его существовании. Это было очень знакомое Флоренсии чувство. Розмайн нечасто появлялась в замке, поэтому временами факт ее существования просто ускользал из ее мыслей. Порой это доходило до такого уровня, что женщина оказывалась застигнута врасплох, когда Розмайн внезапно присоединялась к ним во время трапез.
Проще говоря, Розмайн и Вилфриду нужно было начать более ясно осознавать существование друг друга, прежде чем они смогут развивать свои отношения в сторону взаимной поддержки.
– Я понимаю твои опасения, Шарлотта, но мы не должны мешать Розмайн набираться опыта в общении, ради нашей же пользы. Ей понадобиться этот опыт, когда в будущем она станет первой женой ауба Эренфеста. А ведь ей уже не хватает навыков общения.
Довольно низкие навыки общения Розмайн можно было бы компенсировать, если бы Вилфрид взял вторую жену, которая взяла бы на себя вопросы взаимодействия с обществом, но сказать подобное было куда проще, чем сделать. Лейзеганги обязательно начнут мутить воду, только если женщина, на которой жениться Вилфрид не будет из их рода. Но давать Лейзегангам еще больше власти не разумно, особенно с учетом чистки, которая была запланирована на зиму. Составы и силы фракций слишком сильно изменятся.
– Если возможно, я бы хотела, чтобы Розмайн покинула храм и начала получать больше опыта в общении, но я знаю, что она не будет слишком положительно настроена в отношении подобной идеи, – сказала Флоренсия, позволяя себе показать свое недовольство этим фактом длинным вздохом.
Шарлотта с легкой укоризной прищурила свои глаза цвета индиго.
– Ты слишком много ждешь от нее, мама. Она и так будет управлять храмом практически в одиночку, после того как дядя уедет, и это, без сомнения, будет означать, что она будет проводить там еще больше времени. Ты же знаешь, что она и Верховный Епископ, и директор Приюта, и вдобавок ко всему этому, все ожидают, что она продолжит распространять печатную промышленность в другие провинции, а также будет удерживать первое место в классе в Академии. С такой нагрузкой мы не можем ожидать, что она будет активной в плане общения с дворянами герцогства. По крайне мере, пожалуйста, подожди до того момента, пока она не привыкнет к жизни без дяди.
Насколько Флоренсия могла судить, отношения между Шарлоттой и Розмайн были чрезвычайно тесными и полными доверия, но даже так она не могла понять, что заставляло дочь так внимательно относиться к храму.
Флоренсия уже знала от Сильвестра, что для Розмайн храм был местом, где она могла встретиться со своей семьей под предлогом обсуждения печатной промышленности. Если бы она регулярно посещала свой дом, или если бы Эльвира слишком часто посещали замок, то в умах дворян начали бы зарождаться слишком подозрительные мысли, но в храме не было любопытных глаз дворян. Конечно, Шарлотта не знала об этих тайных обстоятельствах, но Флоренсия и не собиралась рассказывать ей.
– Розмайн больше всего выиграет от того, что станет настоящей первой женой, – сказала Флоренсия. – Я понимаю, что храмовые церемонии необходимы для поддержания порядка в герцогстве, но разве она не может доверить все свои повседневные дела синим жрецам и просто посещать храм по необходимости? По крайне мере, в таком случае ей будет нужно присутствовать там только во время церемоний, как это сейчас делаешь ты и Вилфрид. В конце концов она будет Верховным Епископом только до своего совершеннолетия.
Флоренсия получила сведения о том, что синих жрецов было значительно меньше, чем раньше, но в храме было множество серых жрецов, которые могли оказывать необходимую поддержку. Трудно было представить, что если Розмайн будет проводит меньше времени в храме, то могут возникнуть какие то серьезные проблемы. Конечно, если там будет меньше работы, которую она должна выполнять лично.
– Ее подготовка к роли первой жены может подождать до ее совершеннолетия, – возразила Шарлотта. – Отец еще молод и здоров, и пройдет еще много-много времени, прежде чем Вилфрид придет к власти. И по моему мнению, нам нужно меньше беспокоиться о Розмайн и уделить больше времени обучению Вилфрида. Возможно, мы могли бы начать с замены его вассалов, поскольку тех перестановок, которые мы сделали раньше, явно не достаточно.
– Снова заменить его вассалов? – удивленно переспросила Флоренсия. Она знала, что развитие ее сына снова замедлилось из-за того, что он был больше сосредоточен на своих оценках в Королевской академии, но она не думала, что все настолько серьезно, что нужно снова менять его вассалов.
