– Сегодняшний прощальный ужин тебя удовлетворил? – спросила я.
– Да, более чем, – довольно кивнул Фердинанд.
– Фран, ты не мог бы принести прощальный подарок? После вы можете пойти и тоже поесть.
Фран тут же принес коробку и подал мне ее содержимое — симпатичный мешочек, достаточно маленький, чтобы он умещался на моей ладони. Я перевязала его ленточкой, чтобы он хотя бы немного имел праздничный вид.
– Розмайн, разве этот ужин не был твоим прощальным подарком? – спросил Фердинанд.
– Был. Но я никогда не говорила, что подарок будет один.
– Полагаю, что не говорила, но… – он странно посмотрел на меня, а затем все таки взял мешочек, который я ему протягивала. В этом мире было принято складывать вещи в коробки и шкатулки, а не в мешочки. Поэтому маленький мешочек в его руках, должно быть, казался ему чем то странным. Он смотрел на него, не очень понимая, что ему делать с таким странным подарком.
– Развяжи ленту, – подсказала я. – Подарок внутри.
– Тогда зачем нужна эта сумка?
– Ну это упаковка. Разве это не мило?
– Я удивлен. Зачем нужно делать что-то, настолько ненужное? – заворчал Фердинанд, но все таки развязал ленту. Он заглянул внутрь мешочка и его выражение лица резко изменилось, словно он не мог поверить в то, что видит внутри.
– Розмайн это…
– Защитный амулет, сделанный из чешуи региш. Хартмут научил меня, как нужно делать подобное.
Хартмут научил меня всему, что нужно было знать о защитных кругах, которые используются на одежде Шварц и Вайс. И чтобы поблагодарить его за помощь, в этом довольно трудном деле, я отдала ему один из радужных камней, чтобы он мог использовать его, как захочет.
– Я уверена, что он защитит тебя, если ты всегда будешь держать его при себе. Что ты думаешь? Я стала куда лучше, не так ли? – сказала я, гордо расправляя плечи.
Фердинанд перевернул мешочек вверх дном, вытряхивая пятисантиметровый каплевидный волшебный камень себе на ладонь. Он направил в него немного маны и изучающе уставился на него.
– Он… кажется работает нормально.
– Как я уже сказала, Хартмут показал мне, как нужно действовать. Хотя я хотела бы сделать все самостоятельно от начала до конца.
– Ты правильно поступила, когда обратилась к нему за помощью. Если бы ты делала это в одиночку, то я серьезно сомневаюсь в том, что вышло бы хоть что-то работающее, – ухмыльнулся Фердинанд.
После он посмотрел на Юстокса, который сразу же понял его знак и протянул ему длинную деревянную коробочку. – А это мой подарок для тебя.
– Большое спасибо. Могу я открыть его?
Я была так взволнована, что открыла коробочку еще до того, как он дал мне ответ и сразу же заглянула внутрь. Мои глаза тут же распахнулись от удивления. Это была палочка для волос. Не заколка, украшенная цветами, как та, что делала Тули, а самая настоящая палочка. Она была тонкой и укрепленной металлическими вставками, а сверху было пять радужных волшебных камней в качестве украшений, которые свисали с тонких цепочек разной длины.
Делая свой подарок, я выбрала самый большой фей-камень, чтобы вместить в него как можно больше магических кругов, а Фердинанд, наоборот, выбрал самые маленькие. Все фей-камни, которые использовались им, были около двух сантиметров диаметре. Я могла представить, как они будут сверкать и покачиваться на цепочках, когда я буду идти. Это должно быть невероятно красивое действие.
Но постойте… Радужные фей-камни… Это значит…
Я осторожно коснулась палочки для волос и направила в нее свою ману. Как и ожидалось, это было необычное украшение. Внутри пяти фей-камней были заключены магические круги.
– Фердинанд, она зачарована, не так ли?
– Это ты говорила, что хочешь превратить эти радужные камни в украшения, не так ли? Это было бы пустой тратой ценного ресурса, поэтому я сделал из них магический предмет.
Я точно помню, как говорила о том, что хочу сделать из радужных камней украшения, но я также помню, что он полностью отверг эту идею. Мне даже в голову не приходило, что он может отказаться от своих слов и сделать для меня что-то подобное. По правде говоря, этот подарок меня больше шокировал, чем обрадовал.
– Я изо всех сил старалась удивить тебя, но ты полностью меня поверг.
