Глава 1598: Наказывать, Как Бы Далеко Это Ни Зашло! (Я)
Перевод: Hypersheep325
Под редакцией: Michyrr
— Найди четыреста добровольцев из треугольной щели. Расскажи им обо всех опасностях и позволь им самим сделать выбор. Обеспечьте их самым лучшим оружием. Кроме того, мобилизовать все наши силы. Мне все равно, с какими трудностями вы сталкиваетесь, будь то наблюдение в воздухе, разведчики из разных стран или тюркские часовые в степи. В течение десяти дней я хочу увидеть результат. Никто не может безрассудно убивать людей Великого Тана, не заплатив за это никакой цены. Те, кто совершает преступления против Тан, будут наказаны независимо от того, как далеко они находятся!”
— Голос Ван Чуна был ледяным,его слова разнеслись по комнате.
— Да!”
Подчиненные в комнате закричали в унисон и ушли.
Следуя приказу Ван Чуна, весь северо-западный регион начал трястись, и на границе начали накапливаться штормы.
……
На севере, за протекторатом Бейтинга, в семистах ли, в пустынной тюркской степи, собрались многочисленные люди, их шатры поднимались из земли, знамена черных волков представляли западных тюрков, стоящих между ними.
Тюркские боевые знамена трещали на воющем ветру.
В то время как жители столицы Великого Тана и севера горевали и бушевали, этот западный тюркский лагерь изобиловал радостными возгласами и смехом, ярко горели костры и звенели кубки с вином.
— Ха-ха-ха, идем! Пейте столько вина, сколько хотите, ешьте столько, сколько хотите!
— Это сушеное мясо, которое южане так старательно готовили! Качество восхитительно! Я слышал, что они должны коптить мясо в течение семи дней и ночей, чтобы сделать это.
— Как это? Неплохо, правда?”
В этот момент в самой северной части лагеря тюркский мужчина с длинными и растрепанными волосами, шрамом на лице и обнаженной грудью поднимал большую чашу с алкоголем. Он сидел вокруг костра с несколькими другими тюркскими солдатами, все они громко аплодировали и пили.
Большие чаши, из которых они пили спиртное, не были теми, что обычно употребляли турки. Они были сделаны из белого фарфора и украшены зелеными цветочными узорами. И если бы кто-нибудь внимательно посмотрел, то увидел бы, что на этих чашах тоже были засохшие пятна крови.
Но этим тюркским воинам было все равно.
— Какая жалость! Чтобы не оставлять следов, нам пришлось убить всех этих южанок. В противном случае мы могли бы отвезти их обратно в лагерь, чтобы немного развлечься с ними.”
Один из тюркских солдат с сожалением вздохнул. Взяв кинжал, он отрезал кусок жарящегося на огне мяса, положил его в рот и медленно прожевал.
Его слова заставили остальных солдат замолчать, и все они смотрели с тоской. Все они знали, какой нежной и мягкой была кожа южанок, а их мягкие и гибкие тела обладали качеством, которого не было у тюркских женщин.
К несчастью, влияние великого Тана сделало всех южанок исключительно свирепыми. Женщины этой деревни отчаянно сопротивлялись, и солдаты тоже немного боялись последствий своих поступков, поэтому было решено убить их всех.
“Но, Милорд, неужели нас действительно переведут через несколько дней?- вдруг сказал один из тюркских солдат, и его лицо наполнилось неохотой. “Мы едва успели попробовать, а теперь нам приказано отступить. Это действительно трудно принять!”
— С этим ничего не поделаешь. Я слышал, что наша резня в этой деревне была обнаружена. Мы все еще были слишком беспечны и оставили несколько следов, позволив им предположить, что это были мы. Я слышал, что этот инцидент вызвал большой переполох в столице Великого Тана, и даже король чужих земель обратил на нас внимание. Наше начальство готовится отправить нас дальше на север, пока не утихнет этот шторм, — сказал Гологрудый тюркский капитан.
Остальные солдаты притихли. Они были не кем иным, как членами отряда, который уничтожил четыреста с лишним Тан и сжег целую деревню, вызвав сильные землетрясения в Великом Тане и его окрестностях.
Они также слышали о том, какое влияние этот инцидент оказал на столицу Великого Тана и северные области. Их мало заботил гнев в Бейтинском протекторате и в столице. Чего они действительно боялись, так это короля чужих земель.
Это был человек, который убил миллион солдат арабской империи, убил черного волка Ябгу Агуду Лана и даже победил великого полководца Небесного волка Дуву Сили. Даже одна из трех великих кавалерийских сил западных турок, Небесная Волчья кавалерия, была почти уничтожена в битве при Таласе. Даже несмотря на то, что этот человек был очень далеко, они все еще чувствовали огромное давление.
— Милорд, я слышал, что Великий Тан хочет иметь с нами дело, что король чужих земель изучает нас. Я даже слышал, что люди сумели найти это место и были замечены патрулирующими разведчиками. Неужели все это правда?- обеспокоенно спросил тюркский солдат, озвучивая вопрос, который был у всех на уме. Все повернулись и посмотрели на своего капитана.
