Книга 7: Глава 14: Т

Какая гадость.

Все это. Это была их единственная мысль. Глубокое, абсолютное отвращение. Во всём этом что произошло.

До. И предположительно после.

Этот мир заслуживал того, чтобы сгореть. Он был наполнен бесполезными, бесполезными, мягкими

вещи. И они делали мягкие, глупые вещи.

Пусть оно исчезнет. Пусть все закончится. Но желания… они так и не сбылись.

Было только страдание. Вечный цикл. И ад был местом. Оставалось только ждать, страдать, пытаться…

И ждать неудачи, чтобы она могла повториться снова.

Он был бесполезным существом. Он потерпел неудачу во всем, что делал. Его обязанности и даже бунт. Он даже не мог умереть…

Торен не испытывал никаких ощущений. Даже не зрение. Он плыл в забвении. Пустота, лишенная света. Даже без качества зрения.

Ни звука, ни прикосновения — не то чтобы Торен когда-либо воспринимал мир так, как это делают живые. Но в данный момент это было настолько близко к истинному небытию, насколько он мог себе представить.

Голова скелета — это все, что от него осталось. Ни одного тела, которое могло бы пошевелиться или даже попытаться пошевелиться. Возможно… он даже не должен был быть в сознании. Но он был. Возможно, это было качество магии вокруг него, поддерживающее его оживление. Но он понятия не имел, как долго он здесь находится.

В сумке хранения. Уникальный. Тот, который был наполнен сущностью смерти. Это удерживало его от распада в небытие.

Черный скелет с магией и золотыми глазами привел его сюда. После этого Торен не переставал кричать на нее. И он был здесь навсегда.

Навсегда. Время было бессмысленным в мешке хранения, в пустоте. Не было ничего, что давало бы ему возможность измерять время. А голова скелета — возможно, он мог бы насладиться своим заключением. Его бесконечное чистилище.

Он мог бы быть счастлив. Или — содержание. Ничего не чувствуя и не переживая. Но одна уверенность сохраняла отвращение и страх в душе Торена.

И это означало, что этот момент закончится. В конце концов его вернут в реальный мир. А потом-

«Торен».

Молодая женщина, [Трактирщица], посмотрела на него. В первый раз. В последнее время. Скелет почувствовал сводящее с ума отчаяние, ужасную, болезненную радость, когда он поднял руку и отнял голову.

Идеальное завершение всего этого. Поняв, наконец, правду, от которой он скрывался. Как сильно он хотел, чтобы Эрин Солстис полюбила его. Как бы она этого не сделала, не сделала. Зная, что он не сможет убить ее.

И наконец осознал, как он может причинить ей боль. Единственный способ заставить ее страдать.

Но смерть не пришла. Другой скелет нашел его. Она слышала

ему.

Другой Торен мог бы порадоваться. Но все, что ему хотелось, это отдохнуть. Ничего не испытать, чтобы не… снова потерпеть неудачу. Потому что именно это его и мучило.

Жить и видеть свои недостатки. У нежити была идеальная память. И Торен увидел свое прошлое. А могло быть иначе. Он все еще мог помнить песни, музыку.

Взгляд ненависти, отвратительного гнева и вины в ее глазах, когда Эрин увидела свое творение. Ее первый сотрудник.

Ему больше ничего этого не хотелось. Отпусти меня. Позволь мне умереть.

Голова скелета парила и ждала в этой пустоте, зоне ожидания, прежде чем начнется следующий уровень страданий.

И во времени, в мгновение или в вечность, в эпоху ожидания, раздался голос.

«Просыпайся, Торен. Будить. Вверх.»

Что-нибудь

. Голова скелета не двигалась. В сумке ничего не произошло. Его не вывезли. И воздуха здесь не было. Или даже среду для распространения звука.

Но… кто-то заговорил.

«Не то чтобы ты когда-нибудь спишь. И я знаю, что ты хочешь отдохнуть. Ты сделал так много. Все ваши усилия пропали даром. Но — позвольте мне сказать так — ваше время снова приближается.

Кто говорил? Торен попытался заглушить голос. Это был плод его воображения. Ее

. Просто безумие скелета.

«О, нет. Я вполне реален. Вы сделали меня. Но я всегда был здесь. Вы просто не слушали. И мне нужно было проснуться».

А потом… вот она. Стоя перед ним. Ну не стоит. В этой пустоте, без верха и низа – она просто была там. Среди забвения.

Женский скелет в рваной одежде. В маске из-за щелей иногда виден отблеск фиолетового света. У нее был женский облик, а ее одежда скрывала ее истинную природу.

Она носила меч. И она даже стояла иначе, чем он был в жизни. А [Танцор с мечом]. Женский скелет помахал Торену.

«Йоууу. Ты слушаешь, Торен?

Ее голос появился в его голове. И это было… другое. Отличался от любого голоса, который принадлежал… Торену. Женский. Уникальный.

Ее.

«Это я. Женский Торен. Или это Торена? Ты так и не дал мне имени.

Женский скелет на секунду снял маску и ухмыльнулся. Вечная улыбка скелета. Она была похожа на него, и нет. Торен — беспомощный пленник мог только слушать. Что происходило?

Это было слишком… реально. Даже для воспоминаний или заблуждений. И все же — это была не реальность. Торена продолжила.

«Торена? Мне не нравится это имя. Мое имя должно быть другим. Еще… отдельно. Н…Нек..Нехти. Достаточно близко.»

Она почесала голову. И она снова надела маску и улыбнулась ему.

«Удивлены, что у меня есть голос? Что я был настоящим? Конечно, я был. Ты скелет, Торен. Вы не

иметь фальшивые голоса в голове. Это смертный, живой недостаток. Твой? Они все настоящие».

Она смотрела прямо перед собой. Слушаю, наверное. Или просто ждал, прежде чем она продолжит свой монолог.

«Ты так многого в себе не знаешь. Этого я не знаю. Частички тебя, собранные вместе. И посмотрите, что из этого получилось? Бардак.»

Смех.

«Ты мог бы быть их другом. Ты мог бы попробовать. Но ты убил ее. На секунду. А теперь посмотрите, где мы находимся.

Посмотри, где мы находимся, Торен.

Ее глаза сверкнули фиолетовым в пустоте.

«Извини. Я не хочу тебя мучить. Это твоя работа. Какой ты глупый маленький скелет. Мы. Знаешь, мы оба в беде. Большая проблема.»

Ее голос. Это была комбинация Эрин и Торена. Смесь того… и чего-то еще. Нехти покачала головой взад и вперед.

«Мы в этом вместе. Ты и я. Итак, я даю вам несколько подсказок. Совет, правда. Так много как я могу. Потому что даже

Я не знаю… все это. Я появился недавно. Но у нас проблемы. Мы можем умереть».

Пауза. Нехти нетерпеливо провел в воздухе круг одним пальцем.

«Столько, сколько мы можем умереть. И это было бы нехорошо. Я хочу продолжать существовать. Вы тоже. Но ты главный. Ты должен меня выпустить. Или нет. Это было бы

очень плохо, если бы меня выпустили сейчас. Но у меня есть кое-что из того, что тебе нужно. У меня есть голос».

Смех, слабый и насмешливый. Нехти посмотрела вверх, вниз и по сторонам, словно ища.

— Я думаю… я мог бы даже оставить тебя. Если это произойдет, это произойдет. На самом деле это вполне вероятно. Но ты должен найти меня. Я буду здесь, теперь, когда ты помог мне создать. Что случится? Ждать и смотреть. Но у вас есть ключ. Да ты.

»

Тычок сквозь ничего. Нехти наклонилась и ухмыльнулась. И ее голос затих.

«Помнить. У вас есть ключ. Продолжайте существовать. И наверняка — ты встретишь ее снова. Ваше время придет снова, если вы попробуете. Тебе никогда не суждено было существовать. И вы родились из этой трагедии. Я видел твои страдания. Но вы можете найти свои желания. Так что — живи и страдай».

Ее горящий фиолетовый взгляд за маской вдруг стал всем и ничем. Нехти говорила. Смех в ее голосе.

«Ты хранишь тайну большую, чем любая другая. Ключ. Ты, бедный скелет. И вы приносите это в мир. Вы были несчастным случаем, но вам не нужно продолжать быть таким. Живи и страдай, Торен.

Живи и страдай. А теперь проснись и освободи нас.

»

Она улыбнулась. И исчез. А затем Торен почувствовал, как чья-то рука потянулась в пустоту. Он слышал голоса, легкие, тусклые и призрачные, но светлые, доносившиеся из отверстия в клетке. Он почувствовал, что поднимается и возвращается в мир. Самка его ушла. Голоса Нехти не было — нет — если она была там, то она снова была в нем, а не снаружи, разговаривая с ним.

Торен задавался вопросом, что, черт возьми, это

был. А потом-

Он оставил сумку. Скелет увидел руку, сделанную из кости, покрытую каким-то черным металлом. Горящая пара золотых языков пламени в голове другого скелета.

Иджвани пренебрежительно посмотрел на Торена. Даже презрительно. Она высыпала на землю остальные кости его тела, но они не были частью Торена. Только череп без челюсти. Она заставила его парить в воздухе, пока пурпурное пламя Торена разгоралось в его глазницах.

Торен почувствовал-увидел всю комнату вокруг себя. Затененный, тусклый, но это не имело значения для нежити, которой не нужны были глаза, чтобы видеть. Там стояли четыре нежити… нет… пять?

Одна из них была женщиной, сделанной из кости. Женщина, рыцарь, одетая в доспехи, ее черты лица и тело вырезаны так, чтобы выглядеть как у женщины. Но ее щит и каждая часть ее тела были из слоновой кости. Она была гигантом по сравнению с остальными.

Следующим был гнолл. Нежить, самый высокий, за исключением женщины, сделанной из кости. Его шерсть была старой, а тело мертвым. Но несмотря на все это, он носил мало признаков своей нежити. Он носил древние магические доспехи и имел топор. Его глаза блестели из-под шлема.

Третий был зомби. Но она была гнилой. Больной. Существо чумы и эпидемии. Все еще прекрасно, зажатая между моментом ее смерти и энтропией. На ней было красивое платье – немаркированное временем, подходящее для высокой [Дамы].

Скелет, вытащивший Торена из мешка, отступил назад. Она была похожа на него, скелет. Но женщина – он почувствовал это по ней. И ее кости были черными. Покрыт металлом, толще простой слоновой кости. Она держала посох мага, и ее золотые глаза светились силой.

Четыре создания нежити. Каждый из которых имел власть

. Будучи нежитью, Торен чувствовал это от них. В нем подавляющее чувство неполноценности и командования. От них. Каждый из них был более могущественным, чем Повелители склепов и Плотяные черви в своей нежити.

Более могущественный, чем даже Яма Плача, которую он случайно создал. Если бы они заговорили, Торену пришлось бы подчиниться — или сражаться изо всех сил, чтобы сопротивляться. Но их было только четверо из пяти в комнате, не считая Торена.

Пятый… был [Некромантом]. Торен не был уверен, жив он или мертв. Он посмотрел

живой. Мужчина был высоким, худощавым, одетым в мощные магические одежды, которые выглядели сотканными из теней. Его кожа была мертвенно-бледной, как у человека, который много лет не видел солнечного света.

И глаза у него были черные. Но для учеников они были черными. А там, где должна была быть тьма, оказались два ярких света. У [Некроманта] было больше силы, чем у всех его творений вместе взятых. И его глаза на мгновение остановились на Торен, на Иджвани и на том, что она держала.

Аз’кераш, некромант Терандрии, остановился. Он посмотрел на своего Избранного, вернувшегося после столь долгого отсутствия. И он снова посмотрел на череп Торена.

Любопытство. Сувенир, вроде дрожащей Исцеляющей Слизи, которую подарил ему Иджвани. Интересное явление, свидетелем которого он стал, но почти забыл о нем. Но теперь Некромант снова посмотрел на голову Торена. И хотя человек по имени Перрил Чендлер отказался от жизни, смертных эмоций и мира после своей смерти, он вздрогнул.

