Глава 27
Переводчик: эффифил
Корректор: xoxomonami
После того, как вчера он стал свидетелем сцены торговли людьми в казино Baron Yetz, он чувствовал себя немного сбитым с толку.
Это было потому, что он не мог понять, как далеко это зайдет.
По мере обострения дела становилось неясным, сможет ли он вернуть драгоценность вовремя.
Вернейшим способом вернуть драгоценность было сохранить информацию о торговле людьми и взяточничестве, чтобы договориться с маркизой Камелией.
Однако больше всего его беспокоило чувство вины за то, что он не смог сдержать обещание, данное Артизее.
Хотя это был неотложный вопрос, на самом деле не было времени беспокоиться.
«Я не мог использовать этот вопрос в качестве инструмента переговоров, даже если это означало нарушение моего обещания, данного Леди. И я думаю, Леди поймет, почему я не мог…»
— Я немного смущен, ваша светлость. Вы, наверное, уже догадались, что я не просил сердце святой Ольги, потому что мне действительно нужен был драгоценный камень.
«Я знаю. Леди, вероятно, хотела, чтобы я вмешался в эту ситуацию через более естественный процесс. Потому что, если бы это действительно было связано с торговлей людьми, вы бы вместо этого просто посовещались с сэром Кешором.
Но она этого не сделала. Она даже не рассказала Седрику историю барона Йеца напрямую.
Если бы она знала, Седрик был бы просто озабочен процедурным вопросом, должен ли он оставить это на усмотрение службы безопасности, несмотря на то, что знал, что коррумпированная служба безопасности попытается свести дело к минимуму.
Вместо этого ситуация заключалась в том, что он встретился с ювелиром, чтобы получить подарок для предложения, и, услышав о несправедливости, случившейся с невиновным ювелиром, он нажал на барона Йеца в казино. В результате очной ставки он пришел в ярость из-за обнаружения незаконной торговли, которая происходила инкогнито.
И, возможно, в будущем его ярость по отношению к несправедливости может вовлечь его в еще одну подобную работу. В таком виде он быстро вырастет настоящим дворянином, заботящимся о народе, а не просто героем далекой границы.
Седрик понял эту цель прошлой ночью.
Он знал с самого начала, что она не просто хотела, чтобы он нашел драгоценность.
Он не думал, что Артиза никогда бы не нашла драгоценность.
Тем не менее, он хотел прийти извиниться.
Слово «предложение подарка» имело своего рода романтическое значение. Казалось, он заботился об этом больше, чем думал.
«Потому что обещание есть обещание».
Затем Артизея склонила голову.
— На самом деле это я должен извиниться перед Его Светлостью.
«Простите?»
— Я уже забрал драгоценность.
— сказала Артиза и принялась что-то доставать из спальни.
Она поставила шкатулку с драгоценностями перед озадаченным Седриком и открыла крышку.
«Этот бриллиант — Сердце святой Ольги».
Ожерелье сверкнуло ярким светом.
Сердце святой Ольги, центральный драгоценный камень, было велико, а драгоценности, украшавшие его окрестности, были маленькими, но не лишенными.
У Седрика не было художественного вкуса, но он видел, как тщательно было сделано ожерелье.
«Это, когда…?»
— Я пошел к маркизе Камелии на рассвете.
— ответила Артиза. Седрик удивленно посмотрел на нее.
Никакой игры против нее не хватило.
«Вы очень быстро с информацией. Я думаю, я пошел в казино после 10 часов вчера вечером».
«Никто по-настоящему не следует за таким человеком, как барон Йец. Хотя есть люди, которые с ним работают, но все они просто связаны деньгами. Так уж сложилось, что сотрудников легко увольнять. Есть много людей, которые предоставят информацию всего за несколько копеек».
— Итак, зная, что прошлой ночью я ходил в казино, вы пошли прямо к маркизе Камелии.
Артиза внимательно посмотрела на Седрика.
«Ты разочарован?»
Артизея подняла глаза и посмотрела Седрику прямо в глаза.
Когда она разговаривала с Лоуренсом, ее глаза всегда были опущены. Но это было для того, чтобы он не злился..
Но когда ты разговариваешь с Седриком, ты должен не сводить с него глаз.
Седрик был человеком, который хотел понять и мог понять.
Разговор с Лоуренсом был похож на презентацию перед стеной, в то время как Седрик был достаточно вовлечен в разговор, чтобы ответить.
Он никогда не мог догадаться, как сильно это заставило ее дрожать.
— удивленно спросил Седрик.
«Почему я должен быть разочарован?»
— Потому что я обманул тебя.
«Я так не думаю. Разве Леди не дала понять с самого начала, что драгоценный камень был всего лишь средством? Мне нужно узнать тебя получше».
Чувствуя, как в груди поднимается жар, он твердо сказал:
«Но я зол. Не потому, что Госпожа сделала что-то не так, а потому, что ты мне не поверил.
«Ваша милость….»
«Я понимаю, что Леди попросила выйти за меня замуж, чтобы вместе работать над лучшим будущим. И хотя мы не начали наши отношения с любви, разве мой партнер не должен доверять мне достижение тех же целей?»
«Это другое.»
Артиза встала со своего места. Это было потому, что она не хотела, чтобы волны, бушующие в ее сердце, были очевидны.
— Я говорил вам о политическом браке, но это только средство. Если бы мне не было 20 лет и я не была бы сестрой Лоуренса, я бы встала на колени и поклялась в верности вместо того, чтобы обращаться с такой просьбой».
