Т/И: приготовьтесь
____
Чан Гэн посмотрел на Гу Юня и сказал: «Хотел накопить приданое, чтобы выйти замуж за великого генерала».
____
В пустом городе стояла ужасающая тишина, повергающая сердце в панику. Как только Мастер Джа махнул рукой, его люди тут же разбежались, чтобы обыскать окрестные дома.
Вдоль берега реки были выстроены жилые дворы, извилистые и изогнутые, и посторонним было очень легко заблудиться в них, бродя. Иногда они сталкивались с большими камнями, блокирующими путь, из-за чего и без того трудная местность становилась еще более сложной и запутанной.
У Мастера Джа было зловещее чувство в сердце, и он внезапно начал сожалеть о своем смелом продвижении.
B0x𝔫oѵ𝑒𝙡.com
В этот момент вскрикнул западный солдат. Все люди вокруг него сразу превратились в испуганных птиц, мгновенно выхватив мечи. Множество стальных доспехов вскоре сформировалось в круг, каноны с черными мордами были направлены на необычное дерево саранчи.
Они увидели западного солдата, свисающего с дерева, у него оторвало половину головы, неизвестно, в каком бою он погиб. К его окровавленной голове была привязана белая маска – на этот раз она превратилась в плачущее лицо!
Раздался взрывной шум. Это оказался солдат в броне, который от волнения выстрелил из пушки. Тело на дереве внезапно превратилось в кучу мяса и упало. Затем раздался ужасающий смех, и все солдаты внизу поспешно отступили, как будто они оказались перед лицом великого врага.
Мгновение спустя из кроны дерева вышла круглолицая сова, глядя на двуногих животных под ней. Затем сова взмахнула крыльями и полетела прямо в небо, распространяя повсюду свой странный смех.
Напуганные люди в холодном поту средь бела дня.
«Сэр Джейкобсон, продолжим ли мы поиски?»
Мастер Джа с трудом сглотнул: «Нет… Отступай, уходи отсюда, быстро! »
Он еще не успел договорить, как вдруг вдалеке послышался резкий звук взрыва, за которым последовало несколько душераздирающих криков. В небо взмыл большой фейерверк, ярко взорвавшись.
Кто-то испуганно крикнул: «Мы попали в засаду!»
«Отзывать!»
«Уходи!»
Звуки пушек и стрел раздались в унисон. Несколько взрывов, устроенных кем-то неизвестным, разрушили и без того неустойчивые каменные дома. Беспорядок из обломков в сочетании с большими камнями, заблокировавшими дорогу, превратили пустой город в большой лабиринт.
Карта в руках западников превратилась в кусок одноразовой бумаги. Минусы незнания местности мгновенно стали очевидны. Группа тяжелобронированных и пехотинцев оказалась в глубокой ловушке внутри, напоминая мух без голов. Какое-то время они не могли найти выход.
Мастеру Джа ничего не оставалось, как свистнуть Орлиным доспехам, чтобы они взлетели и командовали с неба. К лучшему или худшему, но кто-то их выведет.
Охваченная паникой Западная армия отступила к городским воротам. Неизвестно, кто случайно прикоснулся к какому-то механизму. Из городских ворот раздался зубодробительный шум шестерен. На мгновение все западные солдаты натянули луки, все стрелы были направлены на здание, готовое к выстрелу, но из него что-то медленно упало.
Мастер Джа оттолкнул испуганных охранников, чтобы посмотреть, и был в ярости, обнаружив, что это была еще одна белая маска. На этот раз это было лицо демона!
Мастер Джа: «…»
«Сэр, мы… может, пойдем в обход?»
Мастер Джа поднял руку, чтобы прервать его, и на мгновение постоял на месте, выражение его лица потемнело: «Его Величество прав. У Гу Юня нет козырной карты в руках, он может полагаться только на эти закулисные уловки. Вы все уже напуганы масками? Засада… Хм!
Он гневно рассмеялся, а затем холодно сказал: «Разрушьте для меня этот город, позвольте мне посмотреть, где они могут спрятаться!»
Однако более чем через час Мастер Джа, сравнявший с землей пустой город, трижды обыскивающий руины, наконец, был вынужден признать, что это Богом забытое место потратило впустую его бесчисленное драгоценное время, деньги и Зилюджина. Это действительно был пустой город. Так называемая «засада» состояла всего из двух масок и улетевшей вскоре совы.