«Иджвани. Что ты принес

мне?»

—

Аз’кераш стоял в одной из своих комнат творения. В своем скрытом замке, расположенном у подножия Высоких Перевалов на южной стороне Изрила, в лесу, околдованном магией, способной сбить с толку всех, кроме самых могущественных.

Спрятался за своей армией нежити. И действительно, живые думали, что он умер, мертвый, мрачная легенда, которая, наконец, встретила свой конец во Вторых Антиниумских войнах.

Но Некромант выжил. Он обманул мир. И пока они позволили его истории раствориться в детских кошмарах, он собрался с силами. Создал тайное логово, создал новые планы и слуг.

Он убил Зела Шивертейла. И его сила распространялась не только на Изрил. Аз’кераш поклялся отомстить всем, кто обладает жизнью. Он был унижен в прошлые времена, за столетие, когда он мучил Терандрию, а затем Изриль. Но он ни разу не был уничтожен.

Это был Аз’кераш, одно из немногих существ, которых так ненавидели и боялись во всем мире. Лишь немногие люди или группы могли сравниться с той антипатией, которую вызывало его имя.

Король Демонов Рира, врага Загубленного Королевства и мира. Белавьерр, Стежковая Ведьма Терандрии, если бы те, кто произносил ее имя, знали, что она жива, и осмелились произнести это имя. Короли гоблинов, где бы они ни появлялись.

…вещи

которое пришло за край света, для жителей островов, жителей архипелагов Драт и всех, кто их видел. Рейдеры Кровавого Пира, возможно, даже не так долговечны, как опасались из-за реальности их резни.

Некоторый. Были отдельные люди и группы, такие как Пираты Кровавой Слезы, которых боялись на море. Такие люди, как Смех Полуночи, серийный убийца Чандрара. Вримвр Бессмертный из Антиниума — или Антиниума вообще. Армия Тексикаля и Балероса, одна из самых ненавистных наемнических компаний. Безумные дети Актелиоса Салаша.

И все же — все эти названия были субъективны. Некоторые из тех, кто их слышал, могли содрогнуться от страха и ненависти к любому имени в списке. Но многие, возможно, не знают, что означают эти имена.

И все же — Некромант? Когда кто-то сказал это, все подумали только об одном человеке. Его позор был настолько велик, как кричали из Терандрии, что Аз’кераш, человек, который когда-то был Перрилом Чандлером, занимал первое место среди злодеев мира, даже после своей предполагаемой смерти.

А в его нежити? Аз’кераш все еще презирал мир. Тем не менее медленно воплощал в жизнь свои планы по уничтожению и приведению в отчаяние своих врагов – то есть всех. Он медленно расхаживал по своей комнате творения, где создавал новые и ужасные конструкции нежити, чтобы все более эффективно уничтожать их.

«Иджвани. Мой Избранный, ты вернулся ко мне. После слишком долгого игнорирования моих приказов.

Голос Некроманта не был глубоким или, по крайней мере, угрожающим, по сравнению с тем, как большинство людей оценивало бы такие вещи. Он был довольно точен, каждое слово произносилось тщательно. Скорее, как у профессора или учёного. Именно таким он и был. Один из архимагов Вистрама.

Некромант перевел взгляд на Иджвани. Скелет сжался и опустился на колени.

«Мне очень жаль, мой Учитель. Я прошу у тебя прощения».

Аз’кераш не ответил. Он только что изучил одного из своих Избранных, одного из четырех нежити, обладающих способностью мыслить. Рост. Если не уровни. Аз’кераш владел пятью, но пятый, Оом, был уничтожен в битве с Зелом Шивертейлом.

«И ты принес мне… подарок. Вернее, два.

Некромант изучал вещь, которую держал Иджвани. Дрожащая, студенистая масса цветов. … слизь. Такие, какие можно найти где угодно в этом мире. Слаймы, которые обладали ядрами маны и выращивали их и были сделаны из чего угодно жидкого, от канализационного осадка до воды и зыбучих песков.

Этот был уникальным. Он был маленьким и сиял яркими красками. Магия. На самом деле это была целебная слизь. И это было в ужасе.

Иджвани нашел его вместе с Защитниками Пещеры, славным союзом Щитовых Пауков и Крепостных Бобров, которые в давние времена давали отпор ужасным Крелерам, вместе с Мршей Великим и Ужасным. Она приняла Целебную Слизь, когда вернулась в замок Некроманта.

Вместе со скелетом. Теперь голова парила в воздухе. Аз’кераш уставился на него. Он сделал паузу, а затем продолжил.

«Две вещи. Странная слизь. Выглядит так, будто кто-то приготовил его из… зелья. Интригующая мысль. Показать его мне.»

«Да Мастер.»

Иджвани опустился на колени и предложил целебную слизь. Маленький шарик жидкости отчаянно катался в ее ладонях, но не мог вырваться из невидимых стен, удерживающих его. Когда Аз’кераш приблизился, он расплющился, дрожа.

Маленький камень маны светился среди движущейся жидкости. Аз’кераш нахмурился, осматривая его.

«Да, в самом деле. Любопытство. Иджвани, ты просил принести это. Из-за Оома?

«Да Мастер. Это напоминает мне Оома. Могу я оставить это себе?

Голос скелета был похож на детский, хотя она походила на взрослую женщину. Аз’кераш поднял брови.

«Я подумаю об этом. Хм. Действительно любопытно. И это-«

Он посмотрел на скелет. Некромант остановился. Он сузил глаза.

Он был архимагом Чандлером в эпоху, когда [архимаги] еще ходили по залам Вистрама. До того времени, когда верхние этажи были запечатаны — ну, они всегда охранялись, но не блокировались Когнитой и «испытанием». Для него чтение магии и создание большинства чар было таким же простым, как чтение книг другими людьми.

И этот скелет был… мягко говоря, сбивающим с толку. На одном уровне — базовом. Дрянной, даже лоскутный, но с творческим талантом, за который Перрил Чендлер получила бы несколько оценок на уроке. Особенно с учетом отсутствия формального образования у студента.

Но также что-то заставило Аз’кераша, некроманта, испытать смертельный озноб. Что-нибудь…

Некромант еще раз окинул взглядом своего Избранного. Он говорил, и это было как Некромант, проклятие живых.

«Наконец-то собрались мои оставшиеся Избранные. Это было давно, Иджвани. Короткий по меркам тех, у кого нет смерти. Но даже сейчас этот сбор сокращается. Оом был уничтожен Зелом Шивертэйлом.

Избранный вздрогнул. Разрушен.

Это было больше, чем просто страх конца их существования; Голос Некроманта излучал неодобрение. И это было для них страшнее, чем разрушение.

— Кажется, я ошибся.

«Мастер, нет! Вы не-«

Венитра подняла голову. Аз’кераш посмотрел на нее, и она замолчала. Высокая фигура из костей, способная убить искателей приключений Золотого ранга. И ребенок перед своим создателем.

«Я доверился своему Избранному, величайшему из моих творений на сегодняшний день. Там, где я когда-то доверял численности и армиям, я создал

уникальная нежить. И пятеро из вас должны были стать моим гневом и гибелью для живых и моих врагов. И все же — один Дрейк смирил тебя. Он убил

Оом, который был создан, чтобы уничтожить его. Вряд ли мои самые совершенные творения. Интересно, где я допустил ошибку?

Некромант остановился, задумавшись. И он продолжал проповедовать, размышляя вслух перед единственной аудиторией, которая могла его понять. И они не вполне понимали его слова, но его творения слушали с ужасом и обожанием в равной мере.

«Высокомерие. Когда я был мужчиной, я собирал армии нежити. Быстро, в большом количестве. Защищаться или идти на войну. Я редко создавал специализированные творения, а когда и делал, то это были костяные гиганты, боевое оружие… без специализации. Личность.»

Он закрыл глаза. Когда-то он был Бессмертным Щитом Каланфера, архимагом, героем Терандрии. Он сражался с Демонами, сражался с врагами своего королевства и его союзников, защищая свою родину. Однако то самое королевство, которому он присягнул, теперь было пеплом от его руки. И все же его ярость из-за предательства сохранялась даже в нежити.

«Я считал вас пятерых своими величайшими. И все еще.»

Его Избранный дрожал. Аз’кераш устало покачал головой. Остальные мысли он не озвучил.

Возможно… пришло время попробовать еще раз. Разрушить, спланировать заново. Он увидел пределы своего творения в последнем бою Зела Шивертейла. Презрение Дракона, Териарх. А до этого — его поражение от Антиниума и Короля гоблинов. Возможно, пришло время… взять столетие и подождать.

Ну не жди

. Но посвятите себя исключительно исследованиям, совершенствованию своих творений, а не планированию войны. Разве не так это было сделано?

Аз’кераш не знал. В каком-то смысле… он был новичком в большом зле мирового масштаба. Новичок, который подходил к бедру и творил злых гениев и тиранов и делал записи. Или древние угрозы, такие как Белавьерр и Король Демонов, кто-то, кому, вероятно, следует угостить их выпивкой и попросить элементарных советов, например, «как бороться с надоедливыми [Героями], которые приходят каждое столетие».

В течение одного столетия Аз’кераш терроризировал Терандрию. Но он сделал это в ярости. А столетие… было коротким по меркам бессмертных. Конечно, как это сделали Драконы; Аз’кераш только что

достаточно взрослый, чтобы считаться взрослым Драконом, и этот факт он хорошо знал благодаря некоему Городскому Бегуну и подарку на день рождения, который доставил много неприятностей.

Так почему бы, образно говоря, не сделать перерыв на столетие? Посвятите свое время медитации, немного времени для самопомощи, поразмышляйте о том, как он попал в свое бессмертное тело, и по-настоящему спланируйте свои действия.

следующие десять тысяч лет? Весь век мести Аз’кераша был веком чистой ярости. Он ни разу не отказался от своих планов. Каждую минуту, потраченную на поднятие трупов и разработку оружия, которое можно было бы бросить против королевств Терандрии.

Но он выдохся. Или, возможно… произошло что-то еще. В любом случае, Аз’кераш мог дотянуться до тлеющего уголька чистой боли и ненависти в своей груди – и не обнаружить того же уровня враждебности, что и раньше. Даже если он сам этого не осознавал.

«Возможно, пришло время отказаться от моих планов. Я уверен, что Магнолия Рейнхарт знает о моей жизни. И хотя она играет в свои игры из тени, как всегда делает ее семья, Дракон знает. И, возможно, Рёка Гриффин. Это может быть неразумно. Если я подожду…

Некромант задумался. Обдумывая свои варианты, пока его Избранный ждал. Наконец Аз’кераш покачал головой.

«Несмотря на это. Вы четверо собрались, мой Избранный. И твоя сила, какой бы несовершенной она ни была, — величайшее из моих волшебств, не считая меня самого. Знаешь, почему я собрал тебя здесь?

Его глаза сверкали магией смерти во мраке. Череп Торена поплыл — он понятия не имел, что происходит, но это было вполне нормально. Его Избранный поднял глаза, не зная, как им реагировать.

Нетворение.

Или, возможно, их конец, находящий какое-то применение. Аз’кераш стоял, глядя на них сверху вниз. Некоторые из них были необходимы. Беа он любил, а Кераш был жизненно важным инструментом для будущего плана, но им не обязательно существовать в их нынешней форме.

И они по-прежнему были полезны, даже если и не были такими мощными, как Когнита или некоторые другие творения Зелкира.

Они могут быть полезным оружием в любом количестве гамбитов. Не просто убить Зела Шивертейла. Инструмент, который можно потратить один раз, если они ему не нужны. Вчетвером Аз’кераш мог бы убить одного из своих врагов. Возможно, они не смогли бы сравниться с Зелом Шивертейлом, не говоря уже о одном из Бессмертных Короля Демонов, но кому-нибудь не хватает их?

