Глава 2769-Пощечина К Удовлетворению
— Хань Юй, как друг Ювен Хуалун, разве ты не собираешься сказать ему несколько слов?”
“Может быть, ты собираешься смотреть, как он продолжает поступать неправильно?”
Чу Фэн перевел свой пристальный взгляд на Хань Ю.
Чу Фэн очень хорошо знал, что если бы Хань Юй сказал что-то в такое время, Ювэнь Хуалун бы полностью подчинился.
Несмотря на то, что отношения между Хань Юй и Ювэнь Хуалун и Ювэнь Тини, казалось, были дружескими, Чу Фэн чувствовал, что их отношения были больше похожи на хозяина и слуг.
И Ювэнь Хуалун, и Ювэнь Тини глубоко боялись Хань Ю.
Они будут слушать каждое его слово.
В такой ситуации, пока у Хань Юя есть хоть капля мозгов, он убедит Ювэнь Хуалун.
В конце концов, каждый мог сказать, кто был неправ, а кто прав. До тех пор, пока Хань Юй все еще заботился о своем собственном имидже, он абсолютно не будет стоять на стороне Ювен Хуалун.
“Чу Фэн, что ты говоришь? Хотя брат Хуалун и я-близкие друзья, это его личное дело. Он принял свое собственное решение. Итак, что же я могу сказать по этому поводу?- Сказал Хань Юй.
Услышав эти слова, выражение лица Чу Фэна слегка изменилось. Он не ожидал, что Хань Юй окажется таким бесстыдным.
Однако Чу Фэн не сдавался. Он сказал: «Разве ты не можешь сказать, кто прав, а кто нет?”
«Ха-ха “…”
“Я не буду оценивать, кто прав, а кто нет. Я могу только сказать вам извиняющимся тоном, что не буду вмешиваться в это дело между вами двумя.”
Хань Юй поднял руку и пожал плечами. Он показал, что был бессилен сделать что-либо в этом вопросе.
Когда Хань Юй озвучил свое решение не вмешиваться, дело зашло в тупик.
В конце концов, если Ювэнь Хуалун будет настаивать на отказе выполнять его соглашение, то Чу Фэн ничего не сможет сделать.
Что касается тех, кто присутствовал с весом за их словами, они решили не вмешиваться в этот вопрос. Таким образом, Чу Фэн чувствовал себя довольно беспомощным.
Если он и должен был кого-то винить, то только в том, что недооценил Ювэнь Хуалун и Хань Ю. Он недооценил, насколько толстой была их кожа.
В тот момент, когда Чу Фэн был в растерянности относительно того, что делать, Хань Юй, Ювэнь Тиньи и Ювэнь Хуалун все посмотрели на Чу Фэна с сияющими улыбками на их лицах. Их взгляды были полны провокации.
Казалось, они говорили: «Ну и что, если мы проиграли? Ну и что, если мы откажемся выполнять наше соглашение? И что ты можешь с этим поделать?’
«Кашель, Кашель… …”
Именно в этот момент из угла дворцового зала донеслось несколько громких кашлей.
В то же время, фигура начала приближаться к Чу Фэну и Ювэнь Хуалун.
Этот человек был не кто иной, как старейшина змеиного клана древней эпохи, который заявил, что шахматная доска была создана вождем Клана змеи их древней эпохи.
После того, как старейшина клана змея той древней эпохи приблизился, он спросил Ювэнь Хуалун: “Ювэнь Хуалун, похоже, что вы решили отказаться выполнять свое соглашение?”
“Ну и что с того, что я здесь, и что с того, что меня там нет? Я, кажется, припоминаю, что это не ваша забота, нет?- Сказал ювэнь Хуалун очень непреклонно.
Хотя он казался очень непреклонным, на самом деле его сердцу недоставало уверенности, когда он произносил эти слова.
В конце концов, старейшина клана змея этой древней эпохи был очень силен. Он не был тем, с кем они, люди молодого поколения, могли бы бороться.
Более того, они находились на территории древнего змеиного клана. Если бы клан змея древней эпохи действительно настаивал на своем участии в этом деле, он действительно ничего не мог бы сделать.
— Ха-ха… — равнодушно рассмеялся старейшина клана змеи той древней эпохи. Затем он сказал: «Когда вы заключили соглашение об азартных играх, все присутствующие были свидетелями этого. Так уж случилось, что этот старик тоже присутствовал. Таким образом, я могу быть назван свидетелем вашего игорного соглашения.”
“Как свидетель, я достаточно квалифицирован, чтобы отстаивать справедливость. Я боюсь, что это не будет сделано, если вы продолжите настаивать на отказе выполнять соглашение после проигрыша.”
После того, как старейшина змеиного клана той древней эпохи закончил говорить эти слова, с мыслью, Ювэнь Хуалун показал болезненное выражение на его лице. После этого раздался удар, и Ювэнь Хуалун был вынужден опуститься на колени.
— Старший, это их личное дело. Я боюсь, что это неприлично для вас вмешиваться и запугивать молодых, не так ли?”
“Возможно ли, что клан змей вашей древней эпохи планирует воспользоваться своим положением, чтобы запугать других?”
Именно в этот момент Хань Юй вышел вперед и поставил ярлык «издевательства над молодыми» на старейшине змеиного клана той древней эпохи.
Услышав эти слова, старейшина клана змея той древней эпохи начал хмуриться.
На самом деле он просто не мог смириться с бесстыдным поведением Ювэнь Хуалун.