Как я могла не быть шокированой? Я дала ему амулет из радужного фей-камня, гордая тем, что смогла сделать его, а в итоге получила тоже самое, но умноженное на пять. Более того, моим прощальным подарком был лишь необработанный фей-камень, а он сделал для меня полноценное украшение.
Я потерпела полное и безоговорочное поражение….
– Не думай, что тебе не удалось удивить меня. Я не ожидал, что ты сможешь создать волшебный предмет такого уровня, – с тонкой улыбкой сказал Фердинанд, продолжая рассматривать мой подарок. Не смотря на его слова, он все равно ни в малейшей степени не выглядел удивленным, хотя некоторый намек на удовлетворение все таки можно было заметить. Пусть я и потерпела поражение в этом соревновании, но если он рад, то этого достаточно.
– Эхехе. Так я стала лучше, не так ли?
– Хотя в основном над созданием этого амулета работал Хартмут…
– Это детали! Просто сделай мне уже комплимент!
Мои вассалы засмеялись, а Фердинанд усмехнулся. Это был далеко не первый раз, когда он отказывался вести себя как джентльмен. Я поджала губы, демонстрируя свое недовольство, а затем начала рассматривать палочку для волос. Радужные фей-камни напоминали опалы, и при движении они, казалось, меняли цвет в зависимости от того, под каким углом на них падал свет. Фей-камни были стянуты тонкой металлической проволокой, чтобы удерживать их на цепочке, на них даже была какая то гравировка, что делало палочку еще более причудливой.
– Это простой, но привлекательный дизайн, – сказала я. – Я всегда знала, что у тебя есть вкус, и ты умеешь выбирать женские украшения.
– Я не хочу, чтобы кто нибудь подумал, что шпильки, которые заказала Детлинде, я выбирал лично. Мне нужно было придумать какое-то оправдание, чтобы избежать подобного риска, – пояснил Фердинанд. Если бы Детлинде говорила, что шпильки ей подарил жених, то большинство могло предположить, что он сам их и выбирал. И он хотел любой ценой избежать этого. Ведь тогда его эстетическое чувство будет подставлено под сомнение.
– А что касается твоего украшения, – продолжил он. – Вместо того, чтобы заставлять других обращать внимание на то, что ты постоянно носишь один и тот же аксессуар, лучше выбрать что-то более незаметное, как эта заколка. Я полагаю, что ты уже когда то выдвигала предложение носить одновременно два украшения для волос. Используй эту идею и старайся носить мой подарок так часто, как сможешь.
Кажется он намеренно сделал дизайн моей заколки как можно более простым, чтобы я могла носить ее с любой другой цветочной шпилькой. Он не забыл и о такой мелочи, поэтому Брунгильда и Лизелета были явно впечатлены его прозорливостью.
– Леди Розмайн, не хотите ли вы надеть новое украшение для волос? – спросила Брунгильда, вставая со своего места и подходя ко мне. Она взяла у меня палочку для волос, некоторое время осматривала мою прическу, а после вставила ее в волосы рядом со шпилькой.
Я качнула головой, и радужные фей-камни издали очень тихий звон. Я была очень довольна полученным подарком, и не смогла сдержать широкую улыбку, которая сама собой напросилась на лицо.
– Мне идет? – спросила я, глядя на Фердинанда.
– Выглядит неплохо.
– Э-э, и что ты хочешь этим сказать? Пожалуйста, не нужно пытаться замаскировать критику за комплиментом.
В такие моменты я могла с абсолютной уверенностью сказать одно: Фердинанд крайне плох в своем навыке делать комплименты женщинам. Да и вообще кому бы то ни было. Именно поэтому все вокруг говорили, что он не сможет сохранить отношений с девушкой.
– Это тот момент, где ты должен сказать, что это выглядит мило, даже если ты сам так не считаешь, – сказала я.
– Качаясь под нежным светом, радужные фей-камни сверкают словно звезды на ночном небосклоне, которым являются ваши развевающиеся волосы. Любой, кто увидит это, сразу поймет всю ту любовь, что вложили Боги в руки творца этой палочки для волос, которая идеально подходит для такой святой девы, как вы, леди Розмайн.
Это был большой шаг в правильном направлении, но его сделал не Фердинанд, а Хартмут. Но на самом деле, возможно, он шагнул слишком далеко. Его похвала была такой цветистой, что я с трудом понимала, что он имеет в виду.
