Глава 91: Злоупотребление властью
Переводчик: Atlas Studios Редактор: Atlas Studios
Поначалу они были настолько уверены в успехе, что даже договорились, что кто-то возьмет на себя инициативу по закладке их документа, подтверждающего право собственности. Кто знал, что кто-то выйдет и создаст проблемы? Кроме того, другая сторона была всего лишь ребенком.
Мало того, что У Шаньцай был в ярости, эти оруженосцы также смотрели на Му Янлин, как будто она была врагом, убившим их отца.
Разве отрезание чьего-либо источника дохода не будет эквивалентно убийству его отца?
Нападение Гусов на город на этот раз было неожиданным событием, но они давно планировали купить больше полей и рабов. Однако фермеры держались за свои поля, как за драгоценные сокровища. Если не произойдет серьезных перемен, кто станет продавать свою землю без причины?
В прошлом они могли насильно купить землю или приобрести ее, выдав ссуды под высокие проценты, но с тех пор, как Ци Сююань находился в префектуре Синчжоу, им приходилось быть осторожными.
Хотя говорилось, что военным чиновникам не разрешалось вмешиваться в дела местного самоуправления, его отец был имперским цензором, в обязанности которого входило привлечь к ответственности чиновников. Таким образом, они действительно не осмелились слишком сильно его обидеть.
Что касается местных оруженосцев, хотя они и смотрели на Ци Сююаня свысока, они все же могли сказать, какая партия более могущественная, поскольку у него были солдаты.
Им было нелегко открыто строить интриги против этих мужланов, но ребенок их испортил. Они не могли не ненавидеть ее.
Не обращая внимания на их взгляды, Му Янлин вернулся в резиденцию генерала вместе с Му Ши.
«Вы оскорбили и У Шанцая, и оруженосцев префектуры Синчжоу». Послышался дразнящий голос Фань Цзыцзинь.
Му Янлин обернулась и увидела, что Ци Хаожань и Фань Цзыцзинь улыбаются ей.
Му Ши поспешно сложил руки и поклонился. «Приветствую вас, молодые мастера. Моя дочь опозорилась перед вами двумя. Боюсь, из-за этого мы будем замешаны в этом вопросе по месту жительства. Мы выедем позже».
— Ты думаешь, я их боюсь? Ци Хаожань махнул рукой и сказал: «Дядя Му, просто оставайся здесь столько, сколько захочешь».
Затем он с восхищением посмотрел на Му Янлин. «Хорошо сказано. Зиджин также сказал, что они вступают в сговор друг с другом. Жаль, что мой старший брат не может вмешиваться в дела местного самоуправления. В противном случае он наверняка объявил бы ему импичмент».
Император Шицзун наложил больше ограничений на действия чиновников и выступал за большую терпимость к людям в соответствии с верховенством закона. С другой стороны, император Гаозун считал, что развал страны в основном был инициирован неуправляемыми гражданскими лицами и генералами, поэтому он наложил больше ограничений на военных чиновников и даже перевел все войска, дислоцированные на границе, чтобы предотвратить гражданские беспорядки.
Если бы не указ, ранее изданный императором Шицзуном, который не позволял ему легко изменить конституцию, император Гаозун, вероятно, реформировал бы закон.
Поэтому нынешняя ситуация в Великом Чжоу была очень странной.
Среди тех, кто бросал жадные взоры на Великого Чжоу, был Великий Цзинь на севере, Западная Ся и Тибет на западе и Дали на юге. Учитывая его слабую личность, Великий Император Чжоу уступил бы посторонним, если бы мог. Если бы он не мог сражаться, он бы изо всех сил старался этого не делать. Даже если его заставили воевать, он все равно хотел сдержать своих генералов и не обидеть соседние страны. В то же время он должен был не дать генералам, возглавляющим войска, стать сильнее.
Что же касается простолюдинов, то Великий император Чжоу мог соскрести с них столько, сколько мог. Этим и объяснялись все появившиеся разнообразные и странные налоги.
Больше всего Му Янлина сбивала с толку степень, в которой Великий Чжоу практиковал свободу слова. Простолюдины ругали коррумпированных чиновников и короля за бестолковость, когда они доставали серебро для уплаты налогов.
Всю дорогу до входа во дворец императора ругали простолюдины, но он даже не посмел пердеть. Более того, он даже обернулся и хотел издать указ за свои грехи.
Противостояние между гражданскими и военными чиновниками достигло беспрецедентной высоты. Император обычно не позволял военным чиновникам вмешиваться в местные дела. Чтобы избежать подозрений, военные чиновники всегда закрывали глаза, насколько это было возможно. Естественно, Ци Сююань тоже должна была избегать участия.
«Но округ Миншуй пал, потому что магистрат округа сбежал со своими людьми. Неужели мы собираемся отпустить его просто так?» Если бы Цянь Шу не забрал больше половины судебных приставов, округ Миншуй не был бы разрушен так быстро.