Если бы его действительно обвинили в «издевательстве над молодыми», то он оказался бы в весьма затруднительном положении.
В конце концов, это было личное пари между Чу Фэном и Ювэнь Хуалун. У клана змеи древней эпохи не было никаких обязательств вмешиваться в это дело.
Прямо в этот момент Чу Фэн сказал: «брат Хань Юй, Разве ты не говорил, что не собираешься вмешиваться в это дело?”
Затем, с сияющей улыбкой на лице, он посмотрел на Хань Ю. “О, я понимаю. Когда Ювень Хуалун отказывался подчиниться его соглашению, вы не стали бы вмешиваться в это дело. Однако, когда Ювэнь Хуалун закончила страдать, вы действительно втянули себя в это дело.”
“В конце концов, вы просто не хотите, чтобы Ювень Хуалун понесла потери.”
“Однако, если это так, то я должен сказать брату Хань Юю, что очень разочарован в тебе.”
“Они все говорят, что ты тот, кто может четко отличить благодарность от обиды. Однако, видя вещи сейчас, вы просто гнусный индивидуум, который защитит своих друзей. Что касается так называемого отличия благодарности и обиды, ха-ха, это на самом деле не более чем ложная репутация.”
— Ты… — Хань Юй начал яростно скрежетать зубами. Он указал на Чу Фэна и хотел опровергнуть его слова.
Прежде чем Хань Юй успел заговорить, Чу Фэн прервал его и повернулся, чтобы спросить толпу: “а как же я? Было ли то, что я сказал неверно? Все, скажите, разве я не прав?”
“Может быть, это действительно я, Чу Фэн, ошибся сегодня? Может быть, это я, Чу Фэн, был виноват?”
“Ты не ошибаешься. Брат Чу Фэн, ты не виноват. Мы все были свидетелями этого. Вы были очень разумны.”
— Вот именно. Тот, кто виноват-это не ты. Мы можем засвидетельствовать это обстоятельство.”
В этот момент многие люди в толпе начали высказываться в поддержку Чу Фэна.
Несмотря на то, что они прямо не заявили, что это были Хань Юй и Ювэнь Хуалун в неправильном, намерение за их словами было просто сказать, что Хань Юй и Ювэнь Хуалун были в неправильном.
— Кстати, разве не Хань Юй заявил, что не будет вмешиваться в это дело раньше?- Чу Фэн обратился к толпе.
— Вот именно. Он так и сказал. Мы все это слышали.”
“Молодой господин Хань Юй, вы действительно говорили это раньше. Может быть, ты просто забыл, что сказал?”
Толпа начала эхом отзываться в согласии. Были даже люди, которые начали задавать вопросы Хань Ю.
В такой ситуации, даже несмотря на то, что Хань Юй чувствовал себя крайне неохотно принять это, он счел неуместным говорить больше.
В конце концов, Ся Юньэр и Чу Линси были среди присутствующих людей. Он боялся, что если сделает что-то слишком чрезмерное, то заслужит их презрение.
Поэтому, в конце концов, Хань Юй махнул рукой, повернулся и больше ничего не сказал.
Просто его кулаки в рукавах были крепко сжаты и издавали скрипучие звуки. Выражение его лица было также пугающе злым.
Чу Фэн очень хорошо знал, что Хань Юй не проглотит этот гнев так легко.
Впрочем, и что с того? Хань Юй с самого начала чувствовал огромную враждебность к Чу Фэну. Даже если ничего подобного не случится. Хань Юй рано или поздно попытается позаботиться о Чу Фэне.
Таким образом, Чу Фэн просто не заботился о гневе Хань Юя. Вместо этого он посмотрел на старейшину клана змея древней эпохи и сжал кулак. — Благодарю Вас, старший, за то, что вы поддерживаете справедливость.”
“Мой маленький друг, ты не должен быть таким вежливым. Это просто мой долг.”
После того, как Чу Фэн поблагодарил его, старейшина клана змеи той древней эпохи действительно показал улыбку на своем лице.
Затем он посмотрел на Ли Сяна и сказал: “Маленький друг, мы должны вести себя честно. Десять тысяч шлепков, вы не должны превышать эту сумму.”
— Верно, — в этот момент Ли Сян не колебался. Он закатал рукава и обнажил свои толстые и сильные руки. Затем, широко шагая, он направился к Ювен Хуалун.
Однако Ли Сян не сразу начал бить Ювэнь Хуалун. Вместо этого он спросил Ювэнь Хуалун: “кем, ты говоришь, я был раньше?”
Ювэнь Хуалун хотел что-то сказать. Однако, прежде чем он успел начать, рука ли Сяна уже качнулась вперед. — Паа!- Рука ли Сяна безжалостно опустилась на щеку Ювэнь Хуалун.
В то же время, Ли Сян крикнул: “твой папа не гребаный трус!”
После того, как он закончил говорить эти слова, две руки Ли Сяна начали качаться без остановки.
— Паа!”
— Паа!”
— Паа!”
……
Громкое эхо, похожее на треск петард, безостановочно раздавалось в дворцовом зале.
Однако это были не петарды. Вместо этого, они были звуком рук Ли Сяна, приземляющихся на щеки Ювэнь Хуалун без остановки.
Увидев сильные пощечины ли Сяна и яростное, но бессильное выражение лица Ювэнь Хуалун, Чу Фэн снова улыбнулся.
Он знал, что этих десяти тысяч пощечин будет достаточно, чтобы удовлетворить Ли Сян.
