У Роана закружилась голова.
«Но ведь… Лаций умер до меня, не так ли? Внезапная смерть во время Святой войны…»
Он же четко помнил, что Лаций погиб в возрасте двадцати восьми лет.
После той встречи со сторонниками доктрины Телиума, которых преследовала Гильдия Черной Луны, он был убежден, что Лаций должен был погибнуть примерно так же, как и в прошлой жизни.
«Или ты лишь притворился мертвым?»
Роан ощутил, как дрожит его незримое тело.
Конечно, он еще мало что знал и еще меньше понимал, но…
Если все это правда, то, выходит, все это было лишь частью грандиозных замыслов Лация.
«Что за черт…?»
Однако он все еще продолжал сомневаться.
И в этот самый момент события стали развиваться дальше.
Лаций широко раскинул руки, стоя прямо над Темпестасом.
— Я начинаю нашу церемонию.
Тихий и сильный голос прозвенел в пещере, эхом отдаваясь от ее каменных стен.
— О, наконец-то!
— Наконец-то начинается!
Окружавшие его мужчины в коричневых одеждах опустились на колени, склонив головы и готовясь впадать в религиозный транс.
Примерно в тот же момент стали раздаваться новые, странные звуки.
— Ит огле, угг, угг, ум!
— Ит огле, угг, угг, ум!
Со всех сторон стали появляться новые действующие люди. Они мычали и напевали какой-то мотив, который, казалось, не имел ритма или же этот ритм звучал слишком чуждо и странно для человеческого уха.
Все они были одеты в коричневое.
«Последователи доктрины Телиана»
Роан оглянулся вокруг, сдерживая дыхание, будто бы опасаясь быть обнаруженным.
Последователи продолжали издавать свои странные и непонятные звуки.
— Угг, ум, эээээ!
— Угг, ум, ээээ!
Громкость и интенсивность звука нарастала.
Постепенно менялась и аура в помещении.
Зал заполнился людьми. Их стало так много, что Роан не смог разглядеть конца и края толпе, и вряд ли смог бы их сосчитать по одному.
Были здесь не только люди и эльфы, были мужчины и женщины, молодежь и старики.
Даже гномы, которых Роан прежде никогда не видел собственными глазами.
Все они собрались вокруг алтаря.
Кто-то проливал слезы, кто-то весело улыбался.
Неосознанно Роан сухо сглотнул.
Его словно парализовало в этой странной атмосфере.
В какой-то момент все, собравшиеся вокруг алтаря, преклонили колени и вскинули руки над головами.
Только Лаций остался стоять, сверху вниз окидывая свою паству серьезным, тяжеловесным взглядом.
Он широко раскинул руки.
— Ух – уууу, угг, уммм..
На этих звуках странная песня завершилась.
Воцарилась напряженная, одухотворенная тишина.
Лаций снова окинул свою паству взглядом и заговорил низким, мощным голосом.
— Где ад?
— Везде в этом мире, — тут же дружно ответили остальные. Их голос заполнил огромное пространство до отказа.
Лаций кивнул.
— Ад больше не находится под землей, под нами, в необозримых глубинах. Ад – это мир, в котором мы живем. Я пытался спасти этот мир волей Бога и волей просвещенных…
Он сделал паузу, которая должна была бы усилить эффект его слов.
Но пауза довольно скоро была заполнена многочисленными вскриками и возгласами.
— О, о, Лаций!
— Святой отец!
— Наш Спаситель!
Кто-то рухнул наземь, кто-то низко склонился, кто-то разрыдался, а кто-то улыбался, как безумный, от уха до уха.
Лаций же несколько грустно улыбнулся.
— Но наш план спасения был нарушен из-за невежества и отступничества.
После этих его слов, тяжеловесно и пугающе упавших на дно пещеры, толпа снова закричала и заплакала.
— Я невежественный грешник!
— Мое место в аду, в пылающем огне!
