Перевод: Сара
Отредактировано: Ea
Бог-Дракон рассмеялся, сказав: “Это то, о чем вы с Дао Цзу договорились с самого начала?”
Янь Тяньхэнь сказал: “Совершенно верно. Если он не дал мне попробовать сладостей, как я, такой презренный и эгоистичный человек, могу пожертвовать собой ради других?”
Бог-Дракон все еще усмехался и тихо ответил: “Ты очень хорошо знаешь себя, так что тебе больше ничего не нужно от меня говорить”.
Янь Тяньхэнь сказал: “Жаль, что ты так мало знаешь о себе. Я до сих пор помню, что кто-то часто гордится тем, что он джентльмен, но всегда тайком подглядывает за людьми, принимающими ванну. А еще у него был очень скверный характер, и он съедал людей, если они с ним не соглашались.”
Бог-дракон “…”
Чжань Фэнтинг, “…”
Бог-Дракон рассердился от смущения. Он взглянул на своего потомка, затем пристально посмотрел на Янь Тяньхэня. ” Ты пришел сюда сегодня драться? «
” Нет», — сказал Янь Тяньхэнь.
Прежде чем Бог-Дракон заговорил снова, Янь Тяньхэнь добавил: “Ты просто душа. Я могу превратить тебя в пыль одним ударом. Какой смысл в односторонней битве?”
Бог-дракон, “…Значит, ты действительно пришел сражаться”.
Янь Тяньхэнь улыбнулся.
Имя Бога-Дракона было Луняо. Позже в память о нем была изменена фамилия клана Луняо.
Лонъяо был настоящим драконом, который откуда-то упал в Девять Земель. Хотя он всегда говорил, что однажды покинет эти бесплодные и отсталые Девять Земель, он все равно оставался в этом месте, которое он презирал на словах до конца своей жизни.
Как единственный настоящий дракон, он окопался на севере Девяти Земель. От рождения до смерти он жил жизнью, призывая ветер и дождь. Кланы, которые были похожи на драконов, кланы моря и клан змеи-все поклонились ему.
Он был настоящим Императором-Драконом
Старые друзья наконец-то снова встретились, но у Янь Тяньхэня не было много времени, чтобы обменяться приветствиями и подразнить друг друга.
Он посмотрел на Луняо. “Когда ты собираешься уезжать?”
Луняо сказал: “Если бы я не ждал прибытия своего старого друга, я бы уехал сотни лет назад. Я уже заключал с тобой пари и с треском проиграл. Это была единственная причина, по которой я обещал тебе, что буду охранять это место в течение десяти тысяч лет. Иначе зачем бы мне усложнять себе жизнь и отказываться от всех красивых пейзажей снаружи, чтобы просто стать драконом-хранителем здесь?”
Янь Тяньхэнь ответил: “Не смотри свысока на животных-хранителей. Их очень дешево продавать, но они могут защищать от призраков каждый день и ночь, а также оказывают успокаивающее действие на нервы и душу. Они необходимы для путешествующих культиваторов”.
Лонгяо, “…”
Что же делать? Он не мог устоять перед зудящим желанием кого-нибудь избить.
Если у Луняо и раньше были какие-то сомнения относительно личности Янь Тяньхэня, то после этих нескольких слов он полностью осознал природу этого человека. Кроме этого парня, Юшаня Лингю, не было никого, кого бы он так сильно хотел ударить.
Янь Тяньхэнь, казалось, понял план Луняо и сразу же сказал: “Что ты видел, когда охранял это место в течение десяти тысяч лет? Почему ты попросил Императора-Дракона прийти сюда, чтобы найти тебя и произнести эти пророческие слова?”
Драконы были природными духами. Хотя они не были семьей пророка, они иногда могли испытывать предчувствия плохих вещей, которые произойдут в будущем.
Лонгяо потер шею. “Я много чего видел. Например, Небо и Земля умрут, старый друг вернется, злые культиваторы Ци снова появятся в мире, и печать Гробницы Дракона будет сломана. Более того, демоны и злые духи вступят в сговор и вернутся, и Великая Бессмертная Война Демонов, начавшаяся десять тысяч лет назад, будет воспроизведена. Я первым увидел падение Северной Земли. Затем злые духи распространились на восток, запад, а затем одновременно отправились на юг. Наконец, Южная Земля была оккупирована армией злых духов, и Девять Земель полностью превратились в кладбище”.
Янь Тяньхэнь не удержался и прищелкнул языком. “Разве это не слишком страшно? Даже десять тысяч лет назад, когда Дао Цзу предсказал будущее Девяти Земель, это никогда не было так страшно. Ты что, неправильно прочитал?”