– Фердинанд, подойдет даже десятая доля того, что только что сказал Хартмут. Пожалуйста, сделай мне комплимент.
– Это глупо. Не вижу необходимости утруждать себя озвучиванием очевидного. Я сам сделал эту палочку для волос. Откуда взяться сомнениям в том, что она подойдет тебе?
Это тоже не комплимент, верно? Теперь он просто хвастается.
Казалось разумным вариантом отказаться от любых попыток услышать комплимент от Фердинанда, все таки он слишком самодоволен и дерзок.
Поэтому сдавшись я обернулась к Брунгильде и сказала.
– Как ты думаешь, я смогу носить эту палочку для волос каждый день?
– Да, миледи. Как и советует лорд Фердинанд, вы можете просто надевать ее вместе с украшенными цветами заколками. Она будет прекрасно сочетаться с любой вашей шпилькой. Тем не менее… Я думаю, что ее будет трудно не заметить из-за этих пяти радужных камней, – ответила она, с улыбкой касаясь свисающих на цепочках камней.
А… Верно. Фердинанд иногда перебарщивает.
Но его это похоже не волновало, и он просто пожал плечами.
– Ничего не поделать. Я больше ничего не могу сделать для защиты Розмайн, прежде чем уеду.
– Когда дело доходит до нее, лорд Фердинанд, вы определенно чрезмерно опекаете Розмайн, – щурясь сказал Корнелиус, который тоже не сводил глаз с моего нового украшения. – Вы ежедневно надеваете на нее шокирующее количество защитных магический инструментов и готовите для нее зелья из ценных ингредиентов.
Хартмут услышав это усмехнулся.
– Разве не очевидно, что лорд Фердинанд посвятил бы все свои силы защите леди Розмайн? Она стала целью для дворян Аренсбаха еще до своего крещения, и она была вынуждена провести два года в юреве после нападения на замок, в ходе которого ее отравили, и она, кажется, находится в постоянном контакте с членами королевской семьи и высшими дворянами из крупных герцогств во время своего пребывания в Королевской Академии, где она находится вне пределов его влияния. Нам не хватает даже зелий и зачарованных вещей, особенно сейчас, когда мы больше не можем сами сопровождать ее в Академии.
Тут-то я и осознала одну вещь. Фердинанд начал надевать на меня столько волшебных инструментов только после моего пробуждения от двухлетнего сна. До этого он давал их мне только в том случае, если мы собирались куда-то идти. Например в места сбора ингредиентов. И количество надеваемых на меня защитных инструментов только росло с тех пор, как я начала посещать королевскую Академию, и видимо, оно зависело от числа инцидентов, в которые я попадала.
Хартмут продолжил:
– На самом деле я бы предпочел, чтобы мы дали леди Розмайн еще больше магических инструментов. К сожалению я всего лишь ее чиновник, не член семьи или опекун, поэтому есть предел тому, что я могу дать ей, – он сделал паузу, чтобы издать чрезвычайно разочарованный вздох, а после посмотреть на Корнелиуса. – Но скажи мне, почему ты не подарил леди Розмайн никаких магических инструментов? Ты же ее брат по крови. Разве ты не беспокоишься о ней?
– Беспокоюсь, но те вещи, которые у нее уже есть, настолько эффективны и такого высокого качества. Все, что я мог бы сделать для нее, было бы лишь понижением уровня ее защиты, – просто ответил Корнелиус.
Не говоря уже о том, что несмотря на то, что мы считались братом и сестрой, мой статус как приемной дочери эрцгерцога означал, что он не мог просто так дарить мне что-то. На самом деле это было немного грустно, ведь этот факт четко подчеркивает дистанцию между нами.
– Мы могли вести себя как брат и сестра в Королевской академии, но теперь, когда ты выпустился, у нас больше нет такой возможности, – сказала я. – Я чувствую себя расстроенной из-за этого.
– Я тоже, – с горькой улыбкой ответил он.
Пока мы делились нашим горем, Хартмут прервал нашу тоскливую атмосферу еще одним преувеличенным вздохом.
– Ааа, я слишком хорошо понимаю ваши чувства. Выпускной был так болезнен, и ничто не причиняет мне большей боли, чем осознание того, что я больше не смогу сопровождать вас в Королевской Академии. О, почему я был проклят, чтобы закончить свое образование? Я мог бы принести вам еще больше пользы, леди Розмайн.