Мастер Джа стиснул зубы до крови: «Где орлы-следопыты? Давай на полной скорости!»
В это время на пути из Дунъаня в столицу Гу Юнь, спрятавшийся под деревом, получил Цянь Ли Янь, подаренный Тан Хун Фэем, и наблюдал, как несколько орлов-путешественников, свистели на макушках и мчимся в сторону столицы.
Он выплюнул соломинку, которую сейчас жевал во рту, и похлопал Рубашку Ветра позади себя: «Старая Лиан, ты внес огромный вклад».
Тан Хун Фэй тихо спросил: «Как все прошло?»
«Вы можете видеть, что?» Гу Юнь лениво сказал: «Иностранец, ответственный за это, должно быть, уже мертв или ранен. Нынешний лидер явно незнаком с местностью вокруг столицы, иначе он не будет столь импульсивным, чтобы отправлять Орлов облетать окрестности.
В имперском городе, столице, всегда было строго, никому не разрешалось заглядывать по своему желанию. Черные орлы не осмеливались летать вокруг, даже в исключительные времена, и они могли только приземлиться у подножия Северного лагеря, а затем поехать в столицу верхом на лошади, сняв доспехи Орла.
Но большинство людей не знали: причина, по которой Черный Орел не осмеливался летать, заключалась не в том, что Лагерь Черного Железа особенно строго соблюдал правила. Гу Юнь знал, что, как только «Орлы» перелетят границу, будет легко вступить в контакт и попасть в «противовоздушную сеть».
За Девятью воротами столицы находится невидимая «противовоздушная сеть», построенная во время правления императора Ву, на строительство которой ушло тридцать лет. Это был шедевр Института Лин Шу. Под сеткой было множество скрытых опор*, а главный командир находился на вершине башни Ци Юань.
*это столбообразные конструкции
Причина, по которой здание было таким высоким, заключалась в том, что помимо обеспечения едой, питьем и развлечениями посетителей со всего мира оно также играло очень важную роль – было главной опорой противовоздушной сети.
На «Башне Чжай Син**» находился «Павильон Тянь Юань Ди Фан*», который в мирное время был плотно заперт за слоями дверей. Ради этого павильона Тя Юань Ди Фан он лишил многих мастеров Института Лин Шу. За пределами девяти ворот создавалась особая оптическая сеть, которая была очень тесно связана. Даже ночью его легко освещал свет звезд, луны и пламени. Если бы у человека не было необычных способностей, это вряд ли было бы видно невооруженным глазом.
*天圆地方, букв. Круглое небо, квадратная земля: древняя традиционная китайская философия, согласно которой люди считали, что небо представляет собой закругленный купол, а земля плоская. Это также было заложено в их архитектуре.
** Башня собирания звезд, впервые упоминается в главе 22.
Этот слой оптической сети находился на высоте 300 футов над землей и не оказывал влияния на людей и животных на земле. Если бы кто-то пролетел мимо, используя Орлиную броню, на низкой высоте, его бы обнаружили стражи ворот, и его ждали бы стрелы байхонг. Если бы «Орел» пролетел выше 300 футов, он бы задел противовоздушную сеть.
Затем свет отражался обратно в павильон Тянь Юань Ди Фанг, а затем обратно на скрытые опоры в зоне противовоздушной сети через специальные зеркала. Затем опоры двигались в соответствии со световым сигналом и фиксировали положение нарушителя, стреляя стрелами со всех сторон. Если бы Орел попытался увернуться, то вскоре они обнаружили бы, что в пределах запретной сети, где были тайные причалы, стрелы продолжали бы неразрывно следовать за ним, как тени.
Только в канун Нового года павильон Тянь Юань Ди Фанг временно закроет противовоздушную сеть для ее ежегодного обслуживания, а задача по дежурству будет передана охранной станции на «Красных коршунах».
