«Ааааа~.» (И Джи Хёк)
Йи Джи Хёк проснулся от первого за долгое время спокойного сна и потянулся.
«Вы проснулись». (аффельдрихи)
«М-м-м….»
Он увидел лицо Аффелдрикахе чуть выше своего собственного и немного сморщил выражение.
«Знаешь, довольно забавно говорить это, когда мы уже здесь, но ладно…» (И Джи Хёк)
«Говорите пожалуйста.» (аффельдрихи)
«Знаешь, видеть твою морду каждый раз, когда я открываю глаза по утрам, портит мне настроение». (И Джи Хёк)
«Я помог тебе заснуть, но как неблагодарно ты звучишь». (аффельдрихи)
«Стон….»
Честно говоря, он был благодарен за это.
С тех пор, как он вернулся из Берафе, он вообще не мог заснуть. Потому что он не был уверен, что справится с вторжением темной маны, которое начнется в тот момент, когда он отпустит свое сознание.
Если бы это был случай «Я уснул и умер», это было бы поводом для облегчения, но если бы это был случай «Я уснул и превратился в дьявола», тогда он знал, что все так просто не кончится.
Все благодаря этому ему пришлось бодрствовать в течение нескольких месяцев, но теперь он мог отдыхать без забот с Аффельдрихами, блокирующими вторжение темной Маны во время его сна.
— Кстати, тебе тоже не нужно спать? (И Джи Хёк)
«Вы спрашиваете меня об этом, потому что забыли, как долго моя гонка может проходить без сна? Мне не нужно спать, пока вы не умрете естественной смертью, мистер Йи Джи-Хёк, так что вам не о чем беспокоиться». (аффельдрихи)
Конечно нет, потому что ты дракон.
Но потом ты продолжаешь поддерживать этот человеческий вид, и я не могу не думать о таких вещах. (Внутренний монолог И Джи Хёка)
«Даже если ты скажешь мне не волноваться об этом, я…» (И Джи Хёк)
«Ты очень тактичен. Что очень на тебя не похоже». (аффельдрихи)
И Джи Хёк глубоко нахмурился.
— Что ты имеешь в виду, в отличие от меня? Я всегда был внимательным человеком! Просто вы еще этого не замечали. (И Джи Хёк)
«Если вы верите, что это так, я уверен, что это так». (аффельдрихи)
«Ты точно знаешь, как заставить человека чувствовать себя плохо, не бросив ни единого оскорбления, не так ли?» (И Джи Хёк)
«Спасибо за комплимент.» (аффельдрихи)
Я оскорблял тебя, чертова женщина-ящерица!!
Комплимент, моя задница. (Внутренний монолог И Джи Хёка)
«Ну тогда.» (аффельдрихи)
Уууууууууууууууууууууууууууууууу….
«Ккеук…».
Аффелдрихей даже не стал ждать его ответа и влил Ману ему в голову.
И Джи-Хёк сильно вздрогнул и крепко схватился за простыни. Возможно, он испытал в своей жизни все виды боли, но опять же, процесс столкновения разных типов маны внутри его тела и нейтрализации друг друга легко завоевал положение одной из самых болезненных вещей за всю историю.
«Хок!»
Как только мана перестала течь в его голову, он издал долгий вздох и еще больше обмяк на кровати.
«Я действительно не могу этого вынести. Серьезно, чувак». (И Джи Хёк)
Он хотел только расслабиться и наслаждаться жизнью, но кто знал, что это такой трудный процесс?
— У тебя еще есть способ, ты же знаешь. (аффельдрихи)
— Я же сказал тебе, я не вернусь. (И Джи Хёк)
Этот проклятый Берафе.
Он уже прожил там более тысячи лет. Зачем ему возвращаться, если в этом месте ему уже нечего ждать?
«Мистер Джи Хёк». (аффельдрихи)
Голос Аффелдрих стал более серьезным, чем прежде.