– Ты, конечно, был бы полезен, но разве ты не хочешь просто наблюдать за тем, что леди Розмайн будет делать в Королевской Академии? – с выражением явного раздражения на лице спросила Леонора. – Во время первой атаки терниса и когда леди восстанавливала наше место сбора, ты явно позволил себе сильно увлечься происходящим.
– Разве это не повод для того, чтобы увлечься? – возразил Хартмут. – Среди всей этой мерзкой черной тины она стояла, вооруженная божественным посохом и активируя магические круги, заставляя землю вокруг исцеляться прямо на наших глазах. С тем же успехом ее можно было бы назвать…
– Хартмут, мы слышали это уже сотню раз, – твердо, но с улыбкой перебила его Леонора. Он должно быть, напоминал заезженную пластинку, когда находился в окружении моих вассалов, кивающие Филина и Джудит это подтверждали. Лицо Леоноры быстро стало серьезным, теряя и намек на улыбку. – Что еще более важно, у меня есть просьба к лорду Фердинанду.
Фердинанд заломил бровь и бросил.
– Продолжай.
– Если вы передаете леди Розмайн столько защитных предметов, то вы, должно быть, ожидаете, что ее следующий семестр в Королевской Академии будет довольно опасным, чтобы подобные меры были необходимы, не так ли? Я прошу рассказать, если вы ожидаете каких то конкретных опасностей. Таким образом мы сможем подготовиться к ним заранее, а не реагировать по обстановке.
В прошлом году Фердинанд решил выдать мне еще больше магических инструментов, что совпало с нападением терниса и последующей атакой на награждении, а также с той игрой в диттер, в которую втянул нас Дункельфельгер. Поэтому Леонора хотела знать, что может ждать нас в этом году.
Фердинанд с беспокойством нахмурился.
– Леонора, я давал Розмайн магические инструменты, не потому что предполагал, что может случиться что-то подобное. В прошлом году меня беспокоили убийцы из Аренсбаха и трудности, которые могли возникнуть из-за отказа Дункельфельгеру в реванше. Однако в этом году… – он на мгновение запнулся, постукивая пальцем по виску, словно размышляя, будут ли его дальнейшие слова подходящими. – Розмайн не вернется в этом году в Эренфест для Ритуала Посвящения.
– Что? Почему нет? – спросила я.
– Потому что мы вместе с вашими вассалами вынесли такое решение, после того как посовещались вчера. В кой то веки ты должна провести в Академии полный семестр.
Фердинанд продолжал перечислять причины оставить меня в Академии одну за другой. В частности, это решение было принято для того, чтобы смягчить репутацию Сильвестра, которого ославили, как жестокого эрцгерцога, который обращается со своей приемной дочерью иначе, чем с родными детьми. А так же было принято во внимание то, что юреве растворило последние сгустки маны в моем теле, что снизило риск упасть в обморок.
– И наконец, у нас будет достаточно маны для ритуала, так как теперь в храме есть Хартмут, я и фей-камни после твоего пребывания в юреве. Конечно это применимо только в этом году, пока я еще остаюсь в Эренфесте. Считай, что это будет твой единственный нормальный год в Королевской Академии, и насладись им в полной мере.
Похоже Фердинанд хотел, чтобы у меня был хотя бы один семестр, когда меня бы не отозвали обратно в Эренфест ради моей маны. В глазах защипало, и на меня нахлынуло неописуемое чувство восторга, когда я осознала, как много он думает обо мне.
– Фердинанд…
– Поскольку мы планируем, что ты проведешь так много времени в Королевской Академии без перерыва, то я ожидаю что твоим вассалам придется выдержать больше, чем большинство может и представить. Поэтому я подарил тебе этот защитный инструмент. Я могу только молиться, чтобы это хотя бы немного облегчило их бремя.
Что?
Все положительные эмоции, которые я испытывала, испарились в одно мгновение. Фердинанд сделал для меня подарок, так почему он не мог позволить мне порадоваться в полной мере?
– Фердинанд, я была растрогана до слез, прежде чем ты сказал последние слова., – сказала я, недовольно глядя на него.
Фердинанд просто кивнул.
– Мы не в потайной комнате, и мое замечание избавило меня от необходимости утешать тебя. В целом, можно сказать, что это идеальный результат.
