Глава 387

АРТУР

«Ух, пять часов, слушая, как эти дварфы играют в перекладывание вины, заставляет меня скучать по толстой кишке мана-зверя», — проворчал Регис.

Эти встречи могут быть неинтересными, но они важны. Просто… попробуй насладиться видом или что-то в этом роде, устало подумал я.

Зал лордов в Королевском дворце Вилдориала представлял собой потрясающее зрелище. Сам зал находился в огромном жеоде шириной не менее семидесяти футов и примерно в сотне футов от пола до потолка. Трудно было сказать, сколько именно, потому что пол был скрыт клубами серебристого тумана.

Читайте сначала на » **** «

Длинный резной стол, за которым собиралась дварфская знать, покоился на тонком осколке кристалла, который без опоры парил в воздухе в центре жеоды. Чтобы добраться до него, мы пересекли ряд парящих камней, образующих своего рода дорожку.

Сама жеода сияла калейдоскопом цветов: аквамарин, переливающийся в ржаво-оранжевый, прорезанный пурпурными бороздками, переливающийся желтым и белым. Когда свет изменился, цвета, казалось, прыгали и сливались вместе. Вместо световых артефактов по всему пространству с интервалами плавали вечно горящие свечи, обеспечивающие постоянное мерцание света, из-за чего казалось, что волны цвета омывают миллионы маленьких поверхностей жеоды.

Я подробно изучил его, в основном, когда собравшиеся дварфы начали тыкать пальцами или спорить о том, кто не выполнил какой долг, какие кланы заслужили место за столом, и кто доказал наихудшую неудачу для рода дварфов.

— При всем уважении к Лэнсу Мике, — сказал лорд Сильвершейл, наверное, уже в седьмой раз, — земляне оставались милыми и дружелюбными с алакрианцами в Вилдориале на протяжении всей оккупации. Никогда не приходилось покидать свои дома, никто из их родственников не погиб, защищая…

— Наглая ложь, — ответил Сердолик Землянин, закатывая свои черные, как жуки, глаза. — И даже не умный, учитывая, что проклятой войной руководила моя собственная дочь.

Я перевел взгляд с Сильвершейла на Землян. Первый был старше, с волосами до плеч, которые почти поседели, и бородой, заплетенной в три зубца. Сердолик, с другой стороны, выглядел относительно молодым. Его рыжие волосы цвета красного дерева совсем не подходили Мике, но его щеки были округлыми, а глаза сияли яркой юностью, что придавало ему тот же детский вид, что и его дочери.

«Где же тогда был клан Земнорожденных все эти последние месяцы?» Лорд Сильвершейл обвел взглядом сидящих за столом, но не Карнелиана, а остальную дворфскую знать. — Уж точно не в туннелях, сражающихся с алакрийцами и перебежчиками, — закончил он, скрестив руки на груди и одарив остальных победоносной улыбкой.

Хорошо, ты прав, я признался Регису. Кажется, важная часть позади.

Прежде чем эти двое смогли продолжить спор — или, что еще хуже, втянуть кого-либо из других лордов — я встал. Кристалл под моими ногами звенел о окаменевшее дерево стула, привлекая ко мне все взгляды. Все присутствующие — столько дварфской знати, сколько мы смогли собрать в кратчайшие сроки, выжившие члены совета Вириона и другие Копья — тоже поспешили встать.

Читайте сначала на » **** «

«Боюсь, мне нужно время, чтобы подготовиться, прежде чем перейти к другим воротам телепортации дальнего действия», — сказал я.

Мика вздохнула с облегчением, затем, казалось, взяла себя в руки, выпрямилась и смягчила выражение лица, сделав его чуть более благородным. — На самом деле у всех копий есть и другие обязанности. Отец, — закончила она, слегка наклонив голову.

— Действительно, — сказал Карнелиан, лучезарно глядя на дочь. «Мы слишком долго задерживали наших гостей. Пусть это собрание Собрания Господа будет отложено, чтобы снова собраться завтра, в полдень». Он постучал костяшками пальцев по столешнице, как судья, размахивающий молотком.