Луняо слегка улыбнулся и посмотрел на Янь Тяньхэня. “Десять тысяч лет назад кто-то взял на себя руководство и был готов взвалить на себя вину мира, превратив себя в злого духа, убив себе подобных и, наконец, собрав всю злую Ци в своем теле, чтобы умереть. В обмен на это все злые духи Небес и Земли будут запечатаны — но после стольких лет ты снова станешь Юшань Линъю?”
Янь Тяньхэнь покачал головой. “Нет».
Конечно, он бы этого не сделал. Тогда Юшань Лингю был вынужден помочь, потому что его загнали в угол. Он уже сказал, что он эгоистичный человек, и он просто хотел любить своих близких и делать то, что он хотел.
В начале он согласился на просьбу Дао Цзу, потому что это действительно было выгодно. Дао Цзу дал ему три вида сокровищ, одним из которых была Таблетка Реинкарнации, которая очаровала и соблазнила его.
Во-вторых, он многим был обязан Дао Цзу, а также своему Шисюну. Поэтому в конце концов ему пришлось погасить все свои долги. Если он хотел перевоплотиться в эту жизнь со спокойной душой, он не должен быть в долгу перед предыдущей жизнью.
В-третьих, его ударили в спину, когда он охранял Юшань. Его тело когда-то было на грани смерти, но в конце концов он культивировал злую Ци. В этом мире никто не был более подходящим, чем он, чтобы смешаться с культиваторами злой Ци и стать настоящим шпионом.
Однако, в этой жизни, почему он должен жертвовать собой?
Лонгяо улыбнулся. “Я тоже не буду. Я покидаю Девять Земель и собираюсь найти своего возлюбленного».
Янь Тяньхэнь взглянул на него. “Южный Суверен?”
Луняо ответил: “Кто еще есть, кроме него?”
Янь Тяньхэнь спросил: “Ты знаешь, куда он пошел?”
Лонъяо легонько вздохнул. “Я заключил с ним соглашение. Если бы мы не могли найти друг друга, мы бы испробовали все средства, чтобы отправиться в мир, где я родился. Я дал ему чешую дракона перед своим сердцем. Если он возьмет весы и активирует заклинания, он сможет покинуть Девять Земель и отправиться на Бескрайний Континент в верхнем мире. Думая об этом, он, вероятно, будет ждать меня там.”
Янь Тяньхэнь, естественно, слышал об этом Бескрайнем континенте.
Говорили, что на этом континенте культиваторы Небесного Царства были повсюду, а культивирование Земного Царства было так же хорошо, как собачье дерьмо. В ранние дни первобытного хаоса существовало множество сект и великих держав, и всевозможных странных животных, прежде чем великую печать можно было легко найти на Безграничном континенте.
В Девяти Землях были люди, которые раньше продвинулись в Царство Неба и нашли способ подняться на Бескрайний Континент. Однако после великой войны священное дерево Цзяньму рухнуло, и дорога в Девять Земель была закрыта. Точно так же люди внутри больше не могли разорвать свои оковы и отправиться в другой мир.
Янь Тяньхэнь сказал: “Никто не поднимался за десятки тысяч лет. Ты уверен, что твоя драконья чешуя действительно сможет вытащить его отсюда?”
Лонгяо уверенно сказал: “Естественно. Когда я когда-нибудь совершал ошибку?”
Янь Тяньхэнь ответил: “Для тебя нет ничего невозможного в том, чтобы уйти. В конце концов, когда я тогда заключил с тобой соглашение, ты должен был охранять это место от моего имени в течение десяти тысяч лет. Теперь, когда прошло десять тысяч лет, обещание между тобой и мной закончилось».
Луняо издал счастливый крик дракона, и вся Гробница Дракона, казалось, задрожала.
Янь Тяньхэнь продолжал говорить: “Однако, прежде чем вы уйдете, вы должны, по крайней мере, уладить свои дела. Теперь вся Гробница Дракона кишит злыми духами. Ваша печать сломана, или что-то не так с Гробницей Дракона? Какие еще хорошие решения у вас есть?”
Это было его самой большой заботой. Что касается намерений Луняо, куда он хотел бежать или кого он хотел найти, то все это Янь Тяньхэня не касалось.
Взгляд Луняо упал на Чжань Фэнтиня.
У Чжань Фэнтинга возникло ощущение, что на него смотрят, но он не отступил. Вместо этого он спросил: “Что я могу сделать для Предка?”
