247 Подстрекательство
В кафе на втором этаже Salle de Bal Brise,
Люмиан закончил обед и снова увидел Франку. Она была одета в белую рубашку, светлые бриджи и ярко-красные сапоги.
На этот раз ее лицо было серьезным, что вызвало беспокойство у Луи, Саркоты и других гангстеров. Они опасались, что ее приезду могут сопутствовать неприятности.
Люмиан поднялся со своего места, бросив пытливый взгляд в ее сторону.
Франка медленно выдохнула и заговорила торжественным тоном.
«Мать Дженны скончалась».
Люмиан был ошеломлен, словно видел безжизненное тело Фламенга, свисающее с оконной рамы, или Рур, разлагающийся до костей.
Его глаза сузились, а руки сжались в кулаки. Через несколько мгновений он спросил: «Это было из-за ее ухудшающегося состояния?»
— Нет, — покачала головой Франка. «Это было самоубийство».
Наблюдая за озадаченным выражением лица Лумиана, она вздохнула и уточнила: «Прошлой ночью, когда я разыскивала Дженну, я беспокоилась, что она может вести себя храбро и скрывать свои трудности или обращаться к нам за помощью, поэтому я решила встретиться с лечащим врачом. и медсестры, ответственные за уход за ее матерью. Я угостил их кофе и десертом, убедив внимательно следить за матерью Дженны. Я распорядился, чтобы они немедленно уведомляли меня о любых осложнениях, и пообещал покрыть все необходимые расходы.
«Мне сообщили, что, узнав о многомесячном лечении и его примерной стоимости, мать Дженны воспользовалась посещением Дженны столовой и отсутствием Жюльена в поисках врача. Она прыгнула с шестого этажа…
«Увы, ее здоровье было уже слабеньким, и она погибла мгновенно при ударе».
Люмиан погрузился в задумчивое молчание. Внезапно он сжал левую грудь и усмехнулся: «Это судьба?»
Франка не могла дать ответ.
…
В 13:00 Лумиан и Франка прибыли в больницу Holy Palace. Медсестра, с которой Франка намеренно подружилась, провела их в Святилище Прощания, расположенное на первом этаже пристройки.
Это место было известно как Прощальное Святилище, где усопшие ожидали своего очищения.
Жюльен, брат Дженны, сидел у двери, обхватив голову руками, и с болезненным выражением лица смотрел на выкрашенную в голубой цвет стену напротив.
Подойдя к нему, Франка спросила приглушенным голосом: «Тетя и Дженна внутри?»
Жюльен медленно кивнул и с тоской прошептал про себя: «Я не должен был оставлять ее одну в палате…
«Я не должен был оставлять ее одну в палате…»
Франка не знала, как его утешить; все, что она могла сделать, это вздохнуть и войти в Святилище Прощания вместе с Жюльеном.
Тело Элоди лежало на кровати, покрытой белой простыней, скрытой под простой белой тканью.
Кровь на ее теле была очищена. Ее лицо казалось бледным, а глаза были плотно закрыты.
Дженна сидела на табурете напротив матери, ее взгляд был пуст, а голос отсутствовал, как будто ее душа ушла.
— позвала Франка со смесью боли и беспокойства в тоне, но Дженна проигнорировала ее, как будто заперла себя в другом мире.
Люмиан пододвинул стул и сел рядом с Дженной, его взгляд также был устремлен на безжизненную фигуру Элоди.
Через несколько секунд он сказал низким голосом: «Я понимаю, что ты чувствуешь. Не так давно я тоже потерял члена семьи, который значил для меня больше всего».
Дженна молчала, словно превратилась в статую.
Люмиан направил свой взгляд в ту же сторону, что и Дженна, и продолжил: «Но вам нужно знать, кто несет ответственность за эту трагедию.
«Это твоя вина? Это вина твоей матери? Это вина твоего брата?