Хелен поймала мой взгляд через стол, слегка расширив свой, ее губы были плотно сжаты. Я точно знал, что она чувствовала.

Было трудно сочувствовать гномам, трудно не сравнивать их боль и утрату с болью и утратой эльфов. Но никто не отрицал, что они пострадали. С тех пор как началась война, они тихо убивали друг друга в туннелях под пустыней. Две фракции видели друг в друге дураков и предателей крови, каждая из сторон предала то, что было в интересах дварфов.

Эта враждебность не исчезнет за один день, и я был уверен, что мы не видели последнего кровопролития между фракциями дварфов. Тем не менее, мы сделали все, что могли, за такой короткий промежуток времени.

Читайте сначала на » **** «

Большинство гномов были в восторге, увидев, как алакрийцы были изгнаны из Вильдориала. Однако почти столько же было в ярости, когда алакрийцам разрешили телепортироваться обратно в Алакрию. Даже среди Собрания Лорда многие жаловались, что мы не казнили всех алакрийских солдат за их преступления. Я не мог их винить.

Еще более спорным было решение позволить тем дварфам, которые больше всего были преданы алакрийцам, уйти с ними. Несмотря на опасения дварфской знати, что мы только что дали Агроне больше солдат, я вряд ли думал, что в Алакрии с ними будут обращаться как с равными. Но к тому времени, когда они осознают свою глупость, будет слишком поздно.

Однако к этим мужчинам и женщинам я не испытывал никакого сочувствия.

Служитель открыл двери, ведущие обратно во дворец, который после величия Зала Лордов казался почти простым по сравнению с ним. Гидеон стоял, прислонившись к стене снаружи, а четверо тяжеловооруженных и бронированных гномов неприветливо смотрели на него.

Изобретатель оттолкнулся от стены при звуке открывающихся дверей и широко мне мальчишески ухмыльнулся. «Окончательно! Эти дварфы думают так же медленно, как камень, в котором они живут… Гидеон замолчал, затем откашлялся, когда лица охранников потемнели. Я продолжал идти, и он пошел рядом со мной. — В любом случае, я ждал тебя, мальчик. Я хочу вам кое-что показать, изобретения, над которыми я работал, пока находился на попечении алакрийцев. Есть несколько вещей, о которых я действительно думаю…

Я подняла руку, предвосхищая поток информации, который вот-вот выльется из Гидеона. — Я хочу это увидеть, хочу, но не сейчас, Гидеон. Лицо старого изобретателя поникло. Сняв со среднего пальца кольцо из полированного черного камня, я протянула его ему. Момент разочарования испарился, когда он вырвал его у меня из рук. — Мне нужно, чтобы ты сосредоточился на этом.

Он поднес его к глазам и несколько раз перевернул. — Но это всего лишь кольцо измерения. Что… — он замолчал, его широко раскрытые налитые кровью глаза переместились с ринга на меня, а возбужденная улыбка расплылась по его лицу. «О, пожалуйста, скажи мне, что ты привезла подарки с другого континента». Он подпрыгивал на ступнях, почти подпрыгивая. — Возможно, какие-то их технологии?

— Очень специфическая технология, — подтвердил я. «Выясните, как это работает, если мы сможем воспроизвести это. Над чем бы вы ни работали, это имеет приоритет».

Читайте сначала на » **** «

Мы вместе вышли из дворца, Гидеон засыпал меня вопросами, на которые я ответила, как могла. Он поспешил прочь от главных ворот к Институту рожденных на Земле, чтобы распаковать кольцо измерений и начать свои исследования, заверив меня, что не будет есть и спать, пока не получит ответы.

От главных ворот Королевского Дворца, находившегося на самом высоком уровне Вилдориала, я мог видеть всю пещеру, раскинувшуюся подо мной.