«Этот орёл-путешественник не вернётся, командир иноземцев скоро вспомнит в рассказах легендарную противовоздушную сеть. Под командованием Ордена Фэн Хо все Красные Коршуны поднимутся в небо, и положение противовоздушной сети соответственно изменится. Некоторое время они не будут знать, куда делся этот механизм. Чем ближе они подойдут к столице, тем больше они будут бояться позволить «Орлиной броне» взлететь слишком высоко…»
Гу Юнь прошептал Тан Хун Фэю: «Отдавай приказы, скажи братьям, чтобы они хорошо отдохнули, мы начнем ночью. Черный Орел идет первым, подавляйте их с высоких мест. Легкая кавалерия устроит им засаду с обоих флангов, разрывая линию противника. Не стремитесь сражаться, атакуйте, а затем уходите, не попадайте в ловушку внутри. Колесницы сделают вид, что преграждают им путь, взорвут два или три снаряда, а затем позволят им отступить. Не заставляйте другую сторону прибегать к последнему средству. Наши войска недостаточно сильны».
Тан Хун Фэй тихо спросил: «Маршал, почему мы не устроили засаду внутри города?»
«Кто собирается устроить засаду средь бела дня?» Глаза Гу Юня расширились. «У тебя проблемы с мозгом?»
… Мастер Джа, должно быть, дважды чихнул.
Тан Хун Фэй на мгновение внимательно задумался, посчитав это вполне разумным. Затем он спросил: «Маршал, откуда вы знаете, что они придут сюда ночью?»
Гу Юнь: «Это рассчитал твой Ян Бэй Ван, оштрафуй его на деньги, если он окажется неправ. Это не имеет большого значения, даже небольшая сумма его счастливых денег уже больше моей полугодовой зарплаты».
Чан Гэн сидел сбоку и чинил кожаную рукоятку железного лука. После долгой битвы его части оторвались. Никто не знал, где он нашел небольшой нож, которым в настоящее время подпиливал небольшой кусок кожи. Его пальцы были невероятно ловкими, от чего кружилась голова. Когда его вдруг назвали по имени, Чан Гэн тоже не поднял головы, посмеялся над Тан Хун Фэем и ответил: «В любом случае, всё сверху донизу принадлежит бухгалтерским книгам поместья маркиза».
Тан Хун Фэй был грубым человеком, его образ мышления был таким: «Все товарищи — мои собственные руки и ноги». После того, как он сражался бок о бок в первой битве с Янь Бэй Ваном, он вскоре стал считать другого своей семьей, не заботясь о том, кем была его мать. Услышав это, он беззаботно подразнил: «Ваше Высочество и маршал близки как одно целое. Если бы ты была принцессой, у нас могла бы быть еще одна палатка Принцессы в Лагере Черного Железа, как в те дни».
*Если кто забыл, отец Гу Юня был маршалом, а мать — принцессой.
Гу Юнь: «…»
Он не мог не лизнуть зудящий корень зубов.
Руки Чан Гэна на мгновение остановились, а затем продолжили слова генерала Тана: «К сожалению, я не прекрасен, как цветок или нефрит, ваш маршал с тележкой, наполненной фруктами, не хотел бы меня».
*отсылка к Пан Аню, писателю времен династии Цзинь.
Всякий раз, когда он выходил, все дамы, старые и молодые
бросали ему фрукты, чтобы выразить свое обожание.
Тан Хун Фэй бессмысленно сказал: «О, это неправильно, Император обычно называет маршала «дядей», между поколениями существует разрыв!»
Гу Юнь: «… Уходи!»
Генерал Тан, сказавший всего несколько шутливых слов, вместе с Янь Бэй Ваном, у которого в сердце были разные намерения, посмотрели друг на друга и громко рассмеялись.
Ночью издалека послышался крик кукушки. Это был сигнал о том, что противник попал в ловушку. Гу Юнь снова прижал Тан Хун Фэя, когда он попытался встать.
«Подожди еще немного». Гу Юнь прошептал: «До четвертого периода».
Его глаза сияли в темноте, как пара божественного оружия, заточенного кровью.
Тан Хун Фэй не смог удержаться от облизывания пересохших и потрескавшихся губ: «Какие расчеты сделал Ян Бэй Ван? Действительно…»
Гу Юнь собирался сказать: «Его учитель — старый генерал Чжун». Неожиданно он не знал, когда Чан Гэн подошел ближе и вдруг ответил сзади: «Я провел весь день в тщательном расчете, постепенно привык к этому».
Тан Хун Фей: «А?»
Чан Гэн посмотрел на Гу Юня и сказал: «Хотел накопить приданое, чтобы выйти замуж за великого генерала».