— Нет, ты не сделал ничего плохого! Столкнувшись с несчастными случаями и долгами, вы решили стойко переносить их. Вы решили положиться на свой собственный труд и страдания, чтобы обеспечить себе новую жизнь. Вам потребовалось несколько лет, чтобы медленно выйти из него. Это неправильно? Нет!
«На этот раз вы не бросили любимого человека. Вы упорно боролись, чтобы найти решение. Это неправильно? Нет!
— Ты ничего не скрывал от своей матери. Вы сообщили ей о продолжительности лечения, стоимости и источнике финансирования. Это неправильно? Нет! Скрыть это было невозможно!
«Твоя мама любит тебя и хочет, чтобы ты не переживал заново болезненные последние несколько лет. Она хочет, чтобы вы ходили во свете, а не во тьме. Это неправильно? Нет!
«Кто виноват?
«Это фабрикант постоянно апеллирует и задерживает компенсацию за несчастный случай, подвергая вас годам мучительного и угнетающего существования!
«Их действия защищают законы!
«Это Боно Гудвилль, который пренебрегает правилами техники безопасности и не заменяет изношенные машины!
«Именно непомерная стоимость лечения повергает менее удачливых в отчаяние!
«Это Национальное собрание и правительство стали причиной всего этого!»
Выражение лица Дженны наконец изменилось, в ее пустых глазах и бесстрастном лице промелькнула боль.
Люмиан повернулся к двери, его голос звучал глубоко, когда он сказал: «Я должен сказать еще кое-что. Возможно, взрыв на химическом заводе в Гудвилле, приведший к трагической судьбе вашей матери, не был случайностью.
Дженна инстинктивно повернулась лицом к Люмиану и Франке.
Люмиан перевел взгляд на труп Элоди.
«Возможно, это было убийство, жертвоприношение злому божеству.
«Наш достопочтенный член парламента Хьюг Артуа был оценен Благословенным могущественных злых богов как непредубежденный человек. Он окружен еретиками, в том числе Тибальтом Жаком, помощником секретаря, ответственным за распространение болезней и лишение невинных жизней.
«Вчера утром Боно Гудвилл посетил офис депутата парламента, а к вечеру взорвался его химический завод.
«Когда я столкнулся с Тибальдом Жаком в образе Боно Гудвилля, он упомянул что-то о неизбежных проблемах, возникающих после распада организации. Это убедило меня в том, что они с нетерпением ждали взрыва на химическом заводе. Возможно, это было организовано с определенной целью, которая нам пока неизвестна.
«Ты охвачен гневом? Вы чувствуете жгучую ненависть? Можете ли вы принять это?
«Вы хотите сидеть здесь и смотреть, как убийцы, ответственные за смерть вашей матери и разрушение вашего счастья, пьют шампанское, балуются танцевальными вечеринками и причиняют еще больше горя невинным семьям?»
Выражение лица Дженны слегка исказилось, как будто она боролась с противоречивыми эмоциями внутри.
В конце концов, она подняла руки, чтобы закрыть лицо, горько плача.
«Но моя мать… ее нельзя вернуть…»
Франка присела перед Дженной и обняла ее, позволив своим слезам течь свободно. Пока Дженна плакала, Франка предложила свое руководство: «Больше всего твоя мать желает, чтобы ты и твой брат освободились от бремени долгов и начали новую новую жизнь. Она желает, чтобы одна из вас стала замечательной театральной актрисой, а другая вырвалась из уз обычного труда и овладела особым мастерством. Она хочет, чтобы вы жили хорошо. Сможете ли вы разочаровать ее?
Дженна всхлипнула и спросила: «А разве не сказано, что ночь пройдет и появится свет? Почему? Почему всегда так темно? Почему я не вижу света…»
— Оно придет, оно придет, — повторила Франка, успокаивающе похлопывая Дженну по спине. «То, что ты должен сделать сейчас, — это достойно похоронить свою мать и подумать о том, чтобы сделать что-то значимое в ее честь».
— Хорошо, — со слезами на глазах согласилась Дженна.
Она плакала, пока ее не настигло истощение, и, наконец, обрела стабильность в своих эмоциях.