«Вы не должны просто продолжать отрицать это. Если вы будете продолжать идти по этому пути, вы сначала достигнете своего предела, прежде чем умрете». (аффельдрихи)
«Я знаю это.» (И Джи Хёк)
«И когда это произойдет, будет большая трагедия. Ты ведь тоже это знаешь, не так ли?» (аффельдрихи)
— Я сказал, я знаю. (И Джи Хёк)
«………….»
Аффельдриха хотела сказать что-то еще, но закрыла рот.
Он уже был кем-то, слова не работали так хорошо, но когда дело доходило до Берафе, он становился невероятно непреклонным в своей позиции.
— Ну, он действительно ужасно страдал там. (аффельдрихи)
Не то чтобы она не могла понять, откуда он.
Кому-то со слабой силой воли было бы нелегко вынести жизнь в Берафе, даже если бы его разум застрял в фиксированном состоянии.
Нет, подождите — из-за фиксированного состояния такой человек не сможет сойти с ума, а просто будет страдать от чувства дисгармонии.
В самом деле, не было ничего странного в том, что у кого-то возникло столь необоснованно враждебное отношение к Берафе в подобных обстоятельствах.
«Я не понимаю тебя». (аффельдрихи)
«Мм?»
«Не говоря уже о человечестве, разве все живые существа не одержимы желанием жить дольше?» (аффельдрихи)
«Я уверен, что они делают.» (И Джи Хёк)
«Если так, то почему ты один добровольно отказываешься от пути бессмертия?» (аффельдрихи)
«Мм…»
Ему было трудно объяснить. Потому что он сам с трудом понимал это.
«Ну, одно можно сказать наверняка….» (И Джи Хёк)
«………»
«Возможность умереть можно считать благословением». (И Джи Хёк)
«Я не понимаю.» (аффельдрихи)
«Это потому, что люди и драконы живут в разных циклах. Вероятно, я выгляжу в ваших глазах как маленький ребенок, который только что вылупился, но занят жалобами на то, насколько скучной стала жизнь, или что-то в этом роде». (И Джи Хёк)
— Ну, не до такой же степени? (аффельдрихи)
«Даже если я не достиг уровня класса Вирм». (И Джи Хёк)
И Джи Хёк хихикнул про себя.
«Знаете, что отличает людей от других форм жизни?» (И Джи Хёк)
«Нет, не знаю». (аффельдрихи)
«Дело в том, что мы, люди, можем покончить жизнь самоубийством». (И Джи Хёк)
«………..»
Не было драконов, которые покончили бы с собой. Действительно, не было и других разумных видов, которые бы убивали себя.
Она узнала об этом еще в Берафе, что единственная вещь, которую другие расы никогда не могли понять в человеческом поведении, была, по-видимому, склонность человечества к добровольному прекращению своей жизни.
«Люди были созданы неправильно с самого начала». (И Джи Хёк)
Принимая во внимание тот факт, что люди прибегли бы к прекращению своей жизни, если испытания и невзгоды, выпавшие на их долю, окажутся слишком тяжелыми, и насколько нелогичным был этот поступок, вполне может быть, что само человечество не было собрано должным образом с самого начала.
«По мере того, как мы развивались, наш уровень интеллекта также должен был развиваться, но я не могу сказать, с чего началась проблема… Понимаете, человеческий мозг не может полностью преодолеть боль, которую испытывает его хозяин». (И Джи Хёк)
«Кажется, что так». (аффельдрихи)
«Но теперь, ты хоть представляешь, как долго я страдаю от этого?» (И Джи Хёк)
«…….»
И Джи Хёк покачал головой.
«Дело не в том, что я хочу умереть, я просто хочу отпустить все это. Если я вернусь в Берафе, я не смогу этого сделать, и поэтому я не вернусь. Заставить тебя понять будет трудно. Ну, даже я не могу понять этого как следует. Но, ну, это очевидная часть. (И Джи Хёк)
…Потому что я сумасшедший, как шляпа, понимаете.
