Глава 129: буддийские писания, написанные золотом (2)
Большинство западных людей на самом деле не заботятся о буддийских писаниях. Во-первых, они не настолько заинтересованы в буддизме, и поскольку священные писания написаны китайскими буквами, только несколько экспертов могут их прочитать.
Короче говоря, им трудно осознать свою ценность, поэтому их цены ниже, чем у других артефактов.
«Она начинается от 500 тысяч долларов.”
Конечно, люди, которые проявляли интерес к этому писанию, были в основном азиатами. И среди них китайцы и тайваньцы подняли свои весла. Однако Хэдзин решил, что это корейский артефакт.
К сожалению, места участников были довольно далеко от реального артефакта впереди, поэтому он не мог просто идти туда.
Кроме того, даже парень с рыжей бородой и его друг ушли, если бы они вернулись и увидели, что Хэджин использует магию, это было бы плохо. Итак, использование магии было вне игры.
Затем Хэджин должен был выяснить, что это было только с его навыками…
— Но почему же? Вы хотите принять участие в торгах?- Спросила Хассена, которая не проявила никакого интереса к этому артефакту.
“Откуда ты знаешь?
Хассена улыбнулась и указала на Хэджина.
“Смотреть на тебя. Вы вот-вот прыгнете вперед!”
— А… ну да.”
Хэджин был настолько сосредоточен, что сидел в неловкой позе.
— А это хорошо?”
— Ну, я пока не уверен.…”
Хассена улыбнулась и посоветовала, как будто это не было проблемой.
— Тогда сначала купи его, а потом узнаешь.”
Каково это-жить так легко?
— Ну и что же?”
“Он не выглядит таким уж дорогим.”
В то время как она говорила так, как будто это ничего не значило, цена перевалила за миллион.
“Ты ведь только что это слышала, да? Миллион. Миллион долларов — разве это не дорого?”
— Ха-ха, тогда я куплю его для тебя.”
Она подняла весло прежде, чем Хэджин успел что-то сказать.
— А тебе и не надо этого делать.…”
— Считай это моим подарком, чтобы отпраздновать нашу последнюю встречу.”
— О… ладно, тогда спасибо.”
Хэджин хотел было отказаться, но потом решил, что у него нет для этого причин. Он решил взять его с собой. И, честно говоря, ее поднятие весла с такой уверенностью было на самом деле… очаровательным.
Деньги могут заставить любого выглядеть очаровательно, независимо от пола.
— 4,8 миллиона долларов! Есть ли еще что-нибудь? Если нет, то он продается!”
Бам-бам!
Священное Писание, которое, по оценкам, было продано чуть более миллиона, из-за настойчивого преследования со стороны китайского человека было продано Хассене за 4,8 миллиона.
Этот китаец кипел от злости. Увидев Хассену, он вздрогнул и ушел.
Вероятно, он пришел сюда, чтобы выразить протест иностранцу, купившему китайский артефакт, но поскольку это была Хассена, он отказался от этой идеи.
После аукциона Хассена хладнокровно заплатила за артефакты и получила их. Среди них картина Климта была немедленно отправлена самолетом в Абу-Даби, а золотая брошь и Священное Писание были переданы Хэджину.
“Они оба твои.”
Аукционное агентство выдвинуло обвинение в краже броши. Он был похож на стеклянный футляр, но его поверхность была золотой. Любой мог увидеть, что сокровище было внутри.
Священное Писание было также в специально изготовленном футляре, поэтому, когда Хэджин осторожно взял его, он выглядел как ребенок, который выиграл соревнование по плаванию или что-то в этом роде.
“Спасибо тебе. Я думаю, вы не примете его, если я скажу, что верну этот долг?”
“Это мой долг-помочь вам. О, и вы узнали, кто был моим конкурентом?”
“Так ты знал?”
“Конечно. Как я мог не знать, когда ты вот так встал? Но я не мог оглянуться назад … кто же это был?”
“Я не знаю, кто он такой. Это был просто белый парень с рыжей бородой.”
Хассена кивнула и обратилась к Салии по-арабски. Затем она снова повернулась к Хэджину.
— Она спросила моих людей. Да, это он.”
“Что, ты знал?”
“Я же сказал тебе. В аукционном зале находились телохранители. Они были обучены проверять всех моих основных конкурентов. Они не отслеживают их после аукциона, но они проверяют свою основную информацию.”
— Тогда мне не нужно было садиться и проверять.”
Хассена улыбнулась.
— Вообще-то да. Но вы уже встали, и я не мог заставить вас снова сесть. Я просто наблюдал и подумал, что ты можешь увидеть что-то, чего мы не могли видеть.”
“И там ничего особенного не было. А, ну да. Этот рыжебородый парень разговаривал с кем-то, кто сидел рядом с ним. Похоже, он не шутил с незнакомцем.…”
Хассена снова заговорила с Салией.
“Спасибо тебе. Она сама разберется с этим. И…”
Она указала на брошь и хотела что-то сказать, но тут их прервал какой-то мужчина.
“Привет. Я-Цзинь Шяоминь из Шанхайского музея.”
Прежде чем Хэджин успел что-то сказать, Салия преградила ему путь.
“Она не разговаривает с мужчинами. — А это еще что такое?”
— Удивился Цзинь Шяоминь. Он посмотрел на Хэджина и Хассену, а затем указал на Хэджина пальцем.
“Но он только что говорил с ней.”
— Королевская семья дала ему особое разрешение поговорить с принцессой.”