— Более того, Леди должна была поверить в меня, потому что все, что ты сделаешь, будет моей ответственностью, — тихо сказал Седрик.
Артиза покачала головой.
«Я знаю, что Ваша Светлость ненавидит власть и интриги. Возможно, вы понимаете мои причины, но в глубине души вам неудобно, когда вас обманом заставляют использовать вашу силу ради жертв торговли людьми».
«Семья есть семья. Я знаю, что Госпожа пытается компенсировать мои недостатки.
Седрик уставился на нее.
— Госпожа рассказывала мне все от начала и до конца, а ты сам этого не понял?
«Какая?»
Артизея повернулась к нему.
«В будущем вы говорите мне отказаться от моей чести и справедливости на данный момент и просто принять позор. С того дня, как мы впервые встретились, и по сегодняшний день я понял, как работает эта дама».
«Ваша милость….»
— Это был не прямой путь, но это был правильный поступок, — спокойно сказал Седрик.
«Один из моих лейтенантов — парень по имени Фрейл. Он попросил меня отказаться от процедурной легитимности, чтобы поступить правильно. Я также привел рыцарей в казино Барона Йеца, чтобы отомстить Уайту. Я точно не самый праведный человек».
«Да…….»
— Я знаю, что тебе не добраться до трона по прямой дороге в одиночку. Так расскажи мне все. Нет, я не умею лгать, так что ты можешь все-таки рассказать мне, если нужно. Однако я чувствую, что я также должен нести бремя всего этого. “
Артиза ничего не могла сказать.
— Ответь мне, — твердо сказал Седрик.
«… Да. Я приму желание вашей милости».
Даже если он решил принять Артизею, он все равно был бесконечно прав. Артиза не осмелилась покачать головой, сказав, что не может.
Однако, хоть она и ответила так, как ответила, Артизея не собиралась сдерживать свое слово. До сих пор она планировала раскрывать только то, что он мог понять.
— И потому что это то, за что ты не должен нести ответственность.
Как и в случае с Лоуренсом, каждый раз, когда она придумывала одну из своих схем, она следила за тем, чтобы она была чистой.
Тем не менее, она была очень благодарна за его слова.
Она горько улыбнулась.
— Вы знаете, почему вы мне нравитесь, ваша милость?
«Простите?»
Седрик вздрогнул от ее внезапных слов.
«Ваше Величество родился дворянином и страдал в детстве. Он был в положении, когда мог игнорировать своих подчиненных и даже не считать их людьми, а мог быть погребен в своем собственном мире и сочувствовать только себе. Но твое сердце всегда движется в том же направлении, что и мое.
«А……»
Седрик испустил долгий вздох из легких, которые на мгновение испугались и напряглись.
Так это была такая история?
Седрик перевел взгляд, потому что ему было неловко без всякой причины.
Он не считал себя таким великим человеком. Он даже не думал, что Артизея вообще его понимает. В конце концов, они вместе меньше месяца.
Но слова Артизеи обладали странной убедительной силой.
Казалось, она верила, что Седрик может изменить мир к лучшему.
Он надеялся, что никогда не предаст эту веру.
Некоторое время они молча пили чай.
— Думаю, скоро отправлюсь к канцлеру Лин, — сказал Седрик, когда чайник опустел.
«Да, канцлер Линь — честный и благородный человек. Вы приняли правильное решение. Ваша светлость — военный деятель, к политике отношения не имеющий, и от этого имиджа вам пока отказываться не нужно. Иногда было бы уместно время от времени проверять ход вещей».
Так сказала Артиза. — снова спросил Седрик.
«Что ты собираешься делать с Сердцем святой Ольги?»
— Я собираюсь подарить ее Ее Величеству Императрице. Это подарок на память от ее дорогого друга, так что правильно, что она его хранит.
«Верно.»
— Ты не расстроен, да? — осторожно спросила Артиза.
— Я думал, что ты собираешься это сделать, когда услышал историю Пешера. На что мне расстраиваться?»
Правда заключалась в том, что ему было грустно. Поэтому Седрик немного вздохнул.
«Просто я не смог забрать подарок, поэтому трудно сделать великолепное предложение».
Артиза закрыла рот, не зная, что ответить.
Седрик достал из нагрудного кармана небольшой бархатный мешочек. Затем он открыл сумку и показал бриллиантовый браслет на ладони.
— Дай мне руку.
Лицо Артизеи покраснело.
Она бы не чувствовала этого, если бы он принес драгоценность размером с Сердце святой Ольги в драгоценной шкатулке.
Однако бриллиантовый браслет не имел ни исторической, ни политической ценности, ни особенностей, заслуживающих внимания. Это было слишком просто, чтобы использовать его в качестве подарка для предложения великого князя Эврона.
По этой причине это заставило Артизею чувствовать себя еще более смущенной.
Он сам купил браслет?
Седрик аккуратно надел браслет ей на запястье.
«Я использую это как подарок взамен предложения. Пожалуйста, выходи за меня.»
Это была только формальность. Седрик только решил произнести традиционные слова предложения.
Истинный смысл его слов был вместо этого: «Я приму тебя как своего слугу и товарища».
Так думала Артиза.
Однако Седрик думал иначе.
Этот бриллиантовый браслет, а не сердце святой Ольги, он выбрал для Артизеи.
Так что, скорее, это был гораздо более значимый момент для него.