– Ты никогда не хвалишь людей по нормальному, и все хорошее, что ты делаешь, сводится на нет из-за того, как ужасно ты подбираешь слова! Это совсем не хорошо. Ты должен привести себя в форму!
– Меня не волнует, как ты меня оцениваешь. Мое внимание сосредоточено только на том факте, что вскоре твои вассалы столкнутся с величайшим испытанием в своей жизни.
После Фердинанд обратил внимание на моих вассалов. Его заявление о том, что следующий семестр в Королевской академии будет кошмаром, не вызвало у них никакого возражения..
– Эренфест быстро вырос за последние несколько лет, и герцогства, которые мы оставили за своей спиной, стали крайне завистливы, как Иммердинк, – предупредил нас Фердинанд. – Мы не знаем, к чему их могут подтолкнуть эти чувства. Наши отношения с Аренсбахом тоже скорее всего изменятся после помолвки. Я приготовил много зелий и магический инструментов, но мы не должны терять бдительности. Если вам будут задавать вопросы о помолвке, то отвечайте с улыбкой, но оставайтесь начеку.
В конце концов он перечислил так много потенциальных угроз, что мне захотелось спросить, сколько врагов по его мнению мы нажили.
– Тебе не стоит так волноваться, – сказала я. – В этом году я планирую провести весь семестр без происшествий. Я чувствую это.
– В твоем случае этого никогда бы не произошло, – без секунды колебания ответил Фердинанд, и все мои вассалы кивнули, соглашаясь с ним. Это не должно было стать сюрпризом, но они действительно не верили в меня. – В любом случае сосредоточься исключительно на том, чтобы стать первой на курсе, и не выступай против каких либо герцогств, особенно против Суверении.
– Мысль о противостоянии с Суверенией никогда не приходила мне в голову.
– Возможно и так, но важнее то, что они считают, что ты можешь это сделать, – ответил Фердинанд, снова постукивая себя по виску. – Я ожидаю, что в этом году они сами пойдут на контакт с тобой, и от одного лишь количества вопросов, которые они могут начать задавать, у меня болит голова. Сможешь ли ты промолчать, если они будут расспрашивать тебя о дворцовой библиотеке или обо мне, которого ты называешь членом своей семьи?! Я так не думаю.
Я опустила взгляд на свои руки, не в силах найти, что возразить. Теперь, когда моя мана текла более свободно, я, вероятно, вошла бы Режим Берсерка, если бы кто-то попытался угрожать мне чем-нибудь, связанным с Фердинандом. И учитывая все мои действия до этого момента, я не была настолько бессовестной, чтобы сказать, что смогу держать себя в руках, когда речь зайдет о библиотеках.
– Я… Я наверное не смогла бы промолчать.
– Верно. Вскоре ты станешь первой женой эрцгерцога, а так же в Королевской Академии ты известна, как Святая Эренфеста. Все взгляды прикованы к тебе, и от твоих слов и действий зависит само будущее нашего герцогства… а так же моя свобода и возможность более менее свободно перемещаться по Аренсбаху.
Фердинанд должно быть понял, что для меня его судьба в Аренсбахе была лучшим рычагом давления, чем судьба всего Эренфеста. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к моей палочке для волос, отчего радужные фей-камни тихо зазвенели.
– Я подготовил все магические инструменты, которые могут тебе понадобиться, но ты никогда не должна атаковать первой, будь то с помощью этих инструментов или с помощью твоего собственного давления или как то еще. Ты поняла?
– Да, – кивнула я, но на его лице все еще читалось беспокойство. – Ты должен верить в меня. Я буду делать все, что в моих силах.
Внезапно Фердинанд прищурился и посмотрел на моих вассалов.
– Розмайн, твои вассалы заслуживают доверия?
– Конечно.
– Могут ли они держать в тайне то, о чем лучше не говорить?
– Это то, что могут делать все дворяне, разве нет? – спросила я в ответ, обращая свой вопрос своим вассалам. Они кивнули в ответ.
– Тогда дайте клятву, что все что будет сказано здесь и сейчас не будет сообщено кому-то другому до тех пор, пока Розмайн не отправится в Королевскую Академию.
Когда мы все кивнули, в ответ на его своеобразную просьбу, Юстокс наклонился вперед и сказал.
– Лорд Фердинанд, вы в этом уверены?
– Если это знание облегчит обеспечение безопасности Розмайн, тогда я не могу просить о большем.