В городе кипела активность: солдаты готовили оборону против неизбежной контратаки Агроны, еду и материалы доставляли из обширной системы туннелей, окружавших город, и искали временные дома для сотен беженцев, которых мы привезли с собой. которые смешались с повседневной деятельностью жителей города.

Центр города, огромная площадь, возвышавшаяся над нижним уровнем, стала эпицентром приема сотен беженцев, в основном эльфов, которых мы привезли с собой. Даже из дворца я мог видеть, что площадь была заполнена большими столами, ящиками и палатками для раздачи свежей еды и предоставления места для отдыха самым усталым и слабым беженцам, пока они ждали более удобного жилья.

Множество гномов также выстроились в очередь за едой, хотя я не мог не заметить, как мало они общались с эльфами. Направив эфир в глаза, я внимательнее посмотрел на людей. Никто не удосужился скрыть горькие косые взгляды между двумя расами, и над площадью висело ощутимое напряжение.

К сожалению, но не неожиданно, подумал я. Эльфы видят в гномах перебежчиков, в то время как эти борющиеся, голодающие гномы видят в эльфах конкурентов за слишком мало ресурсов.

— Им лучше разобраться, — вмешался Регис. — Они все вместе окажутся под прицелом Агроны. Или Кесс. Выбери свою манию величия.

Я глубоко вдохнул, задержал дыхание на несколько секунд, затем медленно выдохнул. Я знаю.

«Я все же думаю, что Реликтовые гробницы были бы лучше», — подумал Регис, мысленно пожав плечами. «Менее сложный».

Это правда, что реликтовые гробницы были бы неприступным убежищем от асуров, учитывая, что они даже не могли туда войти.

Но тогда я был бы не лучше асуров, подумал я с оттенком упрека. Реликтовые гробницы будут такой же клеткой, как и убежищем, и я стану их хозяином.

«Лучше хозяин, который их защищает, чем тот, кто готов пожертвовать ими ради собственных целей», — задумчиво подумал Регис.

— Думаю, так думали и Кезесс, и Агрона до того, как стали тиранами, какими являются сегодня, — возразил я.

— Настоящая проблема в том, что ты никак не решишься, — взволнованно парировал он. «Спорить с собой — и, соответственно, со мной — каждое мгновение каждого дня о том, как «лучше» что-то сделать. Это война. Будут последствия, и вы должны быть готовы принять это, что бы вы ни делали».

Я знаю.

Читайте сначала на » **** «

‘Ты?’ Регис настаивал. — Как и вся эта история с порталом в Алакрию. Вы хотите его уничтожить, но не хотите отказываться от него как от инструмента, но просто отключить его все равно опасно, и вы боитесь того, что произойдет, если вы ошибетесь. Здесь утомительно. Его огромный теневой волк выскочил на дорогу рядом со мной. Он встряхнул гривой, отчего пламя вспыхнуло.

— Я собираюсь пойти на разведку, — проворчал он, сбегая вниз по дороге и игнорируя хор удивленных и испуганных криков дварфов, мимо которых он проходил.

Я вздохнула, глядя, как он уходит, но мой разум погрузился в муравьиную пустоту, мои мысли трепетали, как рваная паутина в темноте, нарушенные разочарованием Региса, которое все еще просачивалось в меня.

Я резко закрыла глаза, затем открыла их и снова сосредоточилась на толпе, ища маму и Элли. Через минуту я нашел их за одним из длинных столов. Мама разливала суп по тарелкам, а Элли раздавала куски хлеба и полные бурдюки.

Я хотел пойти к ним. Почти так же сильно, как я хотел побыть один. Я не мог вынести мысли обо всех этих людях, их глаза выжидающе обращены в мою сторону, умоляя и умоляя…

Я не винил их. Нисколько. Я понял. В конце концов, я прожил все это раньше, как король Грей. Но сейчас было не время.