— Роан – король Амаранта! Ты погряз в своем невежестве! – вдруг воскликнул кто-то, и этот крик был подхвачен несколькими глотками.
Другие из тех, кто заполнил пещеру, не подняли головы, но их упоминания «Роана» и «Амаранта», куда более тихие, все равно разносились по пещере эхом.
«Что за?…»
Даже с учетом того, что это были лишь воспоминания Темпестаса, Роан Лэнцепхил вдруг ощутил неприятный холодок и вполне справедливые опасения за свою жизнь.
Лаций же едва заметно улыбнулся и кивнул.
— Роан, король Амаранта, презрел нашу волю, разрушая алтари, расставленные по всему континенту во благо наших братьев и сестер в мире. Он сделал это, чтобы предотвратить спасение и очищение…
— Он зло…
Верующие расплакались, не в силах терпеть такую несправедливость.
И вот даже те, кто был в восторге и улыбался, теперь выглядели рассерженными.
Роан поежился.
«Чертовы фанатики»
Все происходящее здесь выглядело по-настоящему жутко.
Но, независимо от его чувств и желаний, воспоминания Темпестаса продолжали течь в прежнем русле.
— Мир попал в руки короля Амаранта, и мы лишились возможности получить спасение и очищение. Теперь даже суть этих слов недоступна для нас.
Его голос, мягкий и даже ласковый, почему-то пугал.
Он проникал в сердца верующих, как сладкая отрава.
— Так нельзя!
— Мы не можем просто смириться с этим адом!
— Очисти нас! Очисти!
Они кричали, и эти крики становились все злее и все яростнее.
Роан нахмурился.
«Откуда это все вылезло? Откуда весь этот безумный фанатизм?»
Наверняка этому существовала какая-то причина.
И он хотел бы ее знать.
Но пока что желанный ответ был для Роана недоступен. Все, что ему оставалось – лишь безучастно наблюдать за происходящим здесь и сейчас.
Тем временем Лаций продолжил говорить.
— Все сдались, я сдался… Но затем виконт прислал мне письмо от Гейла Рэдбейкера, помощника герцога Пирса Ньюмана, генерала Империи.
На его глазах проступили слезы.
— Он наш верный брат, вынужденный скрывать свою сущность и вести одинокий, изолированный образ жизни… Гейл Рэдбейкер смог забрать Жезл Верховного Главнокомандующего, отданный на хранение Пирсу Ньюману, хотя этот подвиг и стоил ему невероятной жертвы…
— Ох…
Сочувствующие, и в то же время полные неожиданной надежды голоса вновь заполонили пространство пещеры.
В этих голосах звучало нечто до странности зловещее.
«Эээ… герцог Пирс Ньюман?»
Роан недоуменно склонил на бок незримую голову.
«Это та жизнь, которую я не могу вспомнить? В ней Пирс стал герцогом Ньюманом, а Жезлом Верховного Главнокомандующего владел я, когда объединял континент?…»
Очевидно, речь действительно шла о какой-то другой жизни. Жизни, которая до странности напоминала нынешнюю.
А тем временем Лаций продолжал.
— Виконт Гейл Рэдбейкер, и не он один, а многие священники и монахи Ватикана, пожертвовали всем, включая свои жизни, чтобы безопасно доставить Жезл к нам. Благодаря их благородной жертве станет возможным спасение и очищение этого мира…
Он двинулся налево и красивым, театральным жестом указал на Жезл Верховного Главнокомандующего, лежавший сейчас в самом центре алтаря.
— И теперь, наконец, мы сможем пожертвовать Жезл нашему алтарю.
— Ах… — снова сорвалось с многочисленных губ.
Грустные слезы превращались в слезы надежды и радости.
Присутствующие очень живо реагировали на каждое слово и каждое движение Лация, словно были загипнотизированы им.
— Этот Жезл Верховного Главнокомандующего украшен настоящим сокровищем, истиной жемчужиной, которая сможет помочь нам…
И Лаций указал на Темпестас.