Лонгяо был очень доволен. “Это преемник, которого я нашел. Его кровь была ближе всего к нам, истинным драконам, и я уже передал ему наследство. После того, как я уйду, если он будет охранять эту Гробницу Дракона, сохранить печать будет вполне возможно.”
Глаза Янь Тяньхэня расширились. “Ты собираешься позволить Чжан Шисюну поддерживать массив своим телом и никогда не выходить за пределы Гробницы Дракона?”
“Умно. Мы с тобой думаем об одном и том же.“ Луняо почувствовал огромное облегчение.
Янь Тяньхэнь сердито сказал: “Кто думает так же, как ты? Поскольку вы не можете сделать это сами, вы должны найти кого-то другого, кто будет страдать за вас. Ты вообще можешь называть себя драконом?”
Лонгяо неторопливо улыбнулся. “Не сердись. В те дни ты был тем, кто сказал, что если люди не будут эгоистичными, то Небо и Земля умрут. Кроме того, мои причины и следствия с вами были четко улажены. Я должен тебе Таблетку Воскрешения, поэтому я остался в пределах Девяти Земель, как и обещал, и охранял это место в течение десяти тысяч лет. Итак, десять тысяч лет жизни этого Почтенного должны равняться той Таблетке Воскрешения, верно?”
Янь Тяньхэнь сжал кулак. “Мне все равно. Я не могу позволить, чтобы хорошие годы моей Шисюн были потрачены впустую в этом месте”.
Луняо уставился на Янь Тяньхэня, его бледно-золотистые глаза были яркими и угрожающими.
«Знаешь, ты сильно изменился”. Луняо сказал: “Если бы это было в прошлом, вы не могли бы ждать, пока другие люди бросятся вперед и бросят свои жизни, в то время как вы прятались за ними с большим злорадством”.
Янь Тяньхэнь был смущен. “Ты несешь чушь!”
” Я серьезно“, — ответил Луняо, — » Дао Цзу всегда говорил в те дни, что среди всех его учеников только ты был демоном, который не мог научиться сочувствовать человеческим страданиям. В вашей философии никогда не было двух слов: мягкосердечный и сочувствующий, но теперь, я думаю, вы понимаете».
В то время, поскольку Лингю был слишком равнодушен, Дао Цзу повел его вниз с горы, чтобы испытать страдания смертного мира.
Сначала они отправились в одинокий город после того, как были сожжены и разграблены кланом демонов, где трупы были разбросаны по полям, и многие из них были невинными людьми. Солдаты, прибывшие с опозданием, обрабатывали трупы этих жителей деревни, и зрелище было одновременно мрачным и печальным.
Дао Цзу указал на трупы и сказал: “Смотри, эти люди еще вчера были свежими жизнями, но сегодня они стали трупами, которые не могут двигаться или говорить. Вчера они были опрятной семьей, но теперь они — пыль в воздухе. Тебе грустно?”
Линъю, который стоял высоко, посмотрел на город, который был полон дыма, и сказал: “Вчера они были аккуратными и опрятными, и сегодня они также опрятны и опрятны. Это полный успех для всей семьи — перевоплотиться вместе. Благодаря естественному отбору выживают сильные. Клан демонов живет в семи регионах уже много лет, но большинству из семи регионов не хватает духовной Ци. Если они хотят стать сильнее и жить дольше, они, естественно, должны грабить — это точно так же, как тигры едят людей и как демонические звери едят обычных зверей».
Он никогда не чувствовал, что в смерти есть что-то печальное. Более того, у людей все еще был шанс перевоплотиться, но демоны, подобные им, умирали по-настоящему. Их души исчезнут, превратятся в сгусток демонической Ци и рассеются между Небом и Землей, так что от них больше не останется и следа в мире.
По сравнению с этим с первого взгляда было ясно, кто был более трагичен.
Дао Цзу снова отправился в мир смертных с Линю.
В тот год мир смертных пережил засуху, которая случалась только раз в сто лет. Палящее солнце опалило землю, земля растрескалась, реки пересохли, все завяло, и ничего не росло. Голод вызвал голод во всем городе, и повсюду люди были худыми, как палки, с безжизненными глазами. Казалось, что они скоро умрут.
Дети плакали, потому что были голодны. Некоторые люди режут собственную плоть, чтобы скормить ее своим матерям. Некоторые люди ели своих детей ради еды. Как могло слово “несчастный” хотя бы начать описывать эти условия?
Дао Цзу спросил: “Ты хочешь спасти их?”