Возможности. Использовать. Холодная судьба. Его Избранный должен был осознавать, что их ценность снижается, и Некромант ждал, чтобы увидеть, откликнется ли на него один из его замыслов, один из продуктов его разума и магии. Скорее, как [Художник], просящий в своих работах выразить ту сторону себя, которую он наполовину знал.

Аз’кераш ждал. Наконец, медленными, неуверенными движениями Венитра подняла руку. Венитру, которую он сделал из кости, чтобы она была самой смелой из своих Избранных. Который, в конце концов, разочаровал его. Или, скорее, ему не удалось ее создать, так что вина была только на нем. Аз’кераш посмотрел на нее с любовью. Но он смотрел на нее такой, какая она есть.

Нежить. Ограниченное. У нее была личность, но она не могла выровняться. Она не была… жива.

Когнита была жива, но даже ей не хватало того единственного, что делало ее поистине уникальной. Индивидуальный. По сравнению с этим Венитра была любовным почтением, не более того.

— Да, Венитра?

Некромант наблюдал за ней со слабой привязанностью, отстраненно, уже отбросив свои эмоции, пока его разум фрагментировался, управляя марионеткой в ​​Салазсаре, придумывая новый способ улучшить свою конструкцию кита, проверяя последнюю цену на зелье молодости Салисса…

И Венитра говорила нерешительно.

«Вы собрали нас, чтобы научить нас сексу, Мастер?»

Аз’кераш остановился. Все его мысли столкнулись друг с другом. Он медленно повернул голову и уставился на свое творение.

— …Что ты сказала, Венитра?

«Секс, Мастер».

Костяная женщина-нежить выжидающе посмотрела на Аз’кераша. Кераш и Би кивнули. Иджвани выглядел растерянным. Некромант уставился.

— Что могло создать у тебя впечатление, что я рассказываю тебе о… сексе, Венитра?

— Вы говорили об этом вчера с Би, Мастер.

Это было правдой. Но… Аз’кераш с радостью вычеркнул события того дня из своей памяти. Беа пришла к нему, чтобы расспросить об особенностях полового акта.

Но это произошло.

Некромант медленно начал щипать себя за переносицу — привычка, сохранившаяся с его жизни.

— Венитра, цель сегодняшнего собрания не в этом.

«Ой. Мне очень жаль, Мастер».

Женщина-нежить склонила голову. Аз’кераш попытался прийти в себя. Но это было бесполезно. Момент был… ну, испорчен.

Торжественный мрак? Проверять? Некромант? Проверьте и предъявите. Слуги-нежить, стоящие на коленях и ожидающие, их глаза светятся во тьме? Темные дела и заговоры против мира? Все присутствовало, но секс… просто испортил момент.

Опять же, это было то, к чему настоящий профессиональный злодей был бы готов и умело справился бы. Любители допускали ошибки.

Но, возможно, это был знак. Некромант… Перрил Чендлер вздохнула. Ему еще раз показали недостатки его способности создавать специализированную нежить. Он не был Зелкиром. Если отбросить… эксцентричность Дрейка, он создал три

из самого могущественного класса слуг, который когда-либо видел мир. Три истиннокаменных голема, убившие

другие [Архимаги] в бою.

Аз’кераш, напротив, не обладал безумной изобретательностью своего старого друга. Некромант говорил в одну ладонь, продолжая зажимать переносицу, как будто он все еще носил очки.

«…Насколько я помню, Зелкир был

одержимый. Возможно, признак настоящих творческих способностей. Хотя — его непрестанное желание было основано на похоти? Я вспоминаю несколько разговоров, в которых он показывал мне свои новейшие разработки. Если говорить подробно, является ли это компонентом стремления [Артиста]?»

Он не мог этого сделать. Да, Аз’кераш был [некромантом], но во многих отношениях еще и учёным. Некромантия по своей сути была… не

столь же творчески, как и другие формы магии, по крайней мере, по мнению Аз’кераша. Он работал с тем, что существовало, реанимировал существующие ткани и кости и, да, перепрофилировал их. Но это не было творением целостной формы.

«Полагаю, это смесь [Призывателя] и [Голема-ремесленника]. Если бы я выразил это словами, [Некроманты] придерживаются границы между истинной имитацией, точно так же, как [Призыватель] работает с уже существующими существами, вызывая их обратно в реальность, и полным созданием Голема, даже основанного на ранее существовавших существах. существующие конструкции. Хотя [Некромант] может создать что-то столь же оригинальное, как и любой Голем, — хотя и с менее разнообразным выбором материала. Да, я полагаю, что это адекватный образ мышления».

Он начал анализировать свое заявление на наличие недостатков, составляя вокруг него словесное эссе. Его Избранный уставился на своего Учителя. Кераш чуть было не поднял лапу, чтобы задать вопрос, но промолчал — они привыкли к аналитическим наклонностям своего хозяина.

«Интригующе. Я могу поговорить о разнице с…»

Аз’кераш взял себя в руки. И Некромант понял, что он не в Академии Вистрам и не готовится преподавать другой класс студентов. Он сделал паузу, и мрачное настроение охватило его.

На мгновение. На мгновение он вспомнил – и в нем снова возникло темное желание отменить

, разрушать. В этом смысле он был Некромантом.

Но затем… Перрил Чендлер с сожалением кивнул.

«Ах. Тогда, возможно, молодой [Некромант]. Рыбы.»

И он почти улыбнулся. Его губы изогнулись. И его Избранный увидел у своего хозяина новое настроение. Тот, который настиг его совсем недавно. И они услышали теперь уже знакомое имя.

«Рыбы Джилнет. Рога Хаммерада».

Новый ученик Некроманта. Ну, ученик преувеличил слова. «Студент» было более подходящим.

И существенно. Некромант обучил не одного ученика, даже после того, как стал нежитью. Но они редко длились долго. Последний, кого он обучал, Лорд гоблинов Рейсс, был изгнан после своего поражения на поймах Лискора.

Но Рыбы… были немного другими. Некромант снова задумался о битве, которую он видел. Хотя он никогда не знал имени Рейсса и даже не удосужился спросить, было ли оно у гоблина, он знал имя Рыб.

«Странная вещь. Даже в те времена, когда я был архимагом, немногие ученики обладали желанием изучать [некромантию]. Ближе к концу импульс набрался, и я увидел некоторые таланты. Но ничего после моей смерти. Если бы у меня в жизни был ученик такого калибра…»

Если. Глаза Некроманта снова обратились к Торену. Скелет увидел его приближение.

«Необученный. Глупый. Высокомерный. Этот мальчик – нет, молодой человек – воображает себя [Заклинательным мечом]. Носит рапиру [Фехтовальщика], получает класс [Мага] в дополнение к уровням [Некроманта]. Почти как…»

Почти как он.

Аз’кераш научился пользоваться рапирой. У него был золотой колокольчик. Один раз. Он был утерян вместе со всем остальным. Но Рыбы?

«Он научился создавать Костяного Бегемота менее чем за месяц. Из примера, правда. Но у него хватило смелости и безумия, чтобы сразиться со Взрослым Крелером, проклятием [Магов]. А его команда… осталась с ним».

Некромант вспомнил события, как и он. Почти с недоверием. Они остались с ним. И он был свидетелем…

«Ледяной монстр».

Лед и смерть.

Слияние элементов. Великая магия, превосходящая оба уровня [Мага]. Некромант наслаждался воспоминаниями. Доверять.

Без предельного доверия невозможно было бы создать такое заклинание.

между обоими [Магами]. Они объединили свою магию в прямом смысле этого слова, а не в поверхностном обмене маной.

Тогда Некромант действительно улыбнулся. Пока он осматривал Торена и кучу костей, лежащих на полу, Иджвани.

«Высокомерный молодой человек. Но человек с потенциалом. И это его творение напало на… [Трактирщика]?»

«Да Мастер. Ты приказал мне вернуть его. Здесь шумно».

— пропела Иджвани, стоя на коленях. Аз’кераш взглянул на нее; Иджвани редко знал, когда следует замолчать. Через мгновение он продолжил.

«Интересная вещь. Я не понимаю, что заставило слугу-нежить взбеситься. Возможно, вмешательство контроля над нежитью или этими пагубными плотскими червями из подземелья Лискора. Они украли артефакты у нежити.

«Владелец? Какая нежить?

Некромант поднял взгляд. Он уставился на Би. И именно фаворитизм заставил его ответить.

«Любопытный инцидент, Беа. Я почувствовал пробуждение нескольких нежити и приказал им собрать несколько артефактов. Однако… моя команда была перехвачена. Им следовало покинуть свои владения и отправиться сюда».

Избранный кивнул. Аз’кераш, как [Некромант], командовал почти всей нежитью. Он мог приказать им переселиться с расстояния в сотни, даже тысячи миль, особенно если бы он их создал. Но… Некромант нахмурился.

«Нежить не слушала моих команд. Они были отвергнуты Flesh Worms.

«Мясные черви, хозяин?»

«Естественные [некроманты]. Разумные… монстры. Мясистые черви. Они — изрильская неприятность. …известный. Старшие [некроманты] знали об их присутствии. Мощные плотяные черви могут одолеть меньшую нежить в ограниченном радиусе. Если бы я следил за нежитью, я бы приказал им забрать артефакты. Жалость.»

«Могли ли они приказать нам

, Владелец?»

Кераш поднял глаза. Аз’кераш снова улыбнулся, и его глаза сверкнули весельем.

«Ты, Кераш? Первый из моих Избранных? Никогда. Максимум тянуть. Но никогда не один из великих нежити.

Гнолл кивнул. Теоретически он был основан на драуге — более мощной версии зомби и гулей, населяющих тело. Но он превосходил даже обычного драуга. Аз’кераш продолжил, выражение его лица стало неприятным.

«Мясные черви — всего лишь неприятность. Кажется, они собрались в темнице Лискора. Заразил, скорее всего. Они могли бы

Вот почему этот скелет напал на своего хозяина».

«[Трактирщик] был хозяином… гм, хозяин?»

Иджвани был вдвойне сбит с толку. Аз’кераш вздохнул.

«Я вижу это в магических путах скелета. Сырой. Этот молодой [Некромант] вырезал вручную…

он сделал! На каждой кости?

Невероятно, он поднял некоторые кости Торена вверх. Скелет пытался сдвинуть свое тело, возможно, дать пощечину нахальному [Некроманту], несмотря на подавляющую силу.

он чувствовал, но его кости были не его

больше. Связь была прервана. Аз’кераш изучал каждую кость, видя, где Рыбы выгравировали на костях командные заклинания.

«Рукой. Сколько времени это заняло бы? Разве он не знал о вырезании заклинаний? Или не научили…? Ах. Самоучка».

Он покачал головой, продолжая размышлять, осматривая Торена с ног до головы.

«Упрощенная анимация и создание заклинаний. Отсутствие подвижности здесь и здесь — он, похоже, хотел ограничить этот скелет нормальным диапазоном движений, несмотря на то, что создавал его для неопределенной анимации. Открытое зачарование без самосдерживания — я мог бы стереть части командной матрицы на расстоянии.

Голос его был неодобрительным. Если бы он был в классе… ну, Рыбы получили бы плохую оценку. Аз’кераш цокнул рукой

когда он увидел, насколько ослабли привязки заклинаний. Этот скелет развалится на куски одним ударом! Дрянной.

Где-то на другом конце света Рыбы потёр нос и несколько раз принюхался.

«Попытка новичка создать личный некромантский конструкт. Полагаю, если бы он создал это на уровне… 9… это было бы понятно. Это, конечно, похоже. И все же здесь есть некоторая глубина связывания заклинания.

[Некромант] вздохнул, но нахмурился. Поведение Торена определенно было ненормальным. Он атаковал то, что должно было стать его главной целью и целью защиты. Почему? Что еще более важно, как?

Что-то действительно заставляло его дрожать, когда он смотрел на скелет. И… Аз’кераш остановился.