Ведь логикой здравомыслящего человека это не объяснишь. (Внутренний монолог И Джи Хёка)
«Вот…»
Аффельдрих тихо вздохнул и погладил его по волосам.
«Я не совсем тебя понимаю, но в то же время я чувствую, что могу, и от этого мне становится грустно». (аффельдрихи)
Если он хотел продлить свою жизнь, ему нужно было отказаться от своих путей, но если он это сделает, то это будет то же самое, что и отказ от собственной жизни.
Какой смысл было продолжать жить жизнью, которая больше не имела смысла?
Ирония в том, что ее попытка спасти его закончилась тем же, что и убийством, — все это означало, что теперь она застряла в скале и наковальне.
— Это тревожная тема, не так ли? (аффельдрихи)
«Есть ли на самом деле что-то, что может беспокоить даже драконов?» (И Джи Хёк)
«Мы, драконы, тоже формы жизни. Просто мы можем смотреть немного глубже, смотреть немного дальше и смотреть немного дольше, чем остальные». (аффельдрихи)
— Но мне это кажется хвастовством? (И Джи Хёк)
И Джи Хёк снова захихикал.
Подумать только, настанет день, когда ему придется разделить такой разговор с Драконом. Действительно, нужно было прожить долгую жизнь, чтобы испытать такие вещи.
«Однако вы…» (Аффельдрихи)
«Мм?»
«….Ты также должен помнить, что многие будут опечалены твоей смертью». (аффельдрихи)
«Интересно об этом.» (И Джи Хёк)
«Все, чего вы достигли и создали в течение своей жизни, не следует недооценивать». (аффельдрихи)
«Я уверен, что они есть». (И Джи Хёк)
Впрочем, все они исчезли в пустоте. (Внутренний монолог И Джи Хёка)
Никто из тех, с кем он делился своими чувствами и о ком заботился, потому что был еще человеком, теперь не остался в живых. Может быть, именно поэтому он так не хотел больше связываться с другими людьми в своей жизни.
Единственная причина, по которой он смог вести такой разговор с Аффельдрихами, могла заключаться в том, что они просто прожили достаточно долгую жизнь, чтобы начать и продолжать взаимодействовать друг с другом.
— Возможно, ты просто устал. (аффельдрихи)
«Хм….»
«Если это так, хороший отдых быстро поставит вас на ноги». (аффельдрихи)
«Следуя твоему примеру, у меня сейчас худшее время в жизни, не так ли?» (И Джи Хёк)
Действительно, он был смертельно переутомлен в тот период, когда больше всего нуждался в отдыхе. Аффельдриха продолжала гладить его по волосам.
«Просто отдохни еще немного. Еще немного». (аффельдрихи)
Хлопни!
Именно тогда комната у его двери резко распахнулась, и прямо вошла И Е Вон.
«Оппа!! Мистер Чхве Чжон…..??» (И Е Вон)
И Е-Вон что-то кричала, но увидела, что делают ее брат и Аффелдрихей, и тут же остановилась, чтобы издать долгий вздох.
«….Оппа». (Е-Вон)
«Ага?»
— Просто сними номер в мотеле, ладно? (Е-Вон)
«Эта девчонка с ума сошла?!» (И Джи Хёк)
И Джи Хёк закричал на нее, но его сестра не отступила и сразу же закричала в ответ.
«Ты тот, кто сошел с ума! Мама и папа оба дома, ты знаешь?! Так что, черт возьми, ты думаешь, что делаешь?! дома! В чем дело? Мне быть тактичной и убраться из твоих волос? (Е-Вон)
«Эээ, эээ…».
И Джи Хёк даже не рассердился и поспешно схватил его за шею. Его затылок, в который не мог вторгнуться даже король демонов, теперь вместо этого бомбардировал И Е Вон.