— Темпестас обладает удивительной силой и способностью менять окружающий мир.
Мужчина приложил руки к груди.
Благочестивая и зрелищная поза, дополненная его симпатичным и одухотворенным, полным якобы искреннего смирения лицом, придала Лацию особого шарма.
— Мы сможем спасти и очистить этот мир, если получится пробудить его силу, его магию.
— Даааа!!
Все верующие вскинули головы, и в их глазах заблестело нечто большее, чем просто надежда и вера. Желание, стремление, и… фанатичное безумие.
Их глаза буквально полыхали.
Однако Лаций казался удрученным.
— Но чтобы пробудить эту силу и магию, нам понадобится священная жертва.
И эти слова прозвучали по-настоящему пугающе.
— Я отдам свою жизнь!
— Мы отдадим наши жизни!
— Я пожертвую свою жизнь ради всех нас и моего сына!
Крики звучали так, словно все присутствующие соревновались между собой за столь высокую и желанную честь.
Они будто боялись утратить возможность стать частью этого ритуала, столь важного для каждого в отдельности и всех вместе.
Это было действительно сумасшедшее зрелище.
Лаций прикрыл лицо обеими руками.
— Хы… хы… хы…
Казалось, он тяжело вздыхает, с трудом сдерживаясь от слез.
— Ах… — толпа притихла, зачарованно уставившись на своего пастыря.
Они потянулись к Лацию, но замерли на половине движения, не осмелившись даже приблизиться к нему.
— Не плачьте…
— Святой Отец, не плачьте.
— Мы были неправы!
Они не могли понять, что случилось, что пошло не так. Недоуменные и растерянные взгляды дополнялись нервными, дерганными движениями.
Роан вдруг ощутил ужасную головную боль. Эта безумная сцена буквально разрывала его на куски.
И это чувство лишь росло.
Лаций же, видимо, справился с собой, потому что вдруг широко раскинул руки.
— Те, кто просвещен…!
Его лицо, действительно исполосованное двумя дорожками слез, выглядело еще более одухотворенным.
— Я благодарен за ваше благородное желание и ваше мужество.
Слезы продолжали течь по его лицу.
— Я позабочусь о каждом из вас!
Его голос становился все сильнее и все могущественнее.
— Отдайте же мне ваши жизни!
Это было одновременно разрешение и приказ.
— Мы спасем и очистим мир от твоего имени! – в дружном экстазе воскликнули верующие.
Они перестали быть толпой людей. Теперь это был единый, цельный организм, объединенный дружным порывом… дружной тягой к саморазрушению.
Лаций окинул своих последователей внимательным взглядом, а затем красиво вскинул руку и едва прикоснулся к центру алтаря.
В этот же миг раздался резкий звук.
Вжууууууунь!
Узоры и письмена, выгравированные в центре алтаря, стали мерцать, и этот свечение распространялись по всему пространству.
Узоры стали переливаться на стенах, потолке, полу, лицах и одеждах верующих.
Но в общем выглядело это зрелище неприятно и противоестественно.
— Ит огле, угг, угг, ум!
— Ит огле, угг, угг, ум!
Последователи вновь начали распевать свою странную песню.
Лаций смотрел на них, и из его глаз текли горячие слезы.
Он закрыл лицо руками, словно не мог больше этого выносить.
Кажется, что им по-настоящему завладели печаль и сожаление, страх и горечь.
Но…
— Глупые жертвенные овцы…
Это звук был настолько тихим и слабым, что никто не смог бы его услышать. Разве что только Роан. И звук этот вышел из губ Лация.
А еще он не только услышал, но и увидел.
«Это что, улыбка?»
За руками, закрывавшими лицо, действительно появилась неприятная, злая улыбка.
«Так это все была ложь!»
Роан оскалился, не в состоянии владеть собой.
Его гнев стал расти так быстро, что, казалось, еще чуть-чуть, и накроет его с головой.
Спасение и очищение мира, слезы печали и сочувствия, доброе отношение к верующим…
Все было ложью.