– Его нынешние вассалы становятся все более и более высокомерными с тех пор, как была заключена его помолвка с Розмайн. Я как будто снова вернулась в то время, когда бабушка была у власти.
Судя по словам дочери, Освальд вынуждал ее уступать многие из своих достижений Вилфриду, чтобы все слава досталась именно ему, и он смог получить дополнительную поддержку в качестве кандидата в аубы.
Такое поведение было неприемлемо, но Вилфрид совершенно не замечал этого. Даже когда Шарлотта попыталась деликатно проинформировать его об этом, он не уловил ее намеков.
– Я изо всех сил старалась терпеть это, так как ты просила меня установить более прочные связи с моими братьями, чтобы я могла положиться на них после брака с кандидатом из другого герцогства, но теперь эта просьба становится слишком тяжелой, чтобы ее выдержать. Одного высокомерного приказа было уже достаточно, но Освальд с каждым днем требует все больше и больше. Я больше не хочу помогать своему брату.
Флоренсия почувствовала, что ее голова начинает болеть все сильнее. Она понимала радость, которую должны были испытать вассалы Вилфрида, узнав, что их господин преодолел две серьезные угрозы своему положению, и смог удержать свой статус в качестве будущего эрцгерцога. Они, должно быть, слишком старались ради того, чтобы он получил как можно больше достижений связанных с его именем. Они делали это ради него, но возможно, знали только методы Вероники, и считали совершенно естественным, что все остальные должны полностью подчиняться будущему аубу. В любом случае, Вилфрида больше не защищал своей фигурой тиран. Обращаться с Шарлоттой настолько плохо, что она решила полностью отказаться от поддержки брата было совершенно неприемлемо.
– Я немедленно расследую это, и если ты права, то я освобожу Освальда и остальных от их обязанностей, – наконец заговорила Флоренсия.
При нормальных обстоятельствах Освальд должен был взять на себя ответственность за то, что Вилфрид не получил должного образования до своего крещения, а также за инцидент с башней из айвори. Но ему было позволено сохранить свою должность только благодаря тому, что Розмайн поддержала идею поставить на первое место душевное спокойствие юного Вилфрида, а также потому, что после инцидента с башней никто не хотел становиться его вассалом.
Флоренсия была уверена, что Освальд хорошо ладил с Вилфридом, но если Шарлотта говорила правду о его растущем высокомерии и сосредоточенности на убеждениях, не подходящих для нового Эренфеста без Вероники, то его статус было нужно пересмотреть. Было несложно заменить его теперь, когда Вилфрид должен был стать следующим аубом. И эта мысль снова напомнила Флоренсии о том, как сильно меняется Эренфест в последнее время.
– Вилфрид уже достаточно взрослый для того, чтобы быть эмоционально готовым к смене вассалов, – продолжила Флоренсия. – И он, конечно же, должен понимать опасность, когда вассалы действую независимо от воли своего сюзерена и тем самым создают проблемы.
Шарлотта какое то время молчала, а после заговорила.
– Думаю это хороший выход. Он казался уверенным в своих словах о том, что Лейзеганги поддержат его. Если ты прикажешь дворянам из их фракции служить ему после перестановок, то возможно, это поможет ему лучше осознать реальность.
Тон Шарлотты был нехарактерно резким, она, должно быть, была настолько разочарована действиями Освальда и тем, что Вилфрид не замечал этого, что ее контроль над собственными эмоциями ослаб, и они выплеснулись наружу.
– Ты, должно быть, много страдала, Шарлотта. Спасибо, что рассказала мне об этом.
Так как ее дети теперь жили в северном крыле вместе со своими вассалами, то было много вещей, которые они, как родители, не могли заметить самостоятельно. Важно было иметь доверительные отношения с детьми, чтобы возникающие проблемы можно было оперативно решать.
Конечно, разочарование Шарлотты в ее брате было лишь одной из многих проблем, которые беспокоили Флоренсию. Были еще изменившиеся отношения между герцогствами, на которые повлияла помолвка Фердинанда, тревожащая улыбка Георгины, которая словно была символом какой то приближающейся опасности. Сильвестр все еще был категорически против королевского указа, а Вилфрид не умел здраво оценивать людей, их мотивы и отношение. Розмайн постоянно пряталась в храме, чтобы избегать общения. Перед лицом стольких проблем Флоренсия могла только вздохнуть.