Ах, так вот что говорят о боли в шее, не так ли?? (Внутренний монолог И Джи Хёка)
Лицо Йи Джи-Хёка сильно покраснело от поднявшегося кровяного давления, и он вскочил с кровати, чтобы наброситься на свою глупую сестру.
«Я убью тебя!!» (И Джи Хёк)
Однако она, вероятно, хотела доказать, что у них одна и та же родословная, потому что она легко вырвалась из его гнусных рук и выбежала из его комнаты.
«Муууум!!» (Е-Вон)
Пак Сон-Дук поприветствовала свою дочь с равнодушным выражением лица, когда последняя выбежала из комнаты И Джи-Хёка.
«В чем дело?» (мама)
«Мама, пожалуйста, взгляни на этих двоих!! Такими темпами они могут начать вести себя как молодожены!» (Е-Вон)
«Да неужели?» (мама)
Пак Сон Док снова перевела взгляд на телевизор, как будто у нее не было особого мнения на этот счет.
«Мама, я тебе говорю, у них еще даже кровь не высохла, а они уже так себя ведут!» (Е-Вон)
«Ты умрешь, если вся твоя кровь высохнет». (мама) (примечание TL в конце)
«Мама, ты не сердишься??» (Е-Вон)
«Почему я должен быть?» (мама)
«……»
Мама, если ты спросишь почему, твоя дочь забудет, что она хочет сказать!! (Внутренний монолог Е-Вон)
«Н-нет, но человек должен… Н-но, в этом доме взрослые люди, так что, разве он не должен быть хотя бы таким, понимаете?!» (Е-Вон)
«Но почему?» (мама)
Нет, мама, это… (Внутренний монолог Е-Вон)
И Е Вон стояла безмолвная и ошеломленная, что побудило мать тихонько похлопать ее по спине.
— Е-Вон-а? (мама)
«Да мам?» (Е-Вон)
— Тебе нужно подумать о ситуации твоего брата. (мама)
«М-м-м?»
— Как ты думаешь, он может жениться на ком-то нормальном? (мама)
«….Нет, это должно быть сложно». (Е-Вон)
Да, это будет непросто.
Кто захочет оставаться рядом с этим набором истерик, готовых взорваться в любой момент?
Только потому, что я его сестра, я достаточно забочусь о нем, чтобы оставаться рядом. Другие бы уже просто бросили его! (Внутренний монолог Е-Вон)
«Вот почему вы должны просто оставить его в покое. Где он найдет такую хорошую жену, как она?» (мама)
Мама ничего плохого там не сказала.
И Е Вон знала, что ей просто нужно принять реальность, как сказала мама, но не могла перестать впадать в возбужденное состояние, осознав, что ее тело почему-то не перестанет дрожать.
«Н-но тогда! А как насчет Хэ-Мин онни?!» (Е-Вон)
Пак Сон-Дук остался равнодушным.
«А как насчет нее? Она теперь моя невестка? Мой сын заигрывает со своей девушкой?» (мама)
«Н-нет, это не так, но, знаешь, разве Хэ-Мин онни не будет лучшим выбором, чем «она»?» (Е-Вон)
— Но я не понимаю, почему это так, дорогая. (мама)
«МАМА!!» (Е-Вон)
— закричала И Е Вон, но это лишь заставило Пак Сон Док слегка приподнять брови.
— Как ты смеешь повышать голос на мать? (мама)
— Я-прости, мама. (Е-Вон)
И Е-Вон была сбита с ног внушительной фигурой мамы менее чем за три секунды, и она начала недовольно дуться.
Честно говоря, ей не нравилась эта Аффельдриха или как там ее звали. Потому что она была слишком красивой.
Нет, дело было не только в красоте той женщины. Действительно, она была красивой, но не совсем человеческой, по крайней мере, ей.
А еще, проще говоря, эта женщина разрушила и всякое подобие эталонов красоты.