Именно капитан привел их в деревню, и в момент паники они обратились к нему за советом.
— Ха-ха, посмотри, как ты напугана. Великая империя Тан находится очень далеко, и король чужих земель находится в столице Великого Тана. Он собирается приехать и лично разобраться с нами? И даже если он захочет, знает ли он вообще, кто мы такие? И есть ли у них доказательства? Кто сказал, что это мы их убили?
— …Правда, мы пьем и пируем вино и мясо южан, но разве мы не можем купить все это? Разве Великий Тан не любил торговать? Если они могут продавать, мы, естественно, можем покупать.”
Капитан похлопал себя по животу и рассмеялся. Когда он посмотрел на своих подчиненных, его глаза наполнились насмешкой.
— Расслабься! С тюркскими орлами, наблюдающими за небом, протекторат Бейтинга не может сделать ни шагу. Один-единственный шаг мог бы спровоцировать крупную войну, а южане сейчас ненавидят саму идею войны. Что же касается протектората Циси, то даже если из него вылетит хоть одна муха, мы все равно сможем его заметить.”
“Но я слышал, что солдаты собираются в протекторате Циси и у треугольной щели. Не кажется ли вам, что они собираются напасть на нас?- кто-то тихо прошептал.
Этот слух уже некоторое время распространялся по лагерю, очевидно, случайно разоблаченный купцом Ху из западных областей. Очевидно, Король чужих земель собирал группу специальных солдат, чтобы захватить их. Не было никаких доказательств правдивости этого слуха, но эта новость распространилась среди западных турок и заставила всех солдат нервничать.
— Джинча, посмотри на себя! Вы бы поверили такому слуху? Только подумай об этом! Наше начальство еще больше обеспокоено этим инцидентом, чем мы, и мы установили контрольно-пропускные пункты отсюда до самого Циси. Четыреста-пятьсот солдат были поставлены на патрулирование, и у нас также есть орлы в воздухе. Если они действительно посылают людей, как мы можем не знать? И не забывайте, что у нас в лагере больше десяти тысяч человек. Если они придут к нам с слишком малым количеством людей, то ничего хорошего от них не будет, а если их будет слишком много, разве мы не заметим? Так что расслабься! Ничего не случится!”
Тюркский капитан поднял жирную баранью ногу и откусил от нее большой кусок.
— Знаешь, хотя южане тоже разводят свиней и крупный рогатый скот, все же их овцы самые вкусные. Мясо южных овец мягкое и нежное, совершенно непохожее на овец, выращенных нами, турками. С некоторым количеством тмина и несколькими другими приправами он действительно имеет уникальный вкус.”
Услышав слова своего капитана и увидев, как он радостно жует и даже похлопывает себя по животу, все расслабились.
Тюркский солдат, казалось, о чем-то задумался и, оглядевшись, расхохотался. “Ха-ха-ха, вот именно! Чего тут бояться? Есть решение для каждой проблемы, и независимо от того, кто придет, они сначала должны спросить более десяти тысяч солдат и генерала и посмотреть, согласятся ли они.”
Вокруг него раздавались бесконечные звуки пиршества и аплодисментов. Весь лагерь, казалось, был в разгаре праздника, и все они пользовались большими южными мисками и ели сушеное мясо, фрукты, приготовленные на пару булочки и жареную рыбу южан.
Еще раз взглянув на обнаженного капитана, несколько десятков солдат почувствовали искреннее восхищение.
Эта деревня с населением в четыреста с лишним человек запаслась провизией на целый год и была чрезвычайно процветающей. Когда они везли эти вещи обратно, им нужно было собрать табун из более чем тысячи боевых коней, каждый из которых был нагружен едой. Даже тогда их группе из сорока с лишним человек пришлось совершить две поездки.
А по возвращении капитан отдал лагерю пятьдесят процентов трофеев и двадцать процентов командующему, оставив только тридцать процентов для отряда. В то время они все были смущены этим, но теперь они чувствовали только восхищение.
Никто из их товарищей по лагерю не критиковал их за набег, и они даже охранялись многочисленными слоями солдат. Даже если бы эти южане захотели иметь с ними дело, подобные мысли были не более чем иллюзией.
Крии!
Когда солдаты подняли тосты и приветствовали друг друга, сверху раздался резкий крик, заставивший весь лагерь замолчать. Тюркский капитан как раз собирался поднести к губам чашу с вином, когда остановился и поднял голову. На юго-западе к лагерю летел большой тюркский Орел.
Это были золотые орлы, которых западные турки поймали с далекого Севера и дрессировали. У них были жестокие личности и крепкие крылья. Более сильные орлы могли даже сломать маленькое дерево взмахом крыльев. Турки приучили этих золотых орлов быть их глазами и ушами в небе.
Эти Беркуты были тиранами неба, и только кречеты, которыми пользовались восточные тюрки и Когуре, могли сравниться с ними. Но в этот момент все могли видеть, что этот Золотой орел был в панике, его крылья дрожали.