Джин Шиомин знал о строгих правилах Ислама. Он вздохнул и сделал шаг назад.
“Окей. Но ты ведь можешь поговорить с ней вместо меня, правда?”
“Конечно.”
“Тогда, пожалуйста, скажите ей вот что: то, что вы купили, является собственностью Китая. Почему ты пытаешься его сохранить? Даже если человек, который предлагает больше всего, получает возможность купить артефакт на аукционе, вы не можете просто сосать чужие артефакты с такими деньгами. Это может быть международная проблема. Это плохо для репутации вашей страны.”
Салия перевела это на арабский, но Хассена ничего не могла сказать.
Она только что купила его, потому что Хэджин заботился о нем, так что она могла сказать?
Хэджин первым применил магию к Писанию. Если это китайский артефакт, он собирался вернуть его после того, как получит деньги, потраченные на него Хассеной. Но…
— Мне очень жаль.”
Хассена извинилась, но Цзинь Шяомин повысил голос:
— Извинений недостаточно. Ты только что сделал запись нашей истории и души!”
Затем вмешался Хэджин.
— Мне очень жаль, но это писание не из Китая.”
Глаза Цзинь Шяомина расширились от удивления. Он спросил в ответ, как будто это была чепуха: «что это за чепуха? Разве ты не видел каталог? Разве вы не слышали, что сказал аукционист?”
К сожалению, они ошибались. Хэджин получил его, думая, что это может быть, но он был прав. Это был корейский артефакт. Очень важный корейский артефакт.
“Я видел и слышал, но они ошибаются. Действительно, это писание Кшитигарбхи, но в то время корейцы также использовали китайские буквы. Если это было сделано в Китае, вы можете сказать мне, кто это написал?”
Цзинь Шяоминь был потрясен. Он заорал: «о чем, о чем ты говоришь? И откуда мне это знать, черт возьми? Вы думаете, что есть одно или два буддийских Писания, о которых автор не знает?”
Фактически, почти все буддийские писания были написаны неизвестными писателями.
Буддийские писания не создаются. Они передавались по наследству путем копирования ранее существовавших писаний, поэтому переписчики редко писали на них свои собственные имена.
“Но тогда почему ты думаешь, что это китайский язык? Если это так, то должны быть доказательства.”
Цзинь Шяоминь начал паниковать и потеть. Никаких доказательств его притязаний не было.
Однако называть его дураком было бы неправильно, так как когда аукционное агентство говорит, что артефакт предположительно был сделан в этой стране и в этот период, немногие оценщики так открыто этому противодействуют.
Кроме того, с артефактом без имени производителя, как этот, почти никто из оценщиков не рискнул бы этим.
Цзинь Шяоминь протянул руку.
“Штраф. Тогда дай мне посмотреть. Я оценю его, и если это не из Китая, я откажусь от него.”
Вообще-то, Хэджин не должен был ему этого показывать. Однако он любил артефакты своей страны, и Хэджину это нравилось. Поэтому он дал ему Писание.
Он не думал, что Шайомин убежит с ним.
Здесь же находились телохранители Хассены и охранники «Сотби».
Цзинь Шяоминь осторожно открыл футляр и опустился на колени. Затем он достал пинцет и принялся его рассматривать.
Это была интересная сцена, поэтому люди начали приходить и смотреть один за другим. Хэджину это не понравилось, и он попросил сотрудников Sotheby’s запретить фотосъемку.
Прошло 5 минут, а потом и 10 минут. Цзинь Шяомин молчал. Через 20 минут Хассена наконец спросила:
— Эй, а есть какие-нибудь доказательства, что это китайский язык?”
Цзинь Шиомин поднял голову, чтобы ответить на этот вопрос, но Салия сердито посмотрела на него и встала между ним и принцессой. Так что вместо этого он заговорил с ней.
“Пока нет… но…”
“Тогда вы ни в чем не можете быть уверены.”
— Холодно произнесла Салия. Цзинь Шиомин был разочарован, но вскоре он повернулся к Хэдзину и повысил голос.
“Но нет и доказательств, что это корейский язык. Вы нашли какие-нибудь доказательства, которые говорят об этом?”
Он уверенно закричал, но Хэджин спокойно ответил:
“Так и есть.”
Это было неожиданно, И Цзинь Шиомин спросил дрожащим голосом: “Где, где это? Я никогда…”
Он никак не мог его найти. Конечно, в этом писании не было никаких доказательств.
Хэджин осторожно поднял его и сказал: “доказательство-это само Писание. Его письма-тому доказательство.”
Цзинь Шяоминь сразу понял, что он имел в виду.
— Письма есть? Вы знаете почерк этого писания?”
Если письма были доказательством, то это означало, что Хэджин узнал почерк и знал, кто его написал.
Хэджин не мог вспомнить, чей это был почерк, но с помощью магии он мог это выяснить.
Ему показалось, что она выглядит знакомой, но он никак не мог вспомнить. Это было потому, что он видел этот почерк только один раз, когда был ребенком.
Его называли лучшим каллиграфом раннего Чосонского периода. Его почерк был явно впечатляющим, но Хэджин видел его лишь однажды. Вот почему он не мог его узнать.
“Утвердительный ответ. Это писание было написано принцем Анпенгом, братом Сэдзе.”
Если вы обнаружите какие-либо ошибки ( неработающие ссылки, нестандартный контент и т.д.. ), Пожалуйста, сообщите нам об этом , чтобы мы могли исправить это как можно скорее.