Вместо того чтобы спуститься по извилистой дорожке на самый нижний уровень, я повернулся и пошел вдоль края Королевского дворца через сад, полный светящихся грибов. Вокруг дальнего края дворца, там, где тесаный камень сливался с грубой, естественной скалой пещеры, в стене был вырублен арочный туннель. Пар и тяжелый, сернистый запах природного горячего источника доносился наружу.

Короткий туннель выходил на уступ над серией круглых бассейнов. У воды было слабое голубое свечение, как будто она поглощала и отражала свет множества светящихся грибов и свисающих лиан, которые росли по стенам и потолку. Больше никого не было; во время нашей короткой экскурсии по Королевскому дворцу Сердолик Землянин объяснил, что алакрийцы запретили дварфам пользоваться этими бассейнами.

Я подозревал, что дворяне скоро вернутся, но на данный момент это было идеальное место, чтобы отдохнуть и подумать.

Позволив себе двигаться медленно, почти петляя, я шел по краю прудов, пока не нашел место, которое мне понравилось, рядом с небольшим частным прудом, где росли грибы с длинными ножками. Они качались на своих стеблях, как антенны какого-то подземного мана-зверя.

Сняв ботинки, я опустил ноги в воду и сел на мягкую, покрытую мхом землю.

Читайте сначала на » **** «

Краеугольный камень стал моим основным инструментом для медитации, поэтому я изъял его из руны измерений. Я несколько раз повертел в руках тяжелый матово-черный куб, обдумывая его.

До сих пор я обнаружил, что чернота в царстве краеугольных камней реагировала на использование маны, но не так, как я мог видеть или управлять. Это было не более чем чернильно-черная рябь в темноте. Благодаря Каэре я узнал, что черная рябь была самой маной, и предположил, что наличие ядра маны позволяет видеть частицы маны вокруг них, когда они входят в краеугольный камень. Отсутствие у меня ядра маны, казалось, было основным препятствием, мешавшим мне двигаться вперед.

Как я уже делал десятки раз, я наполнил краеугольный камень эфиром. Мое сознание устремилось туда, пройдя сквозь пурпурные стены во тьму. И я остался там, окруженный пустотой, легкий серный запах горячей воды едва пробивался к моему сознанию.

Я не стал активировать ни одну из своих эфирных способностей, не рылся в пустоте в поисках признаков магии или маны. Я даже не думал, по крайней мере некоторое время. Это было похоже на сон, за исключением того, что мне не нужно было бороться, как если бы я заснул естественным образом.

Затем, спустя какое-то неопределенное время, что-то изменилось. Сначала я не совсем понял, что. Это было тонкое ощущение, похожее на покалывание в затылке, когда кто-то наблюдает за мной.

Но это чувство исходило из царства краеугольного камня. Сначала прочтите в «****».

По краям того, что я бы назвал своим «видением», в темноте что-то шевельнулось. Это было не то скольжение черного по черному, которое я чувствовал раньше. Скорее… звезды, едва различимые сквозь свет, ночные облака. Это были едва заметные серые пылинки, которые пульсировали, вертелись из стороны в сторону, как будто за чем-то охотились.

Я открыл глаза.

Через комнату Элли выползла из прихожей, ее рука была на стене, ее нос был сморщен от густого воздуха, напряжение напрягало каждый мускул. Она прищурилась на странный, порожденный грибами свет, увидела меня и расслабилась.

«Ух ты.»

Ее шепот разносился в тишине горячих источников.

Эл. Была ли моя сестра источником серых пылинок внутри краеугольного царства? Но если да, то как? Почему? Что она делала? Однако вместо того, чтобы стрелять этими вопросами, как стрелами, я одарил ее теплой, хотя и усталой улыбкой. «Как вы меня нашли?»

Она снова сморщила нос. — Ладно, это прозвучит странно, но я унюхал тебя.

— Учуял меня? Я усмехнулся, приподняв одну бровь. — Я почти уверен, что от меня не так сильно воняет, не так ли? Я понюхала свою тунику, просто чтобы убедиться.

