Слова Леонеля повисли над Королевским двором. Они играли как безразличный, систематический демонтаж всего, что Маттеус пытался построить. Это казалось почти невозможным, но каждое его слово было точным и вылепленным идеально.
Честно говоря, это было далеко от того, что многие из них ожидали. Но как они могли знать уровень понимания Леонеля, когда дело доходило до человеческой психологии? На самом деле, после того как он закончил говорить, он даже не чувствовал необходимости говорить что-то еще.
Он перевел взгляд с короля Артура и погрузился в молчание. Как будто его вообще не волновал результат. Он сказал, что хочет мира, и будет ли Артур нуждаться в его помощи, будет зависеть от него.
Если кто-то снаружи заглядывал внутрь, казалось, что это король Артур пришел к Леонелю за помощью, а не наоборот. Но правда заключалась в том, что в сознании Леонеля все было именно так.
Согласно анализу Леонеля, у Камелота не было бы шансов, если бы они не следовали его планам. Если бы им больше нравилось быть уничтоженными и потерять хоть какое-то подобие статуса, который у них когда-то был, то Артур мог свободно выбирать против него.
В этот момент рука Гвиневры скользнула в руку Мордреда, застигнув последнего врасплох. Императрица Демонов невольно вздрогнула и даже колебалась, стоит ли ей отдергивать руку.
Это было просто тонкое действие. На самом деле мало кто заметил. Даже в таком тихом Королевском дворе движение не производило ни звука.
Тем не менее, четыре человека не сбежали.
Молодой принц Лионус. Король Камелота, Артур. самого Леонеля. И, наконец, Рыцарь Круглого Стола Ланселот.
Задумчивые голубые глаза Ланселота, казалось, были прикованы к рукам двух женщин. Со стороны выражение его лица не изменилось ни в малейшей степени. Но в его сердце бушевал дикий цунами эмоций.
Несмотря на то, что могут написать некоторые версии сказок, Ланселот никогда не делил постель с Гвиневрой. Что касается неловких взаимодействий между ним и Лионом, это произошло только потому, что Лионус узнал, насколько близки его мать и Ланселот, и почувствовал себя некомфортно из-за изменений.
Лион глубоко почитал своего отца. Он надеялся, что когда-нибудь станет таким же доблестным и его имя будет звучать в ушах людей так же сильно, как король Артур. Так что, когда он наткнулся на свою мать, ведущую полуночный разговор с Ланселотом, его сердце тоже наполнилось всевозможными сложными эмоциями.
Тогда он подслушал их разговор всего несколько минут. На первый взгляд не было ничего зловещего или аморального в том, о чем они говорили… Они говорили о звездах, своем дне, своих надеждах на будущее…
Это был невинный разговор без изъяна, в котором не было ни малейшего намека на неверность…
Но именно такого разговора Лионус никогда не слышал от матери с отцом.
Несмотря на то, что он был молод тогда и все еще молод даже сейчас, Лайонус чувствовал себя неловко по причинам, которые он не мог понять. Это только усугубило то, что реакция его матери и Ланселота, когда они наткнулись на его подслушивание, была пронизана чувством вины.
В тот день у всех троих было молчаливое понимание того, что то, что произошло, было неправильным.
С тех пор Лион почти не разговаривал со своей матерью и чувствовал себя невероятно неловко рядом с Ланселотом. В то же время, однако, он никогда не говорил об этом и своему отцу…
Правда заключалась в том, что он не мог решить, на чьей он стороне.
В то время, из-за того, как сильно он боготворил своего отца, он чувствовал иррациональную ненависть к своей матери, из-за чего он отстранялся от нее. Но по мере того, как он рос, образ его идеального отца тоже, казалось, давал трещину, но к тому времени было уже слишком поздно сближаться с матерью.
Где-то глубоко внутри, Лайонус знал. Он знал, что его мать и чувства к Ланселоту. Он знал, что у Ланселота есть чувства к его матери. Он знал, что они оба знали, что были неправы. Но чего он не знал, так это того, что он чувствовал по этому поводу.
Видя, как его мать так сжимает руку сестры, он почувствовал, что это поворотный момент.
Отношения между его матерью и отцом уже давно отдалились. Он часто чувствовал, что его рождение должно было исправить то, что они потеряли после изгнания его старшей сестры, но он никогда не мог полностью заполнить эту пустоту.
И теперь они были здесь.
Сердце короля Артура бешено билось.
Выбрать сторону Леонеля означало отказаться от всей силы, которую он когда-либо знал. Хотя Леонель нарисовал красивую картину, ему придется изгнать все мысли о суверенитете, которые были в его костях.
В будущем, когда он увидит людей более высокого положения, чем он сам, ему придется кланяться и вежливо приветствовать их. В будущем, когда он захочет руководить движением своего народа, ему придется считаться с мнением других и проглатывать свои обиды. В будущем, когда он поклялся в верности этой Империи Вознесения, ему пришлось бы встать на колени и опустить голову, принимая другого человека как своего вышестоящего.
Одна только мысль об этих вещах разрывала Артура на части.
Он был легендой, молодым человеком, который поднялся, несмотря на то, что у него не было родителей. Он был избранным наследником Мерлина. Он был мальчиком, который вытащил меч из камня.
Как он мог преклонить колени перед другим? Как он мог проглотить свою гордость? Как они могли требовать этого от него?
Руки Артура дрожали, он крепко вцепился в подлокотники своего трона.
В этот момент раздался отчетливый треск. С пустым взглядом Артур посмотрел вниз и обнаружил, что его сила расщепила подлокотник его трона.
Почему-то он не мог отвести от него глаз. Словно звук рикошетом пронзил всю его душу.
Артур закрыл глаза и опустился на свое место.
Он казался усталым, его блестящие светлые волосы и сияющая кожа побледнели на несколько уровней.
«… Камелот встанет на сторону Империи Демонов».