Ци Хаожань холодно фыркнул. «Конечно, мы не можем оставить это дело просто так. Мой брат уже написал меморандум об импичменте. Как долго этот коррумпированный чиновник сможет скрываться?» Видя, что улицы заполнены беженцами, Ци Хаожань защищал их, направляясь к резиденции генерала. «Однако не повезло с получением зерна со склада помощи при стихийных бедствиях. Мой брат сказал, что, поскольку эти оруженосцы и У Шаньцай вступили в сговор друг с другом, вам, ребята, будет чрезвычайно трудно получить зерно от У Шанцая».
Ци Хаожань огляделся вокруг и понизил голос. «Поскольку наш Западный лагерь охраняет столицу префектуры, вы не сможете поднять бунт и заставить его подчиниться». Лицо Му Янлин было наполнено удивлением. «Кто сказал, что мы собираемся бунтовать?» Му Янлин не возражал против ссор и тому подобного, но атаковать означало бы восстать. Не то чтобы она устала жить.
Выражение лица Ци Хаожаня говорило: «Не лги мне». Он сказал: «Тебе сейчас не хватило кулаков. Ты не собираешься бунтовать?»
Му Янлин фыркнул и сказал: «Я не собираюсь нападать. Я не дурак, чтобы нападать на чиновника».
У семьи Му не было полей, поэтому продать себя в рабство для них было еще более невозможно. Два дня назад Шу Ваньнян предложил отправиться на юг, и Му Ши согласился. В настоящее время они просто ждали возможности уйти после того, как люди в деревне Нерхилл успокоятся.
Теперь, когда префектура Синчжоу была обозначена как граница, в будущем определенно будет все больше и больше Ху, отправляющихся на юг, чтобы грабить ресурсы на земле врага. В прошлом, когда существовали только Шу Ваньнян и Маленький Боуэн, Му Ши и Му Янлин были способны защитить их. Но как они смогут защитить такое количество людей, учитывая появление новорожденных близнецов? Не то чтобы у них было три головы и шесть рук.
Лучшим решением было покинуть это место и отправиться на юг, чтобы найти красивое место, где можно поселиться.
Шу Ваньнян не имел здесь никаких связей. Му Ши чувствовал только ответственность за деревню Ближнего Холма, и его чувства к ней были безразличны. Теперь он просто ждал, пока жители деревни успокоятся из-за его родителей.
Хотя Му Янлин сопротивлялась, она понимала решение своих родителей. Поскольку в будущем они не будут жить в префектуре Синчжоу, почему она должна бояться обидеть здешних оруженосцев?
Они были могущественны только в этой провинции и округе, так что беспокоиться не о чем. Более того, они жили в поместье Ци, и военные и гражданские чиновники с самого начала были не в хороших отношениях. Подлить масла в огонь не составило большого труда.
Подумав об этом, Му Янлин искренне посмотрел на Ци Хаораня и сказал: «Спасибо».
Ци Хаожань был в замешательстве. «За что ты меня благодаришь?»
«Спасибо, что позволили мне одолжить вашу силу». Му Янлин улыбнулся и сказал: «Если я не останусь в поместье Ци, я бы не осмелился спорить с мировым судьей Ву и этими оруженосцами».
Ци Хаожань на мгновение был ошеломлен, прежде чем отреагировал. Затем он махнул рукой и сказал: «Ничего страшного. Давай, положись на наше влияние и посмотри, кто посмеет тебя запугивать».
Фань Цзыцзинь пожалел, что не может наступить на него. Что, если Му Янлин действительно воспользуется своей силой и начнет запугивать других?
Му Янлин рассмеялась и сердечно ответила: «Не волнуйтесь, я не буду церемониться».
Увидев, что она в хорошем настроении, сердце Ци Хаораня екнуло. Он притянул ее, чтобы избежать Му Ши, и спросил тихим голосом: «Твои раны уже зажили?»
«Более или менее. Почему?»
Желая сразиться, Ци Хаожань украдкой взглянул на Му Ши, прежде чем еще больше понизить голос. «Пойдем на полигон потренироваться».
Ци Хаожань давно хотел спарринговаться с Му Янлином, но так и не нашел возможности. Хотя она жила в его доме, все это время она была ранена. Он ждал этой возможности.
Желая увидеть, что представляют собой легендарные древние боевые искусства, Му Янлин взглянула на своего отца и увидела, что он просматривает предметы в прилавке вместе с Фань Цзыцзинь. Она слегка кивнула.
Стоя сбоку, Му Ши неловко взял барабан из рук Фань Цзыцзина и сказал: «Спасибо, господин Фань. У наших двоих детей это уже есть. В этом нет необходимости».
Фань Цзыцзинь слабо улыбнулся и сказал: «Они дети. Не вредно держать при себе несколько таких. Это будет полезно, если в будущем у них появятся младшие братья и сестры».
Когда Му Ши услышал это, он мог только принять это. Фань Цзыцзинь искоса взглянул на них двоих. Видя, что они уже закончили обсуждение, он больше не помогал им привлекать внимание Му Ши.
Когда Му Янлин вернулась, она переоделась в легкую одежду и побежала на полигон. Ци Хаожань уже ждал там. Даже Фань Цзыцзинь переоделся в форму для боевых искусств и стоял там.
Увидев приближающуюся Му Янлин, Ци Хаожань показала широкую улыбку, которая была такой же яркой, как солнце в небе, почти ослепив ее..
