939 Скажи мне, как ты хочешь играть?
Толстяк на мгновение был ошеломлен, прежде чем внезапно отреагировал и схватил одежду Ли Ён Ки. «Ублюдки, как вы смеете жульничать? Я убью тебя…»
Прежде чем он успел сделать ход, группа людей позади Ли Ён Ки уже бросилась к нему и оттащила его.
Когда толпа увидела это, все начали кричать.
«В чем дело? После того, как тебя разоблачили в мошенничестве, тебе все равно придется его бить? Тогда мы не согласимся».
«Это верно. Жульничать достаточно стыдно, но ты действительно хочешь драться? Ты правда думаешь, что мы просто украшения?
«Мне было интересно, почему вы, ребята, продолжали выигрывать все утро. Так ты жульничаешь?
«Поскольку вы обманули, вам следует вернуть все выигранные деньги».
КоробкаN
ovel.com
«Просто возврат денег? По правилам мошенничество требует отсечения обеих рук».
— Да, отруби себе руки…
Все сразу заволновались.
Группа корейцев побледнела от испуга и быстро отпустила толстяка, окружавшего Ли Ён Ки.
В этот момент молодой человек, который переводил Ли Ён Ки, внезапно сказал: «Открой глаза и взгляни. В этом договоре черным по белому написано, что можно обмануть. Ребята, это вы не вышли. Можете ли вы винить нас?»
Пока он говорил, он бросил контракт, который только что подписал толстяк.
Всеобщий шум сразу утих. Был ли такой пункт в договоре?
Толстяк взял контракт и внимательно его рассмотрел. Там было написано «нет ограничений на мошенничество».
Однако эти слова были написаны очень мелко. Если не присматриваться внимательно, это будет трудно заметить. Более того, он сейчас невнимательно посмотрел контракт. Он не ожидал, что другая сторона давно обдумает этот шаг.
Делать шаг назад, даже если бы он знал, что может обмануть, было бы бесполезно.
В конце концов, у него не было навыков обмана, как у Ли Ён Ки.
На этот раз все потеряли дар речи.
Поскольку в договоре было написано, что они могут обмануть, то они действительно не смогли придраться к этому.
Толстяк тоже знал, что ему не избежать этого. Он мог только улыбаться Е Фэну. «Брат, несмотря ни на что, огромное тебе спасибо, ты наконец сообщил мне, как я умер. Это всего лишь 10 миллионов юаней. Я все еще могу себе это позволить».
Сказав это, он тут же перевел Ли Ён Ки 10 миллионов юаней.
Е Фэн ничего не мог с этим поделать. Кто просил его просчитывать каждый шаг? Даже если бы их поймали на мошенничестве на месте, это было бы бесполезно.
После того, как толстяк передал деньги, Ли Ён Ки повернулся и посмотрел на Е Фэна. — Сэр, вы хотите поспорить со мной?
Все с нетерпением смотрели на Е Фэна.
У молодого человека были очень хорошие навыки мошенничества. Если бы он вышел на арену, он действительно смог бы заставить китайский народ гордиться им.
В конце концов, эта группа корейцев все утро вела себя высокомерно и еще не была побеждена. Они больше не могли этого терпеть.
Но Е Фэн все еще махнул рукой. «Мне еще есть чем заняться сегодня, не буду спорить».
Когда все услышали его отказ, они мгновенно разочаровались.
«Но меня интересует этот Кубок Девяти Драконов. Я хочу купить это.» Он повернулся и посмотрел на Кубок Девяти Драконов на столе рядом с ним.
«Мне очень жаль, но Кубок Девяти Драконов предназначен только для азартных игр, а не для продажи. Если хочешь, можешь сесть и сыграть в азартные игры». Ли Ён Ки категорически отклонил его просьбу о покупке.
«Я уже сказал, что не хочу сегодня играть в азартные игры. Раз ты не продаешь, то забудь об этом».
Затем Е Фэн вернулся к толпе и взял Чэн Фейэр за руку, готовясь уйти.
В тот момент, когда молодой человек, стоящий позади Ли Ён Ки, увидел Чэн Фейэра, его словно ударило электрическим током.
Хотя у него не было недостатка в красивых женщинах, все эти женщины прошли пост-продакшн. Было бы хорошо, если бы они выглядели одинаково, но их души тоже были похожи. У них вообще не было личности.
Однако девушка перед ним была не только чрезвычайно красивой, но и естественной. На ее лице не было ножа.
Что еще больше тронуло его, так это доблестный и героический темперамент, который она источала. Это было то, чего он никогда не видел у кореянок.
Если он пропустил это, то не знал, увидит ли он когда-нибудь снова такую женщину в своей жизни.
Подумав об этом, он поспешно закричал: «Малыш, раз ты не смеешь спорить с моим учителем, как насчет того, чтобы я поспорил с тобой?»
«Не интересно.» Е Фэн даже не повернул головы. Он просто ответил небрежно.
«Я думаю, ты боишься, да? Какой трус. Вы, китайцы, действительно все никчемные люди. Красавица, советую тебе уйти от него как можно скорее. Он тебя не достоин».
Когда молодой человек увидел, что они вдвоем собираются выйти из толпы, он сразу же посмеялся над ними.
Е Фэн медленно остановился и повернулся, чтобы посмотреть на него. «Ты ищешь смерть».
Увидев, что его слова подействовали, молодой человек стал еще более агрессивным. «Китайцы действительно хрупкие. Ты злишься просто так? Ты даже не смеешь заключать со мной пари, разве неправильно называть тебя трусом? Если ты недовольна, приходи и поспорь со мной».
Когда окружающие услышали это, они больше не могли этого терпеть.
«Младший брат, ты поспоришь с ним. Если вы боитесь проиграть, мы предоставим вам краудфандинг».
«Это верно. Этот ублюдок смеет ругать нас, китайцев. Если ты поможешь нам разобраться с ним, они тебе заплатят.
«Если бы не недостаток моих навыков, я бы пошел и позаботился об этом ребенке прямо сейчас».
«Мне давно не нравился этот паршивец. Он бесит меня до смерти…»
Толпа явно разозлилась на молодого человека и начала ругаться.
Е Фэн холодно посмотрел на него. — Скажи мне, на что ты хочешь поставить?
Лицо молодого человека тут же просветлело, он боялся, что он откажется от своего слова. «Вы сами решаете, как играть. Лучший из трёх. Если я выиграю… пусть она меня поцелует.
Говоря это, он указал на Чэн Фейэра.
Когда Чэн Фейэр услышала, как он сделал такую бесстыдную просьбу, она так разозлилась, что ее лицо побледнело.
«Давайте изменим ставку. Я никогда не ставлю на женщин». Е Фэн внезапно улыбнулся. Этой улыбки боялся даже Чэн Фейэр.
Она знала, что Е Фэн был в ярости.
Она впервые видела его таким злым.
Даже когда А Кан украл секретную карту сокровищ и Хун Цзяцзюнь направил пистолет ему в голову, он никогда не был так зол.
Его гнев горел из-за нее.