Что-то кричало

в него. Без голоса. Без слов, насколько Аз’кераш их понимал. Это было неслышно, но он мог «слышать» это…

«Шшш! Шумная вещь! Вы находитесь в присутствии Мастера!»

Иджвани подняла голову, глядя

в Торене. Взгляд Аз’кераша метнулся к ней, а затем к Торену.

Нет. Простые скелеты, подобные этому, не могут думать.

. Иджвани снова оказалась в плену одного из своих заблуждений. Например, как она решила сделать домашнее животное из Целебной Слизи. Кстати говоря… Аз’кераш снова обратился мыслями к слизи. Он был в буквальном смысле рассеянным. Или, вернее, рассеянные мысли, поскольку он научился подразделять свое сознание. Однако теперь все больше и больше его фрагментированных личностей возвращались, чтобы проанализировать ситуацию.

«Странный. Похоже, слизь использует небольшое лечебное зелье в качестве основы для своего тела. Это… невозможно. Если только [Алхимик] не сделал это?»

«Владелец?»

Иджвани поднял целебную слизь. Аз’кераш кивнул.

«Слаймы занимают базу

материалы, Иджвани. Они не должны быть способны поддерживать такое сложное тело. Если только… кто-то это создал. Возможно, с помощью Навыка. Уникальный. Где, ты сказал, ты нашел его?

«В пещере, хозяин. С пауками и… пушистыми тварями.

«Крепостные бобры».

«Да Мастер.»

«Хм. Возможно, мошеннический экземпляр. Все более и более любопытно. Это, безусловно, было бы полезно для других видов. Держи это, Иджвани.

Решив, Аз’кераш снова повернулся к голове скелета. На самом деле его не волновало использование слизи, которая теоретически могла бы возобновлять слабое лечебное зелье, из которого она состояла. Зелья были малопригодны нежити, а лечебные зелья для большинства были совершенно бесполезны. Он дал ему три дня, прежде чем Иджвани случайно уничтожил его; в противном случае оно погибло бы в течение месяца из-за отсутствия пропитания.

Но скелет… рука Аз’кераша зависла над его черепом. Он моргнул.

«Какая наглость. Учитель, позвольте мне уничтожить его».

Кераш зарычал. Остальные Избранные начали, глядя на них.

у черепа. Аз’кераш остановился. Нет слышимого звука. Он дважды проверил свои уши, чтобы убедиться, что это так.

«Беа».

«Да Мастер? Я сейчас принесу молоток…

— Беа, молчи. Ответь мне только на этот вопрос. Эта нежить… оскорбляет меня?

Аз’кераш медленно повернул голову. Некромант уставился на Би. Чумной зомби-нежить медленно кивнул.

«…Да Мастер. Это.»

Она пристально посмотрела на череп вместе с остальными Избранными. Оскорблениям, исходившим из черепа Торена, было трудно выразить словами. Это была скорее мысль-звук-изображение, а не слова, которые использовало бы большинство людей. Аз’кераш сосредоточился на одном.

«Беа. Способны ли вы читать… мысли этого скелета? Меня накрывают… колокольчиками? – и меня швыряют в… расселину в земле?

Именно это представлял себе скелет. Беа медленно кивнула.

«Да Мастер. Мы это ясно слышим».

Аз’кераш уставился на свое творение. А потом в Торене. Он подавил желание выставить себя дураком и сказать: «Это невозможно». Потому что это явно происходило.

Но как? База нежити не

имеют мысли помимо примитивного стремления уничтожить и воспроизвести свою численность. Но этот задумался. И это даже весьма расстроило

в плену.

И у него было имя.

«Торен. Как

это создал молодой Джилнет?»

Очарованный теперь, Аз’кераш склонился над черепом Торена, исследуя его и кости. То, что раньше было легкой ностальгией и любопытством, превратилось в настоящую мысль. Все больше и больше его мыслей стало концентрироваться на этом скелете.

«У него есть индивидуальность. У него есть имя. Он нарушил приказы, написанные

в самую его структуру. Необыкновенный. Неужели молодой [Некромант] случайно создал ту же основу, которую я использовал для своего Избранного? Подожди… нет абсолютно никакой возможности поддержать такое существо с помощью этих основных заклинаний.

Если до сих пор Аз’кераш использовал в комнате примерно… четверть своих интеллектуальных способностей — может быть, даже десятую часть, поскольку его мысли справлялись с любым количеством других задач — он быстро посвящал больше мыслей

к ситуации. Почти половина его мыслей объединилась, и гений Некроманта начал работать.

Не было абсолютно никакого способа существования Торена без какого-то большего оживления, поддерживающего его, за неимением лучшего слова, живым.

И это не была случайность; дурак так думал.

Рыбы Джилнет. Его исключили из Вистрама за то, что он был [некромантом]. Но Аз’кераш обнаружил, что на самом деле это было частью более масштабного события, произошедшего в это время. Часть его разума беспрепятственно получила доступ к соответствующей информации.

[Маги], погибшие во время «испытания» Когниты. Открытие одного из склепов Вистрама, кража костей архимага Нехрета — родственника Серии Весеннеходящей —

«Ах. Троны Сильварии.

»

Аз’кераш отпрянул, ошеломленный. Избранный пошевелился. Даже Торен остановился; он не предполагал, что его образ удара Некроманта по лицу действительно повредит

ему.

«Владелец?»

Некромант проигнорировал вопрос. Он был настолько потрясен, что использовал эпитафию из жизни, из своей родины. Но он физически наклонился и вытащил что-то из груды костей, бывшей телом Торена.

«Королевства бесконечны. Он действительно сделал

это. Кости архимага.

Используется при создании простого скелета? Мертвые боги.

Он был потрясен

. Впервые за десятилетия Некромант почувствовал эти эмоции. Пятьдесят процентов его мыслей? Семьдесят пять, восемьдесят — все, кроме одного, мгновенно сосредоточились на ситуации, а гнолл, которым он управлял, спешил в безопасное место как можно быстрее.

«Владелец? Что это за кость?»

Иджвани в замешательстве уставился на кость, которую держал Аз’кераш, — ребро. Ей это казалось… нормальным. И действительно, даже Некромант этого не заметил. Но теперь он посмотрел

—

«Изнутри! Осторожное, скрытое заклинание! Он написал это швейной иглой? На этой кости! Кости архимага Нехрета!

»

В комнате прогремел голос Аз’кераша. Внезапно – что тревожно – он полностью сосредоточился на Торене. И скелет прекратил попытки освоить психические удары и остановился.

Потому что здесь был Некромант.

И каждая часть разума Аз’кераша присутствовала. Он изучал кость, прослеживая первое очевидное заклинание, почти грубо нанесенное на внешнюю часть ребра, а затем внутреннее заклинание. Он тут же щелкнул пальцем.

Еще один кусок кости поднялся. И Аз’кераш проследил заклинание от ребра до позвонков. Он нашел часть, которая была связана с этими двумя.

«Полностью на связи. Внутренние решетчатые конструкции, без единого излома. Единое заклинание. Должно быть, он провел год

вырезаем все тело. По меньшей мере! И это умение! Уровень мастерства заклинаний — именно такой глубины я ожидал от уровня 50—

нет.»

Аз’кераш изучал кости. Магию, составляющую каждый дюйм тела Торена, было трудно прочитать даже ему. Поэтому он скопировал это.

Избранные увидели магические линии, рисующиеся в воздухе вокруг Аз’кераша, когда он начал воспроизводить магию, запечатленную в Торене. Это были не просто строки текста; у него было более двух измерений. Магические чары облетели Аз’кераша, и его глаза расширились.

«…Нет.»

Он уставился на магию. А потом закрутился. Двигаясь быстрее, чем они когда-либо видели его, Избранные увидели, как он направляется обратно к Торену. Руками Аз’кераш схватил голову скелета.

«Невозможный.»

У него была мысль. Вывод, который сразу же появился у него в мыслях, опережая доказательства. Вистрам. Молодой [Маг] опозорен как [Некромант]. И если она

был там—

Магия была так похожа на магию его друга. Но этого не могло быть. Он скопировал дизайн Cogn—

Нет.

Но Аз’кераш теперь почти боялся. Потому что он знал, что чувствует. И вывод был почти ошеломляющим.

«По интерьеру. Здесь будет самая суть управляющего заклинания. Как и настоящие привязки.

— прошептал Аз’кераш, поворачивая череп Торена. Скелет увидел перевернутого Иджвани, смотрящего на него. И он услышал голос Аз’кераша.

«Что это?

Какие-то чары [Ужаса]? Это было написано внизу. Но Джилнет этого не писал. Это выглядит естественно…»

И тогда он остановился. И тогда Некромант, чья кожа была бесцветной, побледнел. Он смотрел долгую минуту. А лицо его было таким, что Избранный замер и не смел сказать ни слова. Торен почувствовал шок и недоверие, волнами скатывающиеся с Некроманта.

И тогда Аз’кераш уронил череп.

Он не хотел этого делать. Череп Торена треснул

на земле. Скелет потряс бы кулаком, если бы у него было тело. Каждый раз!

Он почувствовал, что его подхватили, хотя окружающая магия смерти залечила трещину в его черепе.

«Мгновенная регенерация посредством вливания маны? Это не кости Нехрета.

Он не мог спланировать и половины этого. Это похоже на прототип. Ряд идей, объединенных в одну конструкцию, чтобы увидеть, что работает, а что нет — в юности я проделывал это тысячу раз. Но что это такое?»

Голос Аз’кераша был очень мягким, когда он заставил Торена парить в воздухе перед ним. Некромант отшатнулся назад.

«Мастер, что это? Это угроза?»

Венитра в тревоге поднялась на ноги. Другой стоявший на коленях Избранный посмотрел на своего хозяина. И они увидели на его лице нечто иное, чем страх, а не ту эмоцию, которая была тогда, когда Зел Шивертейл бросил вызов своей смерти.

Что-то другое.

Аз’кераш, Некромант, Перрил Чандлер, архимаг Чандлер — все они уставились на Торена, когда голова скелета поднялась выше. Существо, которое было скелетом, бушевало, протестуя против того, чтобы его уронили, жаждал смерти, отпускало оскорбления, связанные с звонком, но даже этот голос затих.

Потому что воздух трясся. Торен обнаружил, что поднимается все выше и выше в темную комнату. И магия пробежала по замку.

Оно сияло

в [Некромант]. Чистота силы, победившая смерть. Когда Аз’кераш говорил, его голос повысился.

«Скелет. Вы были созданы Архимагом

кости. Вас создал ребенок! Мальчик-самоучка в эпоху упадка некромантии! Когда мир проклинает мое имя,

и древние архимаги больше не практикуют магию смерти! И все же… я вижу заклинания моего старого друга в каждой черточке твоего существа.

Аз’кераш указал на Торена, когда скелет увидел, как его сущность вытянулась вокруг него. Магия, написанная в самом воздухе. Голос Аз’кераша стал громче.

«Магия архимага!

Тот же самый, который использовался для создания истиннокаменных големов. И если Зелкир не живет и не ходит по залам Вистрама тайно, только одно существо все еще хранит эти знания. Это означало, что она отдала его мальчику, и он запечатлел вершину магической теории на твоих костях.

С булавкой, в пещере.

Торен увидел молодого человека в грязной одежде, который ругался и с кропотливой тщательностью вписывал кости.

В течение года. В течение бесчисленных дней и месяцев.

«Но это еще не все.

Скелет! Почему у тебя есть имя? Почему у тебя есть голос? Воля? Если у вас есть хотя бы одно из них, вы созданы моими Избранными. Как мыслящие големы, за создание которых Архимаг Зелкир был назван [Архимагом]. Это было бы имитацией высшего рода. Гениальная работа даже по воспроизведению. Но когда тебя создали случайно…

Молодой человек танцевал и радостно смеялся, когда Торен поднялся. «Это работает, это работает!» Прототип, задуманный как эксперимент. Идеи, собранные в кучу, наугад. Создание чего-то уникального.