Теперь в глазах Лация сверкали лишь уродливые, грязные желания и амбиции.
— Хех… — он снова ухмыльнулся, и лишь затем с усилием придал своему лицу соответствующее ситуации выражение.
Закрыв глаза, Лаций медленно, будто обессилено уронил руки вниз.
Это был сигнал.
— Ахххх…
Верующие как-то разом вытащили из своих одежд маленькие ножи и кинжалы.
Заостренные и туповатые, грубо обработанные и изысканные, большие и совсем маленькие… Были даже те, кто извлек не нож, а остро заточенную кость.
— Святой отец!
— Спасите мир и очистите его!
— Наш Спаситель!
— Темпестас, восстань!
— Пробудись!
Сотни, десятки голосов заполнили пространство пещеры.
А в следующий миг верующие накинулись друг на друга.
Дзынь! Вжух! Вжжжунь!
Острые лезвия, тупые лезвия, острия костей пронзали живую плоть. Были и те, кто убивал сам себя. Были те, кого мечами добивали священники.
— Нет! Нет!!
Не в силах совладать с собой, Роан пронзительно закричал, кидаясь вперед.
— Прекратите это безумие!!
Он попытался вмешаться, но как можно остановить кого бы то ни было, когда у тебя даже рук – в привычном понимании этого слова – не имелось?
— Мой сын… моя доченька… нам пора.
Женщина средних лет прямо на глазах Роана прикончила сначала своего сына, а затем и дочь, симпатичную девочку лет десяти на вид, по очереди воткнув им кость в горло.
— Ах… — обессиленный и опустошенный, Роан рухнул на незримые колени.
Нет, весь его мир рухнул.
Хотел он этого или нет, но память Темпестаса ясно показывала то, что произошло на самом деле.
— Ах….ах….
— Ой…
Звуки, возгласы, вскрики и всхлипы постепенно угасали.
Положить конец жизни друг друга заняло не так уж и много времени.
— Отец… святой… отец…
— Я умираю…
Когда затих последний стон, Роан ошеломленно покачал головой.
— Как это произошло… как такое вообще могло?…
Договорить он просто не смог. Не хватило сил.
Все погибли. В конце даже священники с мечами прирезали друг друга.
Выжил лишь Лаций.
— Ах, ты, сумасшедший ублюдочный урод!!
Резко вскочив, Роан кинулся на Лация.
Однако это было бесполезно. Его незримое тело не смогло причинить мужчине никакого вреда.
А в следующий момент… Вжуууууу!
От узора, украшавшего алтарь, вдруг разлилось, ярко вспыхнув, черное сияние, заполнившее пещеру от пола до потолка.
А затем будто грязная, непрозрачная река стала изливаться из центра алтаря, окутывая своими густыми водами лежавшие на полу тела.
— Эхехехехехе…
Лаций, наконец, сбросил свою фальшивую маску, которой все это время успешно пользовался.
Его истинное лицо выглядело жутким и пугающим. От странного смеха по телу поползли мурашки.
— Глупцы, какие убогие глупцы…
Его зловещая улыбка превратила человеческое лицо в морду человекоподобного монстра.
Мутная черная масса впитала в себя кровь жертв Телиана, и вновь стала возвращаться в самый центр алтаря, окутывая Темпестас, все еще лежавший на своем месте.
— Хм, надеюсь, теперь мне не придется жертвовать собственными маной и жизнью… — задумчиво пробормотал Лаций, не сводя заинтересованного взгляда с Жезла.
В его глазах появилось беспокойство.
Темпестас не сильно изменился, хотя и был окружен черно-кровавым потоком.
— Нужно собрать еще немного…
Верные последователи были всего лишь жертвами.
— Столько маны и жизни, взятых лишь с меня одного… Я бы наверняка потерпел неудачу.
Но, откровенно говоря, дело было не столько в неуверенности в успешности задуманного, сколько в откровенном нежелании рисковать собой.