В этот момент прибыл священнослужитель церкви Вечного Пылающего Солнца, который пришел сказать последние слова утешения.
Одетый в белую мантию, украшенную замысловатыми золотыми нитями, он вошел в комнату рядом с Жюльеном и встал рядом с безжизненным телом Элоди.
В одной руке он сжимал Библию и читал молитву, а в другой держал подвешенную бутылку со святой водой.
В конце концов, луч солнечного света, сопровождаемый святой водой, материализовался из воздуха и мягко омыл Элоди.
«Восхвалять солнце. Пусть эта сестра найдет покой и войдет в царство Бога». Священник протянул руки.
«Восхвалять солнце!» Дженна и Жюльен присоединились к молитве.
Приносим извинения за неудобства. Большое спасибо!
Наблюдая за церемонией, Люмиан склонил голову и молча усмехнулся.
Франка, преданная последовательница бога пара и машин, также воздерживалась от восхваления Солнца.
Завершив ритуал очищения, жрец покинул Прощальное святилище. Вместо него вошел администратор, ответственный за морг больницы Святого Дворца, и задал Жюльену и Дженне вопрос: «Должны ли мы приступить к похоронам или кремации этой сестры? Отправим ли мы ее в катакомбы, Кладбище невинных или Кладбище преподобных?
Жюльен и Дженна обменялись взглядами, прежде чем ответить: «Кремация. Мы лично сопроводим ее в катакомбы.
Там же отдыхал и их отец.
Администратор морга сделал пометку и добавил: «С прошлой ночи было много пострадавших. Крематорий не будет доступен до следующей недели. Хочешь, чтобы эта сестра пока осталась в морге?
«Очень хорошо.» Голос Дженны слегка дрожал.
Итак, все четверо наблюдали, как лицо Элоди было скрыто белой тканью, а ее тело осторожно вывели из Прощального Святилища.
Они следовали за колесной кроватью, спускаясь на паровом лифте в подземное царство, пока не оказались за пределами морга.
Дверь морга светилась серебристо-серым оттенком, а внутри излучал жуткий холод, создавая на перекрестке туманный белый туман.
Дженна стояла в оцепенении, когда ее мать, Элоди, влетела в дверь и исчезла в холодной комнате, заполненной металлическими шкафчиками, освещенными газовыми бра. Она застыла, пока серебристо-серая дверь медленно закрывалась.
Бессознательно она сделала несколько шагов вперед, остановившись на пороге.
Тихо дверь закрылась.
Ее мать теперь навсегда исчезла из поля ее зрения.
…
Когда они возвращались к Пасси-Бридж в Ле-Марш-дю-Квартье-дю-Джентльмен, Дженна смотрела на своего брата Жюльена, который шел впереди нее с тяжелым сердцем. Печаль охватила ее, когда яркое послеполуденное солнце ослепило ее зрение.
Франка отвела взгляд от удаляющегося Жюльена и задумалась над тем, чем бы занять Дженну.
«Ваш брат эмоционально расстроен. Кажется, он винит себя. Предложите ему руководство в ближайшие дни и заверите его, что это не его вина. Любой обычный человек поспешно обратился бы к врачу».
Дженна на мгновение оправилась от своей печали и кратко признала: «Я дам ему совет. Но что, если это не сработает?»
Она взглянула на Люмиана и Франку с выражением беспомощности.
Франка ободряюще кивнула.
«Когда придет время, я могу помочь ему найти настоящего психиатра — человека с потусторонними способностями».
Дженна вздохнула с облегчением, с благодарностью шмыгая носом.
«Спасибо. Спасибо вам обоим.»
Люмиан, опираясь на собственный опыт, напомнил ей: «Вы также должны заботиться о своем психическом благополучии».
Дженна сжала губы и кивнула, ее взгляд постепенно трансформировался в решительный.
Приглушенным, хриплым голосом она обратилась к Франке и Люмиану: «Сегодня вечером я намерена нанести «визит» Боно Гудвиллю».