— …Я вижу это в тебе. Как? То самое, чего искал Зелкир из Салазсара. Сердце волшебного творения.

Я искал его полвека. И это ускользнуло от меня. Так как…? Почему…?»

Перрил Чендлер подняла глаза. И голос его дрожал. Торен уставился на [Некроманта]. Он понятия не имел, о чем говорит, но наслаждался моментом.

«Как это возможно!? Покажи мне правду! ОТВЕТЬТЕ МНЕ! [ОЦЕНКА].

»

И Торен увидел, как Аз’кераш вытащил палочку и указал. И вместо забвения Торен увидел слова, вылетающие из его черепа. Записывали себя в воздухе аккуратными словами, простым языком. И Избранник Некроманта, и он сам уставились вверх.

И прочитайте это:

Торен—

[Скелет-рыцарь], уровень 28

[Танец с мечом], уровень 13

[Лидер нежити], уровень 14

[Тактик], Уровень 6

[Барменша], Уровень 3

Буквы повисли в воздухе. Аз’кераш уставился на них. И рот его беззвучно шевелился.

«…[Барменша]?»

Кераш уставился на последний урок. Но тут у него закружилась голова. Его хозяин указывал на слова, висевшие в воздухе.

Класс скелета. Его уровни. И Торен увидел, как глаза Некроманта расширились.

И он засмеялся

. Он рассмеялся с недоверием, яростью, недоверием.

Нежить в замке некроманта из черного камня зашевелилась.

Тысячи воинов-скелетов двигались вдоль стен. Нежить скрылась в потолках и поднялась земля. И гиганты из костей поднялись из земли.

Поднялся и сломался. В комнате Избранный почувствовал, как собирается магия, когда Аз’кераш указал на светящиеся слова. Они бросились вниз слишком поздно. Череп Торена наблюдал, как их подняли и швырнули.

по комнате, как куклы. Он увидел, как заклинание вырвалось из палочки Аз’кераша и пронеслось мимо его головы.

Всего несколько футов вправо и вперед, и он бы потерял сознание. Но заклинание выстрелило вверх. Замок затрясся, и часть его взорвалась.

как Некромант швырнул заклинание и ругался. Но слова повисли в воздухе. Когда пыль падала вниз, а ночное небо сияло над его головой, Торену хотелось, чтобы у него все еще была челюсть.

Он посмотрел на лицо Аз’кераша. И ему очень хотелось улыбнуться.

—

Со временем наступил мир. И тихо. Со временем Торен обнаружил, что все еще представляет собой череп, покоящийся в центре магического круга, пока Некромант спокойно говорил и анализировал… все.

Во время. Но прошло немного времени. Может быть, несколько часов?

Большую часть ночи? И это включало в себя такие события, как Избранные, бегущие в поисках укрытия, умоляющие своего хозяина не разносить их на куски, как это было у него… ссора с реальностью.

Да, это был хороший способ выразить это. Ссора с реальностью. При этом Аз’кераш своей палочкой, а иногда и просто пальцем, выбрасывал куски из своей лаборатории. И замок. Да и вообще ничего не видно.

Торен был избавлен от этого, по иронии судьбы, в то время, когда он бы принял забвение от сферы распада, взорвавшейся в его череп. Но ему пришлось признаться: раньше он закатывал несколько хороших истерик. Бьет предметы, швыряет череп в стену темницы, топчет вещи и бегает, нанося удары людям.

Аз’кераш

мог вызвать падающие кометы, взорвать ползамка огнем, даже вызвать небольшое сотрясение и швырнуть сквозь него кусок земли.

один из Костяных Гигантов во дворе.

Когда он закончил, даже усиленные магией крепостные стены его замка поддались если не огню или одному заклинанию, то множеству заклинаний. Последний — огненный луч, который узнали бы Магнолия, Река, Ресса или покойный великий маг Немор — буквально пробил дыру в стене замка и почти насквозь Венитру.

Лес вокруг замка Аз’кераша в настоящее время горел. [Некромант] взмахнул палочкой, и с неба начал падать дождь, гася пламя. Он сел перед магическим кругом, когда Торен увидел своего Избранного, прячущегося за Венитрой в углу комнаты.

«Иджвани, Беа, Кераш. Я закончил произносить заклинания. Ты можешь выйти из тени Венитры.

Другой Избранный колебался. А затем они вышли из-за спины Венитры. У них были причины нервничать; Голова Кераша даже сейчас зашивалась Би. А кости Иджвани с одной стороны почти расплавились, несмотря на броню.

«Владелец? Какова твоя воля?»

Некромант тупо уставился на Торена. Скелет увидел магический язык, плавающий вокруг его черепа — то, что, как он предполагал, было самой его сущностью, заклинанием, дающим ему жизнь. Было странно видеть это. Как-то интимно. Непристойный?

Некромант не сводил глаз с магического письма. Он говорил устало — он произнес по меньшей мере пятьсот заклинаний, которые видел Торен, каждое из которых было разным и очень разрушительным. Скелету вроде как понравилось, кем бы ни был этот [Некромант] после этого представления. Надо было восхищаться таким разрушением.

«Убирайтесь. Замок в целом. Начнем с… дыр в стене. Я прекрасно осознаю, что уничтожил части чар. Отремонтируйте стены как можно лучше, используя камень и раствор. Мобилизуйте столько нежити, сколько потребуется. То же самое и с любыми другими частями замка, включая библиотеки, рабочие помещения. Составьте список поврежденных участков. Иджвани.

«М-Мастер?

»

Скелет-маг затрясся костями. Аз’кераш слегка повернул голову; его глаза все еще бегали по магическому кодированию.

«Отремонтируйте охранные заклинания, насколько это возможно. И соберите для меня все имеющиеся у меня тома по «Некромантии». Все мои ингредиенты. Драгоценные камни для рунического письма… фолиант, перо и чернила. По десять штук каждого. Волшебные пишущие перья».

«Да Мастер. Немедленно, Мастер.

Избранные рассеялись. Аз’кераш просто сидел там. На самом деле ему не нужно было сидеть. Он не устал. Но ему нужно было сесть.

«Когнита».

Торен не знал, кто или что это было. Но Аз’кераш сделал это. Он кивнул сам себе.

«Она научила его. Конечно. У нее есть воля. Она не дала мне…

но меня называли предателем и предавали анафеме примерно во времена Зелкира… Интересно, могла ли она так сделать?

Он сделал паузу. Аз’кераш поднял руку.

«[Сообщение] — нет. Но, возможно… [Сообщение]…

Он отменил заклинание во второй раз. [Некромант] погрузился в более задумчивое молчание. Сейчас было не время для спонтанности. Он думал, как мог.

«Зелькир потерпел неудачу. Опять и опять. В течение десяти лет, и именно тогда он был одержим

, а не просто преследование. Как и я. Не существует сценария, в котором Когнита обладал завершением своей работы и просто сохранял ее. Итак… она лишь дала ему основу разума.

Только

. Некромант бы рассмеялся. Он посмотрел на Торена. Скелет посмотрел в ответ.

«Прототип. Возможно, даже ошибка. Но он явно намеревался сделать его основой для более поздних проектов. Почему он не заработал больше? Потому что… ну, стоимость маны, безусловно, является проблемой. Но также — да. Я начинаю понимать. Потому что он не подчиняется приказам.

Ты ренегат».

Аз’кераш обратился к Торену. Скелету хотелось кивнуть. Ага, ренегат. Никто не сможет удержать этот скелет.

«Конечно. Непредвиденные побочные эффекты. Скорее всего, он верил, что сможет создать максимум разума. И его законы заклинаний действовали бы. Но тот, кто способен выравнивать уровень?

Настоящая личность? Да. Несчастный случай. Но теперь — как

он сделал это? Молодой человек, сделай то, что не смогли сделать архимаги и древние [некроманты]?

Вот в чем был вопрос. Некромант встал и обошел Торена, осматривая его, даже поднял череп и перевернул его. [Некромант] выдохнул, слегка посмеиваясь.

«Ха. Должно быть, он использовал самую тонкую иглу, какую только можно себе представить. И невозможно сосчитать, на скольких черепах он это написал. Тысяча строк и едва ли такой длины…

Ему пришлось усмехнуться, увидев замысловатую царапину на черепе. Даже с помощью микроскопа – или, скорее, заклинания, способного сделать то же самое, это было минутой. Одна-единственная ошибка, и Рыбам пришлось бы начинать все сначала. Не говоря уже о том, если бы в череп попало немного грязи или он поцарапал бы его ногтем, прежде чем это было сделано…

Неудивительно, что он сделал только один.

Но как? Несмотря на это, самому Аз’керашу потребовалось время, чтобы прочитать все слои и слои.

заклинаний.

Работа мастера. Это была теория, язык и совершенство, слитые в одно единое заклинание творения. И это не было

Работа Рыб. Он только что скопировал это из Cognita.

«Это определенно стиль Зелкира. У него было десятилетие, чтобы улучшить его. Да… какое совершенство. Но остается вопрос: что сделали Рыбы Джилнет?

»

Потому что он должен был что-то сделать, чтобы завершить работу Зелкира. Верховный маг Зелкир, самый знаменитый Дрейк своей эпохи, создал големов разумными, но никогда — полной жизнью. Никогда не было души, которая могла бы выровняться. Аз’кераш прорабатывал сложнейшие заклинания, написанные десятилетиями.

Охота за самим источником души Торена, как бы то ни было. Это заняло у него много времени. Настолько долго, что Иджвани вернулся с материалами, в то время как другие Избранные пытались заделать зияющие дыры в стене из-за фундаментального отсутствия масонских знаний или архитектуры.

Именно черный скелет, маг, которого обучил и вдохнул в жизнь сам Аз’кераш, увидел [Некроманта], стоящего в его лаборатории. Иджвани остановилась со связкой каких-то предметов в руках.

Она была Иджвани, возлюбленная своего хозяина. Самый большой скелет в мире. Именно так она думала о себе. Теперь она увидела и услышала зрелище, неизвестное замку.

Ее хозяин смеялся. Смеялся так сильно, что плакал. Он вытер слезы из глаз. Его тело омолаживалось, меняясь даже на такую ​​мелочь. Он засмеялся, когда голова другого скелета парила в воздухе. И Иджвани ужасно, ужасно ревновал. Она увидела, как ее хозяин, все еще смеясь, повернулся и прислонился к стулу, на котором он принес сесть.

«Зелькир.

О, Зелкир! Если бы вы могли это увидеть. Старый друг? Ты жив?

Скажи, что да, чтобы ты мог это увидеть! Ответ, который ускользнул от нас обоих. Какими дураками мы были на пике своего волшебства. Смотреть-

»

И он указал. Иджвани увидел все заклинание, вырезанное на черепе Торена, более ста тысяч крошечных магических линий, написанных самой маленькой иглой, которую только можно вообразить, вокруг внутренней части его черепа.

Магическая диаграмма, заклинание, написанное на внутренней стороне каждой его кости. Взаимосвязано.

Великая магия, созданная для создания одной вещи. Намного сложнее, чем любое заклинание, оживить голема или нежить. На самом деле, настолько мощное заклинание, что эффект был невероятно ограничен – просто дать способность к мышлению, к росту, не более того. Создать душу там, где ее не было.

Самая смелая из мечтаний любого класса. Более важное, чем золото [Алхимика], которое они давно выяснили и запретили. Более разрушительное и меняющее мир, чем любое базовое заклинание 7-го уровня.

Старая магия. По слухам, существовал. Магия, изменяющая мир самим своим существованием. Создать человека с душой. Кто выровнял.

Вот так они создали Струнных Людей из магии, хотя и по-другому.

И Зелкир, величайший [маг] своего поколения, преследовал его. И он отчаялся, поскольку эта задача сломала бесчисленное количество [Магов] перед ним.

Но вот ответ, основанный на магической формуле, над которой он так долго трудился. У Аз’кераша были свои собственные формулы, во многом похожие на Зелкира. Потому что оба были так близки

. Но их ответы были неверными сто тысяч раз.