— Нужно выбрать местечко побольше, чтобы приносить еще больше жертв.
Его бормотание пришлось бы в пору откровенному безумцу.
Лицо Лация приобрело более жестокий, безобразный и отвратительный вид.
Роан, замерший рядом с ним, чуть ли не полыхал от злости.
— Сумасшедший подонок! Ты же лишил их жизни, словно какой-то бесправный скот! Ты безумный…
И в этот миг все вновь изменилось.
Вжуууууууууу!
Темпестас вдруг вспыхнул золотом.
— О, так я, выходит, преуспел? Хахаха! Ты пробудился, мой Темпестас!
Лаций восхищенно вскинул руки.
А затем ухватился за Жезл Верховного Главнокомандующего.
— Ну же, Божий дар, дар Дракона! Дай мне власть! Дай мне силу!
Он прижал Темпестас в своей груди и закрыл глаза.
— Нееет!! – заорал Роан и попытался вновь кинуться на Лация, однако и в этот раз его постигла неудача.
Наконец, золотой свет Темпестаса заполнил все пространство пещеры.
— Ах… — Роан прикрыл глаза, оберегая себя от яркого, обжигающего света.
А когда вновь их открыл, пейзаж вокруг снова изменился.
Он все еще был внутри памяти Темпестаса.
Воспоминание было не менее жутким.
Наступили ужасные времена…
И, наконец.
— Ты вернулся!
Роана обволок приятный, знакомый голос, словно бы вернувший ему ощущение земли под ногами и реальности всего происходящего.
Он осторожно открыл глаза.
Вокруг обнаружилась комната, которую он уже видел прежде.
— Ну и как тебе воспоминания Темпестаса?
Голос, конечно же, принадлежал Калиану.
Роан нахмурился, испытывая ужасную головную боль.
Сейчас в его голове смешались все воспоминания, мысли и пережитые за это кошмарное приключение эмоции и чувства.
Но он понимал, что сейчас не время отдыхать и переваривать это.
— Калиан, — его низкий, напряженный голос буквально звенел от гнева.
— Да? – едва заметно улыбнулся дракон.
Роан встал со своего стула, на котором, как оказалось, все это время находился, приблизился к нему и тихо произнес:
— Перенеси нас в королевскую столицу, замок Медиазис…
Вжууууух!
Он даже не успел договорить до конца, когда их обоих окутал яркий свет. Белый столп взлетел к небесам.
Пунь!
С яркой вспышкой столп растворился в лазурной голубизне.
Роан и Калиан исчезли.
Это была могущественная магия телепортации.
***
— Еще не нашли? – нахмурился Свифт Кларк.
Мужчина напротив смущенно потупился.
Это был Хайнц, советник Свифта и член администрации. И выглядел он сейчас словно виноватая собака, пойманная на месте преступления прямо над растерзанной в клочья подушкой.
— Извините, я все еще ищу. А еще все возможное делают Рыцари королевского дворца, королевские Рыцари, Корпус обороны королевской столицы, служители Храма доктрины Телиана и сами граждане.
Его быстрый отчет звучал не как оправдание, но что-то около того.
— Хм, — прокомментировал Свифт.
Впрочем, выглядел он сейчас так, словно был готов милостиво проявить терпение.
Место, в котором они сейчас оказались, выглядело весьма старомодным.
Вдоль стены стояли длинные и короткие столы и полки, в самом центре располагалась хрустальная на вид коробка, выполненная из волшебного камня.
И столы, и полки были заполнены антикварными инструментами, различными книгами и украшениями, драгоценностями и артефактами.
Все эти вещи были так или иначе связаны с Роаном, а также – с основанием королевства Амарант.
Однако хрустальная коробка, в которой, судя по всему, должно было храниться кое-что по-настоящему ценное, возможно, самое ценное из всего в этом помещении, была пуста.
Свифт уперся в хрустальную коробку тяжелым, пристальным взглядом.
— Хм… — еще раз выдохнул он, на этот раз куда более мрачно.