Это было похоже на то, как если бы вы наблюдали за сценой двух щенков, занятых борьбой друг с другом из-за кости, только для того, чтобы тигр внезапно выскочил из ниоткуда, чтобы вырвать эту кость, оставив двух щенков ошеломленно смотреть на них.
«И хорошо….» (мама)
«Да мам?» (Е-Вон)
«Они могут быть такими на данный момент, но вы никогда не знаете, что на самом деле произойдет в отношениях людей. Так что просто позвольте им быть». (мама)
«М-м-м.»
То, что тихо сказала мама, тронуло сердце И Е Вон.
Никогда не знаешь, что может случиться в отношениях…
Она ухмыльнулась.
«Теперь, когда я слышу тебя, я думаю, это имеет смысл, мама. Она занята тем, чтобы быть такой, в то время как другие борются за то, чтобы ее заметили, так что будет очень смешно, когда кто-то еще выскочит позже, чтобы украсть его». (Е-Вон)
Разве это не было бы похоже на то, как собака гоняется за курицей, нет?
И Е-Вон подумала, что ей воображаются какие-то невероятные вещи, и криво покачала головой.
Даже сейчас он подвергался такому приятному обращению даже с таким своим лицом, так как же могло быть еще одно дополнение к списку в этот момент времени?
Казалось, что она была в контакте с этим цветочным пейзажем слишком долго и в последнее время потеряла связь с реальностью.
«Думаю, я позвоню Дах-Сом позже». (Е-Вон)
— Ты имеешь в виду того мрачного ребенка? (мама)
«Да, мама. Но она на самом деле хороша внутри». (Е-Вон)
«Айгу, нам никогда не понадобится кондиционер, если она станет частью этой семьи. Меня это не интересует». (мама)
— В таком случае, кого ты предпочитаешь больше всего, мама? (Е-Вон)
«Я….»
Пак Сон-Дук некоторое время размышляла над этим затруднительным положением, прежде чем кивнуть.
«Хэ Мин действительно приятная и веселая девушка». (мама)
— Видишь? Я тоже! (Е-Вон)
«Но опять же, сначала им нужно понравиться друг другу». (мама)
— Ну да. Это правда…
Сначала понравиться друг другу…
Йи Е-Вон перевела взгляд и заметила Йи Джи-Хёка, выходящего из своей комнаты со слегка помятым выражением лица.
Теперь, когда я думаю об этом, кто ему вообще нравится?
Если он не евнух, не имеет никакого смысла, что он никому не интересен, когда он окружен всеми этими красотами. (Внутренний монолог Е-Вон)
«Оппа?» (Е-Вон)
«Ага?» (И Джи Хёк)
— Разве у тебя нет девушки, которая тебе нравится, оппа? (Е-Вон)
«Какого черта? Еще раннее утро, так что же дает? Если тебе больше нечего делать, почему бы тебе еще не поучиться или что-нибудь в этом роде?!» (И Джи Хёк)
«Ты думаешь, что то, что я сейчас учусь, поможет мне?» (Е-Вон)
«……..Ну, тогда иди играй в видеоигры». (И Джи Хёк)
Глаза И Е-Вон начали яростно сверкать, когда она увидела, как ее брат в этот момент пытался сменить тему.
— Но он, должно быть, действительно кого-то имеет в виду? (Е-Вон)
Это был момент, когда проснулись цепкие, липкие инстинкты семьи Йи.
Однако она понятия не имела.
И это было бы так: женщина И Джи Хёка не обязательно должна была быть рядом с ним прямо в этот момент.
Фин.
(TL: Эта строчка о высыхании крови — распространенная поговорка в Южной Корее — кровь у них в голове/лбу еще не высохла. Это просто означает «мокрый за ушами», но я не переводил это на английский эквивалент, потому что это запорола бы реплику мамы.)
(Кроме того, переключение браузеров на моем планшете оживило мой курсив, так что ура!!)