Гу Юнь: «Вы двое довольно настойчивы, не так ли?»
Этот идиот Тан Хун Фэй засмеялся. Гу Юнь был беспомощен перед этим типом Godd.amn, который всегда «упоминал о вещах, о которых не следует упоминать» и «не жалел усилий, чтобы сделать сердце маршала еще более неуютным». Никто не знал, когда этот ребенок Чан Гэн стал перед ним все более и более небрежным. В тот день у горячего источника Гу Юнь посоветовал ему «отпустить бремя». Как оказалось, он действительно принял это близко к сердцу и «слегка собрался», чтобы его увидеть.
Чан Гэн прекрасно понимал, что такое правильное наступление и отступление. Подразнив Гу Юня, он сразу же исправил ситуацию: «Ифу, я всего лишь шучу, не сердись».
Тан Хун Фей: «Наш маршал не отличается вспыльчивым характером. Этот старый Тан прожил много лет, я только однажды видел, чтобы он рассердился во дворце…»
Как только эти слова прозвучали, даже Тан Хун Фэй понял, что совершил ошибку, и в смущении закрыл рот.
Выражение лица Гу Юня померкло.
Тан Хун Фэй не умел сдерживаться. Спустя некоторое время он все же не удержался и сказал: «Маршал, то есть…»
Гу Юнь вмешался: «Скажи Орлам, чтобы приготовились!»
Зубы Тан Хун Фэя сжались, наконец беспомощно, он вздохнул.
Чан Гэн похлопал его по плечу. «Я пойду.»
Это был самый темный час перед рассветом, когда ночь сгустилась, луна померкла и начал восходить свет.
Мастер Джа был напуган во время своего марша в течение дня, опасаясь, что Гу Юнь несколько раз попадет в засаду. Он был одновременно напуган и разъярен, не осмеливаясь расслабиться даже после того, как разбил лагерь ночью. Опасаясь, что одна из ложных засад Гу Юня вдруг станет реальностью, он не осмеливался закрыть глаза, чтобы отдохнуть всю ночь.
Глядя, как проходит долгая ночь, вокруг по-прежнему не было движения. Мастер Джа наконец не выдержал и немного вздремнул.
Неожиданно, когда он погрузился в глубокий сон, раздался громкий взрыв, как будто весь лагерь подвергся бомбардировке. Все тело Мастера Джа покрылось холодным потом, он мгновенно вскочил и бросился наружу. Все ночное небо осветилось пламенем.
— Мой господин, уходите!
С неба упала гроздь сверкающих огнем стрел. Мастера Джа оттолкнул охранник. Ночной ветерок стал достаточно жарким, чтобы можно было готовить, и две команды черной кавалерии, напоминая вихрь, устремились вперед.
«Тяжелая броня!» Мастер Джа взревел: «Не паникуйте, на Центральных равнинах не так много солдат…»
Прежде чем он закончил, позади него послышался громкий шум. Таинственно появилась вереница колесниц. На мгновение полетел песок и камни. Это было невероятно хаотично.
Мастер Джа был экспертом в создании расколов, настраивании стран друг против друга и хорошо разбирался в интригах, но он не был эффективным командиром на передовой. Он слишком привык к тщательному и глубокому планированию. Если противник превзойдет его ожидания, он легко не сможет вовремя отреагировать и потеряет контроль над своими войсками.
Внезапно неописуемый холодок пробежал по спине. Мастер Джа чувствовал себя лягушкой, запертой убийственным намерением змеи. Он в страхе обернулся и обнаружил, что железная стрела пронзила ночное небо, словно метеор, преследующий луну, и направилась прямо ему в лицо.
У Мастера Джа не было времени прятаться. В решающий момент западный солдат в тяжелой броне взревел и накрыл его. Железная стрела пробила толстую стальную пластину тяжелой брони, зловещий наконечник стрелы показался сквозь спину солдата.
Мастер Джа с тревогой наблюдал за приближающимися войсками и увидел молодого человека, стоящего на спине Черного Орла с длинным луком в руке.
Он носил на носу стекло, используемое для прицеливания из Цянь Ли Янь, и смотрел на… нет, глядя на него сверху, его взгляд, казалось, содержал яд.