— Это часть моей звериной воли, — сказала она, заправляя прядь волос за ухо. Она колебалась у лестницы, ведущей с уступа вниз к покрытому мхом камню, окружавшему пруды. «Ничего, если…» Сначала прочтите на «****»

— Конечно, — сразу сказал я. Как бы я ни хотел побыть один, чтобы исследовать краеугольный камень — узнать больше о серых частицах, которые я видел — спустя столько времени я также просто хотел провести время со своей сестрой. «Садись со мной. Вода кажется потрясающей».

Элли улыбнулась мне, когда она практически прыгнула между бассейнами, чтобы присоединиться ко мне, скинула свои поворотные туфли и плюхнулась с ногами в воду.

— Где Бу?

Она рассмеялась, брыкаясь ногами по воде и брызгая на нас обоих. «Он наводил ужас на детей-гномов в очереди за едой, поэтому я отправил его охотиться в туннелях». Она вдруг нахмурилась. «Надеюсь, с ним все будет в порядке. Что, если кто-то подумает, что он дикий мана-зверь или что-то в этом роде? Я должен был подумать об этом раньше».

«Я могу послать Региса, чтобы он составил ему компанию», — сказал я ей, мысленно призывая своего спутника сделать именно это. Я почувствовала, как от него исходит скука, и знала, что он охотно согласится. Технически оба они были рождены Эфеотом, и после возвращения я несколько раз чувствовал любопытство Региса к Бу.

Элли улыбнулась в знак благодарности, но улыбка мелькнула по краям. — Эй… почему ты не спустился к нам? Ты… это не из-за мамы, да?

— Нет, это не… — я остановился, вынужденный собраться с мыслями. «В основном это была толпа, но, может быть, немного из-за мамы. Не поймите меня неправильно. У меня нет к ней ничего, кроме любви. Это просто…»

«Сложный?»

Я пнула ногой и смотрела, как рябь движется наружу, медленно исчезая по мере того, как они шли. — Я не знаю, что лучше для нее, Эл. Время со мной, время врозь, чтобы переварить все, что произошло, начать разговор, ждать, пока она возьмет на себя инициативу…»

Элли пожала плечами. «Это займет время. Но ты должен знать, что мама очень, очень хочет наладить отношения между вами. Она ухмыльнулась. — И не только потому, что ты теперь какой-то сумасшедший герой со сверхспособностями.

Я рассмеялся, оттолкнув ее в сторону. Она соскользнула с замшелого склона и промокла до колен, потом плеснула на меня водой.

Когда смех стих, она впервые заметила краеугольный камень в моей руке. «Это что?»

«Джинн — краеугольный камень древнего мага. Это как… инструкция по эфирному искусству. Но я работаю над этим некоторое время, и я не могу понять это. Каждый раз, когда я думаю, что делаю успехи, я просто оказываюсь в другом тупике. За исключением… — я заколебался, взвешивая свое любопытство по поводу серых пылинок и свое беспокойство по поводу вовлечения моей сестры.

Она провела пальцем по краю, внимательно вглядываясь в его поверхность. «Как это работает?»

Не было никакой возможности разделить эти части моей жизни, решил я со вздохом. Уже нет. — Ты хочешь помочь? Она взволнованно кивнула, поэтому я быстро объяснил процесс обучения, который я использовал с Энолой и Каэрой. «Это было бы точно так же, как когда мы практиковались в создании различных форм с вашей маной в замке».

Читайте сначала на » **** «

Лицо Элли скривилось от концентрации, когда она подняла руку. На ее ладони образовался такой же куб, но этот был сделан из ее собственной яркой, чистой маны. «Как это?»

Я кивнул. «Теперь мой разум собирается погрузиться в краеугольный камень. Мне трудно сосредоточиться на других чувствах, поэтому я могу не слышать тебя, но просто продолжай, пока я не вернусь, хорошо?