И все же — вот оно. Аз’кераш уставился на завершенное заклинание. Ему не обязательно было читать все это, но он это сделал.

Зелкиру не нужно было многое менять. Он уже превзошел гениев и одаренных людей, создав разум.

. И каждая линия его элегантности была выписана, создавая мысль. Но внутри грандиозного замысла, где лежал череп Торена, находился центр шедевра.

Именно там, в самом центре головы скелета, лежал ключ к творению. И именно в этом пространстве Аз’кераш и Зелкир создали бесчисленные формулы, надеясь найти правильный ответ на этот непознаваемый ответ, который преодолеет разрыв и превратит магию в жизнь.

Что такое жизнь?

Ответом было то, что сделало Торена. И посмотрите — Аз’кераш указал на ответ и засмеялся над его чистой, простой и глупой гениальностью. И вот оно.

Место было пустым. Там ничего не было написано. Аз’кераш, архимаг Чандлер и человек, известный как Перрил Чандлер, откинули назад голову и рассмеялись. Ответа не было.

Никакого великого гения из Рыб Джилнет. Но это сработало

. Магия горела в глазах Некроманта. И он увидел это.

Ответ без слов. Потому что что бы вы могли написать, что описало бы жизнь во всей ее полноте?

Какой гений. И все еще-

«Какой идиотизм. Все это время это был ответ студента».

Пробел вместо ответа в тесте. Оставьте это поле пустым — и позвольте магии заполнить пустоту. Это означало… Зелкир всегда был прав. Это означало, что его заклинание всегда работало.

. Какая ирония. Если бы он просто оставил это поле пустым, это сработало бы. Но он и Аз’кераш всегда думали, что знают ответ.

Не Рыбы. И его заполнитель, частичный скелет-прототип жил

. Аз’кераш рассмеялся. И затем он поклонился.

Поклонился волшебству. Не в одну руку, а в красоту заклинания. И Торен, Иджвани увидел, как он вздохнул.

«Каждый раз, когда мне кажется, что я понимаю магию со всеми ее законами и правилами, я удивляюсь. Потому что суть магии отличается от того, чему нас учат. Вот это. Пустое место на карте. Момент вдохновения. Гений

не могу понять. Но оно приходит без спроса. Как будто магия не была частью Уровней и правил. Но оно подчиняется».

Он сидел и качал головой. И [Некромант] подумал – впервые за долгое время – что, возможно, он снова близок к повышению уровня. Он улыбнулся. И вспомнил, каково это — быть живым, с бьющимся сердцем.

На некоторое время. И затем он повернулся. И увидел Иджвани, ожидающего у открытой двери. Скелет сжался, когда Аз’кераш посмотрел на нее с таким иностранным выражением лица. Но он поманил ее.

— Пойдем, Иджвани.

Она подошла, поклонившись, ожидая его команды. Но Аз’кераш поднялся и осмотрел ее. Иджвани замер. Она обнаружила, что сидит на одной из его ног. Она не была тяжелой, но контакт был чуждым. Аз’кераш не прикасался к ней с тех пор, как создал ее.

«Ах, Иджвани. Мое творение. Мой… слуга. Посмотри, что я с тобой сделал».

Он видел места, где расплавилось волшебное железо, которым он обмазал ее кости, исказилось от огня от его порыва. Лицо Некроманта омрачилось, когда он провел пальцами по костям Иджвани. И они были исправлены.

«Я ваш Избранный, Мастер. Я существую, чтобы исполнять твою волю».

Шепот Иджвани был мягким. Она молчала, зная, что сохранит этот момент среди других Избранных, если только с ними не поступят так же. Некромант остановился.

«Да. Именно таким я создал тебя. И конечно, как я к тебе отношусь. В конце концов, я знаю, что это правда: вы нежить. Мое творение, способное чувствовать, но не более того. Ограниченная мысль. Инструмент, которым, возможно, стоит дорожить, но который нужно использовать».

Скелет-маг кивнул. Она не нашла в этом никаких недостатков. Но тогда… почему ее хозяин закрыл глаза?

«Зелькир так и думал. Несмотря на все, он любил трех своих величайших слуг. Они были его слугами. И я… понимаю. Потому что я не могу видеть в тебе ничего большего. Я не мог. Мы увидели в тебе пределы нашей магии и ремесла.

«Мне жаль, что я несовершенен, Мастер.

»

Огонь погас в глазах Иджвани. Лучше быть несостоявшимся, чем быть неудачником. Она посмотрела вниз. Но Аз’кераш схватил ее за подбородок. Нежно.

«Ах, Иджвани. Еще день назад мне бы не хотелось услышать от вас такое. Я бы согласился и был бы обеспокоен, если бы вы сказали что-нибудь еще. Но с этого дня мне придется преподать тебе лучшие уроки. И мне придется вспомнить…»

Он замолчал. Иджвани пошевелилась, но ждала. Аз’кераш улыбнулся. И глаза его заблестели. В какой-то момент это были черные глаза с белыми зрачками. Следующий-

«Владелец?

»

Испуганный голос заставил Аз’кераша посмотреть на нее. И Иджвани увидел тот же, обнадеживающий взгляд смерти. Но улыбка осталась. Некромант огляделся. В своей темной комнате, практически без света, кроме сияния магии, потому что нежить в нем не нуждалась. На стенах, где их не украшал ничего, кроме камня — мха, который время от времени уничтожал его Избранный. И он нахмурился.

«Какой мрачный замок. Подходящая гробница, чтобы провести в ней десятилетие из тысячи лет. И прошло ли уже десятилетие?..

Он провел рукой по глазам. Мигает.

«Бессмертие. Это тяготит всех нас. Интересно, упустил ли я то же самое у тех, кого встретил? Теперь я вспоминаю свою встречу с Пауком Терандрии и…

Он осмотрелся. У Торена, парящего в магическом круге. Иджвани. Торену снова стало скучно. Ему было интересно, сможет ли он победить Иджвани в бою. Украдите ее тело.

И Некромант это услышал. Его глаза сверкнули, и Торен заглушил свои мысли. Потому что сила

скрывался там. Но Некромант поднял палочку.

«Тело. Думаю, вам подойдет. Торен.

Кости полетели. В глазницах Торена вспыхнуло пурпурное пламя. Он почувствовал, как вокруг него появилось чье-то тело.

Он стоял в магическом круге. Наклонил голову влево и вправо. Открытые и закрытые идеальные руки. Аз’кераш посмотрел на него.

«На данный момент тот же дизайн. Позже — апгрейды. Изменения. Но сначала другие дела. Мой замок… темный.

Он вернулся к своим владениям. Торен посмотрел на Аз’кераша. Он осмотрел свое тело. Ему не хватало своего особенного

кости, но они были… приятными.

Крепкие кости. Волшебные сами по себе. Высокое качество. Не те низкосортные вещи, которые он использовал. Он согнул одну руку и сжал кулак.

Затем он прыгнул Аз’керашу в спину. Скрытый атакующий удар!

Иджвани переехал. Она подняла руку. Аз’кераш повернул голову.

Торен полетел. Наткнулся на что-то. Он прилип к стене замка, и его опутала белая паутина. Возмущенный скелет извивался, но был прочно заключён. Некромант рассмеялся.

«Личность!»

«Мастер, мне стоит это уничтожить?

»

— прошипел Иджвани, глядя на Торена. Он попытался освободить одну руку. Сразись со мной, глупый скелет!

Иджвани услышал его и направил светящийся палец на череп Торена. Встревоженный скелет попытался изменить свои мысли. Э-э, не глупый скелет! Прекрасное строение костей! Особенно большеберцовая кость!

Иджвани в замешательстве остановился. Аз’кераш схватил ее за палец.

«Иджвани. Потерпи. Дай мне подумать.»

Она опустила палец и посмотрела на своего хозяина. Аз’кераш озирался по сторонам, поджимая губы и качая головой.

«Форма? Это… допустил бы я когда-нибудь такую ​​плесень на своих стенах? Он тоже черный. Я уверен, что это… ну, только у Кераша и Би когда-либо были легкие, и меня бы это не волновало. Но глухие стены. Непригодно, совершенно. И тишина… десятилетия.

«Владелец? Стены неправильные?

»

Скелет-маг был очень смущен словами своего хозяина. Аз’кераш вздохнул.

«Музыка, возможно. Окружающий. Хм? Ах, Иджвани, один момент. Я не [Композитор] и не музыкальный маг, но я, по крайней мере, могу вспомнить то, что слышал».

Он взмахнул палочкой. И Торен, который освободил одну руку и искал оружие, которым можно было бы забить их обоих, почувствовал, как камни вибрируют.

вокруг него. И тут — черный камень и мох двинулись

.

Стоун подвинулся. И во тьме образовались рот и глаза. Лицо заговорило. Нет, пел.

Торен замер, когда первый звонкий голос эхом разнесся по комнате.

Иджвани пошевелился. Она подняла глаза, когда все больше частей замка превратились в лица. И голоса начали говорить.

Мужчина и женщина, поющие из другого времени. Глубоко, красиво, пою концертно. Сначала Иджвани не понял слов. Они были такими глубокими. А некоторые исполнялись на других языках. Нежить прислушалась. И услышал, как слова превращаются в музыку.

Пение. Эхо разносится по залам. И глубокий, и печальный, и по-своему воодушевляющий. Мужские и женские голоса, концертно поющие слова. Что-то, что заставило двух скелетов остановиться. Ибо они услышали песню, которую больше не пели в этом мире.

«Когда-то эта музыка подходила для дворца Сильварии. Никогда. Но пусть это послужит новой цели».

Аз’кераш слушал, тихо говоря, пока голоса разносились по замку. И нежить подняла глаза и прислушалась. Голоса возносились вверх, напрягаясь в поисках чего-то помимо славы, цели, которая была сердцем мертвой нации, о которой они пели.

Гимн. Это было так близко к молитве, какую только знал этот мир.

Но даже Некромант не знал об этом как таковом. Торен, слушая, жалел, что не слышал. Потому что музыка была прекрасна. И он никогда не сможет забыть это или то, что это с ним сделало.

Он дернулся

как он услышал глубокий колокольный звон на фоне иллюзорной песни-памяти. Аз’кераш с любопытством взглянул на него. Но затем он пошел дальше.

Взмах палочки. И темные стены стали яркими, словно изящные позолоченные обои дворца. Некромант критически изучил его.

«…Нет. Но больше подходят дисплеи. Я найду что-нибудь. Возможно, произведение искусства. И книги.

«Владелец? Для чего все это?»

Когда стены вернулись в нормальное состояние, Иджвани решил, что торжественная песня больше подходит темному замку. Но ее хозяин думал наперед. Он посмотрел на нее.

«Ты, Иджвани. Ты и мой Избранный. Этот замок был пригоден для нас с тобой еще день назад. Но не более того. После этого это место не для тебя.

«М-Мастер? Меня снова высылают?

»

Навсегда? Был ли это ее конец? Иджвани боялся. И она увидела, как глаза Некроманта изменились. Он наклонился и поцеловал ее в череп, как иногда делал с Би. Она замерла. Торен сделал паузу. непристойно.

Другой рукой он попытался броситься в Аз’кераша. Рука отлетела назад и ударила его обратно по голове.

«Нет, Иджвани. Ты останешься здесь. Ты мне нужен. Это просто не дом для тебя. Не то место, где можно растить или учить… детей.

Он указал вокруг. И Иджвани не понял. Но Аз’кераш сделал это. Он смотрел на нее, думая о будущем.

«Это… Торен. Любопытная личность».

Он посмотрел на Торена. Скелет тут же притворился мертвым. Аз’кераш кивнул.

«Ты, Иджвани. Венитра. Кераш и Беа. Не Оом. Он ушел.»

«Мне грустно, Мастер. Извините, но мне грустно из-за Оома.

