Глава 231: Мама не сможет покоиться с миром, пока враг не умрет оригинал и большинство обновленных переводов взяты из воларе. Если читать в другом месте, то эта глава была украдена. Пожалуйста, прекратите поддерживать воровство.
Когда Нин Сяояо с удовлетворением взяла свой сахарный Цилинь у торговца, Чжоу Цзюньци положил лопату в его руках в храме Железного Будды, а два маленьких монаха подняли тело Чжоу мамы в свежевырытую могилу. Императрица подошла к своей матери, голова которой была вновь прикреплена местными монахами, в то время как ее тело было завернуто в несколько слоев марли. Она выглядела намного лучше, чем раньше, но императрица все еще чувствовала себя опечаленной, когда поняла, что у мамы Чжоу даже не было гроба с ее именем.
Чжоу Цзюньци приподнялся, прежде чем выпрыгнуть из могилы, затем еще два монаха подняли его на ноги. Один из них спросил: «Товарищ ученик, тебе нужна наша помощь, чтобы похоронить этого покровителя?”
Чжоу Цзюньци покачал головой. — Об остальном я могу позаботиться сама. Большое спасибо вам обоим.”
Два монаха пробормотали Амитабху телу Чжоу мамы, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Как только они ушли, Чжоу Цзюньци сказал императрице: “не грусти больше. Давай похороним твою маму.”
Императрица кивнула.
Чжоу Цзюньци снова взял лопату и начал выравнивать землю обратно в яму. Но императрица Чжоу тогда достала деревянную шпильку из своей одежды и сказала: “Это тоже должно идти с мамой.”
Чжоу Цзюньци взглянул на заколку для волос, которую императрица вчера сняла с обрубка шеи матери Чжоу.
“Это то, что я подарила маме, когда была еще ребенком, — тихо проговорила императрица, нежно поглаживая шпильку. “Она всегда держала его при себе, точно так же, как всегда была рядом со мной. Я никогда не думал, что она когда-нибудь встретится с таким плохим концом.”
Чжоу Цзюньци положил железную лопату и протянул руку к императрице. — Передай мне заколку для волос. Не задерживайтесь надолго на таких мыслях.”
Императрица еще некоторое время смотрела на заколку, прежде чем отдать ее брату. Чжоу Цзюньци положил его рядом с телом Чжоу мамы, прежде чем выпрыгнуть обратно из могилы и засыпать ее еще большей грязью. Поскольку он мог пользоваться только одной рукой, ему потребовался почти час, чтобы полностью похоронить женщину. Все это время императрица стояла и смотрела в сторону, ее глаза потемнели. Она не могла перестать думать обо всех хороших моментах Чжоу мамы и чувствовала, что все-Его Величество, вдовствующая императрица, великий наставник и вся их семья-заслуживают смерти.
Чжоу Цзюньци воткнул три палочки благовоний перед могилой, готовясь отдать дань уважения Чжоу маме. Но императрица только печально сказала: «это бесполезно.”
— Что? Чжоу Цзюньци повернулся к ней лицом.
— Мать не сможет покоиться с миром, пока ее враги не будут мертвы, — сказала императрица.
Чжоу Цзюньци был слишком удивлен, чтобы произнести хоть слово. Тем временем императрица повернулась и быстрыми шагами направилась к комнатам. Чжоу Цзюньци погнался за ней и схватил ее за руку. “Что ты собираешься делать?”
— Подожди, — ответила императрица Чжоу. — Пока вдовствующая императрица не позовет меня обратно во дворец.”
—
Нин Сяояо жевала и хрустела леденцом, прежде чем проглотить весь Цилинь. Она обернулась и увидела Лу Зигуи и его корзинку с сахарными цветами, которую он легко передал ей.
— Ешь, — сказал он.
“Н-не надо, — отказалась Нин Сяояо, не сводя глаз с конфеты.
“Я не люблю есть такие вещи, — сказал Лу Зигуи. Ему и так было довольно неловко ходить по улицам, держа его в руках.
“Это так, а? Тогда я не буду сдерживаться” — Нин Сяояо взяла цветочную корзинку и укусила ее. Сладко! Так хорошо!
— Сегодня в полдень Фан Тан покинет город вместе с принцем Чжи, — неожиданно пробормотал Лу Цзыгуй. “Я послал людей передать принцу Чжи, что ему не нужно приходить во дворец и официально прощаться с тобой.”
— О, — Нин Сяояо была полностью сосредоточена на своей конфете.
“Ты собираешься обвинять меня в том, что я все решаю сама?- Спросил Лу Зигуи.
— Нет, — ответила Нин Сяояо. — Верховный Главнокомандующий,где мы будем завтракать?”
“……- сказал Лу Зигуи. Похоже, больше нет необходимости развивать эту тему.
— Генерал Тао выиграет свои сражения, — сказала Нин Сяояо после некоторого раздумья. “Определенно.”
Лу Зигуи улыбнулся и кивнул. “Да.”