Как только мои вассалы принесли клятвы хранить молчание, Фердинанд продолжил.
– Те, кого вы должны опасаться в Королевской Академии больше всего в этом году, это дети из бывшей фракции Вероники.
– Но почему? – спросила Джудит, наклоняя голову на бок. – Мы научились отлично сдерживать их.
Но Родерик, похоже, не был согласен с ней, он зажмурился и медленно вздохнул.
– Значит вы занимались этим вопросом, пока мы были в Королевской Академии?
– Да, – ответил Фердинанд. Это был короткий ответ на мучительно расплывчатый вопрос, но выражение лиц беседующих и напряженная атмосфера между ними дала примерное понимание о чем речь.
Они хотят уничтожить бывшую фракцию Вероники…
– Вы нашли какие-нибудь улики? – спросил Родерик.
Фердинанд замолчал, а затем осторожно ответил.
– Да, среди прочего, так же было то хищение, которое обнаружил Дамуэль.
Доказательства, вероятно, были слишком слабыми, чтобы они были оправданием для слишком решительных действий, но тем не менее они, похоже все равно собирались приступить к чистке. В конце концов у Фердинанда не было ни времени, ни свободы действия, ведь ему нужно будет скоро покинуть Эренфест.
– Как только начнется истребление бывшей фракции Вероники, многие дети будут обвинены в преступлениях своих родителей, – продолжил Фердинанд. – Пусть за оставшееся время они примут решение и принесут тебе клятву на своих именах. Именно из-за того, что ты так хорошо ладила с ними в Королевской Академии, ауб решил защитить тех, кто отдаст свое имя членам эрцгерцогской семьи, вместо того, чтобы сразу наказать всех.
Сильвестр видел, как дети из бывшей фракции Вероники отложили в сторону свои сомнения и вместе с остальными работали в Королевской Академии. Он слышал, как они озвучивали свои желания как можно быстрее достичь совершеннолетия, чтобы покинуть фракцию своих родителей. Некоторые из них, перед свадьбой Лампрехта, даже оказали нам помощь, принеся ценную информацию.
– Ауб считает, что лучше всего выкорчевать все опасные семена, до того, как они сумеют пустить корни. Но он не желает лишать Эренфест будущих талантов только из-за их родства с преступниками, – заключил Фердинанд. – Однако, если мы хотя бы раз спустим подобное с рук, то можем столкнуться с серьезным сопротивлением. Важно, чтобы дети принесли клятву, для того, чтобы мы могли пощадить их и не вызвать волнений среди других фракций, – после он посмотрел на Родерика и сказал. – Эренфест не может мириться с тем, что в его границах есть какие-либо угрозы его благополучию. Я надеюсь, что ты сможешь привлечь на нашу сторону как можно больше детей из бывшей фракции Вероники.
Родерик встретил эти слова широко распахнутыми глазами, а после все же медленно кивнул.
– Розмайн, если есть какие то многообещающие студенты, которых ты хотела бы видеть на своей стороне, то сделай все возможное, чтобы обеспечить их будущее, – предупредил меня Фердинанд. – Мне все равно, какие методы ты будешь использовать, чтобы добиться цели. Это твоя единственная возможность сделать членов бывшей фракции Вероники своими вассалами.
Я тоже кивнула.
– Гах! Ну почему же я уже выпустился? – закричал Хартмут. – Я должен быть там! Это просто необходимо! Если бы я только выбрал курсы служителей… Тогда я мог бы стать служителем Родерика!
– Если бы меня начал навещать высший дворянин, то я бы просто не знал, что мне делать! – воскликнул Родерик. Его реакция вызвала смех у Филины и Джудит.
– Хорошо, что Хартмут не посещал курсы служителей, не так ли?
– Действительно.
– Я вижу, что никто не понимает моей боли… – сокрушенно вздохнул Хартмут, всем своим видом олицетворяя истинное отчаяние.
Фердинанд мрачно улыбнулся.
– Есть работа, которую могут делать только совершеннолетние. Тебе нужно быть полезным для Розмайн и за пределами Королевской Академии. Я найду что-нибудь подходящее для твоих талантов.
– И что это будет за работа? – спросила я, наклоняя голову.
Фердинанд задумался, а после усмехнулся.
– Для твоего спокойствия, тебе лучше об этом не знать.
Алло, полиция?! Прямо передо мной сейчас замышляют что-то нехорошее!