— Поняла, — серьезно сказала она, позволив кубу рассеяться и приготовившись создать другую форму.

Я нервно соскользнул обратно в царство краеугольного камня, подавляя все надежды и ожидания. На мгновение все стихло, тихо и пусто. Затем мана начала двигаться, и мое сердце остановилось.

Среди бесформенной черноты горел неровный шар из расплывчатых серых пылинок. Через несколько секунд сфера начала меняться, добавляя больше частиц маны по мере того, как она становилась все более сложной. Словно наблюдая, как из глиняного шара формируют форму, теневые частицы маны превратились в грубого, но узнаваемого медведя. Я мог видеть, как Элли продолжала работать над этим, худея тело, расширяя ноги, поправляя тяжелые брови медведя. Когда медведь начал ходить, я потерял фокус.

Мои глаза распахнулись, и я уставился на воду перед Элли, где точно такой же медвежонок из чистой маны медленно маневрировал по поверхности воды. Она была так сосредоточена на своем творении, что не заметила моего возвращения.

Читайте сначала на » **** «

Большинство магов довольно рано адаптировали близость к определенному элементу, но мана Элли никогда не проявлялась таким образом. Подобно аугментеру, Элли использовала чистую ману из своего ядра для сотворения заклинаний, но использовала лук, чтобы сфокусировать эту ману и отбросить ее от себя, что дало ей больший радиус действия, чем могли выдержать большинство аугментаторов.

Большинство аугментаторов в конечном итоге обнаруживали близость к определенному элементу, и их аугментации приобретали аспекты этого элемента из-за обилия элементной маны в их ядре. Но Элли осталась чистой. Она была единственным не-элементальным заклинателем, которого я знал. Мана, используемая для ее заклинаний, была совершенно чистой.

Снова закрыв глаза, я вернулся в краеугольное царство. Там был медведь, не в фокусе, но хорошо видимый, расхаживающий в темноте. Затем медведь растаял, и его место занял простой силуэт. Сначала силуэт был безликим, но Элли постепенно добавляла больше деталей, придавая ему длинные волосы, маленькое лицо и отчетливые рога.

Девушка… Сильвия.

Я почувствовал, как мое горло сжалось, когда ее лицо прояснилось. Слепленная из размытой маны, она выглядела неприятно похожей на мои последние мгновения с ней, как будто я снова наблюдал, как она растворяется…

Чувствуя, что мое внимание снова ускользает, я отбросил эти старые, болезненные воспоминания на задворки своего сознания, полностью сосредоточившись на форме.

Что я должен видеть, чувствовать?

Цель краеугольного камня состояла в том, чтобы направить меня к пониманию некоего принципа эфира. Первый краеугольный камень привел меня к Реквиему Ароа, но путь к этому пониманию был странным, почти бессмысленным.

Но в том-то и дело, подумал я. Именно путешествие дало мудрость, а не сам краеугольный камень. Меньше инструкции, больше карты.

Фигура Сильвии снова начала меняться. Он раздулся, частицы маны устремились к нему, когда фигура расширилась, сформировав крылья, хвост и длинную шею. Драконья форма Сильвии.

В то время как конечная цель была загадкой, казалось очевидным, что путь включал в себя наблюдение за частицами маны, когда они двигались или реагировали на произнесение заклинания.

Хотя я не был уверен, я сомневался, что джинн мог видеть отдельные частицы маны так, как это позволяло мне Сердце Царства. Этот краеугольный камень дал им эту способность, которая, должно быть, позволила им получить дополнительную информацию.

Но что это могло быть? И почему я ощущаю чистую ману Элли, но не ману, связанную с элементами?

Джинн сосредоточился на изучении эфира, а не маны, поэтому, какова бы ни была цель краеугольного камня, понимание, которое он давал, должно было быть связано с эфиром. Каэра смогла увидеть с его помощью ману, но простое видение не дало ей большего понимания, и я сомневаюсь, что оно вообще могло бы это сделать, поскольку у нее не было сродства к эфиру.