“Я буду ждать хороших новостей о его победе, — Нин Сяояо запихнула в рот остаток сахара, желая, чтобы она могла получить хорошие новости уже завтра.
—
— Великий наставник, Его Величество отправил второго молодого господина в армию. Что же делать?- спросил один из чиновников из фракции великого наставника в поместье его вождя.
Великий наставник Се только велел собравшимся людям подождать. Он хотел посмотреть, как императрица собирается убить Нин ю. Так вот, императрица, Его Величество и великий наставник Се все сказали, что будут ждать, и все они закончили тем, что ждали целый месяц.
Месяц спустя зевающая Нин Сяояо вполуха слушала, как старейшина ли просит ее о чем-то в зале золотых курантов, прежде чем один из гонцов окликнул ее снаружи.
— Ваше Величество, донесение с поля боя из Восточного Джи!”
— Быстро, пришлите гонца с новостями!- Нин Сяояо сразу насторожилась. Затем в зал вошел военный офицер в доспехах, держа в обеих руках послание, когда он вошел с опущенной головой. Сумеречный Гейл взял бумагу и передал ее Нин Сяояо, который развернул ее и просмотрел содержимое в поисках слов вроде «победа» или «победа».’
В конце концов она радостно прокричала: «генерал Тао победил!”
— Мы, подданные, поздравляем Ваше Величество” — все чиновники тут же упали на колени, чтобы воздать Ему хвалу.
Старейшина Ли спросил: «повстанческие отряды уже отступили?”
— Урк” — Нин Сяояо опустил глаза, чтобы еще раз прочитать письмо, и объявил: — отряды мятежников отступили. Генерал Тао уже восстановил 10 городов, но он сказал, что скоро вернет оставшиеся 9.”
Старейшина ли одобрительно кивнул. — Тао Юй-талантливый солдат.”
“М-м-м, — согласилась Нин Сяояо, — генерал Тао очень крут.”
Кроме фракции великого наставника, которая хранила молчание, все остальные чиновники начали петь хвалу Дао Юю. Нин Сяояо закончил читать послание, прежде чем Сумеречный Гейл прочитал его вслух, чтобы чиновники услышали. Сумеречный Гейл взял газету и, повысив голос, начал читать. Тем временем Нин Сяояо украдкой взглянула на отца Дао Юя и увидела, что его лицо из красного стало пурпурным, а затем приобрело интересный пепельно-белый оттенок. Она чувствовала себя великолепно, наблюдая за игрой эмоций на его лице. Вот что ты получаешь за то, что смотришь на Тао ю сверху вниз!
После того, как Сумеречный Гейл закончил читать, Нин Сяояо посмотрел на Тао Шидуна и сказал: “Ваше Превосходительство Тао, что вы сейчас чувствуете?”
Множество глаз переместилось на Тао Шидуна, который только молча опустил голову. Старейшина ли холодно фыркнул. — Тао Шидун, Его Величество задает вам вопрос. Если вы не знаете ответа, просто скажите, что не знаете. Какая же логика вообще не отвечает?”
“Все в порядке, — весело сказала Нин Сяояо. — Пусть Его Превосходительство Тао подумает и подготовит свой ответ. Я никуда не тороплюсь.”
Тао Шидуна загнали в угол, и ему ничего не оставалось, как повторить слова старейшины ли. — Тао Юй-талантливый солдат.”
Затем великий наставник СЕ добавил: «Ваше Величество, те, у кого есть талант, не обязательно должны быть добродетельными людьми.”
“Хе-хе, — усмехнулась Нин Сяояо. — Великий наставник, вы хотите поговорить со мной о добродетелях?”
Великий наставник Се ответил: «Разве этот чиновник не имеет права обсуждать вопросы добродетели с Вашим Величеством?”
Нин Сяояо только чувствовала, что великий наставник СЕ с каждым днем становится все более бесстыдным. “Дело не в этом. Я только чувствую, что у тебя самого их нет, так что нам не о чем будет говорить.”
Придворные чиновники только чувствовали, что язык Его Величества с каждым днем становится все острее и ядовитее.
“Ваше Величество не должны так шутить с этими чиновниками, — сказал великий наставник Се.
Нин Сяояо был очень серьезен. “Я не шучу.”
Один из людей из фракции великого наставника слегка кашлянул, прежде чем решительно сменить тему. “Ваше Величество, хватит ли еще зерна для войск Восточного Джи?” Их сторона не выдержит, если Его Величество целый день будет проклинать великого наставника Се.
Нин Сяояо закатила глаза. “Если этого недостаточно, почему бы вам самому не пожертвовать немного на благо страны и наших военных?”
Мужчина замолчал.
— Суд окончен” — Нин Сяояо поднялась на ноги и быстро нашла оправдание, прежде чем старейшина ли смог заговорить снова. “Я возвращаюсь в зал Высшего великолепия, чтобы продолжить изучение отчета о сражении. Этот парень, который принес послание” — Нин Сяояо сделал паузу, чтобы поманить офицера, о котором шла речь, — пойдем, пойдем, пойдем со мной в зал Высшего великолепия. Расскажите мне все о ваших сражениях.”