Личная охрана Мастера Джа немедленно направила пушки на парящего в воздухе Черного орла. Молодой человек, казалось, улыбнулся и покачал головой с равнодушным выражением лица, которое говорило: «Эту цель нелегко поразить». Затем он не торопясь спрыгнул метров с двадцати в воздух, отделившись от Черного Орла, как раз вовремя, чтобы увернуться от взрывного запаха пороха.
Гу Юнь немедленно бросился вперед и поймал Чан Гэна, который спрыгнул прямо со спины Орла. Сокрушитель Ветра в его руке, движимый паром, превратился в невидимый вихрь. Копыта лошади поднялись высоко, режущая кромка пронеслась по кругу, сопровождаясь многочисленными визгами и криками. Чья-то кровь забрызгала киноварную родинку в уголке его глаза. Затем он двинул лошадь ногами, и в мгновение ока боевой конь спрыгнул с боевого круга ——
Гу Юнь с силой шлепнул Чан Гэна. «Ублюдок, ты хочешь найти смерть?»
Чан Гэн намеревался спрыгнуть прямо вниз. Прежде чем приземлиться на землю, он использовал на ногах протектор легкой брони, чтобы ускорить и смягчить падение. Неожиданно вмешался Гу Юнь. На мгновение в состоянии шока он уставился на лицо Гу Юня, находящееся всего в нескольких дюймах от него. Его грудь сильно тряслась, и он почти не мог сидеть на месте, схватив холодную железную защиту Гу Юня на своем запястье.
Его взгляд прорвался сквозь спокойствие на поверхности, пламенный, как живой предмет, Гу Юнь разозлился: «На что ты смотришь!»
Чан Гэн с трудом успокоился, втянув пылающие глаза под веки и сухо кашлянув: «Пора забрасывать сеть».
Гу Юнь прижал его к груди, затем повернулся и свистнул. Вся легкая кавалерия тут же собралась вместе и, как одеяла, бросилась к линии противника. Западная армия, которая была сильно обстреляна Черными Орлами в небе, наконец начала с трудом перегруппировываться, мастер Джа взревел: «Откройте путь тяжелым доспехам, проделайте дыру в тылу!»
Не было необходимости его вскрывать. Боевой фронт колесниц Северного лагеря был построен в очень слабом порядке: они отступали, как только вступали в контакт, позволяя западным войскам отступить.
Гу Юнь сделал жест Тан Хун Фэю неподалеку. Легкая кавалерия тихо отошла, напоминая группу диких волков, которые не знали, какова стратегия, убегая, как только им удавалось откусить кусок, и вовремя останавливаясь.
В противном случае, пока западные войска не придут в себя и не отреагируют, их скудная легкая кавалерия будет не более чем пищей для врага. Конечно, когда они это сделали, черный вихрь унесся прочь и бесследно исчез во тьме, и его уже нельзя было найти.
15 апреля – Лонг. Седьмой год Лагерь Черного Железа атаковал ночью западные войска на западе города Дунъань.
17 апреля западные авангардные силы в течение нескольких дней водились по кругу у Лагеря Черного Железа. В конце концов, не имея возможности продолжать это беспорядки, они запросили подкрепление у своего флота, а затем остались на одном месте.
23 апреля прибыло подкрепление Западной армии. Легкая кавалерия Черного Железа была вынуждена отступить. После победы Западная армия продолжила преследование, устремившись к Уцину. В конечном итоге Гу Юнь завел их в ловушку, чтобы активировать противовоздушную сеть, более половины доспехов Западного орла были повреждены, и они были вынуждены снова отступить.
26 апреля состояние Папы стало улучшаться, он немедленно вернулся, чтобы самому командовать сражениями.
29 апреля Уцин пал.
3 мая особняк Дасин был сильно обстрелян западной армией.
Поскольку десятки тысяч западных войск продвигались вперед, Гу Юнь привел группу легкой кавалерии и орлиных доспехов из Северного лагеря, чтобы подтвердить их в течение почти месяца, в конце концов, он не смог продолжать дальше.
7-го числа Гу Юнь отступил обратно, чтобы защищать столицу, все девять ворот были наглухо закрыты, подкрепление все еще не прибыло.
В этот момент обиды и вражда были вытеснены за городскую стену, столица Великого Ляна вошла в лето в тени зеленых деревьев, но не было видно поющих цветочных лодок на искусственных озерах города. Наконец, жители Запада отправили своих достойных послов.