Разочаровавшись, я отпустил краеугольный камень и позволил своему сознанию вернуться в тело.

Элли пыталась заставить крылья дракона двигаться, но у нее возникли проблемы со сложным движением. Ее лицо нахмурилось от сосредоточенности.

Читайте сначала на » **** «

Я оставался неподвижным и молчаливым, наслаждаясь тихим спокойствием своего окружения.

Как квадра-элементальный маг со способностью использовать Realmheart, одно время я лучше понимал ману, чем любой другой маг в Дикатене. Мне не нужно было видеть это сейчас, чтобы понять это. Хотя это не было физически передо мной, я все еще мог представить зубчатую энергию маны красного огня, жидкую грацию маны синей воды, резкие, режущие порывы маны зеленого воздуха и тяжелое движение желтой маны земли.

Возможно, джинну понадобился краеугольный камень, чтобы увидеть и понять, как движутся частицы маны и как они реагируют на сотворенные заклинания, но не мне.

Земля, воздух, вода, огонь…

Мой взгляд перескакивал со стен пещеры на парящий воздух и на теплые бассейны. Мана притягивалась к физическим элементам, которые она представляла. Эта комната была наполнена всеми четырьмя элементами. Однако без произнесения заклинания атмосферная мана бездействовала. Мне нужно было взволновать его.

— Элли, — сказал я громче и настойчивее, чем собирался.

Моя сестра резко вышла из своего крайне сосредоточенного состояния, и дракон исчез. «О черт.»

— Неважно, мне нужно, чтобы ты попробовал кое-что еще, — в спешке сказал я. «Создавайте формы, которые взаимодействуют с элементами в комнате. Разрушайте воду, камень, воздух… стреляйте в него, куда угодно. Проявите творческий подход».

Не дожидаясь ответа, я снова нырнул в замковый камень.

Через мгновение произошла вспышка, луч, похожий на летящую во тьме стрелу. Вдалеке я услышал треск камня. В замковом камне я увидел, как там, где исчезла стрела, расползлась рябь, чернильно-черная, но не бесформенная.

«Земля», — подумал я, наблюдая, как мана ударяется сама о себя, как камни, катящиеся с холма.

Читайте сначала на » **** «

— Еще раз, — сказал я.

На этот раз я еще внимательнее присмотрелся к этому месту. Стрелка появилась, вспыхнула и исчезла.

Элли выпускала стрелу за стрелой, и каждое попадание приводило в движение атмосферную ману. Затем она сделала вращающиеся лезвия, чтобы толкать воздух, и, наконец, сферы, похожие на пушечные ядра, чтобы швырять их в мирную воду.

Но, хотя толчки, волны и рябь имели логический смысл, это ничего не изменило в том, как я их видел. Я попытался представить чернильно-черные разрушения в царстве краеугольных камней яркими частицами, которыми они действительно были, и начал предугадывать, как они отреагируют на заклинания Элли.

Я понимал ману, мог видеть ее, даже не видя. Но… может быть, это было частью проблемы. Я ничему не учился. Здесь не было нового понимания.

Что мне не хватает?

Я вспомнил свое детство, как научился быть магом квадраэлементов. И Xyrus Academy, учится сосредотачиваться на своих самых слабых качествах. Затем Эфеот и то, как мне нужно было полностью изменить свой взгляд на манипулирование маной, изобретая новые методы, чтобы адаптироваться к вызовам, с которыми я сталкивался. А потом я узнал об эфире.

Леди Майр говорила мне, что эфир — это творение. Она была как чаша, мана как вода. Мана в форме эфира. Он контролировал формы, которые мог принимать. Но я уже знал, что понимание эфира драконами ограничено. Это упрощенное сравнение было ошибочным… но это не значило, что оно бесполезно.