Теперь у старейшины ли не было оправдания держать Нин Сяояо здесь для государственных дел. Военные дела были более насущными. Словно струйка дыма, она выбежала из зала золотых курантов на солнечный свет, где чувствовала себя гораздо уютнее.
— Пойдем, — Лу Зигуи подошел к ней и поднял руку, чтобы заслонить лицо от солнца. Он не любил слишком загорелых девушек.
Нин Сяояо вздохнула. “Каждый раз, когда мы бываем при дворе, мне хочется спать. Верховный Главнокомандующий, что мне делать?”
Лу Зигуи молча шел рядом с ней. С этим он ничем не мог помочь.
— А!- Внезапно воскликнула Нин Сяояо, передавая ему отчет о сражении. — Верховный Главнокомандующий, взгляните.”
Лу Цзыгуй читал отчет о сражении, пока шел, прислушиваясь к тому, как Нин Сяояо хрустит сахарными бобами рядом с ним.
— Скажите, Верховный Главнокомандующий, как вы думаете, генерал Тао сможет захватить этого Сян Нуна[1. Сян Нонг (项农) － Сян-это фамилия, которая означает “затылок”, Нонг означает “фермер».- Еще один способ прочитать это “ «фермер Нонг», если они имеют в виду человека по его профессии, а не по имени.] это ведет их всех?- Внезапно спросила Нин Сяояо.
Лу Зигуи покачал головой. — Как только отряды мятежников отступят в горный хребет между Северным Цзи и Южным Цзе, на многие мили вокруг не останется ничего, кроме вершин. Горы здесь высокие, а леса густые, что затруднит сражение.”
— О, — Нин Сяояо слегка надулась.
— Дао Юй слишком благоразумен, — пробормотал Лу Цзыгуй, читая. “Он должен быстрее продвигаться вперед со своими генералами.”
— Неужели? Нин Сяояо моргнула.
Лу Зигуи закончил просматривать отчет и аккуратно сложил его. “Было бы хорошо, если бы я могла поехать.”
Нин Сяояо понимала, что Верховный Главнокомандующий Лу всегда становился очень уверенным, когда говорил о военных делах. Она и сама не понимала, что такое война, и не понимала, хорошие или плохие новости он имеет в виду. Она почесала в затылке и спросила: «Это первый раз, когда генерал Тао возглавляет войска, так что не будет ошибкой быть более осмотрительным, не так ли?”
Лу Зигуи улыбнулся ей. “Я его ни в чем не виню.”
Нин Сяояо замолчала. И все же я не слышал, чтобы ты его хвалил.
Лу Зигуи повернулся и приказал офицеру, который принес им письмо, присоединиться к ним, прежде чем он начнет задавать ему всевозможные боевые вопросы. Они разговаривали в обычной манере военных, кратко и по существу, не тратя ни единого слова. Нин Сяояо начал прислушиваться с жадным вниманием, но вскоре потерял интерес к разговору. Были вещи о боевых порядках и солдатских формированиях, которые она вообще не понимала.
Сумеречный Гейл видел, что Нин Сяояо все больше отдаляется от Лу Цзыгуя и военного офицера, поэтому он быстро шагнул вперед и спросил: “Ваше Величество не хочет слушать? Должен ли этот слуга сказать Верховному главнокомандующему, чтобы он перевел их разговор в другое место?”
Нин Сяояо почувствовала себя пристыженной. “Дело не в том, что я не хочу, а в том, что я не могу их понять.”
“……- сказал Сумеречный Гейл.
Нин Сяояо шагнула вперед, выглядя так, словно хотела спросить о чем-то у Сумеречного Гейла несколько раз. Но каждый раз она останавливалась, прежде чем заговорить.
Сумеречный Гейл мог только спросить: «у Вашего Величества есть вопрос к этому слуге?”
Нин Сяояо сказал: «Я хочу спросить, кого они имеют в виду под этим Сян тянем.[2. Сян Тянь (天天天) — Тянь-это “небо, небо, небесное”, Гэ-это “песня».»] Военный офицер упомянул это имя.”
Губы сумеречного Гейла дрогнули. — Сян Тянь — приемный сын Сян Нуна.” Как же Его Величество мог этого не знать? Старейшина ли заставлял Его Величество брать уроки каждый день, но чему же он учит его величество?
— Приемный сын, да, — пробормотала себе под нос Нин Сяояо.
— У Сян Нуна нет собственного сына, только дочь.”
Нин Сяояо подняла брови.
“Что хочет сказать Ваше Величество?- Спросил сумеречный Гейл.
Нин Сяояо ответил: «Ничего. Я просто подумал, не будут ли этот приемный сын и та дочь парой? Вот что случилось с Цинь Сюанем и Мисс А’Синь.”
Сумеречный Гейл внезапно почувствовал усталость в сердце и не хотел больше ничего говорить.