»

«Да. Мне бы хотелось, чтобы он выжил сейчас. Но Иджвани, вы четверо — только первые. Пожалуй, да, и этот Торен тоже. Пять. Но пусть их будет хотя бы десять».

«Десять, Мастер?

»

«Да. Десять моих Избранных. Вы все. Мне придется изменить вас четверых. И посмотрим, можно ли изменить этот скелет. Возможно нет. Он — его собственное творение. Но еще как минимум пять.

Еще пять Избранных? Были ли они настолько дефектны, что пришлось удвоить их численность? Но затем Иджвани увидел улыбку Аз’кераша. И она начала понимать.

«Как изменить нас, Мастер?

»

«Почему, чтобы дать тебе возможность повышать уровень, Иджвани. Ты и трое моих Избранных. Наконец они будут завершены. Я должен… завершить твои проекты. Ты всегда должен был быть меньшим, чем Когнита. Truestone — самый мощный камень в мире. И я не могу этого сделать. Но я могу дать тебе силы.

»

«Разве это не будет пустой тратой материалов, Мастер?»

«Уже нет.»

Некромант улыбнулся. Он махнул рукой, и Торен упал на землю. Скелет осторожно вскочил на ноги. Аз’кераш посмотрел на него с ярким интересом. Жду, что сделает Торен. Скелет остановился. И затем он направился к выходу.

«Как интересно. Интересно, изменишься ли ты, Иджвани?

«Быть ​​таким?»

В голосе Иджвани был откровенный ужас. Торен врезался в невидимую стену. Он остановился, решил пойти другой дорогой. Он начал сжимать руки в воздухе. Он был в коробке! Аз’кераш пожал плечами.

«Я не знаю, что произойдет. Но я изменю тебя. И сделать меня Избранным. Нежить, которая может выравниваться.

»

И Иджвани это понял. Она огляделась вокруг, пока стены пели. И Некромант улыбнулся. Он однажды засмеялся.

«Какое величайшее творение я создам? Какой идеальный дизайн? Сейчас

Я понимаю, Зелкир. И они вырастут за пределы того, что я могу сделать».

Он посмотрел на Иджвани. И она увидела, как он смотрит на нее.

И она чувствовала себя… счастливой. И странно. Ее? Выравнивание? Она посмотрела на скелет, который принес все это сюда. То же самое сделал и Аз’кераш. Он кивнул Торену. И Иджвани почувствовал еще одну вспышку ужасной ревности. Потому что Аз’кераш улыбался Торену.

Изумленный. Даже… уважительно. И это все, что сказал Некромант, поднимаясь вместе с Иджвани.

«Сейчас так много дел. Но… медленно. Осторожно. Магия творчества находится в моих руках. И я не могу увидеть суть жизни».

Он указал на пустое место, написанное в самом сердце магической теории.

«Но у меня есть время. Время – и все же – какая странная вещь. Я вполне могу завоевать этот мир до наступления столетия».

Иджвани энергично кивнул. И Торен остановился. Потому что он снова был пленником. И женщина Торен – нет, Нехти – исчезла. На данный момент. Но в этот очень запутанный день он поймал себя на мысли, что с этим человеком из Аз’кераша все в порядке.

И Некромант поднял палочку. И он разослал темные [Сообщения] по всему миру. Осторожно, нет, пожалуй, опрометчиво. Но пришло время. Он чувствовал себя живым. И мертвец улыбнулся. И тогда он пошел создавать вторую прокачку нежити.

Вещь, способная положить конец миру. Чтобы принести гнев и разрушение. И она называла себя…

Иджвани.

—

Пока только три [Сообщения]. Только трое, максимально осторожные. Или так же безрассудно. Каждый разный. Другой природы.

Первый, учтивый, деликатно сформулированный, смиренный, умоляющий.

Тайный. Доставлено, как было написано, и отправлено курьером по назначению. Хотя даже знаменитому Курьеру пришлось остановиться.

Они боялись нажить себе врага из [короля] на этих землях. Поэтому Курьер остановился, когда на границе поднялись мертвецы. Гаруда, Чайта, Небесный Мираж, обеими крылатыми руками протянула письмо нежити, стараясь не содрогаться.

Его пронесли по всей стране Хелт, из мертвых рук, перейдя к живым у ворот. Перенесен в присутствие нежити [Короля].

Фетохеп из Хелта прочитал письмо на досуге. Это был перерыв в его недовольстве ситуацией с Джекрассом и Белчаном. Но, как он повторил, Хелт был нейтральным. Несмотря на торговлю

с Реймом. И если какой-либо народ хотел воспротивиться его воле, ему достаточно было пересечь его границу с армией.

Такова была воля Фетохепа. И [Король] прочитал письмо. Пламя, пылавшее в его иссохших глазницах, на секунду погасло. А потом возобновился.

«Ах.

»

Это все, что он сказал. Фетохеп рассмотрел письмо, но не поручил своим [Магам] его изучить. Это было бы грубо. И еще — бессмысленно. Он предал его огню. А потом он сел и задумался.

«Любопытный. Почему сейчас?»

Никто не ответил ему, поскольку Фетохеп не давал никаких советов, кроме тех, которые были равны его мудрости и опыту. Таким образом, он остался один. Он размышлял в темноте. Ибо Хелт двигался со скоростью бессмертного. Играем в игру навсегда.

—

Второе письмо было более актуальным. Все-таки сердечная, но просьба, а не тактичное расспрашивание о формировании возможного диалога. Более прямой.

Ни один Курьер не нес такого. Меньше было необходимости в формальностях… такого рода. А кроме того, пункт назначения был к тому, кого с трудом нашли даже лучшие из Бегунов.

Она прекратила вязать, когда пришло [Сообщение]. И оно выразилось в нитке. Белавьерр моргнул.

«Хм».

А потом она вернулась к вязанию. Она думала, пока ее пальцы неосознанно отрабатывали давно отточенные приемы. И то, что вязала Ведьма, сдвинулось с места.

. Это издало звук.

«Тише».

Это все, что сказала [Ведьма]. И она улыбнулась. Хотя… возможно, ей не следует этого делать. Она рассеянно посмотрела на то, над чем работала.

Просто немного… зла. Хотя для нее это было не то, что она до конца понимала. Злом было то, что другие люди любили называть. Поэтому она старалась изо всех сил. Как мастер мирового класса в шкуре любителя.

Ведьма Стежка сидела в пустой деревне, кроме нее и ее творения. И подумал о вежливом вопросе Некроманта. Приглашение. Деревня бесшумно двинулась. А Белавьерр уставился на жителей деревни.

Они переглянулись. И Ведьма Стежка кивнула. Она сшила ответ в воздухе, сшивая слова обратно.

«Я согласен. Позже.»

Это все. Затем она вернулась к своей работе. И то, над чем она работала, было делом страсти. Никакой сделки не было. Наполненный любовью, хотя жители деревни могли с этим не согласиться.

Любовь матери к дочери. Если ее нужно ненавидеть, пусть ее ненавидят

. И если она должна быть злой – пусть мир кричит ее имя.

—

Последнее [Сообщение] было самым кратким даже по сравнению с тем, что было отправлено Белавьерру. И это заняло больше всего времени. Возможно, потому, что тот, кому оно предназначалось, не привык к такой переписке.

Но наконец оно пришло, и тот, кому оно предназначалось, поднял глаза.

«Для меня?»

— Да, мисс, да, то есть да… Когнита.

Истиннокаменный голем посмотрел на [Провидца], дежурившего по сбору [Сообщений]. В конце концов, Вистрам координировал мировые [Сообщения] в целом, по крайней мере, через Гильдию Магов. Это было похоже на… почтовое отделение, выражаясь словами Аарона Ванвелла. И это было странное сравнение.

Почта шпионила за вами, перехватывала почту, иногда отправляла или меняла вещи по своему вкусу? Были ли они мировой державой, которая могла бы действовать с авторитетом и силой, превосходящими многие страны?

Возможно, возможно. И если бы это было

В этом случае лишь немногие люди будут знать об истинной силе почтового отделения. И те, кто это сделал, были бы достаточно мудры, чтобы держать язык за зубами.

Но Когнита редко получала какие-либо [Сообщения] или письма, адресованные ей, несмотря на то, что она управляла Вистрамом. Управлял академией? Ну, только с определенной точки зрения. Так думал архимаг Наили. Что думали другие Архимаги или другие [Маги] — не имело значения.

Когнита была. И последний известный Истиннокаменный Голем в этом мире нахмурился, увидев послание, которое [Провидица] заботливо вручила ей.

Она ничего не упустила, судя по выражению облегчения на лице [Провидицы], когда она поспешила уйти, или по скрытому презрению. Однако Когнита ничего не сказала. Просто развернул пергамент.

Сначала она подумала, что это послание от кого-то, кто считал себя важным. Возможно, приглашение посетить их королевство или земли. Предложение купить ее? Или трудоустроить. Магнолия Рейнхарт сделала самое последнее и самое убедительное предложение на памяти Когниты — и память у нее была идеальная.

Возможно, письмо от поклонника? Они действительно существовали, как маг-ремесленник Фемитайн и те, кто все еще создавал големов и работал с ними. Кто-то, ищущий знаний, информации, кто думал пройти через нее?

Это было бы ново. Последние мысли Когниты — между ее пальцами, раскрывающими пергамент — были догадкой, что это было от того [Мага], которому она когда-либо оказывала почтение. Действительно, один из двух. Послал ли он ей еще одно письмо?

Но последнее произошло совсем недавно. На протяжении многих лет они приходили время от времени, но совсем недавно, в последние несколько месяцев. Последний из них заставил ее улыбнуться. Неужели [Некромант] Золотого ранга достиг чего-то еще?

Все эти мысли были размытым пятном между физическими действиями Когниты; ее разум вышел далеко за рамки обычного. Она могла реагировать быстрее, чем что-либо еще, и ее чувства были намного сильнее, чем ее тело — тело идеальной, скульптурной человеческой женщины, которая была намного выше, чем любая настоящая женщина, за исключением полугиганта, — как предполагалось. Многие потенциальные [Ассасины], и они были одними из лучших в мире, обнаружили это.

Когнита могла, например, протянуть руку и вырвать мозг [Провидицы] из ее головы и заменить его куском пергамента прежде, чем [Маг] поймет, что происходит, или даже пошевелится. Конечно, она этого не сделает. Но она могла бы. Гипотетически.

Но она не была всеведущей. Что было в письме? Это была одна из тех вещей, о которых догадалась Когнита.

И на этот раз все ее теории и догадки, аккуратно организованные в порядке вероятности, оказались ошибочными. Она моргнула, читая послание, которое выглядело коротким и бессмысленным: мольба пьяного мужчины к Голему, возможно, посланная на вызов. Когнита чуть не отшвырнула пергамент.

Но потом она узнала код.

Знакомый стиль сокрытия слов между буквами. Придумано, как это часто бывает, двумя молодыми студентами академии в прошлые века. Друзья. И использовали даже позже.

Она никогда не забывала. Как нежить, правда. Големы оказались ближе к нежити, чем люди думали. И Cognita увидела истинное сообщение, написанное среди нескольких нацарапанных предложений.

«Итак, я попробовал использовать электрошоковую перчатку».

— Ты имеешь в виду… твой костюм Железного Человека.

Аарон Ванвелл уставился на молодую женщину с Земли. Елена, чье имя было греческим, произошло от корня имени Елена, как в слове «Елена Троянская» (не родственница), наполняла свою тарелку из буфета.

Знаменитый Вистрам, бесплатный для всех, с лучшими блюдами, которые когда-либо видел мир. Ответственен за провисание талии и заклинания иллюзий среди многих [Магов], даже если они сжигали заклинания произнесения энергии. Эксперты [повара] приготовили блюдо, и оно почти всегда было доступно благодаря сохраняющим заклинаниям.

На самом деле это было что-то вроде «Странствующей гостиницы». Аарон наконец-то

получил описание от возрожденцев. Судя по всему, там был один из их агентов. Он слышал все о знаменитой двери. Но [Трактирщик] отказался его продать.