Я попытался провести эфир через свое тело. Это не сработало; мой разум и тело были слишком разделены, слишком метафизически далеки. Я попробовал еще раз, пытаясь вернуть свою физическую форму, не теряя связи с царством краеугольного камня. Это было все равно, что пытаться удлинить руки или заставить согнуться кость.

Мне нужно было ощущать две вещи одновременно, одновременно удерживать в уме две отдельные идеи. И медленно, очень медленно я начал ощущать твердые края замкового камня в своих руках, слышать журчание родниковой воды, перетекающей из одного бассейна в другой, и чувствовать, как мое дыхание входит и выходит из моих легких.

«Эль?» — спросил я, проверяя.

— Да, если бы я… о! Ты…?»

— Все еще здесь, — сказал я, вяло сжимая губы. «Попробую кое-что…»

И тогда я толкнул. Я не пытался формировать эфир, просто изгнал его из своего ядра и тела, посылая в атмосферу импульс бесформенных, безвредных эфирных частиц. Я изо всех сил старался держать свои чувства открытыми в обоих направлениях, чувствуя движение эфира по комнате, а также наблюдая, как невидимые частицы маны движутся внутри эфирного царства.

Я потерял след обоих. Сопротивляясь желанию покинуть краеугольное царство в полном разочаровании, я попытался еще раз, потом еще раз. Я не был уверен, как долго я пытался, пока Элли продолжала возмущать атмосферную ману любыми способами, какие только могла придумать.

Постепенно в моем сознании сформировались две противоположные картины.

Одной из них была форма эфира. То, как оно двигалось, основывалось на слиянии его воли и моей, но независимо от физического пространства вокруг меня. Затем была мана, привязанная к отдельным элементам, бездействующая до тех пор, пока не будет возбуждена магией Элли.

Я понял, как движется эфир, и я понял, как движется мана. Нет нового понимания, которое можно было бы культивировать там. Но где они взаимодействовали друг с другом…

Эфир одновременно содержал и придавал форму мане, и все же мана продолжала двигаться точно так, как ожидалось от ее природы.

Читайте сначала на » **** «

Как когнитивная иллюзия, понял я. Картина, которая представляет собой две вещи одновременно, где негативное пространство одного изображения создает другое.

Моя перспектива изменилась. Внезапно я почувствовал не только эфир, но и форму маны между ними. Царство краеугольных камней перестроилось в соответствии с моей новой перспективой, и между вдохом и выдохом все изменилось.

Вместо бескрайнего поля черного ничего я увидел грубые очертания грота, окрашенные в цвета маны. Рядом со мной сияла моя сестра, все элементы втягивались через ее каналы, чтобы очиститься в ее сердцевине.

Цвета слились воедино, сцена исчезла во вращающемся вихре маны со мной в его центре. В отличие от предыдущего краеугольного камня, я не чувствовал чистящего ощущения в своем разуме. Вместо этого я почувствовал тепло, распространяющееся по моему физическому телу, и в то же время в моей голове открылось окно, позволив золотому свету омывать мои сокровенные мысли.

Мои глаза распахнулись.

Элли смотрела на меня, больше не произнося заклинаний. Я нащупал богруны. Они были там, в спящем состоянии, ожидая, когда эфир коснется их, даст им жизнь и цель. И был новый, все еще теплый на моей коже.

Я втолкнул в него эфир.

— Ого, — выдохнула Элли. «У тебя светящиеся фиолетовые татуировки под глазами. Это так круто.»

Как и прежде, мой разум был наполнен знаниями. У этой новой богруны было имя, цель, история, но она казалась незавершенной. В отличие от предыдущего, неполным было не мое понимание, а понимание джинна. Я инстинктивно понял, что они не использовали это эфирное искусство в полной мере. Я мог бы сделать с ним больше.

И поэтому я отказался от названия, с которым оно пришло. Когда мое зрение изменилось, и атмосферная мана, наполняющая пещеру, появилась вокруг меня, я решил, что назову эту богруну.

Царствосердце. Читайте сначала на » **** «