А затем он повернулся к своему помощнику, и голос его прозвучал немного резковато и даже зло.
— Обязательно найди его!
И вдруг их оборвал странный, неожиданный звук.
Вжууууууу!
Прямо над хрустальной коробкой возник ослепительно белый свет, сформировавшийся в колонну.
— Это еще что?!… – ошеломленно прокомментировал Свифт, уставившись на луч света округлившимся глазами.
Стража и легионеры, стоявшие неподалеку, тут же окружили колонну, вскидывая оружие.
Некоторое время они были ослеплены и растеряны, но все равно выглядели решительно и твердо. Руки не дрожали, и все без исключения были готовы к немедленному бою.
Это были воистину элитные рыцари и солдаты Амаранта.
Пат!
Столп света исчез, словно и не бывало.
А вместо него, вплотную к хрустальной коробке, обнаружилась пара человек. Красивый и молодой юноша с красными глазами и волосами, и…
— Что?!
Свифт ошарашено моргнул, но тут же пришел в себя, удивленно преклоняя колено.
— Сир!
Мигом позже вокруг него прозвучал оглушающий, дружный рев:
— Ваше Величество!
Следом за Свифтом на колени опустились все рыцари и солдаты, включая, конечно же, и Хайнца.
Парочка, так неожиданно объявившаяся в помещении, и сопровождаемая вспышкой света, оказалась именно теми, за кого их и приняли.
Роан Лэнцепхил и Калиан.
Роан слегка кивнул, приветствуя своих людей, а затем повернулся к хрустальной коробке. Она была пуста.
— Итак…
Роан нахмурился.
«Значит, я был прав»
Дурные предчувствия еще никогда его не обманывали и не подводили.
— Где Жезл Верховного Главнокомандующего?
В ответ на тихий вопрос Роана Свифт виновато склонил голову.
— Смиренно прошу прощения. Из-за моей беспечности он был похищен.
Голос мужчины дрогнул.
Пустая хрустальная коробка.
Изначально в ней хранился Жезл Верховного Главнокомандующего.
Свифт боялся поднять голову. На его лице возникло жуткое выражение.
С другой стороны, выражение лица Роан казалось равнодушным и противоестественно спокойным.
— Расскажи мне как можно подробнее, что именно случилось.
Свифт глубоко вздохнул и с трудом открыл рот.
— Меня попросили… ознакомиться с реликвиями, связанными с Вашим Величеством и созданием королевства Амарант…
Он осторожно поднял голову.
— Об этом меня просил господин Лаций, лидер доктрины Телиана.
— Хм, — с губ Роана слетел звук, в котором содержался целый букет эмоций.
И вновь все именно так, как он и ожидал.
Между тем, Свифт продолжил свой отчет.
— Господин Лаций использовал небольшой храм за пределами замка в качестве приюта для заботы о гражданах Медиазиса, а также жителей соседних регионов. Он лечит там больных, бедняков, учит тех, кто в этом нуждается. Ухаживает и заботится о маленьких детях…
Все это, безусловно, звучало как похвала.
Что, в принципе, логично. Свифт всегда говорил по сути и хладнокровно оценивал любую ситуацию. Посему его решение удовлетворить просьбу Лация действительно казалось неплохой идеей.
Достойной.
— Какой привлекательный портрет ты нарисовал, — рассмеялся Роан.
Калиан тоже рассмеялся и даже покачал головой.
— Как тщательно он скрывает свою истинную, уродливую природу и завоевывает чужие сердца…
Свифт нахмурился.
— Похоже, я снова проиграл глазам Вашего Величества…
Роан тяжело вздохнул, явно реагируя на эти слова, это признание собственной ограниченности и несовершенства.
— Свифт, мое «зрение», этот якобы талант видеть людей насквозь, совершенно ни при чем…
В его голосе проступила горечь.
— Все дело в странной энергии, которая буквально преображается возле храмов последователей доктрины Телиана, — вмешался дракон.