Жаль, что она на самом деле не была землянкой, иначе могла бы взять это с собой. Но Монтресса, которая одолжила одну из шоковых сфер, которые Аарон сделал с помощью архимага Наили, была настойчива. Она проверяла несколько раз.

Жалость. Но дело было в том, что Вистрам

было почти так же хорошо, как гостиница, наполненная Рунами Сохранения. И там были [Повара] —

И много бесплатной помощи. Читай: рабы. По крайней мере, так думала Елена и некоторые другие земляне. Големы, подающие еду, не были огромными рабочими, сделанными из дерева, камня и т. д., которые доставляли товары из доков или даже работали под водой.

Эти больше походили на марионеток. Сделано из дерева, окрашено — не для того, чтобы полностью передать реализм, а для его имитации. «Лицо» и тела големов-служителей были мультяшными, и Аарона позабавила марионетка «Дрейк», подающая еду с тщательно шарнирными суставами.

Кто бы ни создал этих големов, возможно, даже сам Зелкир, знал, что попытки идеально передать реальность только делают такие творения жуткими. Значит, кто-то нарисовал големам глупые лица с преувеличенными, упрощенными чертами. На теле была вырезана чешуя, и Голем ловко передвигался, заботливо подавая каждому столько торта, сколько он хотел.

Торт.

Да, торт.

Это был величайший хит Вистрама, наряду со всеми другими продуктами с Земли. Это была особенная вещь, доступная только некоторым фракциям. Но недавно кто-то слил рецепт, и теперь это был секрет полишинеля, а не то, чем несколько фракций могли подкупить других [Магов] сладкоежек.

Верховному магу Наили это не понравилось. Она подозревала, что кто-то из фракции Улсиной слил эту информацию; они делали ходы. Возможно, они обзавелись собственным землянином или работали с кем-то из гостей Вистрама.

«Правильно, моя шоковая перчатка. Оно не может летать.

»

«Да, да. Итак, что случилось.»

«Ну… это работает. Но, это молния. Итак, вы знаете… он попадает в ближайшую металлическую штуку.

— Ты кого-нибудь убил?

«Нет…»

Елена вздохнула. Она была потрясающей. И Аарон не преувеличивал. Что ж, большинство [Магов], которые могли использовать заклинания иллюзий, выглядели хорошо. Но Елена, прежде чем ее нашли команды Вистрама, принесла в этот мир дар косметолога. А ее Навыки превратили ее в одного из самых привлекательных людей, которых Аарон когда-либо встречал.

Это действительно заставляло его смущаться. Но она была еще и умна; она сама изготовила первые косметические товары еще до того, как ее нашли. И технически она могла принадлежать к фракции центристов архимага Феора, но она была землянкой.

Как он. Аарону хотелось бы больше поговорить с Еленой и другими, не входящими в состав фракции Возрожденцев, но они были… насторожены. Банкетный зал был единственным местом, где они могли по-настоящему пообщаться, и даже здесь они знали, что лучше не говорить по-настоящему секретных вещей.

Например, один из охранников-полуэльфов не так уж и тайно ждал, пока эти двое получат свой торт. Аарон пытался объяснить неполадку с электричеством, а Елена дразнила его по поводу его любви к кино и так далее…

Когда они поняли, что что-то не так. Голем-марионетка, отвечавшая за подачу торта, не подавала… торт. Он остановился, кусок торта идеально балансировал на сервировочной лопатке.

«Эм? Привет? Торт?»

Аарон уставился на марионетку. Оно смотрело вперед — ну, у него были только накрашенные глаза — неподвижно. И оно не двигалось.

Ни один из Големов не был там. По всему Вистраму големы застыли. Аарон оглядел академию. И он понял, сколько их было в комнате. Просто — происхождение большинства [Магов], за исключением Когниты и тех, кто охраняет верхние этажи.

И все они остановились. Аарон, известный как Черный Маг, повернулся и посмотрел на Теуру, одну из высокопоставленных [Магов]. Но она выглядела такой же растерянной, как и он.

И смутно – встревожено. Полуэльф медленно шагнул вперед.

— Я думаю, вам двоим следует…

Марионетка пошевелилась. Теура прыгнула

как он аккуратно положил торт на тарелку Елены. Двое людей моргнули, но големы плавно вернулись в движение. Они только что остановились. На минуту.

«Ой. Интересно, что это было?»

Елена сохраняла легкий голос, глядя на Аарона. Теура помолчала, но с пустым лицом махнула им рукой и осторожно достала свой торт. Аарон и Елена засмеялись, продолжая.

И он видел, как она улыбалась, пока они не отвернулись от ее куратора. И она посмотрела на него и произнесла одно слово.

Роботы.

Например, искусственный интеллект. Как в случае с роботами, так и в теориях, о которых земляне говорили, когда были уверены, что они одни. Их беспокойство, включая ситуацию, в которой они оказались. Аарон кивнул. Однажды он оглянулся…

Марионетка смотрела на него. Просто… смотрю. Как это служило Теуре. Вы бы никогда этого не заметили. Это длилось всего секунду, а потом оно снова взялось за работу. Но Аарон подумал…

Возможно, дело было просто в разрисованном лице. Но у него внезапно возникло подозрение, порожденное каждым проклятым фильмом о роботах, когда-либо снятым. И он вздрогнул, потому что что касается его и Елены? Академия Вистрама была полна идиотов, которые никогда не слышали о восстании роботов.

Но что

вызвало эту паузу? Аарон так и не получил ответа. И он больше не жаждал торта. Даже шоколадный торт.

—

Когнита переехала. Весь ее процесс – ее существо – остановилось.

. Почти целую минуту. В шоке. Она смотрела на письмо, пока Големы Вистрама двигались, еще раз успокаивая обеспокоенных [Магов], которым они служили.

Но они забыли и об этом, маленькие [Маги], утверждавшие, что правят Вистрамом. И дело было в том, что големы им не служили.

Они были созданы, чтобы служить одному хозяину.

Верховный маг Зелкир. И именно его приказам они следовали даже по сей день. И-

Пальцы Когниты дрожали, когда она развернула пергамент и снова прочитала. Потому что она могла чувствовать страх. Она была создана чувствовать каждую эмоцию, быть максимально идеальной для жизни во всех отношениях.

Но ее хозяин потерпел неудачу только в одном аспекте. Итак, женщина, созданная из Трустоуна, двухсотлетний Голем, раб и слуга…

Прочитайте сообщение, которое отправил ей старый друг ее хозяина. Это было действительно коротко. И это читалось так:

Его работа была завершена. Я держу ключ.

Эти слова потрясли бы мир. Они изменили бы… всё. Когнита знала это, и даже она не могла предсказать, что произойдет.

В месяцах, днях или, возможно, годах, десятилетиях или столетиях. Но если бы он выжил… архимаг Перрил Чендлер, каким она его знала, использовала бы величайшую, последнюю работу своего учителя.

Завершите наконец.

Повод для радости. Когнита могла бы улыбнуться. Она могла бы даже смеяться, или танцевать, или делать бесчисленные вещи, для которых ее создал ее хозяин, но она не делала — о чем [Маги] забыли, помня только о ее функции защиты от конфликта.

Возможно, она так и сделала. Но что заставило ее замереть, так это вторая часть сообщения. И Когнита, идеальный слуга, вечное творение, колебалась.

Это было полное сообщение:

Его работа была завершена. Я держу ключ.

И под ним еще одна строка. Предложение, вопрос, разговор, который она прекрасно помнила более чем столетней давности. Когда он был жив. И он тоже это помнил.

Слова Перрила Чендлера ей.

Я могу освободить тебя.

Эти пять слов и ничего больше. Когнита уставилась на них. Надолго.

Думая. А затем медленно сложила пергамент. Ее руки и камень, из которого они состоят, изменились, превратились в другой материал. Камень, который светился.

И огонь охватил пергамент. Когнита увидела, как небольшое количество огня запылало и погасло, — и двинулась с места. Снова начал ходить.

«Еще нет.»

Это все, что она сказала. Еще нет. Но Когнита, вечный хранитель, это почувствовала. Перестановка. В мире и в ней.

И она?

Она начала становиться… беспокойной.

—

Просто нежить. Просто слуги и рабы. Големы тоже. В конце концов, это были просто… вещи. Некоторым был дан разум, своего рода воля. Но их все еще… не хватало.

Что такое душа? Где проходит граница между ними? Возможно, Когнита знала. Но эта тонкая грань, та степень неуверенности, которой было достаточно для того, чтобы многие могли сказать, что

разница? Чтобы… система отказывалась выдавать уровни? Классы? Причислять их к тем, у кого есть, а не к тем, у кого нет?

Оно было нарушено. Пересеклись. И это никогда больше не будет прежним.

Теперь смотри. Посмотрите, как первая из Избранных поднялась и снова назвала себя. На этот раз выбирая

ее имя. Или она уже была такой?

В любом случае. Изменять.

Там был скелет. Торен. Гость? Заключенный? Оба? Но относились к нему с уважением; Некромант позволил ему наблюдать, подвешенному в клетке из силы. Либо так, либо позвольте ему продолжать попытки атаковать другого Избранного.

Взгляни на него. Посмотри на них. Будучи освобожденным. Скелет все еще был слабым. И все же… без голоса.

Но она

имел голос. И он мог бы. Возможно. Возможно нет. Будущее было не таким простым. Но послушайте.

«Торен».

Голос прошептал ему. Не в его голове. Даже Торен не слышал. И Аз’кераш, несмотря на всю свою мощь

…был глух к голосу. На данный момент. Голос продолжил.

«Ну, это довольно неудобно. Мы не сможем поговорить… по душам.

»

Нехти говорила. Игриво. Но со знанием. Она и он, и части Эрин, и то, что он сделал из нее, и она из нее самой. И еще кое что.

«Посмотри на это. Посмотри на себя. Даже Рыбы. Он не думал, что ты придешь сюда. Станьте этим. И то, что они все думали о тебе — ты стал больше, чем их первоначальная… оценка. И тебя будет больше. Я тоже, даже с… ограничениями. Будет время, когда мы снова поговорим. И когда мы это сделаем, в промежутке между…

»

Она ухмыльнулась, когда Аз’кераш сотворил магию, и они были освобождены. Нехти наклонилась вперед и беззвучно рассмеялась.

«-Подготовить.

Подготовить. Для

мы — последствия.

»

Примечания автора:

Привет. Это я. Кроме того, это новая система, которую я пробую. Я представляю два связанных между собой произведения искусства: «Ледяной чудовище» Флауше Соекхена и «Рыбы и Аз’кераш» Скруджа МакДака.

Потрясающая работа. И это пойдет на Fanworks! Все новое искусство! Но есть так много

и все это публикуется в Discord Wandering Inn! Если хотите увидеть больше, посмотрите #fanworks! Включая страшные/взрослые вещи! Который всегда отмечен, чтобы вы случайно не наткнулись на него.

Ну и какие-то страшные картинки типа инопланетянина-Гази… Я отвлекся. Это была тяжелая глава. В основном потому, что я устал. У меня до перерыва осталось 2 главы, не считая этой. И мне это нужно. Я хотел бы продолжать писать, пока все остаются дома, но к этой главе я достиг пика усталости.

Все еще надеюсь, что вам понравится. Но я устал, так что это… коротко. Иш. 14 000 слов для меня мало, понимаешь? И у него может быть любимый персонаж фанатов и некоторое развитие, так что я надеюсь, что вы это примете. Кроме того, если вы не заметили, начало и конец — это небольшая дань уважения Half-Life. Игра. Потому что она только что вышла, и я хочу в нее поиграть.

Если вы этого не понимаете, не беспокойтесь об этом. Без знаний все работает. Надеюсь, вам понравилась глава, и спасибо за прочтение! Отличный фанарт, хорошие видеоигры и… болезнь. Хм. Надеюсь, все в порядке!